Плыви [Russian Translation]

Мы с Блейком натаскали столько песка на переднее сиденье потрепанного джипа Джесси, что машину можно считать мобильным островным государством. Я чувствую себя виноватой из-за беспорядка, пока Блейк не напоминает мне, что у Джесси в бардачке коллекция пустых обёрток от жевательной резинки и использованных зубочисток, так что он не имеет права жаловаться на небольшое количество песка на полу. И всё же я не могу не чувствовать себя конченной дурой, когда стряхиваю мелкие песчинки со складки на коленях.

— Куда мы опять едем? — Спрашиваю я, когда Блейк выводит машину со стоянки у пляжа.

— В лучшую закусочную в Марлин-Бэй, — отвечает он, постукивая по рулю в такт едва слышному ритму популярной песни, звучавшей по радио.

Он останавливается на краю стоянки и ухмыляется мне, затем нажимает на газ и резко сворачивает на дорогу, идущую вдоль обрыва.

— У них есть бургеры? — Спрашиваю я.

Блейк кивает, всё ещё улыбаясь.

— И молочные коктейли, — говорит он.

Мне приходится прикусить язык, чтобы не застонать.

— Езжай быстрее, пожалуйста, — прошу я его.

Я откидываюсь на потёртую кожаную обивку сиденья и закрываю глаза, наслаждаясь глубоким, раскатистым смехом Блейка. На мгновение, пока я снимала гидрокостюм, а Блейк плыл обратно, чтобы сказать остальным, что мы отправляемся на обед, я испугалась, что окажусь наедине с Блейком в машине, когда между нами не будет ничего, кроме нескольких метров воздуха.

В последние несколько раз, когда мы вот так сидели бок о бок, у меня не было песка во всех уголках и трещинках, а волосы не слиплись от соленой воды. И, наверное, от меня не пахло морскими водорослями. Но даже если от меня и разит океаном и я выгляжу почти бездомной, Блейк, похоже, этого не замечает.

Или, может быть, замечает, но он слишком мил, чтобы не указывать на это.

Мы едем две минуты, прежде чем проезжаем мимо большого указателя, сделанного из плавучего дерева и раскрашенного в пастельные голубые и зеленые тона. "Залив Марлин", - гласиит надпись элегантным белым шрифтом.

Самое приятное в Блейке то, что он не считает нужным заполнять тишину бессмысленной болтовнёй. Он совершенно доволен тем, что держит руки на руле и рот на замке, пока я опускаю стекло и наблюдаю за проплывающим мимо маленьким приморским городком. Мы проезжаем мимо маленькой белой оштукатуренной часовни, где небольшая группа хорошо одетых прихожан как раз заканчивает утреннюю проповедь, и заправочной станции, которая выглядит так, словно попала прямо из фильма пятидесятых годов.

Блейк сворачивает на развилке, и мы идём по улице, застроенной маленькими магазинчиками. Марлин-Бей сильно отличается от Холдена: город кажется старше и изысканнее благодаря фасадам из красного кирпича и чёрным перилам из кованого железа на балконах второго этажа. Холден является местом для туристов и богатых отдыхающих. Залив Марлин похож на то место, которое хотят увидеть только местные жители и любители истории.

— Где находится эта закусочная? — Спрашиваю я, осматривая магазины, мимо которых мы проезжаем.

Я не узнаю ни один из них; все они семейные и местные. Макдональдса не видно.

— Последнее здание справа, — отвечает Блейк.

Я вытягиваю шею.

На углу квартала, через дорогу от небольшой автостоянки, примостившейся на краю утёса с видом на океан, располагается ресторан с множеством окон, который выглядит так, словно появился в маленьком городке на Среднем Западе в пятидесятые годы. Наружные стены выложены кирпичом, а тент над входной дверью в белую и бледно-голубую полоску. На одном из тентов, на оранжевой полоске в форме салфетки, написано курсивом: "Бургеры Бэйсайд". Это необычное место, которое тётя Рейчел добавила бы на свою доску в Pinterest за две секунды.

Блейк останавливает джип на свободном месте на другой стороне улицы, и моё сердце чуть не делает сальто назад, когда я понимаю, что от обрыва в Атлантический океан нас отделяет всего лишь не внушающее доверия деревянное ограждение.

— Здесь безопасно парковаться? — Осторожно спрашиваю я.

— Я парковался на этом месте по меньшей мере тысячу раз, — отвечает Блейк, вынимая ключи из замка зажигания. — Ни разу, возвращаясь, я не находил свою машину пропавшей.

— Всё когда-нибудь бывает в первый раз, — ворчу я.

Я расстёгиваю ремень безопасности, одергиваю подол своей белой футболки, толкаю пассажирскую дверь, и в лицо мне тут же ударяет порыв ветра.

Я выплёвываю волосы изо рта, когда Блейк выходит со своей стороны.

— Подожди секунду, — говорит он, направляясь к багажнику джипа. — Я думаю, у Джесси здесь есть несколько толстовок.

Я всё ещё пытаюсь понять, где пряди волос, прилипшие к моим губам, соединяются с кожей головы, когда Блейк выбегает из-за машины, держа под мышкой внушительный свёрток со скомканными кофтами. Он берёт в руки первую - тёмно-синюю с круглым вырезом - и вопросительно смотрит на меня.

— Подойдёт? — Спрашивает он.

Я хватаю кофту и натягиваю её через голову. Рукава на несколько дюймов короче моих запястий, а подол настолько укорочен, что выглядит на мне как укороченный топ.

 — Она немного маловата, — фыркает Блейк.

Я бросаю на него сердитый взгляд, но действительно трудно злиться, когда он так ухмыляется мне.

Я вздыхаю и стягиваю через голову толстовку, съёжившись, когда понимаю, что мои волосы, вероятно, начинают напоминать какую-то дикую природу.

Блейку хватает ума не комментировать это, когда я возвращаю ему одежду.

— Джесси действительно нужно почистить свою машину, — говорит он, засовывая тёмно-синюю кофту обратно под мышку к остальным. — Я уверен, что она принадлежала Лене, когда ей было лет восемь.

Блейк вручает мне выцветшую тёмно-серую толстовку с капюшоном, достаточно большую, чтобы накинуть её на мои растрёпанные ветром волосы. Рукава чуть длинноваты, а подол так близко прилегает к низу шорт Рейчел, что я уверена, что под тем или иным углом зрения это, вероятно, выглядит так, будто на мне нет шорт. Но толстовка толстая и тёплая и, по сравнению с прошлой, сидит довольно хорошо.

— Эта сидит хорошо, — говорит Блейк странным тоном.

— Как думаешь, кому она принадлежала? — Спрашиваю я, похлопывая по переднему карману.

Только тогда я замечаю маленький белый логотип на левой стороне груди - безошибочно узнаваемый крест спасателя.

Чёрт. 

— Это моя, — говорит Блейк.

Я резко поднимаю голову, но всё, что я вижу - это широкую спину Блейка, обтянутую футболкой, когда он обходит багажник и бросает остальные кофты в специально отведённое для них место. Он натягивает через голову тёмно-зеленую толсовку, растрепав при этом и без того растрёпанные ветром волосы, и захлопывает багажник. Затем он поворачивается ко мне и улыбается.

— Готова съесть лучший бургер в своей жизни? — Спрашивает он.

Я немного застигнута врасплох тем, каким совершенно счастливым выглядит Блейк. Я волновалась, что он не захочет, чтобы я надевала его старую толстовку, что, в свою очередь, заставило меня задуматься о том, хочет ли он, чтобы его видели со мной на публике. В течение первых двух дней моего пребывания в Холдене Блейк совершенно ясно дал понять, что не хочет, чтобы его видели со мной. Но, возможно, только возможно, теперь он считает нас друзьями.

Эта мысль заставляет меня улыбнуться в ответ.

— Пойдём, — говорю я, потирая ледяные ладони.

Блейк кивает и, развернувшись, направился через крошечную парковку к пешеходному переходу. Я иду на шаг позади него, поэтому, когда он резко останавливается, чтобы оглядеться в поисках встречных машин, мне удаётся наступить ему на ногу и ударить правым плечом в спину.

— Извини, — бормочу я, морщась.

Смогу ли я продержаться хотя бы пять минут, не облажавшись? Хотя к этому моменту Блейк уже на собственном опыте убедился, что я обладаю грацией и координацией, как у жирафа, пытающегося встать на пуанты.

Блейк усмехается, звук вырывается откуда-то из глубины его груди. Я стою так близко, что чувствую тепло, исходящее от его спины. Но затем он шагает вперёд, на улицу, и холодный воздух топит то место, где он только что был. Рука Блейка снова тянется ко мне, как будто он собирается сделать движение, чтобы взять меня за руку, но затем, внезапно, он выпрямляет спину и засовывает обе руки в карманы.

Я вздрагиваю и спешу за ним.

Закусочная выглядит как кафе-мороженое, которое можно увидеть в старом чёрно-белом фильме. Большую часть ресторана занимает Г-образный бар, и за белыми мраморными стойками и большими табличками с меню, свисающими с высоких потолков, я могу различить шум и суету на кухне. Внутри заведения тепло и пахнет каким-то волшебным сочетанием шоколадного соуса и котлет для гамбургеров. За некоторыми столиками вдоль витрин сидят семьи и группа пожилых женщин, а несколько человек расположились вокруг бара.

Блейк направляется прямо к подиуму официанта, всё ещё держа руки в карманах. Стоявшей там женщине на вид под шестьдесят, хотя её яркие глаза создают иллюзию молодости, и она невероятно маленького роста. Увидев Блейка, она улыбается так, как бабушка обычно улыбается своему любимому внуку.

— Только посмотри на себя! — Щебечет она.

— Привет, Кэрол, — улыбается Блейк в ответ.

Он вытаскивает руки из карманов, когда женщина обходит подиум и окидывает его оценивающим взглядом. Она заправляет за ухо прядь светло-седых волос, и я замечаю, как блестит её жемчужная серьга.

Кэрол поджимает губы и хмурится.

— Ты слишком худой, — упрекает она, протягивая руку, чтобы потрогать живот Блейка, прикрытый толстовкой. — Вот что происходит, когда ты навещаешь меня недостаточно часто.

— Я был здесь в прошлые выходные.

— И не заказал никакого десерта, — говорит Кэрол, уперев руки в бока и запрокинув голову, чтобы посмотреть Блейку в глаза.

Он выше ста восьмидесяти пяти сантиметров. С другой стороны, она выглядит так, будто в ней не больше сто двадцати сантиметров.

Уголки губ Блейка ползут вверх.

— Я был не так уж голоден, — оправдывается он.

— Скоро от тебя останутся кожа да кости, — ругает его Кэрол. — Не смей превращаться в одного из этих тощих маленьких хипстеров, слышишь меня?

Ответом Блейка является взрыв смеха.

— Я обещаю, что сегодня мы закажем мороженое, — говорит он.

Услышав, что он употребил местоимение, Кэрол переводит взгляд на меня. Я выпрямляю спину и изо всех сил пытаюсь улыбнуться, но нервничаю больше, чем когда садилась сдавать тест по биологии всего пару месяцев назад. И биология даётся мне ужасно.
На мгновение я задумываюсь, похоже ли это на встречу с родителями парня.

Заткнись, ругаю я себя, это не свидание.

— Здравствуйте, — произношу я чуть более высоким, чем обычно, голосом.

Кэрол удивлённо смотрит на меня.

— О, это моя подруга Уэйверли, — говорит Блейк, делая пару шагов вперёд и становясь так близко, что наши плечи соприкасаются. — Она приехала погостить на лето. Её тётя - Рэйчел Лайонс.

— Художница, работающая над фреской возле больницы?

— Это она.

Кэрол на мгновение задерживает на мне оценивающий взгляд, прежде чем перевести его на Блейка. Её глаза на мгновение скользят по его лицу, прежде чем вернуться ко мне, но не раньше, чем сфокусироваться на нехватке воздуха между нашими соприкасающимися плечами.

Уголки её губ приподнимаются.

— Что ж, — говорит она, — очень приятно познакомиться с тобой, Уэйверли.

Я беру её протянутую руку и жму, моля Бога, чтобы моя ладонь не была слишком влажной.

— Я тоже рада с вами познакомиться, Кэрол, — отвечаю я.

Кэрол широко улыбается мне. Я чувствую, как Блейк ёрзает рядом со мной, одёргивая рукава своей кофты, а Кэрол спешит обратно за подиум. Она возвращается с двумя меню под мышкой.

— Столик или бар? — Спрашивает она.

— Столик, пожалуйста, — немедленно откликается Блейк.

Кэрол направляется через ресторан, каблучки её туфель слегка цокают по чёрно-белым мраморным плиткам пола. Блейк наклоняет голову, жестом приглашая меня следовать за ней, и встаёт позади меня. Мы минуем несколько вполне приличных столиков, но Кэрол не останавливается, пока мы не добираемся до того, что расположен в самом дальнем углу. Она швыряет меню на стол и поворачивается к нам лицом, улыбаясь, как ребёнок, гордящийся своим шедевром, нарисованным карандашом на стене спальни мамы и папы.

— Спасибо, Кэрол, — бормочет Блейк.

Кэрол кивает и спешит обойти его, чтобы помочь мужчине у стойки бара, который поднимает пустую кружку из-под кофе, сжав губы в тонкую линию, как будто она пытается сдержать смех.

Я проскальзываю на сиденье, выбрав место с лучшим обзором из окон, чтобы иметь возможность наблюдать за опасно припаркованным джипом Джесси. Но в ту секунду, когда Блейк опускается на противоположное сиденье, его голые колени касаются моих под столом, и я уверена, что машина снаружи может превратиться в гигантский огненный шар и клубы черного дыма, а я бы и не заметила.

Боже, какой же он большой.

И я не имею в виду, что он большой в смысле жира или даже мускул. У него широкие плечи, и его длинные ноги, кажется, не слишком хорошо помещаются под столом, особенно когда мои слишком длинные ноги занимают столько же места,  а его руки кажутся огромными, когда он берёт одно из ламинированных меню, которые Кэрол оставила для нас.

Блейк производит сильное физическое впечатление.

Я беру своё меню и усилием воли заставляю сердце не биться, как пойманная птица. Нервничать нету причин. Блейк теперь мой друг. Он сам так сказал Кэрол. Так что, в конце концов, для меня было бы лучше, если бы я попыталась вспомнить, что это не свидание, Блейку это неинтересно, и в ближайшее время я не собираюсь предпринимать никаких действий.

Я тяжело и чересчур драматично вздыхаю.

Блейк отрывает взгляд от меню и приподнимает бровь.

В этом маленьком движении много юмора. Я не могу не вспомнить, как мы с Блейком впервые встретились на вечеринке у костра, и как он, по крайней мере, пять раз за тот вечер удивлённо приподнимал бровь, глядя на меня. Каждый раз это было такое тонкое выражение лица, которое появляется, когда другой водитель подрезает вас только для того, чтобы сбавить газ, пока скорость не превысит двадцать миль в час. 

Теперь это сарказм и поддразнивание.

Что же так резко изменилось всего за несколько недель?

Я тяну себя за рукав толстовки, поджав губы и стараясь как можно тщательнее подобрать следующие пару слов.

— Эй, Блейк? — Спрашиваю я почти шепотом.

Он слегка наклоняется над столом.

— Да? — Шепчет он в ответ.

— Могу я задать свой первый вопрос?

Спина Блейка напрягается, и он убирает локти со стола. Он откидывается на спинку, наверное, стараясь отодвинуться от меня как можно дальше, насколько это физически возможно, и настороженно смотрит на меня. В течение нескольких секунд его брови остаются нахмуренными, пока он пытается сообразить, что за навязчивые, злобные вопросы я могу задать.

— Да, думаю, — хрипит он.

Кэрол выбирает именно этот момент, чтобы появиться со стаканами воды со льдом в каждой руке. Как только она ставит их на стол, Блейк хватает свой стакан и начинает пить большими глотками. Кэрол поворачивается ко мне.

— Могу я предложить вам ещё что-нибудь выпить? — Спрашивает она.

Я бросаю взгляд на Блейка.

— Воды достаточно, — говорю я.

— Вы готовы сделать заказ?

— Я думаю, мне нужна ещё минута, чтобы выбрать, — признаюсь я, немного смущённо улыбаясь.

Я даже не начала читать меню. Я была слишком занята, уставившись в пару ярко-голубых глаз напротив.

— Конечно, дорогая. — Кэрол одаривает меня улыбкой.

Она уже на полпути к кухне, когда Блейк, наконец, со стуком ставит свой стакан, так что лёд в нем дребезжит.

— Ты в порядке? — Спрашиваю я.

Ладно, возможно, в моём голосе было чуть меньше веселья. Бедняга, наверное, подумал, что я собираюсь спросить что-то очень назойливое или ужасно смущающее.

— Потрясающе, — кивает он, — так какой вопрос?

Я на мгновение задумываюсь над формулировкой, затем киваю и кладу руки на стол, сцепив пальцы, как будто собираюсь провести собеседование с Блейком на должность руководителя в качестве моего нового друга.

— Почему ты возненавидел меня, когда мы впервые встретились?

Блейк на секунду моргает, а затем его лицо морщится.

— Я не испытывал к тебе ненависти, — протестует он.

— Нет, испытывал.

Он снова тянется за водой со льдом. Я скольжу рукой по столу и отдергиваю её, прежде чем он может использовать это как предлог, чтобы уйти от ответа.

— Честное слово, не испытывал, — настаивает Блейк, вздыхая и снова кладёт локти на стол. — Я имею в виду, ты, иногда, вела себя немного по-идиотски...

— Часто, — поправляю я.

Блейк морщится.

— Ладно, часто. Я действительно был большим засранцем. Но я не испытывал к тебе ненависти.

Настала моя очередь настороженно смотреть на него.

— Но ты...

Кэрол материализуется у нашего столика практически из ниоткуда, и я прервана на полуслове. Официантка улыбается нам, явно обрадованная тем, что мы оба склонились над столом и разговариваем приглушенными голосами.

— Вы готовы сделать заказ? 

Я чувствую, как вспыхивают мои щёки, и открываю рот, чтобы сказать ей, что мне нужно ещё немного времени, но Блейк говорит первым.

— Она будет фирменный бургер, — говорит он, бросив на меня быстрый взгляд, чтобы убедиться, что всё в порядке. — Я буду то же самое. И нам, пожалуйста, одно моё любимое мороженое на двоих.

Кэрол, улыбаясь, записывает наш заказ и забирает меню.

— Это займет максимум десять минут, — говорит она нам.

Я жду, пока она скроется на кухне за барной стойкой, и поворачиваюсь к Блейку. Безнадёжный романтик внутри меня в восторге от того, что он сделал заказ для меня, как истинный джентльмен. Более логичная часть моего мозга понимает, что он просто пытался избавить бедняжку Кэрол от ещё одного похода к нашему столику, поскольку я, похоже, не могу собраться с мыслями настолько, чтобы прочитать меню.

— Что ты хотела сказать? — Подсказывает Блейк, потянувшись через стол, чтобы взять свой стакан с водой, прежде чем я успеваю его остановить.

— Я говорила, — я подаюсь вперёд, возвращаясь к делу, — что на вечеринке у костра ты вел себя так, будто ненавидел меня. И по дороге домой тоже, но ты был сильно пьян, так что, я думаю, ты не очень хорошо это помнишь.

— Не помню, — признаётся Блейк.

— Это немного обидно, потому что я надеялась, что кто-нибудь сможет подтвердить мои потрясающие навыки вождения.

— Я уверен, что ты подходишь для NASCAR.

— Спасибо, — говорю я, изо всех сил стараясь не улыбнуться. — Но не отвлекай меня. Ты ненавидел меня, и я это знаю. Ты даже не мог смотреть на меня, не сверкая глазами. И я просто хочу знать, что я сделала не так.

Блейк снова опускает взгляд на стол, проводя кончиками пальцев по поверхности искусственного дерева.

— Ты ничего не сделала, — бормочет он.

— Видишь, это именно то, что ты сказал в машине.

Я отчётливо помню эту часть. Он сказал что-то о том, как я испортила ему вечер, где-то там было ругательство, и я сказала ему, что не сделала ничего, что могло бы оправдать его враждебность. Его ответ был односложным и безапелляционным.

Именно.

Как будто, каким-то образом, вся ситуация обрела смысл в мире подростковой логики.

Блейк ёрзает на другом конце столика, его колени соприкасаются с моими под столом.  

— Я просто думал, что ты расскажешь всем у костра о том, что видела. Ну, что Хлоя накричала на меня.

Его слова поражают меня.

Мне приходится на мгновение замереть, чтобы переварить их.

— Когда она наказала тебя и забрала твой телефон? — Спрашиваю я, нахмурившись.

Блейк морщится.

— Да, это, — бормочет он. — Мне просто пришла в голову мысль, что тебе нужен какой-то ледокол, чтобы ты могла общаться с людьми. Я думал, ты будешь такой: "Знаете этого парня Блейка? Я только что видела, как блондинка ростом сто тридцать сантиметров надрала ему задницу"

— Она серьёзно такая низкая?

Блейк бросает на меня недоверчивый взгляд.

— Прости, прости, — говорю я, выпрямляясь на стуле и протягивая руку за стаканом с водой.

Я не подношу его ко рту, чтобы сделать глоток. Я просто хочу чем-то занять руки. 

— Боже, ты правда думал, что я так с тобой поступлю? Полью грязью тебя и твою семью?

Блейк пожимает плечами.

В том, как он опустил голову, и в том, как поникли его плечи, очень много поражения. Это приводит меня в ярость.

— Кто, блядь, вообще так делает? — Рычу я.

Блейк, должно быть, думает, что мой гнев направлен на него, потому что внезапно выпрямляется и смотрит мне прямо в глаза.

— Мне очень жаль, правда, жаль, — говорит он мне. — Я всё понял, как только увидел, что ты разговариваешь с Леной. То есть, я понял , что ты не собираешься так со мной поступать. Что ты бы не стала. И к тому времени я уже выпил пару стаканчиков, и я всё ещё был очень зол из-за всей этой истории с Хлоей, а потом, вдобавок ко всему, я был зол на себя за то, что вёл себя с тобой как придурок, а потом подошёл Итан и, ну, ты же знаешь Итана.

Я киваю.

— Я хочу ударить его, даже когда трезвая, — говорю я.

— Это желание только усиливается, когда ты пьян, — отвечает Блейк. — Хотя, мне не следовало беспокоиться о нём. Я был зол на себя больше, чем на что-либо ещё. Он просто попал под горячую руку.

— Но разве он не переспал с Алиссой? — Спрашиваю я.

Блейк пожимает плечами и тянется за водой.

— Но я уже знал об этом, — признаётся он, затем берёт свой стакан и делает большой глоток.

Появляется Кэрол с двумя большими белыми фарфоровыми тарелками, которые она держит на сгибе руки. Я пытаюсь сосредоточиться на том, чтобы благодарно улыбнуться и сказать "спасибо" нужное количество раз, но у меня всё ещё кружится голова от признания Блейка. Он знал, что у Алиссы и Итана были какие-то отношения на стороне, и, кажется, не особо расстраивался из-за этого. Где то, как он сжимается от боли в сердце, как смотрит вдаль, предаваясь воспоминаниям, как сжимает кулаки, представляя, как прикасается к носу Итана?

Блейк кажется довольно невозмутимым для парня, который говорит об измене своей бывшей девушки. На самом деле, он выглядит очень взволнованным, когда благодарит Кэрол и обращает своё внимание на огромный бургер, лежащий перед ним на тарелке.

Я наблюдаю, как он отправляет в рот пару картофелин фри.

Видимо, я уставилась на него так, словно он только что сказал мне, что подрабатывает на русскую мафию, потому что Блейк встречается со мной взглядом и хмурится.

— Что? — Спрашивает он.

— Значит, ты никогда не ненавидел меня? — Я спрашиваю ещё раз, просто чтобы убедиться.

— Нет, никогда.

Он говорит  это с такой убеждённостью, что мне приходится ему поверить.

Итак, когда вопрос о первоначальном отношении Блейка ко мне окончательно решён, я могу сосредоточить своё внимание на более важных вещах. А именно, на том, как фантастически пахнет бургер, который лежит передо мной.

Следующие несколько минут наполнены такой же приятной, уютной тишиной, как и во время поездки на машине в Марлин-Бей. На самом деле мы с Блейком неплохо владеем искусством безмолвного общения. Когда он снял верхнюю булочку со своего бургера, я уже схватила бутылочку с кетчупом и передала ему. Когда я почувствовала, что капля горчицы, прилипшая к моей нижней губе, вот-вот скатится по подбородку, Блейк уже протянул мне салфетку. Я старалась не зацикливаться на том, какие у него красивые глаза или как от его улыбки у меня что-то внутри становится лёгким и трепещущим, а вместо этого думать о том, как приятно иметь друга рядом.

Друга, который прижал бы меня к ближайшей стене и поцеловал так крепко, что автор любовных романов покраснел бы.

Чёрт возьми.

У меня так хорошо получалось держать свой разум подальше от этих мыслей...

Двадцать пять минут спустя Блейк расправился со всем, что было у него на тарелке, включая гарниры, и я, поддавшись его страстному взгляду, предлагаю ему горсть своей картошки фри. Кэрол удовлетворённо кивает нам, когда подходит забрать наши тарелки (обе пусты) и говорит, что сейчас принесёт мороженое.

— Не думаю, что смогу съесть что-нибудь ещё, — признаюсь я.

— Ладно, — пожимает плечами Блейк, — мне достанется больше.

Но когда приносят мороженое, я ловлю себя на том, что тянусь за ложкой и наклоняюсь вперёд, чтобы рассчитать идеальный первый кусочек. Это самое большое мороженое, которое я когда-либо видела в своей жизни. На горке шоколадно-ванильных шариков есть как минимум три шоколадных печенья, а на дне большого стеклянного блюда, в котором подавался пломбир, если я не ошибаюсь, лежит гигантское клейкое пирожное с шоколадной крошкой.

Я сказала себе, что не буду набрасываться на еду.

Я сказала себе, что съем всего несколько кусочков.

Через три минуты тарелка опустела, и я бы солгала, если бы сказала, что не съела и половины того, что было в ней.

— Не могу поверить, что я только что это съела, — стону я, прижимаясь лбом к столу.

Блейк слишком занят, слизывая с ложки горячий сливочный соус, чтобы прокомментировать моё состояние.

— О, Боже. Мне нужно полежать.

— Можешь поспать в машине, — предлагает он.

Я наклоняю голову, чтобы выглянуть в окно. Потрёпанный джип Джесси не скатился с обрыва во время нашей трапезы, но в моём нынешнем состоянии он выглядит довольно далеко.

— Я не понесу тебя, — говорит Блейк, словно прочитав мои мысли.

Я сажусь и тянусь через стол, чтобы хлопнуть его по плечу, но он только усмехается моим усилиям. Его смех кажется заразительным, потому что к тому времени, как Кэрол подходит к нашему столику со счётом, мы с Блейком хихикаем, как пятилетние дети.

— Вот, пожалуйста, — объявляет Кэрол.

Только когда Блейк тянется за своим бумажником, я понимаю, что у меня с собой нет денег

— Я верну тебе деньги, — заявляю я, когда Блейк вытаскивает кредитную карточку и кладёт её в черный буклет вместе с чеком.

Блейк качает головой.

— Нет, ты этого не сделаешь, — говорит он.

— Да, я так и сделаю. Клянусь, я запишу, чтобы не забыть.

— Я имею в виду, что не позволю тебе.

Блейк кладёт чек на край стола. Мгновение спустя мимо проходит Кэрол и берёт его. Я складываю руки на коленях, пытаясь подавить неприятное ощущение в животе.

Я такая же, как мама.

Она тоже никогда ни за что не платила. Казалось, у неё всегда был друг, который помогал нам с налогами, или с новым телевизором с плоским экраном, или с ужином в честь её дня рождения в самом дорогом ресторане города. Этими друзьями всегда были мужчины, и они всегда оставались ночевать на пару недель, прежде чем у мамы появлялся другой друг, с которым она хотела меня познакомить. Моя мама всегда просила меня не рассказывать папе о её особых друзьях, когда наступала неделя его опеки. Так что я так и не удосужилась сказать ей, что у папы тоже была пара особенных подруг, и у всех у них сиськи были гораздо больше, чем у мамы.

— Я верну тебе долг, — настаиваю я тихим голосом.

Блейк выглядит так, словно хочет снова со мной поспорить, но Кэрол возвращается к столу, чтобы вернуть его кредитную карточку, и он оставляет это без внимания. Он подписывает копию нашего чека и протягивает её Кэрол.

— Спасибо, — говорит он ей, — было вкусно, как всегда.

— Значит, ты вернёшься и навестишь меня на следующей неделе? — Она улыбается, бросив в мою сторону взгляд, который спрашивает: "А ты придёшь?"

— У меня выходной в четверг, — отвечает Блейк.

— Это свидание! — Щебечет Кэрол.

Я чувствую, как мои щёки вспыхивают от её слов.

Ты не помогаешь, Кэрол.

— Боже мой, мальчик, я бы хотела, чтобы ты бросил эту работу спасателя, — продолжает она, забирая наши пустые тарелки с мороженым. — Ты слишком занят, и это слишком опасно. Мне не нравятся пляжи Холдена.

— Я всегда осторожен, Кэрол, — настаивает он.

Кэрол на мгновение молчит, поджав губы в тонкую линию, испачканную помадой, и смотрит на него с таким материнским беспокойством, какого я давно не видела воочию. Она протягивает морщинистую руку и проводит большим пальцем по бледному шраму над левой бровью Блейка, в её глазах вспыхивает неприкрытая грусть. Она моргает, словно пытаясь прийти в себя, и боль меняется дразнящим блеском.

— Сделай мне одолжение, подстриги себя до четверга, — говорит Кэрол, откидывая пряди тёмных волос, упавшие ему на лоб, и уходит.

Блейк всё ещё улыбается, но жест немного грустный, а взгляд - рассеянный, когда мы выходим и снова оказываемся под порывами ветра, который значительно усилился во время обеда. Я иду рядом с Блейком, пока мы переходим улицу и направляемся к джипу Джесси, мой мозг работает сверхурочно, пока в голове формируется второй вопрос.

Голубые глаза, не такие, как у Джорджа или Хлои.

Этот маленький белый шрам у него над бровью.

То, как он запаниковал в бассейне несколько недель назад, когда, казалось, был уверен, что я утону на глубине метра, и что-то бормотал о каком-то большом секрете.

Всё очевидно. Но я хочу услышать это от него самого.

И когда Блейк поворачивается ко мне с водительского места в машине Джесси, довольно улыбаясь и похлопывая себя по животу, и спрашивает.

— Разве я не говорил тебе, что это будет лучший бургер в твоей жизни?

Я отвечаю.

— Твоя мама утонула, не так ли?

Представляю вам Уэверли Лайонс, королеву такта.

Низко кланяйтесь.