Штиль

9 июня. Утро. Записка.

Свет в комнате 17А был приглушённый — солнце только начинало медленно просачиваться сквозь жалюзи, отбрасывая тонкие полосы на пол и кровати. Эл уже сидела у окна с ногами, подперев щёку ладонью, а Лоу ворочалась, натянув одеяло до подбородка. Несса, потягиваясь, села на кровати, слипшимися глазами глядя в сторону ванной, откуда доносился плеск воды — Тея уже там была.

— У нас сегодня по расписанию что? — хрипло спросила Лоу, проснувшись окончательно.

— Беготня на жаре и "эмоциональные сессии", — отозвалась Эл, не отрывая взгляда от окна. — А потом, наверное, опять что-нибудь мило-манипулятивное от кураторов.

Несса только хмыкнула. Она встала, прошла к тумбочке. На ней лежал свернутый пополам белый листок.

— Чё это? — кинула она взгляд на Эл, та лишь подняла бровь.

Несса раскрыла записку, почерк был знакомый — тот самый, аккуратный, будто бы с наигранной заботой:

"Кажется, кое-кто с верхнего этажа знает толк в криках после отбоя.
Скарлетт, куриная грудка была не единственным, чем ты делилась в той подсобке.
Вопрос дня: Кто из 18С не провалит следующее утро на линейке?
С любовью,
– Сплетник."

— Бля, начинается, — выдохнула Несса, передавая листок Лоу. Та прочитала, и у неё прищурился один глаз.

— "Куриная грудка"... да кто так формулирует? — удивилась она.

Тея вышла из ванной, закидывая мокрые волосы назад.

— Кто опять нас сливает?

— Не нас. Сегодня звёзды — 18С, — сказала Эл спокойно. — Скарлетт и её клан.

Тея усмехнулась, оборачиваясь.

— Ну хоть кто-то, кроме нас. Надоело быть вечным источником слухов.

— Они, кстати, реально орут по ночам, — вставила Несса, натягивая шорты. — Я вчера слышала.

— Да, и вечно кто-то к ним стучится. Говорят, у них был скандал с кураторшей из-за жвачек, — добавила Эл.

— У Скарлетт язык как бритва. Видела, как она наорала на девчонку из 20-й, когда та её расческу тронула? — Тея хмыкнула. — Типа, "не прикасайся к вещам королевы".

— Двор у нас, видимо, большой, — бросила Лоу. — Только вот со стёклами.

Они быстро собрались, перекрикиваясь между собой, и вышли на завтрак. По пути к столовой Несса заметила, что две девочки с третьего этажа пробегали мимо, хихикая и пряча записку в рукаве. Несса кивнула Лоу — та всё поняла без слов.

Слухи.
после завтрака.

На скамейке у столовой, под навесом, девочки из 17А встретились с ещё несколькими знакомыми — разговоры на фоне были почти исключительно про 18С.

— Говорят, одна из них реально трахалась с парнем из четвёртого корпуса, — шептала девочка из 19B, наклоняясь ближе к Нессе. — В подсобке, за прачечной.

— Ты видела это? — прищурилась Лоу.

— Нет, но Сэм сказала, что её подруга это слышала от куратора.

— Куратор точно не стал бы это говорить, — Эл тихо, но жёстко обрубила. — Бред.

— Ну всё равно — они, типа, "слишком крутые", — буркнула Тея. — Кто вообще они такие?

— Скарлетт, Дженна, Мел и Алия. Все с разных школ, но, говорят, до лагеря уже были знакомы. Какая-то типа банда. — Лоу покосилась вверх. — Короче, если мы в прошлом году были "девочки, которых не трогают", то теперь это они.

— И я так не играю, — бросила Тея. — Хочу, чтобы они слетели с трона.

Несса усмехнулась. Но настроение уже немного покосилось: что-то в этих слухах цепляло.

Обед. Ссора. Начало конфликта.

На обеде воздух в столовой был густой, как липкая карамель. Над едой парил запах тушёных овощей и чего-то, что раньше, возможно, было курицей. Девочки заняли свой обычный стол в углу. Через пару минут в зал ввалились 18С. Громкие, яркие, как всегда — Скарлетт в майке с прорезями, волосы завязаны в высокий хвост, на лице блеск и наглость.

— Смотри, идут, как будто им аплодируют, — фыркнула Тея.

— А ты что, хочешь, чтобы тебе аплодировали? — рядом оказалась Дженна, из 18С. Тея чуть дёрнулась — она не заметила, как та подошла.

— Я хотя бы не завоюю внимание за счёт жутких слухов, — бросила Тея.

— Слухи — это зависть. Прими это и учись, — Дженна усмехнулась.

И тут у Теи что-то сорвалось внутри — резкость, накопившаяся за все эти дни.

— Да пошла ты. Ты сама знаешь, что сплетник не врёт. И мы все знаем, как ты на прошлой неделе валялась в подсобке с тем рыжим из третьего. Не изображай святошу.

Тишина повисла моментально. Несса почувствовала, как в животе всё сжалось. Дженна побледнела.

— Повтори, — прошипела она.

— Повторю, если надо, — сказала Тея, уже поднимаясь.

Дженна резко двинулась вперёд, но Скарлетт, появившаяся рядом, схватила её за плечо:

— Не здесь. Не сейчас. Но они это запомнят.

Скарлетт посмотрела прямо на Нессу, на Эл, на Лоу. И прошипела:
– 17А, вы об этом пожалеете.

После ссоры. Воздух натянут.

Тея села обратно за стол, у неё чуть дрожали пальцы, но она прятала это под показной бравадой.

— Ну что, зато честно, — выдохнула она, зачерпывая ложку риса.

Лоу посмотрела на неё оценивающе.

— Ты хоть понимаешь, кого ты сейчас зацепила?

— Тех, кто задели нас первыми? — парировала Тея.

Эл откинулась на спинку стула, облокотившись на подоконник.

— Сплетник начал, да, но мы ему аплодировали, а ты, Тея, только что подписала нам открытое объявление войны.

— Да мне плевать, — буркнула Тея. — Если они хотят быть "королевами этажа", пусть знают, что не все тут им прислуживают.

Несса молча жевала, уставившись в поднос. У неё в груди было неприятное напряжение — не страх, но что-то близкое. Она вдруг вспомнила: как в седьмом классе одна девочка назвала её "пустышкой в кожанке", и на следующий день из её рюкзака пропали кроссовки. Всё было случайно. Никто не признался. Но она помнила, кто тогда стоял в стороне, скрестив руки.

Сейчас чувство было похожее.

Когда 18С вставали из-за своего стола, у Скарлетт на лице была спокойная, опасная улыбка. Дженна шла рядом, стискивая губы. Клэр что-то прошептала ей на ухо, Мел засмеялась. Они не смотрели на девочек из 17А — слишком молча, слишком демонстративно.

В комнате 17А.

Когда девочки вернулись после обеда в свою комнату, внутри всё как будто остыло. Эл уселась за свой дневник, Лоу бросила сумку на кровать и тут же развязала шнурки. Тея хлопнулась на матрас, закрыв глаза.

— Мы не будем молчать, — сказала она, не открывая глаз.

— Мы не обязаны и драться, — Эл смотрела в окно. — Но теперь придётся выбирать: либо терпим, либо держим ответ.

— Мне кажется, они не сразу ударят, — заметила Несса. — Они не такие. Им нужно, чтобы это выглядело красиво.

— Холодная месть, да, — сказала Лоу. — Скарлетт не из тех, кто лезет в драку. Она отравляет воду, а не кидает бутылку.

— Думаешь, будут слухи? — спросила Эл.

— Уверена, — Несса достала сигарету, но тут же вспомнила: курилка — в лесу, под камерами. Она сунула её обратно в пачку. — Будет сплетник. Может, про нас. Может, про тебя, Тея.

— Пусть, — процедила Тея. — Я не боюсь слухов.

— Тогда держись, — спокойно сказала Эл. — Потому что они умеют выбирать слабое место.

Вечер. Ответный ход.

Вечером, ближе к отбою, когда все уже приняли душ и вытирали волосы полотенцами, в комнату постучали. Лоу открыла — за дверью никого не было. Только белый лист, приклеенный скотчем.

На нём — всё тот же аккуратный почерк:

"Слишком громкие, слишком резкие, слишком забывчивые.
17А думает, что может залаять на 18C, но тявканье - не рык.
Дженна, не волнуйся. Их правда никто не трахал.
– С любовью, Сплетник."

Все замолчали.

Лоу сжала кулак. Эл оторвала листок от двери и положила на стол.

— Блядь, — тихо сказала Несса. — Это уже грязно.

— Это начало, — выдохнула Эл. — Скарлетт мстит. Через Сплетника. Или сама им и является.

— Мы же не знаем, кто это, — возразила Лоу. — Может, вообще кто-то из кураторов?

— Или из наших, — пробурчала Тея. — Кто-то, кто видел всё. Кто знает.

— Ну всё. Теперь нас будут жрать по очереди, — сказала Несса.

— Ты не жалеешь, Тея? — тихо спросила Эл.

— Нет. Я не люблю терпеть. Особенно таких, как они.

— Но теперь и мы под прицелом, — заметила Лоу. — И не в первый раз. Просто теперь по-другому. Это уже не про нас, а про нас и их.

— Это лучше, чем быть тихой мишенью, — буркнула Тея. — Я выберу огонь, а не гниение.

Несса молчала. Она просто запоминала — холодный блеск глаз Скарлетт, поджатые губы Клэр, дрожащие пальцы Дженны.

Эта история только начиналась.

– Я курить, – Бросила Несса, хватая кофту на замке.

– Пойти с тобой? – Спросила Лоу.

– Нет, я сама. Надо подумать. – Избегая зрительного контакта, она мотает головой и быстро берет нужное.

Небо над «Хиллстоуном» темнело, будто кто-то слил в него чернильницу. Тусклый свет редких фонарей вдоль дорожек лишь подчёркивал тени, а лес — тот самый, где пряталась курилка — казался чуть глубже, чем днём. Птицы уже замолчали, осталась только тишина и редкий шорох под ногами.

Несса шла, засунув руки в карманы джинс, и прислушивалась к собственным шагам. Тея взорвалась — да, но злость осталась у всех. Скарлетт, записка, все эти взгляды в столовой... Всё гудело внутри, как ток, не давало выдохнуть.

Она свернула к знакомой тропинке, ведущей к курилке — в сторону деревьев, за полуобваленным деревянным забором. На табличке, где когда-то было написано "техническая зона", чья-то рука добавила маркером: "теперь — зона правды".

Старая скамья, брошенное ведро, пустые пачки "Camel", запах прелых листьев и дешёвого табака. Курилка. Никаких камер — слухи говорили, что одна была, но кто-то её "ошибочно" сбил мячом два года назад, и с тех пор так и не вернули.

Она уже доставала сигарету, когда заметила — в углу, почти растворённый в тени, кто-то уже сидел. Спокойный силуэт, спина к стене, ноги вытянуты.

— Не ожидала, что тут кто-то будет, — сказала она, чуть прищурившись.

— Я всегда тут, когда становится слишком весело, — ответил знакомый голос.

Карл.

Он вытащил сигарету изо рта и посмотрел на неё с лёгкой ухмылкой.

— Хочешь место — делим. Всё честно.

— Да мне и стоя нормально, — отрезала она, но всё равно подошла ближе, присела на край бревна, оставляя между ними почти метр.

Он снова прикурил.

— Тея сегодня зажгла. — Его голос был спокойный, как и пламя зажигалки. — Видел, как Дженна чуть не выронила поднос.

— Не начинай, — буркнула Несса.

— Я просто наблюдаю. Это моё хобби. Люди, как улитки — если ткнуть, сразу в себя. Только некоторые делают вид, что им пофиг, — сказал он, выпуская дым вверх.

Несса молчала. Она закурила свою сигарету и уставилась в темноту леса. Где-то там, за деревьями, был лагерь. Комнаты, которые пахли мокрыми простынями и мятной зубной пастой. Сплетни, которые цеплялись к тебе, даже если ты молчала. Даже если ты просто дышала.

— Слышал про записку, — сказал Карл, не глядя на неё. — Ну, ту, сегодняшнюю.

— Ага. Всем интересно, правда ли, — ответила она резко.

Он усмехнулся.

— А ты что, оправдываться будешь? Тут, в лесу? Только не начинай плакать, Холл.

— С чего ты взял, что я плачу?

— Просто предупреждаю. Тут акустика хорошая — если кто-то орёт или шмыгает, слышно на весь участок.

Несса повернулась к нему, сквозь дым.

— Ты всегда такой — или только когда пытаешься казаться крутым?

Он повернулся, прищурился. Смотрел прямо на неё.

— А ты всегда такая занозистая? Или только когда боишься, что слухи заденут?

Она вздохнула, отвела взгляд.

— Мне плевать на слухи.

— Не верю, — спокойно сказал он. — Все делают вид, что им плевать, а потом выламывают ногти, пытаясь стереть своё имя с дверей.

Он говорил с такой ленивой уверенностью, будто давно всё понял про этот лагерь. Как будто ему никто тут не был страшен.

— Ты с ними? — спросила Несса. — С 18С?

Карл вскинул бровь.

— Ага. Каждый вечер мы делаем кружок поддержки и делимся тоналкой.

— То есть да, — усмехнулась она.

— Не. Я не с ними. Но я наблюдаю. Они — как хищники. Плавные, красивые, с острыми зубами. Умеют притворяться домашними. А ты — как дикая кошка. Царапаешься без предупреждения.

— Благодарю за поэзию, — сухо ответила она. — Хочешь ещё метафор?

— Хочу слухов.

Он внезапно наклонился чуть ближе, боковым зрением — смотрел на неё.

— Так что там правда? Вы и правда трахаетесь по очереди, или это было просто красивое обострение?

Несса резко повернулась к нему. Дым от сигареты обжёг щёку.

— Ты идиот или просто думаешь, что можешь нести любую хрень, потому что у тебя девять косичек?

Он рассмеялся. Не зло — спокойно, даже мягко.

— Просто спросил. Не ты ли сама говорила Тее, что всё это не про правду, а про то, как ты держишься, когда грязь летит в тебя?

— Ты подслушивал?

— Я в этом лагере слышу больше, чем хочу, — пожал плечами. — Но не переживай, я никому не скажу, что ты не такая жесткая, как кажешься.

— А ты, Карл, точно такой, как кажешься. Самодовольный, наглый и всё равно сидишь тут один, — выплюнула она.

Он затушил сигарету о край скамейки, хлопнул ладонью по джинсам и поднялся.

— А ты всё равно пришла. Туда, где "наглый и самодовольный" уже сидел.

Несса встала тоже. Теперь он выше, но она все равно глянула ему в глаза. В темноте они казались темнее, чем обычно, но всё равно читались: в них жила насмешка, лень и что-то вроде интереса. Настоящего.

— Если Сплетник напишет, что ты мне нравишься, я подожгу его кровать, — пробурчала она.

Он усмехнулся и, проходя мимо, наклонился чуть ближе:

— Если напишет, что я тебе не нравлюсь — тогда точно наврал.

И ушёл.

Несса осталась стоять одна. Досмотрела, как он уходит по тропинке, и только потом затушила сигарету. На губах остался привкус мятного табака и его голоса.

Она вернулась в корпус не торопясь.

Что-то сдвинулось.

Комната девочек.
Лили, Тея, Элинор.

Тея стучала ногтем по подоконнику. На кровати напротив Эл, сидя в турецкой позе, листала блокнот. Лоу лежала на животе, полуприкрытым голосом нараспев пела строчку из какой-то забытой песни:

— "If you're gonna be dumb, you gotta be tough..."

— Где она? — спросила Эл, не поднимая головы.

Тея встала. Подошла к двери, заглянула в коридор. Тишина. Снова хлопнула дверью, громче, чем надо.

— Сказала, что покурить. А это было полчаса назад.

— Может, затянуло, — бросила Лоу, перекатившись на спину. — Ты же знаешь её. Выйдет "на пять минут", потом найдёт ёжика, философию и одного из Галахеров.

Эл подняла взгляд.

— Думаешь, она с Карлом?

— Думаю, если бы нашла Луиса, вернулась бы быстрее, — лениво отозвалась Лоу. — А если Карла — то не скоро вернётся. Они когда вместе, будто пытаются друг друга перекусать. Но вежливо.

Тея закатила глаза:

— Мы сейчас ржём, но если кто-то из кураторов её поймает за территорией — всё, привет "особые меры".

— Мы все ходим туда, и все это знают, — Эл тихо сказала. — Просто... не все там остаются так долго.

— Или не с теми, — пробормотала Лоу и вдруг приподнялась. — У тебя есть в блокноте место для новых слухов?

— Нет, — ответила Эл. — Я не пишу слухи.

— А надо бы. Слушай: "Ночь, девятый день. Несса Холл уходит в лес. Возвращается позже. На губах — дым и тень ухмылки Карла Галахера".

— Прекрати, — сказала Тея, но уголки губ дёрнулись.

— Он бы ей подошёл, — задумчиво продолжила Лоу. — По настроению. Как сигарета без фильтра. Или как кофе с грязной ложкой. Горький, но бодрит.

Эл кивнула. Медленно.

— Может, ты и права.

— А может, она сейчас сидит в подвале столовой с Дженной и строит заговор против человечества, — фыркнула Тея.

— И в любом случае, — сказала Лоу, — когда она вернётся, давайте сделаем вид, что спим. Не потому что злимся. А потому что... пусть почувствует, что скучали. Но по-своему.

Эл посмотрела на дверь.

— Или потому что боимся услышать то, что всё равно кто-нибудь напишет в записке.

Тея подошла ближе к кровати.

— Мы — не они. И если она сейчас с Карлом — мне, блин, жаль Карла.

Все рассмеялись. Негромко.

Смех разошёлся по комнате, будто отгоняя скопившуюся тень. Но дверь по-прежнему оставалась закрытой.

Шестой корпус. Комната мальчиков.

— Ты долго, — сказал Луис из темноты, когда Карл захлопнул за собой дверь.

Карл не вздрогнул, но движение запоздало — ключи в руке дрогнули и брякнули о косяк.

— Прям как отец, — пробормотал он. — Сидишь в темноте, судишь молча.

— Не судил. Просто интересно, что может держать тебя на улице так долго, — Луис включил лампу у своей койки. Свет жёлтый, мягкий, как у сигаретного огня. — Хотя, вру. Я догадался.

Карл снял толстовку, бросил на спинку кровати, сел, разувшись.

— Я не трахался, если ты об этом.

— Не в этот раз? — Луис приподнял бровь. — Или "ещё не"?

Карл хмыкнул. Взял из-под кровати блокнот, положил на колени. Не открывая, посмотрел на Луиса:

— Ты часто просто сидишь и гадаешь, кто с кем под деревьями дымит?

— Только когда это касается тебя, брат. Ты же понимаешь, — Луис на секунду стал серьёзным. — Если начинаешь с Холл — начнёшь вляпываться. Она — как грязь на кроссах. Только с характером.

Карл усмехнулся, потёр шею:
— Она на тебя тоже действует?

— Нет. Я люблю девчонок, которые не смотрят, будто ты муха на стекле, — сказал Луис. — Но уважаю. У неё зубы есть. И когти.

— Сегодня одни и те же слухи дошли и до неё, и до меня, — сказал Карл, не глядя. — Мне стало интересно, насколько из них правда.

— И что — по шкале от "обидно" до "возбуждает"?

— Где-то "интересно". Её реакция — тоже. Она не хлопнула меня. Не убежала. Не заревела. Просто ответила.

— А ты?

Карл наконец открыл блокнот. Страница скрипнула. Он не сразу начал писать — сначала уставился в серый прямоугольник бумаги, будто что-то пытался там рассмотреть.

— А я, может, тоже не из тех, кто сразу кидается на глотку. Или, может, просто пока не решил, за что.

Луис усмехнулся:
— Слушай, если ты с ней только начнёшь — я запасаюсь попкорном. Потому что это будет красиво и ужасно.

Карл кивнул, почти не слушая.

— Ты идёшь спать? — спросил он.

— Ага. Оставлю тебе свет. На сегодня ты главный герой.

Луис натянул капюшон, лёг, отвернулся. Карл остался сидеть. Потом достал ручку и начал писать.

Страница из блокнота Карла.
9 июня.

– Она курит как будто в последний раз. Не за себя – за кого-то другого.
Говорит "слухи" – и бровь поднимается как будто ей все равно, но глаз дергается.
Я спросил специально. Не ради слуха, а ради реакции.
Не ударила, не заорала, не ушла. Ответила. Спокойно, даже почти честно.
Слишком честно для лагеря где каждый врет на вздохе.
Холл.

Он посмотрел на написанное, дунул на чернила, закрыл блокнот. Потом лёг. Но не спал ещё долго.

Комната девочек. 17А.

Несса вернулась в комнату, когда остальные либо спали, либо делали вид, что заняты чем-то серьёзным. Она закрыла дверь, села на кровать и достала блокнот из-под матраса. Крышка хрустнула от натяжения, она раскрыла его на середине и начала писать.

– 9 июня.
Запах табака остался на пальцах. Карл снова говорит, будто знает меня, а я сама себя знаю?
На его вопрос не сорвалась. Сказала, что лгут, а ведь могла бы вцепится ему в волосы, наорать, разревется, но не сделала.

Скоро нас втянет в этот конфликт полностью. Уже затягивает. Эти девочки с третьего.
Не знаю, кто из них будет следующей в записке, но точно знаю – они захотят нас сжечь.
Или заставят бояться.
А я не боюсь. Пока. Или просто делаю вид.

Мне нужно больше сигарет. И больше чернил.

Она закрыла блокнот, положила его обратно и легла на спину, уставившись в потолок. Тишина в комнате была обманчива — как перед бурей.