Империя чувств

Элейн

Я не понимаю, зачем Эльза хочет меня осмотреть. Кто её сюда отправил, у кого возникли подозрения? Неужели, у отца? Он что-то знает? Эльза говорит, что хочет лишь проверить, здорова ли я. На мои ответы она не реагирует, упрямая женщина. Вот надо ей ощупать меня, и всё тут. Мэрилин стоит в стороне и недоумевает, зачем мне проходить столь унизительный осмотр. Вмешивается Мойра и убеждает нас всех, что каждая девушка, женщина должна проходить полное медицинское обследование, чтобы остановить рост каких-то болезнетворных микробов. Я в шоке и не нахожу слов в ответ. Но и даваться осматривать себя я не разрешаю.

– Почему вы сопротивляетесь? Вы что-то пытаетесь утоить?

– Сначала скажи, кто тебя прислал? Это была Беа или мой отец?

– Господин, – сдаётся Эльза. – Он попросил.

Мэрилин раскрыв рот от удивления, вопросительно смотрит на меня. Отец что-то узнал, наверняка расспросил Кристофера. Что же делать? Сказать правду? Подтвердить его опасения? Доказать этим, что я невоспитанная, легкодоступная девушка. Что отдала невинность убийце его брата. Меня до сих пор охватывает дрожь от воспоминаний. Мне самой противно, что я доверилась Тавхиду, позволила себе увлечься этим мужчиной, поверила вранью. В голове не укладывается, что я была физически близка с принцем. Будь он каким-нибудь воином или тем же торговцем, меня бы сейчас так не выворачивало наизнанку. Мне бы даже не было его так жалко. А так, я просто в ужасе. Что я буду говорить отцу? Как я буду смотреть ему в глаза? Я должна избежать этого осмотра. Пусть он выдаст меня замуж, если захочет, но не вынуждает говорить правду.

– Я сама с ним поговорю, – отвечаю вполголоса и выхожу из комнаты. Голова идёт кругом. Меня мутит. Я хватаюсь за колонну и смотрю на воду, текущую по каналу перед раскинувшимся пышным садом.

– Элейн, что с тобой? – Мэрилин отбрасывает мои волосы на спину и проводит ладонью по щеке. – Ты выглядишь неважно. Расскажи мне, что случилось? Зачем им проверять тебя? Отец что-то знает?

– Думаю, что знает.

– О чём? – шёпотом спрашивает Мэрилин и наклоняется к лицу. – Ты с кем-то встречалась в графстве?

– Да, – скривив губы отвечаю. – Я верила ему, думала, что это настоящая любовь, но он меня обманул.

– Ох, Элейн, – Мэрилин поворачивает меня и обнимает, я обхватываю её плечи и прячу лицо в серебристых волосах сестры, что пахнут нежным цветочным ароматом. – Отец думает, что у тебя были отношения с мужчиной?

– Были.

– Что? Ты серьёзно? О Элейн, – Мэрилин прикрывает ладошкой рот. – Ты ничего не должна ему говорить.

– Так или иначе, но наказания мне не избежать. Да и что я собственно потеряла? Разве что была бессовестно обманута и задета моя гордость.

– Ну так ему и скажи, что ты не виновата. Ты ведь не знала, что всё обернётся в худшую сторону? Пойдём, я поддержу тебя, нужно покончить с этим пока не поздно, – и она, взяв меня под руку, повела прямиком к отцу. Мэрилин всё же смелее меня, или просто сейчас я слишком напугана и обеспокоена отцовской реакцией и началом войны. Сестра крепче сжимает мою ладонь и ободряюще улыбается. Она хочет помочь, какая она молодец. Хоть, кто-то на моей стороне. А Мэрилин всегда меня поддерживала, как и я её. Помню, как мне было обидно, когда появилась мачеха и забрала всё внимание Мэрилин. Я ужасно ревновала сестру к Бее. Мне не нравилось, что Мэрилин не видит грязную душу мачехи. Но теперь-то она всё знает и понимает. Думаю, если не мачеха, я не сбежала из академии, не выбирала между родным домом и домом дяди. Неужели отец не видит моей холодной войны с мачехой? Он так ослеплён своей любовью к ней, что боится подумать плохо о жене. Ему легче из меня сделать злодейку, чем из Беи.

Чтобы найти отца в большом и самом укреплённом дворце в Малетрайи, нужно миновать несколько десятков лестниц, залов, галерей, два десятка малых и больших садов. Дворец имеет шесть комплексов или уровней, каждый включает общий зал, открытый двор, бассейн, сад, множество помещений и имеет свои крепкие двери. Это подобно одной шкатулке в другой, третьей, четвёртой и каждый раз всё меньшим размером. Первый в моём роде князь Алвиан, если читать историю Малетрайи, получил эти земли от отца и стал графом. За своё время он создал свою армию, построил первый уровень дворца, воздвиг стену и ров вокруг него. При его правлении был найден первый золотой прииск — не без помощи хантианцев, с которыми тогда мы были в мире — что привлекли в эти земли больше финийцев и экономическую независимость. После войны между двумя братьями и победы за графство, Алвиан укрепил свои позиции и заручился поддержкой большинства стран. Это позволило ему отделиться экономически от финийской империи, создать своё княжество, но и сохранить мир и поддержку империи, из которой продолжали стекаться жители в Малейтрайю. Следом за Алвианом его сыновья, а после и правнуки продолжали строить дворец вверх и развиваться как отдельное государство.

В первом дворе, где обычно располагались помещения для стражи, искать отца не придётся, как и во втором, что предназначаются приближённым подданным князя. На третьем уровне размещается главный зал, галерея колонн, тронный зал, библиотека и комната, где идут совещания. Я с сестрой спускаюсь тремя комплексами ниже. Вместе мы проходим по длинному коридору вдоль стен с горельефом, глядя на неё можно узнать историю Малетрайи. Затем анфиладу помещений и наконец, попадаем в зал совещаний с выходом на террасу через аркаду. Мы задерживаемся у входа и смотрим на отца, что навис над большим столом, уперев кулаки в деревянную гладкую поверхность. Он что-то говорит Ричарду, ловит наш взгляд и умолкает.

Как бы я ни была обижена на отца из-за мачехи, но я продолжаю его любить, он, Мэрилин и Кристофер, они всё, что у меня осталось. Самые близкие и дорогие. Я не хочу эту войну по многим причинам и главная, я боюсь потерять отца. Когда умерла мама, он старался дарить мне всё своё внимание, любовь, заботу. Он вырастил меня, воспитал, многому научил, даже как держать в руках меч. С Мэрилин он был таким же любящим отцом. А сейчас нам предстоит расставание на неизвестный срок, и нет уверенности, вернётся он или нет. По его характеру я знаю, что сначала он попытается договориться с хантианцами, а если не получится, то будет героически сражаться. Не хочу его терять и отпускать на эту войну. Если не будет отца, мачеха погубит меня с сестрой.

Я оглядываю на отце белый костюм с золотистой нашивкой пятилепесткового цветка Эрола – герба Малетрайи. Его волосы, как у Мэрилин серебрятся, а серые глаза смотрят внимательно и пронизывающе. С виду, сильный характером и телом мужчина и как мачехи удалось завоевать его доверие? Чем и как она его пленила, хотела бы я знать.

Отец выходит к нам в коридор.

– Папочка нам нужно с тобой поговорить, это не займёт много времени, я надеюсь, – просит Мэрилин. Я не смею поднять взгляд. Папа подходит ко мне и опускает тяжёлую руку на плечо. Я вздрагиваю и зажмуриваюсь. Как же стыдно. Он проходит с нами в меньшее, чем зал помещение, садимся в кресла и украдкой переглядываемся.

– Тебя осмотрела Эльза? – мрачно спрашивает папа.

– Нет, я не позволила.

– Почему?

– А что это изменит? Ты, наверное, уже всё знаешь. Да. Не буду скрывать, – смотрю в его суровые глаза и вся внутреннее сжимаюсь. – Я познакомилась с хантианцем на берегу моря. Это произошло совершенно случайно. Я застряла в скалах и помощи могла так никогда не дождаться, если он не оказался поблизости. Он высвободил меня. Мы разговорились. Это было простое общение. Конечно, я испугалась, но он не представлял опасности. Он помог мне с раной на ноге, помог добраться до дороги. Случайно, мы встретились ещё раз. Пап, ты прости, но я не увидела в нём ничего плохого. Мы просто общались.

– Пещеру ты тоже ему показала?

Я прикусываю губу. Он знает про пещеру?

– Да, – виновато опускаю глаза, я не могу врать, когда он так пристально смотрит на меня, точно видит насквозь. – Но я не думала, что он придёт за мной и будет просить уйти с ним.

– Он уже тебе предлагал уйти с ним до того момента?

– Да, он спрашивал, но я сказала, что это невозможно. Ни он, ни я, не признались друг другу, чьи наши родители. Правда, папа я не знала, что он принц, я считала его торговцем.

– Нашла кому верить. Сколько раз я тебе говорил и сама прекрасно знаешь, что хантианцы наши враги. Ты не должна была с ним знакомиться, даже рядом с ним стоять.

– А что я должна была делать? Я поранила ногу, застряла, а жара была такая, что к вечеру я могла бы превратиться в жареную индейку.

– Что ты ещё ему позволила?

– Что ты имеешь в виду?

– Не прикидывайся, что не понимаешь. Ты позволяла ему к себе прикасаться? Показала ему под покровом ночи, где находятся твои покои?

– Папа, – вмешивается Мэрилин. – Тебе не кажется, что это уже слишком? Она и так напугана. У неё на глазах убили дядю. Она такое пережила, едва сама осталась в живых. Давай перенесём этот разговор. Нам не нужно ругаться на кону твоего отбытия.

Я с восхищением и благодарностью гляжу на сестру. Даже отец в удивлении смотрит на неё и на его губах проскальзывает улыбка.

– Хорошо, – вздыхает он и тянет ко мне руки. – Простим друг друга. Мэрилин ты права, нам не нужно ругаться. Идите ко мне.

Мы подбегаем к отцу и обнимаемся с ним. Как это редко бывает. Но сейчас нам, как никогда нужна его ласка и взаимопонимание.

– Я буду ужасно скучать, мои красавицы. Мои любимые. Я распорядился, что в случае падения нашей армии, вы отправитесь в Финийскую империю к тёте Камилле.

– Просто обещай, что вернёшься невредимым, – отвечаю, крепче обнимая отца.

– Постараюсь, – вздыхает папа.

Тавхид

Сражение с финийцами утомило нас. Мы потеряли больше тысячи воинов. Но это не остановило Фалиха. Он вознамерился в ближайшее время захватить всё графство. Его даже не пугали слухи, что князь отправил войско морем. Финийцы и малетрайцы отличные воины и сражаются храбро, но им не хватает быстроты и сплочённого нападения. Хантианцы держали строй несмотря ни на что, и шли стеной на врагов, сметая всё на своём пути. Особенно опасны всадники с глефой, что наносили серьёзные рассекающие и пронзающие плоть смертельные раны. После жестокой схватки с финийцами и малетрайцами улицы города Мали окрасились в кровь. Дома сгорели дотла, остался не задетым только дворец и те жители, что сдались в рабство. Мали уже не был похож на тот городок, в который я влюбился с первого взгляда. В его чистоту, пышную растительность, цветочную и морскую свежесть. Теперь это руины, от вида которого на глаза наворачиваются слёзы. Нам никто не простит эту жестокость. Теперь никакого мира не будет и в помине. Больнее и неприятнее всего было видеть мёртвые тела женщин, детей, стариков, а от тел мужчин, я пытался сразу отвести взгляд. И откуда у моего народа такая кровожадность? Зачем было убивать мирных граждан? Чем они им помешали? Фалих с ума сошёл. К чему устраивать этот геноцид? Это нужно остановить? Но как? Меня вся эта картина бесчеловечности лишает последних остатков сил и здравого рассудка. Я бы сбежал, только куда? От себя не убежишь. Может и мне выйти в первые ряды и позволить себя заколоть? Но моя жертва никому ничего не даст. Мне либо вернуться домой и поговорить с отцом, убедить его остановить Фалиха, либо остаться здесь и самому попытаться, что-то сделать.

К вечеру, когда перестал дымиться разрушенный город, армия хантианцев во главе Фалиха и его военачальников двинулась в следующий город. Брат спрашивал, пойду ли я с ними дальше или вернусь на корабль? Решился в последнюю минуту, что пойду с ними.

– Ты всё равно с такой кучкой бойцов не сможешь завоевать всё княжество, – двигаясь рядом с братом в конном отряде, я оглядываю шедший вперёд полк.

– Не сразу, но постепенно. Бросать начатое и поворачивать назад, когда земли Малетрайи так позорно защищают, – Фалих зло смеётся. – Глупо упускать такую жертву.

– Это не охота, Фалих. Гибнут простые люди.

– Я им предложил сдаться.

– В рабство?

– Они останутся здесь, никто их не собирается тащить в Хантиан.

– Тогда зачем почти всех перебил? Женщин, детей, они то в чём виноваты были?

– О гром и молния! Тавхид, ты меня поражаешь. За кого ты переживаешь? За нас или за них? Мне кажется, ты что-то от меня скрываешь.

– Я лишь думаю о последствиях.

– О последствиях, – мычит Фалих. – За эти земли мы столько раз сражались, столько наших людей погибло, мы должны попытаться ещё раз, и на этот раз наша новая техника боя, наконец, даёт плоды. Я мечтал об этом. К тому же во дворце нас ждёт приз за победу. Говорят, дочери князя славятся необыкновенной красотой.

Я сжимаю уздечку и пытаюсь справиться с нарастающей яростью. Если не его прибытие, я не утратил доверие Элейн, не потерял любимую девушку, был бы жив граф и, возможно, брак с дочерью князя положил конец любой войне. А сейчас Фалих сделает всё по-своему. Элейн и её сестра попадут в гарем к Фалиху, и вход к ней будет для меня закрыт. Нет, я не допущу, чтобы брат дошёл до столицы. Его нужно остановить уже сейчас.

Но удача в этот раз была на моей стороне. Пошёл дождь, быстро стемнело и пришлось разбивать лагерь. Я сижу в главном шатре и слушаю переговоры брата с начальником отряда. Они обсуждают завтрашнее нападение на город Марро. По их разговорам я понимаю, что они хорошо и давно готовились к этому завоеванию. И всё это слишком спешно, главное, по словам Фалиха, захватить как можно большую территорию. Он определённо знает больше меня. Почему он так торопится? И почему мне думается, что от меня что-то скрыли? К ночи хлынул ливень. Я пребывал без сна уже вторую ночь. Мысли постоянно крутились вокруг войны и Элейн. Простит ли она меня когда-нибудь? А смог ли я простить смерть дяди? Думаю, что нет. И зачем он только бросился на меня? И зачем я обнажил саблю? Даже если остановить войну каким-то невообразимым способом, нет уверенности, что Элейн бросится в мои объятия и согласится принадлежать мне. Это невозможно. Пора признать, что для меня она потеряна навеки. И мне некого винить, кроме себя и брата, что с такой жаждой стремится подмять под себя весь мир. А что если его оглушить и связать? Но он мой брат и не простит мне такой поступок. Вот оттого что я толком ничего не знаю, мне так тяжко принимать решения. И всё же я решаю покинуть лагерь и вернуться в Мали. С рассветом я отхожу от берегов города и с палубы наблюдаю караван кораблей подходящих к входу в залив Мали. Надеюсь, князю удастся остановить Фалиха.

Спустя две мучительные недели я добрался до родного города, столицы Хантиана – Эрихо. Он уютно разместился на золотистом полукруглом берегу Стозерского моря. Большие купола дворца, покрытые медью и отполированные до золотого блеска, приковывали к себе взгляды. Город утопал в садах, улицы города, вымощенные булыжником, имели ровные углы, как и дома. Строительством дорог, парков, домов и других общественных заведений занималась городская служба, находившаяся в подчинении у королевской семьи. Уже шесть веков стиль города никоим образом не менялся. Каждый новый район строился по запланированному и одобренному королём чертежу. Для начала решался вопрос о воде и канализации. Сначала это были каналы, по которым текли воды, но благодаря инженерам из Норумии, каналы заменили трубами, и город начал расти во всех направлениях, строительство шло даже там, куда доступ воды был ранее невозможен. В старых районах каналы тоже заменили трубами и народ был этим доволен. К тому же это положительно сказалось на здоровье жителей столицы. Помню, я ещё был мальчишкой и, сбегая из дворца, часто наблюдал, за прокладкой таких водопроводных труб. Меня восхищало, что в этом деле участвовали все жители столицы, особенно спешили проложить трубы через дороги ночью, чтобы днём не мешать людям. Нашим главным источником чистой воды, служили горы Арриб высотой в шестьсот метров над уровнем моря. Они много для нас значили и также отделяли нас от королевства Кастовилия. За эти горы мой народ тоже когда-то сражался с королевством. Победа далась нам высокой ценой. Но оно того стоило. Если не горы Арриб, то столицей Хантиана была бы засушливая местность округа Агарнаго с городом Юс. Каждый округ Хантиана имеет свою историю и важность. Юс считается центром добычи серебра и городом, где для страны чеканят денежные монеты. Округ Фаса с городом Адрар занимается добычей золота, хотя до того, как нашли золото, округ был знаменит благодаря своим специям и тканям. В Адраре и по сей день занимаются специями и производством тканей. И только в Аль Фарани стремилась вся молодёжь, здесь была чистая вода, пастбища, док по строительству кораблей, прекрасный город и рудники по добыче алмазов. Последние позволили поднять экономику страны на высокий уровень. Ещё в трёх государствах идёт добыча алмазов, например, в княжестве Мовален, самые редкие алмазы по расцветке. И именно из-за них, когда-то великая империя Майан распалась на четыре отдельных государства. Залежами завладели те, чья сила превосходила других. Может, мне когда-нибудь удастся посетить княжество Мовален и убедиться в слухах, о том, какая это красивая и культурная страна, славящаяся своими учёными и архитектурными достопримечательностями. На самом деле, я хочу посетить все одиннадцать государств мира и последнее время хотел это сделать с Элейн. Но Элейн теперь стала моей мечтой. Всё же я не перестаю грезить и надеяться, что когда-нибудь случай вновь сведёт нас вместе. Я буду ждать и продолжать верить.

Первым делом, я немедля направился к отцу. Он в это время находился в королевском саду и занимался своим любым занятием – стрижкой розовых деревьев. Благодаря его заботе, дерево цвело гораздо пышнее и имело круглую форму. Выглядело это со стороны великолепно. В свои пятьдесят лет отец выглядит прекрасно. Иссиня-чёрные волосы сбриты по бокам, ото лба до затылка волосы собраны в косичку. На нём чёрная жилетка и свободные короткие штаны, ноги скрывает мягкая лёгкая обувь. Никаких украшений и если бы я его не знал, то принял за садовника. Отец не считает важным украшать себя драгоценностями и одеваться в дорогие ткани. Только принимая заграничных гостей, он одевается в золотисто-белый королевский цвет.

– Отец, – я приседаю перед ним на одно колено и склоняю голову в покорности.

– А-а-а Тавхид. Всё же вернулся, – он спускается с лестницы, я встаю ему навстречу, мы обнимаемся. – Рад тебя видеть. Фалих писал, что он недоволен тобой.

– На себя бы лучше посмотрел. Папа, ты бы видел, что он творит. Я здесь, чтобы просить тебя остановить эту бессмысленную войну. Погибают мирные жители. Я просто в ужасе, они не жалеют даже детей и женщин, где это видано. Что за армия у нас?

Отец подозрительно прищуривается.

– Но все говорят, что ты её начал, после того как убил графа.

– Это произошло случайно, я не хотел его убивать, он сам бросился на меня и напоролся на саблю.

Отец хмурится, вздыхает и с тоской оглядывает сад.

– Не беспокойся, всё уже закончилось.

– Что? Война окончена? Когда?

– Две недели назад.

– Я ничего не знаю. Я покинул Малетрайю, когда корабли князя входили в залив Мали.

Отец опускает руки на мои плечи.

– Фалих возвращается домой. Кстати, Брайдан Фейбер погиб на поле боя, – с сожалением произносит отец.

– Что?!