Штиль

"Шагнуть было страшно, но стоять – было страшнее"

Эл чуть сбросила кроссовки, вытащила резинку из волос, позволив им распасться по плечам. Движения — неторопливые, уверенные. Она уже выглядела так, будто живёт здесь не первый день. Несса косилась — не без интереса. Лили устроилась на верхней кровати, закинула руки за голову, Тея тут же разобрала свой угол. Комната наполнилась шелестом одежды, глухими ударами чемоданов, невысказанными мыслями.

Спокойствие длилось недолго.

В коридоре раздался резкий голос — мужской, с хрипотцой:

— Через десять минут — все на построение. Быстро и без опозданий. У кого нет бейджа — получите у куратора.

— Ну понеслась, — выдохнула Тея, хлопая шкаф дверцей.

Лили спрыгнула с кровати, босиком.
— Пойдём, устроим парад печальных лиц.

Несса на автомате поправила волосы, глянула в зеркало — лицо всё ещё бледное, глаза чуть красные. Эл протянула ей резинку для волос:

— Лучше собери. Тут любят, когда "аккуратно".

— Спасибо, — кивнула Несса и впервые чуть искренне улыбнулась новой соседке.

В коридоре уже толпились подростки — кто в форме, кто как приехал. Куратор — высокий, с бейджем «Стив», ходил вдоль и указывал, кто куда. Девочки втроём влились в общий поток.

На площадке, выложенной грубым плитняком, выстроились отряды. Несса выдохнула, стараясь не смотреть по сторонам. Лили прошептала:
— Спокойно. Просто дыши.

И вдруг — будто резким толчком — она почувствовала взгляд.

Обернулась. Он стоял через три-четыре шага от них. В стороннем ряду, но будто ближе, чем все остальные. Серо-голубые глаза. Девять тугих косичек. Лёгкая ухмылка — не вызывающая, скорее беззвучный вопрос.

Несса не отрывалась. Несколько секунд — почти вечность.

Ветер чуть качнул край его худи. Её губы сжались. Она не улыбнулась, не отвернулась — просто смотрела. Слишком долго, чтобы это было случайно. Слишком коротко, чтобы кто-то заметил.

И тут раздался свист.
— Первый отряд, шаг вперёд!

Несса еле успела понять, что он про них. Лоу толкнула её локтем, и девочки синхронно шагнули. Земля под ногами была влажной, обувь едва не соскальзывала с плит. Сердце стучало громче, чем голос куратора. Перед ними уже стояли ребята, среди которых — тот самый взгляд. Карл.

— Холл, Ванесса.
— Тут.

— Янг, Лили.
— Здесь!

— Брукс, Тея.
— Ага, — отозвалась и пожала плечами, когда куратор глянул на неё.

— Сойер, Элинор.
— Здесь.

Голос двигался по списку, а Несса стояла, будто ноги вросли в землю. Спиной она ощущала близость Лоу, боком — дыхание Теи. Привычная компания. Спасение. Она бы провалилась под землю без них.

— Галлагер, Карл.

— Тут, — коротко.

Несса мельком взглянула на него. Он стоял, как и прежде, руки в карманах худи, осанка ленивая, будто ему всё это абсолютно не интересно, но в глазах — что-то другое. Ни один звук не остался бы там, где был, если бы он захотел, подумала она. Он умеет слушать. Или чувствовать. Что-то такое — жутко, до мурашек, но... привлекательно.

— Это все? — куратор обвёл взглядом строй. — Сейчас пройдёте в корпус. У вас пятнадцать минут — на распаковку и смену одежды. Потом — собрание в актовом зале.

— А обед? — донёсся голос с задних рядов.

Куратор ухмыльнулся:
— Обед — только у тех, кто заслужит.

Лёгкий смех, нервный. Несса не смеялась. Она поняла, что здесь не будет «мягко». И не будет «всё как дома». Ей всё ещё хотелось плакать — немного, тихо, но теперь сдерживалась иначе. Потому что кто-то смотрел. Может быть, даже Карл.

Вернувшись в комнату, девочки сбросили с себя куртки, кроссовки, кое-кто переоделся в спортивки, кто-то — просто умывался ледяной водой из умывальника на этаже. Эл всё ещё была предельно спокойной.

— Думаешь, он шутил про обед? — спросила Тея.

— Ага, конечно, — отозвалась Лоу. — Мы все умрём от голода, великий лагерь Хиллстоун останется на костях подростков.

— Была бы неплохая легенда, — отозвалась Эл.

Несса опустилась на край кровати, потянула ноги. У неё дрожали руки. Незаметно. Но всё же. Она нашла взгляд Эл — и та поймала его мгновенно. Слов не было, только кивок. Очень едва заметный, но почему-то обнадеживающий.

— Нам пора, — сказала Лоу. — Пошли. Зал, помнишь?

По пути Несса на секунду притормозила, когда они проходили мимо лестницы — там стоял он.
Карл. Сново.
С кем-то говорил, смеялся. Повернул голову — и поймал её взгляд снова.

Секунда.
Другая.

Он чуть склонил голову, как будто... узнавая. Или приветствуя.

Несса так и не поняла, кивнула ли в ответ. Всё в теле было тугим, натянутым. Её дыхание — сбивалось, но ей не хотелось отвернуться. Ни на миг.

Актовый зал был старым. Высокий потолок с деревянными балками, стены с облупившейся краской и длинные ряды складных стульев, выстроенных под прямым углом к сцене. Никакого уюта. Только звонкий гул голосов и запах сырости, будто сюда редко пускали свет.

Несса села между Лоу и Теей. Эл выбрала место позади, отдельно, но рядом — так, как будто всё слышит, но не хочет быть в центре. Вокруг было шумно, кто-то переговаривался, кто-то зевал или сидел, сцепив руки в коленях. Девушка посмотрела по сторонам — почти все были новыми, чужими. Она снова ощутила, как у неё сжимается живот.

На сцену вышел мужчина — высокий, с короткой стрижкой, в тёмно-синем свитшоте без опознавательных знаков. В руках у него была папка.

— Тишина! — голос хлестнул, как ремень. — Сейчас я скажу главное. Потом — вопросы. Хотя лучше бы вам не задавать их вовсе.

Несколько человек засмеялись. Несса — нет. Она чувствовала, как это место прорастает в неё, будто камешек в ботинке. Она его не вытащила вовремя, и теперь он будет мозолить всю дорогу.

— Хиллстоун — не пионерлагерь, не санаторий и не пансион для избранных. Вы здесь, потому что вас выбрали. Не потому что вы захотели. И не потому что вам что-то должны.

Он говорит быстро, почти не делая пауз. Голос резонирует от стен. Несса слышит каждое слово. Каждую угрозу, даже если он и не угрожает прямо.

— Вы будете жить по правилам. Нарушения — штрафы. Много нарушений — отдельный разговор. Курение, алкоголь, попытки связи с внешним миром — всё под запретом. У нас работают камеры, у нас есть глаза и уши. У нас есть терпение. Но оно не вечное.

Она чувствует, как Тея подаётся вперёд, опершись локтями о колени, а Лили напротив — откидывается назад, закатив глаза. Типичная реакция.

— Каждый вечер — отчёт.
Каждое утро — подъём по сигналу.
Завтра — в шесть ноль-ноль. Кто не встал — штраф.
Питание — три раза в день.
Персонал — в корпусе D.
Жалобы — к кураторам, которых вы узнаете после построения.

Он закрывает папку.

— Это всё. Добро пожаловать в Хиллстоун.

Лёгкий смешок где-то сзади. Несса оборачивается — Карл. Он сидит сбоку, нога закинута на колено, пальцы теребят резинку на рукаве. Не смеётся в голос — усмехается. Но этого достаточно. Она слишком чутка к его лицу. К выражению глаз. И к тому, как он смотрит — снова прямо на неё.

Она не отводит взгляда. И он — тоже. Почти дерзко. Почти нагло. Но в этом нет ничего агрессивного — только... внимательность. Как будто он читает её досье прямо сейчас, строчка за строчкой.

— Пойдём, — говорит Лоу, подтягивая Нессу за руку.

Они поднимаются и выходят из зала вместе с остальными. Поток голосов, шагов, сдавленных комментариев. В коридоре холодно. Снаружи — пасмурно, но дождя уже нет. Только запах сосен и мокрой земли.

— Видели этого чувака в худи? — шепчет Тея. — У него глаза... ну ты видела? Как лед.

— Девять косичек, — хмыкнула Лоу. — Это называется: «у меня проблемы, но мне с ними норм».

Несса не отвечает. Она уже думает о том, как они вернутся в комнату. Как за ней закроется дверь. Как можно будет на секунду выдохнуть и остаться наедине с собой.
Но знает — одна она уже не будет. Потому что этот лагерь уже начал в неё врастать. И потому что Карл Галлагер смотрел на неё так, будто знал, что она плакала — и будто в этом не было ничего страшного.

Кто-то уже ноет, кто-то смеётся громко, как будто в первый раз. Небо всё ещё серое, но дождь вроде бы прекратился. Воздух прохладный, но липкий — почти летний, хоть и без солнца.

Несса, Лили, Тея и Эл держатся ближе друг к другу. Эл — немного поодаль, но не теряется. Кажется, ей не страшно. Или просто она из тех, кто никогда не покажет, что страшно.

— Ну и толпа, — бурчит Тея. — Это мы тут на три месяца?

— Или на вечность, — добавляет Лили.

— Кто-то из них уже меня бесит, — Эл сухо. Девочки усмехаются. Это первый момент, когда они смеются вместе.

Где-то впереди слышен голос — властный, женский.

— Внимание! Построение у флагштока через две минуты! Кто не успеет — считайте, уже начали нарушать правила!

Шум поднимается новой волной. Все начинают двигаться к центру поляны, где на мачте вяло болтается флаг лагеря — выцветший, будто и сам устал. Несса идёт медленно, стараясь не споткнуться на неровной гравийной дорожке.

И вдруг...

Сердце делает резкий скачок. Она замечает его издалека — Карл. Он идёт немного сбоку, опять, среди других, но видно его хорошо. Девять кос, серо-голубой взгляд, усталое выражение лица. Его что-то спрашивают — он отвечает, небрежно, как будто говорить вообще не обязательно. Он оборачивается.

И видит её.

Несса замирает. Их взгляды встречаются, и это... не просто пересечение. Это тишина. Внутренняя. Как будто мир вокруг затих на мгновение. Всё гаснет — звуки, люди, даже собственное тело перестаёт чувствоваться. Только он. Только его глаза. Не тепло, не холод. Просто взгляд, в котором можно раствориться.

Секунда. Вторая. Он не отводит глаз. И не улыбается.

Потом просто поворачивается обратно, будто ничего не произошло.

— Ты в порядке? — спрашивает Лили, заметив, как Несса притормозила.

— Ага, — шепчет она. — Уже почти.

Они доходят до флагштока. Начинается перекличка, команда. Кураторы громко называют фамилии, кто-то не слышит, кто-то ржёт, кто-то сразу нарывается. И всё это — на фоне шумного неба, выжженного воздуха и нового этапа.
Лагерь – начался.

Толпа медленно рассасывается по дорожкам, ведущим к корпусам и вглубь лагеря. Воздух немного остыл, но пахнет всё тем же — соснами, сырой землёй и чем-то сладковатым из столовой.

— Нам говорили через десять минут сбор у кострища, — напоминает Эл, закидывая руки за голову. — Далеко это?

— Там, где полянка за спортзалом, — говорит Тея. — Мы мимо проходили.

— Отлично. Пойдем медленно, как раз минут через десять и дойдём, — Лили делает круговую жестикуляцию, будто командует парадом.

Несса идёт чуть сзади. В ушах звенит тишина. После актового зала — все эти лица, правила, слова, взгляды — кажется, что мозг гудит от перегрузки. Она сжимает в руке зажигалку, зажигалку Харпер, крутит её между пальцами. Дурная привычка.

В какой-то момент она оборачивается — неосознанно. И, словно по команде, взгляд опять цепляется за него.

Карл.

Он идёт чуть в стороне, с кем-то из ребят, и снова, как тогда, будто чувствует её взгляд. Поднимает глаза. И снова — взгляд в взгляд.

На этот раз — дольше. Спокойнее.

Его губы чуть дергаются. Почти как намёк на улыбку, но не дотягивает. Несса чувствует, как внутри сжимается что-то острое. Не больно. Но неприятно тепло. Как от ожога, который вроде уже зажил.

Лили, обернувшись, замечает это — и ничего не говорит. Только слегка касается её плеча.

— Пойдём. Ещё увидите друг друга, поверь.

На поляне уже разложены пеньки и бревна по кругу. По центру тлеют угли — старшие, видимо, уже разожгли. Кто-то из инструкторов рассказывает что-то громко, кто-то смеётся, костёр разгорается. В небе — сиреневые разводы. Костёр пылает всё выше, и лица становятся оранжевыми, будто нарисованными.

Несса садится между Лили и Теей, Эл — сбоку. Рядом садятся другие ребята, кто-то из списка, кто-то не знаком. Через пару мест — Карл. Он бросает мимолётный взгляд. Несса чувствует, как напрягаются плечи. Она делает вид, что смотрит в огонь. Но внутренне она всё чувствует.

Кто-то играет на гитаре. Кто-то пытается завести знакомство с чужими именами. Инструктор в кепке просит всех по очереди назвать себя и три факта о себе. Гул голосов, смешки. Девочки переглядываются.

— Это будет долгая ночь, — шепчет Тея.

— И длинное лето, — добавляет Эл.

Несса не отвечает. Смотрит в пламя, будто в него можно сбежать. Но даже огонь — отражает взгляды.

И один из них — серо-голубой.

***

Ночь опустилась неожиданно быстро. Лагерь притих, только ветер изредка шелестит кронами, словно кто-то шепчет что-то важное, но непонятное.

Комната погружена в полумрак. Кто-то из девочек спит — Тея дышит глубоко и мирно, свернувшись на боку. Лили ворочается, но молчит, уткнувшись в подушку. Эл лежит на спине, глаза открыты, и Несса знает — та не спит.

Несса тоже не может.

Смотрит в потолок, потом медленно садится. На душе давит, как перед бурей. Слишком много всего. Эмоций, лиц, мыслей. Она старалась держаться весь вечер, но теперь всё снова подбирается ближе, лезет под кожу.

Жить без телефона невозможно. Если без сигарет она еще может протянуть, но без телефона – нет. А предстоит еще целое лето.

Дрожь пробегает по телу, то-ли от холода, то-ли хер знает. Несса ложится обратно, закинув руку на лоб.

Тишина.

Потом — голос.

— Не спишь? — шёпотом спрашивает Эл.

— Нет.

— А я вообще почти не сплю. Но сегодня... слишком много всего.

— Угу, — Несса поворачивается на бок, смотрит на Эл через темноту. — Ты вроде спокойная. Но тебя тоже штормит?

— Всех штормит. Только некоторые умеют делать вид, что нет.

— А ты?

— А я просто не умею по-другому.

Тишина повисает между ними. Тёплая. Нечаянная близость.

— Лагерь только начался, — шепчет Эл, — но мне почему-то кажется, что здесь всё изменится.

Несса ничего не отвечает. Только смотрит в потолок. И, почему-то, перед глазами всплывает он. Его взгляд. Девять тонких кос, стянутых назад. Серо-голубые глаза. Как вода, в которую хочется прыгнуть — даже если она ледяная.

Что-то в ней дрогнуло. Тихо, почти незаметно.

Она медленно выдыхает.

Лето началось.

***

Несса проснулась от чужого шороха. Сначала подумала, что всё это ей просто снится — мягкие удары стоп о пол, шелест одежды, скрип коек. Но потом сознание вернулось резко: лагерь, комната, Эл, Лили, Тея.

— Подъём! — чёткий голос в коридоре, хлопки в ладони. — Через пятнадцать минут все на утреннюю зарядку. В шортах, кроссовках, без макияжа и лишней философии!

Несса уткнулась лицом в подушку и застонала.

— Почему никто не предупреждал, что это будет концлагерь с весёлым названием? — пробормотала Тея, выглядывая из-под одеяла.

— Потому что тогда бы никто не приехал, — откликнулась Эл, уже завязывая волосы.

Лили зевнула, села, потирая глаза. В комнате пахло сном, чужими подушками и чем-то влажным — возможно, утренней росой, просочившейся сквозь открытое окно.

— У меня всё тело болит, — пожаловалась Несса, натягивая футболку. — Даже те мышцы, которых я не знала.

— Это ещё не утро, это предупреждение, — сказала Лили и ухмыльнулась.

Ванесса встает, накидывает худи поверх футболки и хватается за щетку для волос. Волосы после сна пушатся в разные стороны. Быстро, на автомате — она умывается ледяной водой, приводит себя в порядок, сглатывает горечь от недосыпа и молчаливой тоски, осевшей где-то в груди.

Они выскочили из комнаты почти одновременно, вместе с десятками других ребят, которых сгребали в общий поток к центральной поляне.

На траве стояли уже несколько вожатых. Один из них — высокий, спортивный, с татуировкой на шее — махнул рукой:
— Встаём по линиям, не тормозим! Живее!

Несса зевнула. Солнечный свет бил по глазам, а голова отказывалась просыпаться. Но когда она заняла место в ряду, её взгляд случайно зацепил того самого мальчика. Карл. Он стоял чуть поодаль, с кем-то переговариваясь, руки в карманах, косички в безупречном порядке. Свет пробивался сквозь кроны и падал на его лицо пятнами.

Она застыла. На несколько секунд. Он обернулся. Их взгляды пересеклись. Не резко, не внезапно — просто так, как будто это было неизбежно.

Он чуть прищурился, потом хмыкнул. Не усмешка, не насмешка — скорее что-то вроде: "Я тебя вижу."

Несса резко опустила взгляд.

Сердце билось в горле.

— Это кто? — прошептала Лили, подбираясь к ней сбоку, заметив её взгляд.

— Карл, — коротко ответила она.

— А, этот. Симпатичный. Осторожно, у него что-то с глазами. Слишком внимательно смотрит.

Несса только кивнула. Неуверенно.

В следующий момент раздалась команда:
— Начали разминку!

И все начали двигаться. Подпрыгивать. Вращать плечами. Тянуться к небу.

А Несса всё ещё чувствовала его взгляд. Даже если он уже давно смотрел в другую сторону.

Несса двигалась механически. Поднимала руки, крутила шею, делала выпады, как все. Трава под кроссовками была холодной и влажной. Но её мысли всё ещё оставались там, в нескольких метрах — на лице с серо-голубыми глазами и девятью идеально заплетёнными косичками.

Она пыталась выбросить это из головы. Думать о чём угодно — о Теиной жалобе на зарядку, о том, что Эл делала растяжку с удивительной гибкостью, о том, что у Лили развязался шнурок... Но всё не то. Всё было слишком будничным по сравнению с тем коротким взглядом.

Карл не смотрел в её сторону больше. Он смеялся над чем-то, что сказал какой-то парень рядом — кажется, Райдер.

— Ты выглядишь так, будто сейчас кого-то ударишь, — пробормотала Тея, наклоняясь к ней, пока они растягивались.

— Просто утро, — пробурчала Несса, и вздохнула. — Просто слишком... всё.

Тея понимающе кивнула. Несса была ей благодарна за то, что та не задаёт лишних вопросов.

Зарядка закончилась, как и началась — резко, свистком. Вожатые похлопали в ладоши и начали раздавать команды:

— Группы «Альфа» и «Браво» — к столовой! «Чарли» и «Дельта» — на площадку у корпуса три! Быстро, организованно, как будто вы не спали всю ночь!

Девочки не сразу поняли, кто они — но Эл, с невозмутимым лицом, повела их за нужной группой.

— Мы в «Альфе», — сказала она. — Это та, в которую всех кинули без разбора, чтобы потом отсортировать по интересам. Весело, да?

— Почти как мусорное ведро, — отозвалась Лили. — Отличное начало.

Несса с трудом усмехнулась. Сердце понемногу отпускало, но в груди всё равно сохранялся остаточный гул. И взгляд Карла, будто всё ещё стоял на коже.
Может, она всё придумала. Может, он и не смотрел вовсе. Или просто смотрел, как смотрят на всех — без подтекста, без интереса.

Но почему тогда ей не всё равно?

В столовой было шумно. Воздух — с запахом тостов, яичницы и каши. Несса, обычно равнодушная к еде по утрам, вдруг почувствовала голод. Или это просто была нервная привычка — заедать, запивать, заполнять пустоты. Они заняли столик у окна. Сели втроём, Эл куда-то отошла — знакомиться с другими или просто не хотела сидеть слишком близко.

— Ты уверена, что хочешь это есть? — спросила Лили, ковыряя что-то серое на тарелке.

— Я не уверена вообще ни в чём, — отозвалась Несса.

— Красиво, — кивнула Тея. — Прямо слоган лета.

И Несса рассмеялась. Впервые с момента прибытия — по-настоящему, без надрыва.

Но всё равно, даже среди смеха и каши с сомнительным вкусом, она украдкой оглянулась через плечо.

Карл сидел в другом конце зала. Спиной к ней. Но она узнала его по плечам, по косичкам. И если бы он вдруг обернулся — она бы, наверное, не отвернулась на этот раз.

Наверное.

Солнце поднималось выше, но жара ещё не пришла — воздух был свежим, будто озёрная вода разлилась по утренним теням. После построения их распустили на полчаса, и группа Нессы почти сразу растеклась по лагерю, как вода сквозь пальцы. Кто-то побежал к корпусу, кто-то в сторону леса, кто-то на веранду столовой. Девочки тоже не торопились.

— У нас свободное время, и при этом нет ни сил, ни желания его использовать, — проворчала Тея, разваливаясь на лавке перед корпусом. Лили села рядом, стянула кеды и закрутила волосы в небрежный пучок.

Несса встала чуть поодаль, прислонившись к стене. Она смотрела на лагерь, на людей, на пыльную дорожку, по которой кто-то тащил матрасы, и вдруг её охватило ощущение, что всё это — часть какой-то истории. Той, которую ещё никто не рассказал, но она где-то уже написана.

В этом моменте — как будто в тетрадном листе, исписанном чьим-то сумбурным почерком — было что-то очень знакомое. Как из книги, которую читаешь и внезапно ловишь себя на мысли: "Это не про них. Это про меня."

— Когда ты думаешь, что всё в твоей жизни уже случилось, — проговорила она вслух, — иногда это значит, что всё только начинается.

Лили приподняла бровь.

— Это ты откуда?

Несса чуть улыбнулась.

— Просто подумала.

Они помолчали. Где-то вдали кричали мальчишки, пронеслась с визгом девочка с водяным пистолетом. Смех, крики, ветер, и тёплый свет, который ложился на плечи, как покрывало.

И тут Карл снова возник — будто ниоткуда. Он шёл по тропинке в сторону спортивной площадки, с кем-то рядом, может, Райдером, может, кем-то ещё. Но в этот раз не заметил её. Или сделал вид. Или просто был в другой плоскости. И всё равно: Несса увидела его, и этого было достаточно, чтобы сердце сжалось, будто изнутри его кто-то тронул холодными пальцами.

— Карл, — сказала она вслух, больше себе, будто пыталась распробовать его имя на вкус.

Эл, проходившая мимо с книгой в руках, вдруг замерла и, не оборачиваясь, сказала:

— Он не тот, кто кажется.

— Ты его знаешь? — удивилась Лили.

— Нет. Но таких видно, — тихо ответила Эл и пошла дальше.

Таких видно. Несса продолжала смотреть на него. На серо-голубой профиль, девять тонких косичек, руки в карманах, походку, как будто он никуда не спешит, но всё равно первым придёт.

Может быть, он — это и есть тот перелом, тот взрыв, который когда-то назовут "началом".

— Хочу, чтобы это лето изменило всё, — прошептала она сама себе.

— Осторожней с желаниями, — пробормотала Тея. — У лагерей длинная память.

Несса только улыбнулась.
Может, именно с этого и начинается штиль. С внутренней тишины, в которой наконец-то появляется голос. Твой.

И где-то совсем рядом, на соседней тропинке, шёл тот, кто этот голос может услышать. Или — заглушить.

***

«Она любила тайны, и поэтому стала одной»

❀