1.5
Брайдан
– С востока поступают ужасные вести. Хантианцы уже взяли город Мали, заявляют, что сам принц убил графа Малия. Есть множество жертв среди мирного населения, – тараторит генерал, Ричард Джералд, высокий, стройный за сорок мужчина с гладко зачёсанными светлыми волосами. Сжимаю кулаки и смотрю в большое арочное окно, в небе показался дирижабль. Надеюсь, это Элейн возвращается домой и с ней всё в порядке.
– А где же отряд императора из двух тысяч?
– Они уже сражаются на границе и... к сожалению, проигрывают.
– Когда мы сможем выступить? – это всё, что мне сейчас нужно знать.
– Завтра утром.
Сдавливаю пальцами виски. Дерек. Мне так жаль. Что же происходит. Как же так. Войны не должно было быть, сам император меня в этом убеждал. Выходит, врал или сам не догадывался, что хантианцы нападут.
– А что происходит на границе двух империй?
– Суми одерживают победу. Они уже взяли два города.
– Вот что значит напороться на агрессию. Нужно остановить эту кровавую войну. Отправь сегодня же войско морем в Мали. Нужно отвоевать этот город. И пусть с ними будет наш лучший воин Адриан Фейн, он поднимет боевой дух солдат.
– Слушаюсь, – кивает Ричард.
Я выхожу из большого зала совещаний, миную длинную галерею колон и выхожу на площадку, куда совершает посадку дирижабль. Будь у нас больше таких дирижаблей, мы могли бы переправить армию к месту действия меньше чем за час. Жаль, что королевство Кастовиль не делится своими знаниями по созданию таких воздушных кораблей, а покупка одного дирижабля лишает меня пятнадцати золотых слитков. Нужно продолжать прокладывать железные дороги по всему княжеству. Если я только мог предвидеть эту войну, я бы сделал всё, чтобы её предотвратить.
После как дирижабль привязали и спустили лестницу, я подхожу ближе. Первым спускается капитан воздушного судна и кланяется мне.
– Чудом успели.
– Где моя дочь?
Выходит Клэр бледная как призрак, следом за ней Кристофер, держа на руках Элейн.
– Что с ней?
– Она без сознания.
– Ваше Высочество, госпожа Элейн тяжело переносит полёт на дирижабле, – сипло отвечает Клэр.
Я принимаю дочь на руки и гляжу на Кристофера, глаза которого красные от слёз, вид подавленный и отрешённый.
– Вам всем нужен хороший отдых. Клэр проводи Кристофера в покои.
Подбегает Мэрилин и заглядывает в лицо сестре.
– Что с ней, папа?
– Она без сознания.
В её больших зелёных глазах заблестели слёзы.
– Неужели, это правда, что говорят? Дядя Дерек... Кристофер, – она обнимает брата. Кристофер прячет лицо в её плече. Я вздыхаю и отношу дочь в её покои. Следом за мной в комнату вбегает Беа.
– Ох, как я беспокоилась за неё. Она в порядке? – жена ощупывает Элейн. – Она ужасно бледна, что с ней?
– С ней всё в порядке. Пусть отдохнёт. А когда очнётся, её осмотрит врач.
– Я побуду с ней. Как там Кристофер?
– А ты как думаешь? Его отца убили у него на глазах.
– Я слышала, что хантианцы захватили город Мали и дворец?
– И это правда, – смотрю на дочь, что с каждым годом точно копирует образ матери. Сейчас она такая же, как в тот день, когда я познакомился с Мелани на новогоднем празднике. На ней было элегантное шёлковое платье насыщенно-синего цвета и белая меховая боа, подчёркивающая обнажённые плечи. Волнистые волосы, струившиеся по её спине, были подобны живому пламени. Она заворожила меня с первого взгляда. Хрупкая, изящная, она держалась стороной от большого скопления людей. Когда она окинула меня любопытным взглядом зелёных глаз и слабо улыбнулась, я шестым чувством понял, что нашёл ту женщину, которую искал. Её яркой красоте завидовала каждая девушка, но вот здоровьем она была слабой. То, что она смогла родить двух дочерей, стало для неё настоящим подвигом, к сожалению, жизнь покинула её раньше, чем она увидела новорождённую Мэрилин. Мелани страстно хотела родить сына, я тоже хотел. Может, я мало оберегал свою любовь?
Надеюсь, Элейн не повторит судьбу матери. Не помню, чтобы Элейн чем-то болела. Но я сам первый раз тяжело перенёс полёт на дирижабле. Ей просто нужно привыкнуть. Элейн зашевелилась и открыла глаза.
– Папа... папочка.
– Я здесь, – наклоняюсь и обнимаю дочь. – Беа, позови врача.
– Хорошо.
Элейн так горько плачет, что у меня щемит сердце. Я понимаю её, мне тоже страшно, к тому же ей пришлось увидеть смерть моего брата. Мне самому больно, но у меня нет времени оплакивать Дерека.
– Я завтра должен отправиться навстречу с этими варварами и попытаться сдержать их агрессию.
– Нет, не уезжай, ты не должен.
– Это мой долг, защищать свой народ.
– Ценой своей жизни? Дядя тоже так думал и что? Его смерть никого не остановила. Я видела из окна дирижабля, алое зарево на востоке. Папа, они сожгли город, они всё уничтожают. Ты прав, это варвары, – она зарыдала ещё громче и крепко вцепилась в меня. – Лучше бы я умерла.
– Не говори так. В том, что началась война, в этом нет нашей вины. Хантианцы уже давно планировали напасть на нас. Мы просто не были к этому готовы. Но я обещаю, что верну мир и заставляю их уйти с нашей земли.
В покои входит служанка Элейн, а следом за ней высокая Мойра в очках с саквояжем. Она кланяется.
– Добрый день, господин, госпожа...
Я опускаю Элейн на подушку и отвожу от её лица локон волос.
– Перестань плакать. Всё будет хорошо, обещаю, – мне не нравится, как испуганно и тревожно смотрит на меня дочь. Подходит Беа и трогает меня за плечо.
– Она в заботливых руках.
– Позаботься о ней.
– Конечно.
Я целую жену в щёку и покидаю покои дочери. Мне навстречу по коридору бежит Ричард.
– Я отдал приказ, через два часа корабли отходят. И пришёл ответ от императора, он ответил отказом на ваш вопрос о помощи. Сказал, что ему самому нужны воины на юге.
– А то, что мы можем не выдержать натиска, сдадим позиции, и Малетрайя перейдёт во власть хантианцев, об этом он думает? В этом случае ему придётся сражаться не только на юге, но и на востоке, – стиснув зубы, я ускоряю шаг.
– Но нам готов помочь Коннон Булман, сообщил, что у него есть отряд с тысячью воинов.
– Булман? Он ещё в Малетрайи? Хм... Что ж сейчас любая помощь не будет лишней. Сообщи всем, округу Берлингтон и провинции Фалискат, чтобы собирали войско и ждали нас на пути к графству. Нужна провизия, нужно оружие. Объяви в княжестве чрезвычайное положение. Народ должен знать правду и быть готов к худшему.
Ричард убегает выполнять приказы. Я вздыхаю и оттягиваю рукава белой рубашки. Не понимаю, как хантианцы смогли пробраться во дворец и убить Дерека? Почему он так легко сдался? Сколько помню, он всегда был в хорошей физической форме.
Я захожу в комнату к племяннику, может, он знает больше и сможет рассказать. Кристофер сидит в кресле, закрыв лицо ладонями. Я перехватываю растерянный взгляд слуги и прошу принести вино. Подхожу к племяннику и провожу рукой по его рыжим волосам, он ловит меня за руку и с силой стискивает.
– Простите меня господин, я должен был остаться и сражаться.
– Они бы и тебя убили. Завтра если желаешь, ты можешь отправиться со мной в графство.
– Да, – вскидывает голову Кристофер. – Я поеду с вами. Я буду сражаться. За отца. За погибший народ.
– Правильно, не падай духом. Сейчас только отвага и решимость будет решать исход этой войны, – я сажусь в кресло рядом с племянником. – Расскажи мне, как они пробрались во дворец.
Кристофер отводит взгляд и вовсе опускает голову, я успеваю заметить, как он колеблется перед таким важным для меня ответом. Я прищуриваюсь.
– Крис, ты что-нибудь знаешь?
– Я думаю, Элейн знает больше моего.
– Элейн? Почему она? – мне не нравится ответ племянника. Почему Элейн, должна знать больше него?
Кристофер весь сжимается.
– За ней пришёл хантианец, – говорит он едва слышно.
– Что? Что значит пришёл?
– Они знали друг друга. И он просил её уйти с ним. Это был принц, тот, что пронзил саблей отца.
Моя головная боль усиливается. Меня одолевают страшные подозрения. Мысли одна хуже другой осаждают мой рассудок. Я закрываю ладонью глаза и молю Элию дать мне сил.
– Когда же она успела познакомиться с этим хантианцем?
– Я не знаю, – мотает головой Кристофер, – но последние дни она часто покидала дворец.
Неприятные подозрения, как яд отравляют меня, я сжимаю ручки кресла и стискиваю зубы. И как часто она с ним встречалась, и чем они занимались? Что за связь у них была? Раз он пришёл за ней и просил уйти с ним, значит, их что-то связывало. Я ударяю кулаком по ручке кресла.
– И что? Она была согласна уйти с ним?
– Нет, точнее, мы не позволили ей ответить. Но создалось впечатление что...
Я прищуриваюсь.
– Что? О чём ты, Крис?
– Неуверен, но, кажется, они любят друг друга.
Я вздрагиваю. Вот так новость и это на кону похода. Моя дочь и сын Омара, что когда-то просил руки моей сестры. Сволочи. Я убью его. Что он сделал с моей дочерью? Что она позволила сделать?
Я стремительно выбегаю в коридор. Охваченный эмоциями, я спускаюсь уровнем ниже, ловлю за руку первого слугу и требую найти немедленно Эльзу. Не в силах найти себе места я выхожу в сад и делаю глоток свежего после утреннего дождя воздуха. Я пытаюсь успокоить разгоревшийся пламень в груди, подавить ярость и жажду немедленной, откровенной правды. Я хочу услышать самые неприятные слова, чтобы выплеснуть эмоциональный пожар. Но меня тут же охватывает чувство разочарования и тоски. Элейн ведь моя дочь, она не могла меня предать, она сейчас здесь со мной.
– Брайдан? Что-то случилось? Ты так бледен.
Я отворачиваюсь от жены.
– Не сейчас, я не хочу отвечать на вопросы.
– Я понимаю, как тебе трудно...
– Беа, не сейчас, прошу тебя.
Но она всё же подходит и обнимает меня со спины. Её сладко-пряный аромат дразнит обоняние, я люблю её запах. Моя прекрасная белокурая жена знает, что нужно сделать для моего успокоения, радости или возбуждения. Я думал, что после смерти Мелани не полюблю больше и не встречу женщину подобную жене, но знакомство с Беей, всё изменило. Мы познакомились в Винье, куда я приехал по просьбе императора. На званом вечере она сама подошла ко мне. Поначалу я никак не отреагировал на неё, хотя она была краше любой женщины во дворце. Но она сумела разговорить меня, увлечь, заинтриговать, очаровать, что остаток ночи я провёл в мыслях о ней. Мы встретились ещё дважды, прежде чем сблизились физически. О её прошлом я мало интересовался и меня это мало заботило. Я упивался её красотой, голосом, запахом, телом и не мог насытиться. Я понял, что влюбился и предложил ей брак. К сожалению, она не может иметь детей, а я так хочу сына. Последнее время я думал и решил, что выдам замуж Элейн, муж возьмёт ей фамилию, а сын, которого она родит, станет моим наследником. Но одна мысль, что дочь отдалась врагу, рушит все мои надежды.
– Что тебя гложет, расскажи мне, любимый.
– Подозреваю Элейн в интимной связи с принцем хантианским.
– Что? Откуда такие подозрения? Ты что-то узнал?
– Да. И сейчас я хочу в этом убедиться.
– Ты уже разговаривал с Элейн? Это она тебе призналась?
– Господин, вы желали меня видеть? – с поклоном спрашивает Эльза невысокая, крепкая женщина, что когда-то принимала роды у моей жены.
– Эльза, – я делаю шаг к женщине и понижаю голос. – Ты должна осмотреть Элейн.
– Хорошо, а что конкретно вас интересует?
– Я хочу узнать, невинна ли моя дочь. Да или нет. Это всё, что я хочу знать.
Эльза в недоумении переводит взгляд с меня на Бею. Она, наверное, не понимает, почему я не могу расспросить дочь? Но, Элейн может солгать, или уйти от ответа. А мне нужна правда как можно скорее.
– Эльза? Ты ещё здесь? Моя дочь у себя в покоях.
– Я уже спешу, – женщина торопливо уходит.
– А если она с ним так долго встречалась, что показала ему короткий и тайный путь во дворец? – думаю вслух.
– А разве он есть?
– Есть. Но о нём никто не знает. Элейн всегда была любопытной девочкой и во дворце моего брата провела больше времени, чем здесь. Из дворцового сада есть тайный выход через пещеру к открытому морю. И что, если она показала ему путь в свою комнату, и каждую ночь он приходил к ней? Как же она допустила одно только знакомство с хантианцем? Она прекрасно знает, что они наши враги и всё же позволила связь с принцем. Клянусь, я убью его, как только увижу.
– А с каким именно принцем? У короля Омара пять сыновей.
– Какая разница, с каким. Я хочу быть уверен, что Элейн не переступила черту. Горе мне. Она мне напоминает Камиллу, та тоже нарушала правила, вызывая гнев отца.
– Камилла? Жена императора?
– Да, моя младшая сестра. Когда принц Хантиана стал королём, он нанёс нам визит с просьбой, нет, с предложением укрепить мир, а для этого отдать ему в жёны Камиллу. И к нашему удивлению, она этому несказанно была рада. Она сразу согласилась, точно ждала этого. Отец пришёл в ярость, заподозрив дочь в предательстве. Он отказал королю и сказал, что впредь не желает слышать подобных предложений. Омар не уступал. Так прошла неделя, чуть ли война не разгорелась из-за Камиллы. Ей же приставили охрану и держали едва не взаперти. Тогда служанка Камиллы была поймана с письмом для Омара, в котором Камилла просила короля вернуться домой и дать время всем успокоиться и забыть о случившемся. Узнав о письме, отец сам перевернул комнату Камиллы вверх дном и нашёл ещё сотню писем от Омара. Они вели бурную любовную переписку. Тогда она в слезах призналась отцу, что любит Омара, что встретила его в Норумии, когда училась там и пообещала выйти за него. Отец был в бешенстве. Сказал Омару покинуть наши границы и забыть про Камиллу. Думаю, только из-за любви к моей сестре, Омар ушёл без боя. Мне почему-то было жаль сестру. Она тогда в сердцах поклялась отцу, что кто бы ни стал её мужем, она не родит ему ребёнка. И как я вижу, Камилла держит своё слово.
– Так вот почему у императора до сих пор нет наследника. А я всё гадала. Ну а что же Элейн? Что если она всё же переступила? Что тогда ты будешь делать?
– Выдам её замуж.
– А если она от него забеременела? – с задумчивым видом произносит Беа.
– Я не хочу об этом думать, – отмахиваюсь от этих домыслов.
– А чего тогда ты хочешь? Чтобы сын принца хантианского стал наследником Малетрайи?
– Нет, конечно, нет, – отрицательно качаю головой и беспомощно смотрю на жену. – И что мне тогда делать? Элейн... я не хочу причинять ей боль.
– Не волнуйся, – Беа берёт меня за руку. – Я позабочусь о ней. Если узнается, что она беременна, мы дадим ей лекарство, у неё пройдут месячные и она ни о чём не заподозрит.
– А разве так можно?
– Можно. В этом нет ничего плохого. Если это ранний срок, то всё пройдёт гладко. Но ты прав, выдать её нужно замуж, как можно скорее, пока она не совершила ещё какую-нибудь ошибку.
– Да. Ты права.
– Как насчёт Булмана?
– Честно говоря, мне не нравится этот барон. И он не согласится взять фамилию дочери.
– А зачем ему это делать?
– Я хочу, чтобы сын Элейн стал наследником Малетрайи.
– Поговори для начала с Элейн. Завтра ты уходишь в поход, будет лучше, если вы придёте к некому согласию. И я верю, что Элейн хорошая девочка и сохранила невинность.
– Очень хочется в это верить.
Я ухожу в зал совещаний, где мне сообщают, что первые корабли с отрядом вышли в море и будут в Мали завтра утром. Докладывают, что войско хантианцев продвигается дальше на юго-запад и, по всей видимости, следующим городом на их пути станет Марро с населением в пятьдесят тысяч человек.
– Встретим их в долине Вилланжеро у реки Пелас, – показываю на карту. – Стесним их с двух сторон. Когда смогут собрать войска с провинции Фалискат и округа Берлингтон?
– Уже сегодня вечером выступают, – отвечает Ричард.
– Что слышно со стороны границ?
– Хантианцы выиграли сражение и взяли в плен около шестисот солдат империи. Те же безрадостные вести поступают и с юга финийской империи.
– Ублюдки.
Если раньше я воспринимал хантианцев как за один из народов нашего мира со спокойной рассудительностью, то сейчас я их люто возненавидел. Неужели им было мало смертей в Мали? Мало крови, мало добычи? Они намерены завоевать всё княжество? Они его получат, только через мой труп. Я буду сражаться за свой народ и государство до последнего вздоха, если придётся.