Пограничная метка.
Приятное тепло разливавшееся по телу, согревало душу, предавая спокойствия, что можно было сравнить с мамиными объятиями, жаль она мертва. Медленно разлепив глаза, предварительно, блаженно вдохнув чей-то сладковатый запах, обвожу взглядом округу. В очередной раз, за эти четыре года, оказываюсь зажатой в объятиях мирно посапывавшего Альберта. Съехавшие на переносицу очки, белоснежные ресницы, спокойное дыхание - настолько приелись к моей душе, что стали частью чего-то важного.
Небрежно брошеные на дальнее кресло камзол и плащ были аккуратно сложены и выглажены, ожидая момента, когда же я вновь надену их. Своей заботой Альберт заменил мне семью, частью которой был и Микаэла, несколько месяцев находящийся в неведеньи.
Прирывая всю идилию, сероглазый просыпается, трепля мои короткие волосы, что я, недавно, удосужилась остричь. Менялось многое, отношение, характер, но осталось только одно - боль. Колкое чувство, рязящее швы не затянувшейся раны.
Давно, очень давно я позабыла то, что называли "Любовь". В душе лишь пустота, словно в ней чем-то проковыряли дырку, не давая приятному задерживаться на продолжительный период.
Сегмент скота, за коим я довольно часто слежу, пропитался ещё большей ненависти к вампирам, собственно, поэтому кого-то из таковых как Лакус Вельт или же я отправляют на осмотр бедных районов и усмирение бунтующих.
Если вампиров, временами, можно назвать счастливыми, то я определённо в их числе. Двое - а именно Альберт и Мика стали мне семьёй, жаль, что в любой момент сему может придти конец, легко и непренуждённо.
Сквозь задёрнутые тёмные шторы пробивался довольно слабый свет, назойливо резавший глаза. В гостиной царил полу-мрак, и, Морфей, норовя загрести разум в свои цепкие лапы, заставлял слипаться веки налитые свинцом. Я всегда любила мечтать, смотря на одинокую круглолицую луну, изредка окружённую росыпью звёзд, походивших на белые цветы под покровом тьмы. Голова была забита раздумьями о будущем, мечтами, которым, увы, не удосужено воплотиться в реальность. Серые очи Альберта немного поблёскивают во мраке, давая понять его озадаченость. Этого хладного вампира редко можно было заставить испытать эмоции, подобным удивлению или шоку.
- Сэкира, что произошло? - на выдохе выдаёт вампир, нарушая тишину.
- Эх, - измученно отзываюсь, потерев пальцами переносицу, - Альберт, дела совсем плохи, люди, живущие в бедной части Сангвинема, чересчур разбушевались.Я в безысходности.
Закрываю глаза руками, предостовляя ему во всей свободе свою ранимую сторону, сокрытую ранее семью печатями. Прошедшие годы многому меня научили, в том числе и безразличию. Бывало, что оно было единственным разумным выходом. Руки мои теперь запятнаны кровью, на совести много смертей невинных. Будь бы на то моя воля, исполнения подобных приказов не являлось осуществлённым, увы, против указания королевы не попрёшь - жизнь дорога. Может, и пережив потрясение, многим покажется, что я не хочу продолжать существовать в этом мире, но нет, жизнь -самый важный фактор и при любых опасностях, в первую очередь спасу свою шкуру, потом ринусь на помощь другим, исключением из этого являются Альберт и Микаэла.
- Альберт, - тихо мычу его имя, возложив голову тому на плечо, - Я очень устала от этого всего.
Вампир перебирает короткие пряди моих пепельных волос, шепча на ухо что-то еле разборчивое. Хоть бы Имперская Армия одержала победу, жаль мы не сможем тогда существовать нормально, потому что всех, поголовно, считают отродьями, желающими одной лишь крови. Как же людишки заблуждаются. Мне довольно часто доводилось бывать на политических мероприятиях, как сопровождающий Седьмого Прародителя. Благодаря настояниям Альберта я стала воином. Жизнь для обращённого крайне тяжела, к тому же такую репутацию как Микаэла в глазах королевы я не имею. Из-за недостатка крови, глотку жутко сушит, благо, Альберт вовремя сказал, что когда нужно предоставит кровь, в обмен на мою. Взаимовыручка, порой, вещь просто шикарная.
Будучи привыкшей впитывать всю информацию, которая в будущем сыграет мне лишь на руку, я узнала много нового о планах королевы. Уже составлен план нападения на людей. Многие падут в этой битве, особенно войны вроде меня. Если, увидев спасительный просвет меж скалами, я сбегу, то не ограничусь лишь собой и попытаюсь уйти с Альбертом и Микой. Мика очень упрямый и всегда будет отстаивать свою точку зрения. Думаю, пока оповестить сероглазого о своём замысле.
- Альберт, помнишь, пару лет назад, я упоминала о побеге, и, сейчас, мои намерения серьёзны. - глаза напротив сидящего вампира сузились, блеснув сквозь стёкла очков.
- Не повторяй моих ошибок, за подобное я поплатился,.. - он замолкает, вспомнив что-то крайне неприятное, вся горечь тех воспоминаний отражается у него на лице. - Прости, это крайне тяжело вспоминать, - и снова настаёт долгое молчание.
Альберт был моей опорой, не дававшей кануть в небытие от безвыходности. За всё время он никогда не показывал слабость, а сейчас сидит рядом, содрогаясь от всплеска прошлого. На лбу сероглазого уже проступают капельки пота. В очах плескается животный страх, переживая тот миг во второй раз. Не упомяни я своём глупом замысле, вампир бы не страдал вновь. Не думая о последствиях сама застаставляю увядать дорогих душе и сердцу.
"Ха, мистер халатность расклеился на ровном месте"
Ироничный смех Нэоко растряс тишину. Эта дрянь обитающая в отцовской подвеске исказила поток моей жизни, оставив довольно крупное увечье. В те годы, будучи только обращённой, довелось пережить тяжёлую схватку с красноглазой тварью, где, будь бы исход отрицательным, тело подчинилось её власти, но благодаря Микаэле я выжила, оставшись с изувеченой шеей, кою эта намерилась так благополучно свернуть.
Цикнув, перевожу взгляд на находящегося в оцепенении вампира, судорожно шепчушего нечто несуразное. Возложивши свою ладонь тому на плечо, колеблюсь, думая как бы выхватить его из пучины воспоминаний. Обычно, он сам предпренимал все решения, а тут поставлен выбор, который может довольно отрицательно сказаться на эмоцианальном состояние сероглазого.
Решаясь пойти на отчаяный шаг, вгоняю клыки в пульсирующую жилку на бледной шее. Возглас орошает тишину, вампир, прикрыв место укуса ладонью гневно метает молнии.
Преисполненый яростью он косится на то, как я стираю алую струйку с уголка губ.
- Хватит буйствовать, - буркнула я, оглядев порядком вымотанного вампира, - Ты хотел и дальше биться от конвульсий сего странного припадка?
Вздохнув, он снимает очки, положив свою голову мне на колени. Щеки предательски алеют от его действий, как четыре года назад, когда мы впервой пересеклись. Бывало, буйствовало чувство, что миновала целая декада. За прошедшее время я и не могла подозревать, что на столько сближусь с тем, кого и вовсе не знала.
- Знаешь, я недавно задумался о том, что будет дальше, - произносит вампир, глядя мне в глаза.
Вздрагиваю от того, что Альберт приподнимаясь, разглядывает подвеску, начинающую слегка пульсировать. В голове начинают гудеть голоса, смешиваясь в противный шум надоедающий, подобно зудящей мухе. Вампир срывает с меня подвеску, отшвыривая ту на кофейный столик. Противореча его действиям тяну руку к украшению, сжимая его в ладони. Воля отца была нарушена.
"Сэкира, снимай её лишь при надобности." - вторил он мне, пред тем, как уйти в мир иной.
Отворачиваюсь от сероглазого, прося кивком головы помочь мне застегнуть подвеску. Над ухом раздаётся тихое "прости" от которого на моих устах проскальзывает мимолётная ухмылка. Даже превозмогая свою гордость он извинился, хотя, при обычной ситуации, просто бы кивком преподнёс их.
Даже и не ожидая непрошенных гостей, в недоумении оборачиваюсь, глядя на главный вход. Приторно улыбаясь, Батори вальяжно прошёл в центр гостиной, и, опускаясь на софу, с прищуром зыркнул на Альберта.
POV Альберт.
- Лорд Батори зачем Вы явились? - не скрывая своего отвращения, подобно озлобленному коту, шипит девушка, прожигая Прародителя взглядом.
Изначально, мне чем-то не понравился этот вампир, пусть он и выше по социальному статусу, но столь беспардонно врываться в чужую обитель уже сверх наглости. Впрочем, он никогда не соблюдал уставы, заданные Госпожой Крул. Главная его черта, доводящая до белого коления любого - извечный сарказм, даже не к месту, но это, кхм, отродье найдёт мальший изъян, обыграв его себе на руку.
Уста девушки растянулись в предостерегающем оскале, когда Прародитель норовился ухватить пепельноволосую за запястье. Поправив очки, что съехали мне на переносицу, я преградил путь разъярённой девице, предусмотрительно сверкнув глазами.
- Я не потерплю подобного поведения в своей обители, даже от тебя, Сэкира, - разъяснил я, сжав ладонь девушки, в попытке утихомирить, - Вас, Лорд Батори, сей факт тоже касается.
Вампир не обмолвился, лишь протянул документ, который девушка сразу же выдернула у меня из рук. Порой, её резкость меня подбешивает, как и подобной ситуации.
Тиканье маятника едва нарушало затяжную тишину, что так давила на стоящую позади девушку. Вероятно, даже оказавшей на смертном одре, то всё равно оказыла сопротивление. Её упрямый нрав, алые очи вызывали в моей груди бурю эмоций, проявляя ранее неведомое чувство ревности и собственничества. Делить её с белобрысым мальцом я не намерен, но скрывать свои эмоции становиться крайне тяжко. Сэкира как кошка, нянчится с ним, будто с котенком, что выбешивает, доводя до крайности.
Оглядывая девушку подмечаю, как искажается её лицо и руки начинают подрагивать. Видимо, в сих бумах сокрыто то, что её давно тревожит.
- Альберт, наконец, мы выйдем на поверхность, - дрожа от счастья, подобно ребёнку она бросается мне на шею, уткнувшись носом в плечо.
Всё-таки, пусть и не объяснимо, но стремление к желанному может принести бурю давно позабытых эмоций, подобных отраде моего сердца - обращённой девушке, с алым взором и, ныне, вымученной нежной полу-улыбкой.
Внешность Сэкиры:
Внешность Альберта:
Внешность Нэоко:
