Сжечь правду

Принципы семейной жизни

Всю неделю Лоретта разговаривала со мной сквозь зубы. Не знаю, в какой момент я сказал что-то непозволительное, но она, очевидно, все-таки занесла меня в список своих врагов.

На самом деле, мы редко ссорились. Я бы даже сказал, что раньше мы почти вообще не ссорились. Первые два года мы являли картину идеальной влюбленной пары. А потом она стала правой рукой руководителя Дома моделей, и ее характер стал портиться. Высокомерие начало проявляться неожиданно, как плесень на свежем хлебе. Правда, меня это редко касалось. Зато те редкие разы я хорошо помнил. Потому что в те моменты она умудрялась сказать мне нечто такое, что задевало меня за живое. Но с беременностью ее характер стал невыносимым. Она с каждым днем становилась все более недовольной, все более раздражительной. Ее не устраивало почти все, включая меня. Создавалось ощущение, что ее недовольство жизнью растет пропорционально животу. Но живот у нее и так был большим, а расти ему еще два месяца. Я боялся представить, как это отразится на ее настроении.

Я понимал, что ей нелегко. Немалая прибавка в весе не может быть легкой для организма. Я даже как-то попробовал поднять тяжелую коробку и походить, держа ее в области живота. Это, правда, не самое легкое занятие... Но я, честно, не знал, как облегчить ей эту нагрузку! Я пытался предложить ей помассировать спину перед сном. Она смотрела на меня, как на идиота, говоря, что мой массаж ничем ей не поможет, что я не способен понять, как портит ей жизнь эта беременность.

Я вообще не понимал, как можно оперировать понятием «портит жизнь» в контексте беременности? Хуже всего, что я начал осознавать уникальность своей жены. В том смысле, что я не встречал других таких женщин, которые считали бы, что беременность портит им жизнь.

Итак, она почти не разговаривала со мной всю неделю, и я боялся у нее спросить, ходила ли она к врачу и нормально ли протекает беременность. Мне казалось, что как только я заикнусь об этом, она достанет револьвер и вынесет мне мозг свинцовой пулей. А мне хотелось увидеть своего ребенка. Потому я счел благоразумным подождать прояснений в ее настроении. Правда, их ничто не предвещало, увы...

Спустя несколько дней, пятничным вечером, я увидел на дисплее высветившийся номер Мирко. Откровенно говоря, я хотел бы послать его к дьяволу.

– Pronto?

– Привет, мой друг! – услышал я в трубке его веселый голос. – Как дела?

– Нормально. У тебя? – попытался я сказать таким тоном, чтобы он не догадался, что мне на это плевать с кампанилы Джотто.

– Отлично! Слушай, какие планы на завтра?

– Никаких особо, – сказал я, тут же пожалев об этом. Такой вопрос мог означать только то, что он хочет предложить провести завтрашний день вместе.

– Сводишь на экскурсию по Флоренции мою Кьяру?

Я аж дар речи потерял. Я раскрыл рот, потом закрыл его, так и не издав не звука.

– Флавио, ты здесь? – спросил Мирко, слыша в ответ лишь тишину.

– Да, – выдавил я из себя.

– Так что?

– Завтра суббота, – мрачно ответил я.

– И что? Ты ведь сказал, что у тебя нет никаких планов на завтра.

– Да, но это выходной, а выходные я обычно провожу с женой, знаешь ли... – нервно пояснил я.

– Да ладно тебе! Твоя Лоретта – мировая женщина. Думаю, она не будет особо против ради полезного дела.

Моему другу были невдомек принципы семейной жизни. По крайней мере, те, которых придерживался я. И, несмотря на то, что я всем своим существом жаждал пойти с Кьярой гулять по Флоренции, я не мог принять это приглашение.

– Слушай, я не могу в выходные!

– Флавио, che palle [20]! Хочешь, я поговорю с Лореттой? Уверен, она не будет против! – настаивал он.

– Нет, не хочу. Я сам умею разговаривать, – раздраженно ответил я, неистово борясь со своим истинным желанием. Я ведь готов был полжизни отдать за одну такую прогулку с Кьярой. А вторую половину – за то, чтобы она была счастливой.

– Ну, пожалуйста, Флавио! Выручи меня!

– Выручить?!

– Да, – засмеялся мой друг. – Мне завтра надо встретиться с одной... мммм... очаровательной особой.

– Вот ты stronzo! – вспылил я.

Мирко не видел меня и, очевидно, решил, что я шучу и говорю это любя. Он ошибался. Я его почти ненавидел в тот момент.

– Я знаю, – захохотал он. – Только ты ведь не выдашь меня? Так что договорились?

– Зачем ты ее обманываешь? – угрюмо спросил я. Как бы я хотел открыть глаза на это Кьяре! Но ведь это подло! Даже по отношению к этому stronzo, который все еще считается моим лучшим другом, подло так поступать... Да и потом, как я скажу это Кьяре? Без веских доказательств особенно. Типа «Привет, Кьяра, как дела? А ты знаешь, Мирко тебе изменяет...» Пфффф...Звучит по-идиотски.

– Я никого не обманываю. Потому что я никому ничего не обещаю и не даю никаких надежд.

– Ну и оставил бы ее, раз она тебе не нужна!

– Non rompermi i coglioni pure te, Flavio [21]! Почему сразу не нужна? Не преувеличивай! Она отличная девушка, мне с ней хорошо. Она поддерживает чистоту и порядок в доме, у меня всегда есть чистые носки и выглаженные рубашки, и я всегда знаю, где взять футболку, чтобы пойти поиграть в calcetto [22], – захохотал он. – Она очень вкусно готовит, и после работы меня всегда ждет обалденный ужин. У меня к ней нет никаких претензий. Почти. С чего бы мне ее оставлять?

– Oh cazzo! – выругался я. – И как только женщины терпят такого stronzo, как ты?! – зло сказал я.

Лучше бы я не задавал этого вопроса, на который он мне уже тысячи раз отвечал. Только раньше я смеялся над его ответом, а теперь мне хотелось перетереть его в порошок.

– Ты же знаешь: ради секса, который я им дарю, – опять засмеялся Мирко.

Я едва не лишил жизни свой телефон в намерении бросить его об стену.

– И именно поэтому мне надо встретиться с одной очаровательной особой. У Кьяры то гипс, то нога болит, то настроения нет, – послышались в его голосе возмущенные нотки. – Она с тех пор, как приехала с гор, еще ни разу не занималась со мной сексом! Сама виновата, что я ищу его на стороне... Флавио, поговори с Лореттой и перезвони мне с положительным ответом, – резко закончил разговор Мирко и повесил трубку.

– А не пойти ли тебе к дьяволу?! – зло сказал я замолкшему телефону.

– Кто это звонил? – услышал я за спиной голос своей жены и резко обернулся.

– Мирко, – бросил я хмуро.

– Что-то случилось? – поинтересовалась она. – У тебя такой вид... Вы что, поссорились?

– Просил показать его девушке Флоренцию и помочь написать статью, – рассеянно ответил я.

– Ты, надеюсь, согласился?

– Разумеется, нет! Завтра суббота.

– И что? – с искренним недоумением посмотрела она на меня.

– Выходные я хочу провести с тобой. Я и так тебя почти не вижу.

– Ты чрезмерно романтично настроен, – скривила она рот в скептической усмешке. – Но я должна тебя разочаровать: мне завтра надо в офис, возможно, на весь день, – сказала она так, словно это было чем-то самим собой разумеющимся – поехать в офис на весь субботний день.

Я ошеломленно воззрился на нее.

– Спасибо, что сообщила мне об этом не в субботу вечером, – иронично заметил я.

– Не драматизируй. Наоборот, можешь со спокойной душой пойти с ними погулять и помочь его девушке написать статью, – засмеялась Лоретта. Неужели она не поняла, что речь идет о прогулке вдвоем с его девушкой, без Мирко?

– Мирко не пойдет с нами, – решил я вести честную игру.

– А... И что? – пожала она плечами.

Ничего. В общем-то, я по разным причинам встречался несколько раз наедине с женами моих друзей. Видимо, в этом действительно не было ничего подозрительного. И только я знал, как опасна прогулка с Кьярой наедине...

Я мрачно смотрел на жену. Но если Лоретте не нужна моя компания в выходные, действительно, зачем лишать себя того, чего на самом деле я хочу больше всего на свете? Нечестно по отношению к жене? А честно, что она выходные со мной меняет на работу? А еще пару лет назад все было бы совсем не так...

Единственное, что в тот момент заставляло радостно отплясывать сердце в моей груди, – это то, что Кьяра еще не занималась любовью с этим deficiente с тех пор, как приехала с гор. Кстати, я тоже с тех пор не занимался любовью со своей женой...

[20] Che palle (it.) – какая скучища, не будь занудой.

[21] Non rompermi i coglioni pure te, Flavio! (it.) – в мягком литературном переводе: «Не насилуй мне мозг и ты тоже, Флавио!» (дословно: не разбивай мне яйца).

[22] Calcetto (it.) – минифутбол. Но итальянцы часто под видом «пошел поиграть в минифутбол» ходят к любовнице.