Империя чувств

Тавхид

Возвращаюсь на корабль уже за полночь. Размышления, как поступить лучше никого не разочаровав и не причинив душевные страдания ничего не дали, кроме головной боли. Но так или иначе, без жертв я не получу желаемое. Следом за такими мыслями приходит разочарование и вина. Я не хочу думать, что путь к Элейн мне закрыт, но эта мысль так и вертится в голове. Но разве я не принц? Разве я не могу позволить себе обладать какой-то там прислугой? Она ведь не принцесса, не дочь императора, разве я не могу быть с понравившейся мне женщиной? Я могу позволить себе всё что угодно и если насильно привезу Элейн в Эрихо, отец мне ничего не скажет. Он сам, как мне говорили, был не прочь жениться на сестре князя. И что же делать? Ворваться во дворец и похитить Элейн? Тогда она точно посчитает меня эгоистом и собственником, думающим только о своих желаниях. Ну, прямо какой-то заколдованный круг.

Я прохожу в каюту, мне навстречу шагает Таир и протягивает письмо.

– Ваше Высочество, у меня хорошие новости. Вчера вечером из города Адрар в море вышли две сотни галер с отрядом из пяти тысяч воинов, они будут здесь завтра ближе к вечеру.

– И это, по-твоему, хорошая новость? – разворачиваю письмо и зачитываю приказ, подписанный секретарём отца. В нём сообщалось, что король разрешает войти в Малейтрайю. О нет, нет, нет. Он отправил не только двести галер, но и пехоту к границам Финийской империи и к границам Малетрайи. Это плохо. Это ужасно.

– Завтра начнётся война, – говорит один из разведчиков.

– Король, что-то знает, – добавляет Таир. – И это не новость о тех двух тысячах солдат, что пришли на границу, это что-то другое, более серьёзное.

Странно всё это. Не помню, чтобы отец так жаждал войны. Больше всего её хотел Фалих.

– Выходит, от меня что-то скрыли, – я сжимаю кулаки и принимаюсь расхаживать вперёд назад. Теперь у меня нет выбора, я должен её уговорить уйти со мной, я не позволю никому даже пальцем её тронуть. – Мали, станет первым городом?

Таир усмехается.

– Господин, мы уже давно желаем завладеть графством.

– А лучше всем княжеством, – отвечает один из мужчин. – Женщины здесь необыкновенные, очень хочется узнать какие они в постели.

– Заткнись, – рявкаю на мужчину. – Ты и пальцем не тронешь ни одну женщину в этой стране, иначе рук лишишься, ты меня понял?

– Но это война, ваше Высочество, – произносит он вполголоса. – Всё, что захватим, всё будет наше.

– А я не желаю этой войны с народом лаури. Ни завтра и никогда либо я не подниму саблю ни на одного малетрайца.

– Но воевать придётся.

– Вот и оскверняй своё тело и душу. Прежде, чем идти войной на кого-то для начала стоит разобраться в причине.

– Но ведь она есть, они пришли к нашим границам, мы должны ответить тем же, – отвечает Таир. – Мы докажем, что наша армия такая же сильная и превосходит их. Мы их сметём, расширим наши границы, сольёмся с их народом и подарим им лучшую веру, а не их идиотскую с душами в деревьях.

– Я смотрю с вами без толку разговаривать. Вы жаждите войны, огня, крови. Эти мысли отравили ваш разум. Не забывайте, что нам придётся воевать не только с Малетрайей, но и Финийской империей. А вместе они превосходят нас численностью. Прежде чем думать о победе, подумай, что принесёт тебе поражение.

– Но неужели мы позволим им зайти на нашу территорию и бездействовать в то время, когда они убивают наших жён и детей.

– И мы этого не должны допустить.

– Но вы сами говорили, что нам нужно взять дворец.

– Вот именно. Возьмём в заложники графа и будем разговаривать только с князем. Войну можно выиграть и без боя. Зачем всё разрушать, убивать и насиловать? Мы не варвары.

– Давайте, дождёмся прихода кораблей, военачальника и Харуна и послушаем, что они скажут, – не унимается Таир. И на кой я здесь распинаюсь? Идиоты. Пусть делают что хотят, я буду действовать по-своему.

Я даю себе четыре часа сна. В шесть утра завтракаю, снимаю рубашку, одеваю кожаную жилетку с эмблемой жёлтого полумесяца на белом фоне и застёгиваю на все крючки. Следом надеваю свободные чёрные штаны ниже колен и мягкую обувь с высокой голенью. Повязываю широкий пояс, вооружаюсь и перевязываю волосы. Кто-то стучится в дверь каюты.

– Ваше Высочество, – узнаю голос Таира. – Прибыл первый корабль с Харуном и вашим старшим братом. Они просят вас к себе.

Я открываю дверь и мрачно смотрю на Таира. Тот испуганно отступает в сторону и украдкой оглядывает меня. Я по лестнице поднимаюсь на верхнюю палубу и спускаюсь по сходням на пирс. В стороне пришвартовался галеон с развевающимся флагом Хантиана. Я широким шагом сокращаю расстояние между кораблями. В порту появились солдаты графа, но пока стоят в стороне и наблюдают за нами с безопасного расстояния. Меня у галеона встречает Харун. На верхней палубе стоит Фалих и наблюдает за мной. Со старшим братом у меня всегда были притянутые отношения. Мы никогда не могли договориться, найти общий язык и я, как младший из братьев, должен ему подчиняться. Это меня бесит. Я уже знаю, что выслушивать моё мнение, он не собирается, тогда, зачем вообще с ним вести разговор? Но я всё же поднимаюсь на корабль и подхожу к брату. Он вооружён и одет, так же как и я. У нас разные матери и от отца у него только чёрные глаза. Несмотря на средний рост и худобу, сражается он не хуже любого воина, если не сказать, что лучше.

– Решил воевать, раз остался в порту Мали? – спрашивает он.

– А вы решили воевать?

– Да. Ты ещё не знаешь, но на границе с Финийской империей уже началось сражение.

– Когда?

– Вчера утром. Мы отправили к своим границам по пять тысяч воинов.

– Но зачем? Я не понимаю причины. Всё лишь потому, что к нашим границам подошли две тысячи солдат империи?

– По слухам, император Димитрий заявляет право на княжество, он считает, что это земли империи. У Малетрайи есть своя армия, если они объединятся, то мы не выдержим натиска. К тому же королевство Кастовиль сотрудничает с империей. У нас слишком много недоброжелателей. Опасность велика, мы не можем так рисковать и ждать чуда. Мы будем нападать. Сегодня же вечером мы возьмём город Мали.

Мне стало дурно от его речей.

– Брат... я не хочу сражаться. Я не хочу никого убивать.

– Я понимаю, ты никого ещё не убивал, твои руки не запятнаны кровью. Отец сказал, чтобы ты вернулся в Эрихо.

– Как трус?!

– Но ты же не хочешь воевать. Мы должны сражаться за свою историю и будущее.

– Ценой других людей? Жители этого города станут невинными жертвами.

– По возможности мы не будем жечь их дома, грабить и насиловать. Я тоже хочу мирно и без боя взять княжество. К тому же зачем что-то разрушать, чтобы потом тратить средства на восстановления нового города? Мы любим их вино, любим их прекрасные украшения из золота, наши женщины ценят их расписные ткани, и мы любим их женщин, – заканчивает он с алчной улыбкой.

Сволочь. Умеет же он красиво лгать. Захотел он завоевать всё княжество. Да Фалих с ума сошёл. Толку нет, с ним разговаривать, он уже всё решил для себя. Но, а как же отец? О чём он думает? Я поворачиваюсь и спускаюсь по лестнице.

– Тавхид, – окрикивает меня брат. – Возвращайся домой.

Я, пропустив его слова, мимо ушей, схожу с корабля и уверенным, широким шагом направляюсь к гроту. Мне нужно защитить Элейн. Сегодня вечером здесь будет бойня. Я уже вижу этот город сгоревшим дотла, крики женщин, стоны и плач детей. Я знаю воинов своего народа, они камня на камне не оставят. В городе забили в колокола, призывая людей к эвакуации. Поздно они спохватились. Куда им бежать? Я ускоряю шаг. Сердце колотится в груди. Только бы она согласилась уйти со мной. Я увезу её туда, где мы будем счастливы и в безопасности. Домой я возвращаться не хочу. Я не трус, но и убивать никого не хочу. Но что-то подсказывает, что я обманываю самого себя. Ступив на берег, я вижу дирижабль, движущийся в сторону дворца. Мне нужно поторопиться. Я перехожу на бег, достигаю скал и с большой осторожностью пробираюсь вчерашним путём. Оказавшись в пещере, я содрогаюсь от воспоминаний. Как же здесь всё мирно и таинственно, точно никто и ничто не в силах омрачить это святое место. Я подхожу к тому месту у воды, где вчерашним вечером предавался с Элейн безумной страсти. Моё дыхание перехватывает. Я люблю эту девушку и убью любого, кто встанет между нами.

Я сдвигаю стену и выхожу в сказочный сад. Сады дворца представляют собой множество уровней и на каждом, обилие цветущих деревьев и плетущихся по стенам и колоннам растения, цветы в вазонах, широкий канал с мостом, трава под ногами, водопады, мраморные скамьи и огромная белая статуя дерева, а ствол представляет собой фигуру женщины. Это их Элия? Хранительница лесов и душ? Завидев стражу, я прячусь за куст белых цветов. Стража взбегает по лестнице. Поднимаю голову и наблюдаю, как красный дирижабль, какие я видел в королевстве Кастовиль, подлетает к верхнему уровню дворца. Где искать Элейн? Где она может быть? Я немедленно бросаюсь следом за стражей в надежде, что мне не придётся обнажать саблю.

Элейн

Охваченная воспоминаниями и тревогой, я не могла уснуть этой ночью, а утром в покои вбегает Кристофер и кричит, что в порт прибыл военный корабль из Хантиана, что война разразится уже сегодня. Он выпалил эту неприятную весть, точно ударил под дых. Меня охватил чудовищный страх за себя, за жизнь моего народа, за связь с Тавхидом. Я как подкошенная падаю на колени и закрываю лицо ладонями. Меня обхватывает руками Клэр и шепчет слова утешения.

– Мой господин, но разве можно так подавать шокирующую новость? – возмутилась Клэр.

– Извини, но я сам в шоке, – с грустью ответил Кристофер.

Мы немедленно начали собираться.

Позже в покои заходит дядя Дерек. Он подступает ко мне и для начала крепко обнимает.

– Твой отец уже отправил за тобой дирижабль. Вернёшься домой вместе с Кристофером.

– А вы? Разве не с нами?

– Я должен остаться и защитить народ этого города.

– Ценой своей жизни?

– Я не могу всё бросить и оставить людей, что нуждаются во мне. Суми, так или иначе, придут за мной, – дядя выводит меня на балкон и показывает на горизонт востока, где голубое небо сливается с морской синевой. – Видишь чёрную полосу на горизонте?

– Вижу.

– Это галеры, что несут на себе пять тысяч воинов. Я видел, как сражаются мужчины Хантиана. Их быстроте, силе и выносливости можно только позавидовать. Мы беззащитны против них.

– А как же отряд из двух тысяч воинов, что отправил император?

– Они не успеют прийти сюда до вечера. На границе двух империй уже идёт сражение, по последним сообщениям, суми одерживают победу даже с малочисленным войском. А пять тысяч воинов сметут нас, как ураган. Но я могу спасти свой народ, если сдамся им без боя.

– Нет, дядя, вы не должны. Нужно верить в лучшее. Мы не должны сдаваться. Мы гордый народ и мы не позволим сделать из нас рабов, мы не сдадимся. Прошу вас. Наверняка отец отправил вам на подмогу солдат. Нужно их дождаться. Стены этого дворца неприступны. Мы всё выдержим.

Дерек натянуто улыбается.

– Моя гордая, смелая племянница. Из тебя получится великая княжна, – дядя целует меня в лоб. – Собирайся и возвращайся к отцу, – добавляет он строго и уходит, я на дрожащих ногах ухожу с балкона в покои и слепо наблюдаю за тем, как быстро складывает наши вещи Клэр в большие ящики. Я же стою не в силах пошевелиться. Всё это время я верила, что войны не будет, что этот кошмар не наступит. Что же теперь будет? Сколько дней, ночей, недель или лет продлится эта война? Зачем она? Разве мы плохо жили всё это время? Сколько беззащитных людей погибнет в этой войне и уже погибает? Почему императоры не сражаются в этой битве?

Я тяжело вздыхаю и присоединяюсь к Клэр. Меньше чем за полчаса, ящики упакованы и перенесены наверх к месту погрузки на дирижабль, а он уже подлетает к дворцу. А я даже не попрощалась с Тавхидом. Я поднимаюсь в зал, где круглую крышу со стеклянной разноцветной чашей в центре поддерживает двадцать одна колонна и смотрю туда, где в порту стоят корабли. Увижу ли я Тавхида когда-нибудь? Наблюдаю, как верёвками привязывают огромных размеров дирижабль и начинают загружать наши вещи. Рядом со мной встаёт Кристофер.

– Я не хочу уезжать и бросать отца. Я должен остаться.

– Это какая-то ужасная ошибка. Может, это плохой сон? Ну не может это быть правдой.

Кристофер обнимает меня и гладит по волосам. Крик Клэр отталкивает нас друг от друга. Женщина с ужасом на лице бежит в мою сторону.

– Хантианцы, они уже во дворце. Он идёт сюда. Скорее, спасаемся, – Клэр хватает меня за руку и тянет в сторону дирижабля. Я оглядываюсь и в чёрном наряде узнаю Тавхида. Все замирают.

– Элейн, – тихо произносит Тавхид и протягивает ко мне руку. – Пойдём со мной.

– Как ты сюда пролез? – защищая собой, спрашивает Кристофер. – Стража!

– Элейн, прошу тебя, – Тавхид идёт к нам. Клэр тянет меня за руку, Кристофер отступает.

– Тавхид, – я должна что-то ему сказать. Остановить его. Сюда может сбежаться охрана, не хочу наблюдать, как его будут убивать или брать в плен. Я вырываю руку и выступаю вперёд.

– Элейн, что ты делаешь? – выкрикивает Кристофер.

– Тавхид, – я вижу висевшую у него на поясе саблю и с подозрением смотрю ему в глаза. – Ты обманул меня?

– Лишь не сказал всего.

– И кто же ты? Воин? Я тебе доверяла.

– Элейн, ты его знаешь? – выкрикивает Кристофер.

– Я никого не хочу убивать, я не хочу этой войны, и ничего о ней не знал. Нам лишь доложили, что идёт отряд к нашим границам и мы должны в этом убедиться. Пожалуйста, поверь мне, я не знал.

– Но теперь ты знаешь и что... будешь, как и все убивать мой народ?

Тавхид отрицательно качает головой и тянет ко мне руку.

– Я не хочу сражаться с твоим народом, я тебе это уже говорил, – произносит он в отчаянии. – Пойдём со мной.

– Она не пойдёт с тобой, – в зал вступает дядя, с обнажённым мечом. Дерек подходит ко мне, но смотрит на Тавхида. – Кристофер, забирай сестру и поднимайтесь на дирижабль.

– Я тебя не оставлю.

– Делай, что я сказал, – рявкает Дерек.

– Я не буду сражаться с тобой, – спокойно отвечает Тавхид.

– Тогда зачем пришёл? Чтобы забрать в свой гарем дочь князя?

Тавхид переводит на меня вопросительный взгляд. Он недобро улыбается.

– А ты меня не обманула? Дочь князя. Может, и мне стоит представить?

– И не нужно, – отвечает Дерек. – Я узнаю в твоём облике короля Омара, ты его сын.

– Да, я Тавхид Аль-Фарани.

Я вздрагиваю и закрываю рот ладошкой. Но почему меня это не удивляет? Может потому что сама врала?

– Кристофер, я долго буду ждать? Сейчас же улетайте?

Снизу послышались крики.

– Господин, там внизу идёт сражение, – выкрикивает капитан дирижабля.

– Как вы сюда проникли? – недоумевает дядя. – Как ты сюда попал? – указывает остриём меча на Тавхида.

– Повторяю, я никого не хочу убивать. Элейн, ты идёшь со мной?

– Она не пойдёт с тобой, – отвечает за меня Кристофер и силой тянет к дирижаблю, Тавхид бросается в нашу сторону, дядя замахивается мечом, я взвизгиваю и зажмуриваюсь. Кристофер выпускает меня из рук. – Отец! Папа...

Я открываю глаза. Клэр со стоном падает на колени. Я же не могу поверить своим глазам. Дядя навалился на Тавхида, а из его спины торчит кровавая сабля. Они вместе оседают на колени. До меня доносится шёпот Тавхида.

– Простите, я... я не хотел...

Из рук Дерека выпадает меч. Время точно останавливается. Тавхид с сожалением смотрит в мою сторону, в глазах блестят слёзы. Зачем он только пришёл? Зачем? Чтобы перечеркнуть наше будущее? Что теперь я должна чувствовать, вспоминая о нём? Страх, ненависть, отвращение? Он убил Дерека и это уже не исправишь. Зачем? Мне так хотелось закричать, но меня будто опустошили. Слёзы сливают все образы. Меня кто-то подхватывает на руки и заносит в кабину дирижабля.

Тавхид

Граф с выдохом обмякает и мне приходится положить его на пол и освободить от сабли. Удар в солнечное сплетение, принёс ему быстрый исход. Сам не ожидал, что так получится. Я хотел выбить меч из его рук, но он будто сам напоролся на остриё сабли. Я этого не хотел, этой крови на своих руках. Но от моей сабли умер граф. Теперь эта история будет приписана мне как клеймо. Убийца графа. Пришёл спасти возлюбленную, а получилось, что первый напал. Как жаль, что она всё это видела. Теперь она никогда не захочет быть со мной. Дочь князя. Если бы я только знал...

Смотрю на улетающий дирижабль и поднимаюсь с колен. Прости Элейн.

– А говорил, что никого не хочешь убивать, – слышу за спиной насмешливый голос Фалиха. – А убил самого графа.

Я поворачиваюсь к брату и сжимаю рукоять сабли.

– И мы больше никого не будем убивать.

– В каком смысле? – мрачнеет Фалих.

– Из жителей графства больше никто не пострадает.

Фалих криво улыбается.

– Если стража готова сдаться, то конечно, все останутся в живых.

– Я предупреждаю тебя брат.

– Предупреждаешь меня? – прищуривается Фалих. – Пойдёшь против меня и ради чего? Ради врагов?

– Жители города ни в чём не повинны. Обещай, что они будут чувствовать себя дома в безопасности.

Фалих мнётся на месте и косится на стоящего рядом Харуна.

– Обещаю.

– И никакого насилия и рабства.

– Ты у кого пытаешься взять обещание, Тавхид? Я не святой, – выходит из себя Фалих. – Война уже идёт и никто от неё не застрахован. Мои слова, пустой звук против массы.

– Это ты отдаёшь приказы своей армии.

– А как насчёт двух тысяч солдат, что на границе? Они идут сюда, прикажешь спокойно смотреть, как они будут убивать моих людей? С твоей помощью, – смотрит он на мёртвого графа, – мы взяли дворец. Заявляем право на этот город, победим и пойдём дальше на запад. Харун, зови сюда всех наших и пусть вывесят флаг на стене дворца. Да и... скажи, что мирных жителей не стоит трогать. Мы взяли этот город без боя, благодаря Тавхиду.

Я не верю Фалиху, уже этой ночью город будет объят пламенем, какого никто ещё не видел. Остановить потом беснующуюся, разгневанную толпу хантианцев я буду не в силах. Они как морской шторм, обрушатся на город. И я не смогу и не захочу участвовать в битве и наблюдать за гибелью народа, к которому относится Элейн. Как бы я ни хотел, для меня она потеряна навсегда. Но я никогда её не забуду. Как и вечер нашей сказочной чувственной любви. Я её предал, предал себя...

Будь у меня больше власти, будь я первым, а не последним сыном отца, то сделал всё, чтобы предотвратить войну. Но Фалих жаждет показать, что станет с теми, кто будет бросать им вызов, что станет с каждым городом на его пути. Проклятие. И почему отец отправил на войну именно Фалиха? Почему не Саида или Мансура, хотя им никакая война не нужна? Фалих жестокий человек. А мне что делать? Как я могу остановить брата? Что я сделал, чтобы искупить вину? Он проследил за мной через пещеру я, можно сказать, показал ему короткий путь к взятию Мали. Это я виноват. Я убил графа, я потерял надежду, любовь и попытку исправить ошибку. А что будет дальше? Фалих желает завоевать всё княжество? Убить всех мирных жителей? Война может растянуться на долгие годы. И нет гарантий в победе. А если она и будет, то какой ценой? Истреблением целого народа и культуры? И как же мне это остановить?