Пункты и галочки.
POV Альберт
Находящийся поодаль Прародитель, не скрывая язвительной ухмылки подошёл прямиком к девушке, вырывая ту из моих объятий, будто ненужную вещь. Пренебрежительное отношение к чужим жизням уже порядка многих веком присуще добротной половине вампирской аристократии, которая не щадит даже самых близких.
Моё путешествие в страну Восходящего Солнца, под началом Третьего Прародителя, было оправдано тяжким отношением с Господином Лестом, умудрившимся испортить деловые отношения между двумя ведущими державами. Может он и отхватил себе большие территории, однако распоряжаться делами вовсе не умеет.
В глазах девушки отражается искренний шок и ненависть к Прародителю, сжавшему её предплечье. Шансы вырвать равны нулю, даже мне будет не лучшим выходом нарываться на драку с вампиром высшего сословия. Колеблясь, Сэкира, смотря не смотря на мои предострежения, пытается нанести удар.
Сумасшедшая, скажут многие, что, на деле, совсем другое. Желание жить бурлит в её жилах, являясь самым главным умыслом. Преодолев множество испытаний и преград эта алоглазая девица всё равно продолжает идти дальше, наплевав на всякие уставы.
Тихо, мерно дни тянулись друг за другом, превращаясь в осторочелое существование. Два века скитаний, прожитых в этом эпостаси были самыми адскими за всю мою жизнь. Убиства, озлобленная толпа людишек, пытающаяся прикончить меня - так достали, но в один роков день все переменилось. Англию, откуда я родом, настигла Бубонная Чума и, о, те сладостные людские крики мольбы, ласкающие слух. Эти букашки поплатились за содеянное. Людишки такие хрупкие и столь легко подхватывают даже малейшую хворь, вызывая смех. Жалкие до изнеможения они молили о помощи, прося обратить их в такого же как я. Я отказал. Вырывая им органы, руки и ноги я наслаждался криками, преисполнеными боли и отчаяния. Улицы города походили на кровавое месиво, а тот смрад гниющих тел, вызывал отвращение. Людишки воистину страшились меня, но даже кровопролитная жизнь со временем надоедает.
Озлобленный люд поднял восстание, даже поражённые чумой, но имеющие возможность двигаться, были его участниками. Я подался в бегство, хотя прекрасно осознавал, что мне не стоит и малейших усилий, чтобы их выкосить. Слишком долго я пребывал в этом городе, где изучил каждую улочку, тем более повидать мир будучи бессмертным гораздо легче.
Жажда не являлась особой помехой и раз в месяц находить какого-нибудь заблудшего изнемогающего вампира было вполне достаточно. Временами, конечно, приходилось терпеть неприятное жжение, но даже это не так значимо.
Для того, чтобы пересечь Ла-Манш, пришлось приложить немало усилий, да и найти флот, перевозящий груз тоже. Чем далее я продвигался, тем ближе была ко мне нынешняя судьба. В те далёкие годы я и не мог подозревать, что найду пристанище, благодаря образованию. От обычного лакея подняться в статусе до посла мог не каждый, да и связи играли значимую роль.
Представившись старшим братом одного паренька, что в юнешестве был немного схож со мной, заранее пригрозя мальцу смертью при раскрытии моего замысла, пробился на службу к мелкому вампирёнышу, с отвратным характером. Все слуги пресмыкали пред ним, пытаясь угодить ненасытной душонке. Да, в том, что он прожил раз в пять дольше чем я сомнений нет, но он остался ребёнком, сохраняя на протяжении веков шаловливый настрой.
Хоть эти четыре года были не такими серыми, как моё былое существование, но даже сейчас всё, смешавшись в нечто непонятное, глумилось над разумом не давая понять и разобраться. Господин Лест Карр непредсказуем и если он заявится, в ближайшее время, в Токио мне придётся вернуться в резеденцию.
"До поры до времени, Альберт, до поры до времени. Когда я навещу Третью Прародительну ты вернёшься назад." - всплыли его слова в голове.
Чую, скоро, совсем, мне и впрямь придётся вернуться в Москву и оставить Сэкиру на попечение белобрысого выскочки. Если этот малец оставит её одну то я, пусть сие будет стоить мне жизни, найду его и разорву, подобно негодной тряпке.
Голос девушки, настойчиво ухватишей меня за ладонь сбил ход мыслей, которым, до этого, я пытался найти разумное объяснение. Коснувшись холодной бледной ладони, слегка сжимаю её, разворачивая девушку лицом к себе.
- Сэкира, будь добра, если я уеду, не подпускай Микаэлу слишком близко к своей душе, - вовсе не это я намеревался озвучить, но что сказано, то уже нельзя обернуть вспять.
Она ничего не ответила, лишь отвернулась, накидывая плащ на плечи. Сэкира отлично понимала любое высказывание, даже со скрытым посылом, что не раз играло ей на руку. Так мы и узнали о сотрудничестве Королевы с людьми. Это потрясло меня до глубины души. Предать свой народ - столь низко.
Приглушённые шаги уже слышались за парадным входом, девушка вышла, даже не намереваясь задержаться. Бросив мимолётный взгляд на закрывающиеся двери я взял бумаги и направился следом.
End POV Альберт
***
Да что с ним творится последнии месяцы? Незначительные мелочи, вроде той, когда Микаэла как-то умудрился испортить софу, оцарапав бортик упавшими ножнами, очень бесили сероглазого вампира. Сколько отвращения было тогда в глазах Альберта, передать не могу, но он только пренебрежительно фыркнул, упомянув, что для оружия, у входа, есть отведенное место.
Даже и подумать не смела, что он скажет нечто подобное, всё-таки блондина я знаю дольше, чем его, но сие оправданиям не поддаётся. На тот момент меня обуяла очень тяжкая депрессия и лишь благодаря пепельноволосому, кое-как, я выбралась из этой пучины.
Вся агрессия и гнев вампира срывался на блондине, даже это не могло продолжаться вечно. До поры, до времени я думала, что их отношение друг к другу положительные, а узнав, ненароком, правда открылась моему взору. Рассказывать о увиденном Альберту я не намерена, его самолюбие даст трещину, да и обиталища лишиться не особо хочется. Пока Батори не приелся к тому, где я целыми днями пропадаю, вместо того, чтобы выполнять поручения по службе. Последние дни были слишком долгими, растянутыми, как летом и сил делать что-либо просто не было. Бабье лето давно прошло, северные ветры проникали в подземный город, оставляя пронизывающий холод, влага от идущих снаружи дождей пропитывает почву, от чего та становится податливой и, нередко, в бедных районах остаётся размокшая грязь и тому подобное. Жизнь в нормальных условиях уподобила меня аристократии, ступать в трущобы было подобно каре, а стоящий там смрад давил на голову. И как Микаэла умудрился прожить там несколько месяцев, для меня остаётся загадкой.
Пренебрегать жизнью отбросов стало привычным делом. Порой они сваливались в припадке болезни прямиком у парадного входа во дворец. Их бесцеремонно поднимали, плевав на боль, главное чтобы остались в живых. Людишки с неприкрытой ненавистью косятся в мою сторону, наслышавшись о беспощадности и неприкословности в решениях, конечно, по возможности, я пытаюсь оставить их в живых, но частенько убиваю одним лишь ударом руки по голове, попросту снося ту с плеч.
Вдалеке слышатся фанфары, воспевающие королеву. Ясно, очередной приём, как раз направляюсь во дворец. Наверняка Батори уже там и вновь будет шипеть на меня, подобно лису, упрекая в существование. Чёртов себялюбец, как же он надоел.
Порой мне просто хочется впасть в кому и не просыпаться долгое время, слишком тяжело стало выкручиваться из проблем последние пару месяцев довольно тяжко. Свои долги я до сих пор не закрыла, значит недельного отпуска мне не видать, вместо этого придётся пахать пару месяцев без устали за Вельта.
Главное успеть сбежать, но что на счёт сероглазого? Он как-то упоминал, что ему предстоит вернуться назад, во владения коротышки Леста. Просто так я не могу отпустить его, слишком сильно привязалась. На моё плечо легла чья-то ладонь, отдающая приятным теплом. Он нагнал меня так быстро.
- Альберт, чего... - не успеваю договорить, как он, скороспешно касается своими губами моей щеки, и, отпрянув, прижимает к себе, повторяя одно и тоже: "Прости".