Плыви [Russian Translation]

Атлантический океан похож на расстеленный передо мной широкий серый ковёр, простиравшийся, насколько хватает взгляда. Я иду вперёд до тех пор, пока песок подо мной не прилипает и не издает хлюпающие звуки при каждом шаге. Уже по температуре мокрого песка я понимаю, что океан обещает быть ледяным. Я останавливаюсь у кромки воды и провожу пальцами ног по полоске оставшейся пены.

Я слышу пронзительный крик Джесси, за которым следует всплеск, а затем громкий и слегка маниакальный смех Лены. Может быть, если я повернусь, брошу доску для сёрфинга, которую держу под мышкой, и побегу к парковке, они меня не увидят.

Большая тёплая рука ложится мне на поясницу.

Я поднимаю глаза и вижу Блейка, стоящего рядом со мной. На его лице приклеена улыбка, но выражение его глаз говорит: даже не думай об этом. Не говоря уже о том, что рука, которую он держит у меня на спине, не даёт мне убежать.

— Продолжай, — говорит он, подталкивая меня вперёд.

Я спотыкаюсь, ступив в воду, и вскрикиваю, когда небольшая волна ледяной пены окатывает мои босые ноги.

— Нет! — Вскрикиваю я, разворачиваясь и делая прыжковый шаг назад, к суше. — Нет, нет, нет!

Но Блейк быстрее меня.

Его рука мечется вперёд и обхватывает мой живот, и следующее, что я осознаю, это то, что он тащит меня за собой. И я уже направляюсь, задом наперёд,  в Атлантический океан, а мои пятки и маленький руль на конце доски для серфинга волочится по песку.

— Перестань вести себя как ребёнок, — говорит он, и в его голосе слышится веселье.

Я открываю рот, чтобы, по общему признанию, неубедительно возразить то, что у него детское лицо, но волна солёной воды ударяет меня сзади по бедру; я чувствую холод сквозь плотную ткань гидрокостюма, хотя он и немного приглушен.

— Матерь Божья! — Я стону.

— Я думал, тебе должен нравиться холод, — замечает Блейк, отпуская меня, чтобы схватить за плечи и развернуть лицом к себе. Мы уже по колено в океане.

— Дело не в холоде, — огрызаюсь я, — а в воде.

— Именно поэтому, — нетерпеливо вздыхает Блейк, — я всё время буду рядом с тобой. А теперь клади свою доску и пойдём; Лена свернет нам шеи, если мы не поторопимся.

Я знаю, что он прав.

Блейк делает ещё несколько шагов по воде, пока она не доходит ему до середины бедер, и опускает доску; она плывёт по воде, подпрыгивая вверх-вниз с каждой набегающей волной. Я наблюдаю, как он перекидывает ногу через доску, так что оказывается на ней верхом, а затем наклоняется вперёд, пока не оказывается на животе. Он оглядывается через плечо и хмурится, глядя на меня.

— Так ты идёшь или как?

Я фыркаю и роняю свою доску для серфинга в воду, следуя его примеру. Гребля оказалась намного более напряжённой, когда на самом деле есть какая-то форма сопротивления. Блейку, с его мощными плечевыми мышцами пловца, приходится несколько раз останавливаться и ждать, пока я догоню его, пока я, тяжело дыша, опускаю руки в воду и морщусь каждый раз, когда мои пальцы задевают скользкие водоросли.

— Тебе нужно больше тренироваться, — говорит мне Блейк.

— Я знаю, — уступаю я.

— Серьёзно, неудивительно, что ты не можешь держаться на плаву.

— Хорошо, я поняла.

Следующие полторы минуты Блейк молчит, пока мы гребём дальше в океан. Я чувствую облегчение, когда он решает остановиться, прекращаю грести и снова сажусь; мышцы моих рук протестующе пульсируют. Я опираюсь подбородком о доску и позволяю своим ноющим конечностям болтаться в воде, стараясь не думать о том, на сколько сотен метров ниже меня должно быть океанское дно.

— Лена плывёт к нам, — внезапно говорит Блейк.

Я поднимаю голову и оборачиваюсь, чтобы посмотреть через плечо. Конечно же, близняшка Флетчер, о которой идёт речь, направляется к нам, её лицо обрамляет несколько мокрых локонов, выбившихся из хвостика. Я сажусь (с большим трудом и так сильно пошатываясь, что Блейк протягивает руку, чтобы поддержать меня, чтобы я не опрокинула доску для сёрфинга) и поворачиваюсь, чтобы улыбнуться Лене.

— Привет! — Кричу я, когда она подплывает ближе.

— Итак, — сияет она в ответ, — как тебе вода?

Я очень надеюсь, что не морщусь.

— Классная! — Хриплю я.

— Видишь! Говорила же тебе, что будет весело! — Щебечет Лена.

Она протягивает руку, и, прежде чем я успеваю собраться с силами, хлопает меня по спине, что, как мне кажется, должно быть дружеским жестом. Но Лена, наверное, может отжаться от скамьи с живым медведем гризли, и поэтому меня бросает вперёд от одного только её сильного похлопывания по спине.

Моя доска для сёрфинга наклоняется.

Откуда-то из глубины моего горла вырывается крик отчаяния, и я вскидываю руку, как будто могу каким-то образом превратиться в Иисуса и удержаться от удара о воду.

И я это делаю.

Ну, по крайней мере, на секунду мне так кажется. Затем я замечаю, что не стала спонтанно Сыном Божьим; Блейк тянется и хватает мою доску одной рукой, а запястье моей вытянутой руки - другой.

— Осторожнее, — усмехается он, придерживая доску для сёрфинга.

Я облегчённо выдыхаю.

— Упс, — говорит Лена, схватившись за задний конец моей доски и придерживая его, чтобы я могла сесть. — Извини за это. Я привыкла заниматься сёрфингом с Джесси. Он более уравновешенный, чем кажется.

Глаза Лены внезапно сужаются.

Я слежу за её взглядом.

Хватка Блейка на моём запястье ослабляется где-то в тот момент, когда я пытаюсь вернуться на середину доски и обрести равновесие, оставив наши руки переплетенными. Я чувствую, как тёплый румянец разливается от моей шеи до линии роста волос, и немедленно выдергиваю руку из хватки Блейка. Но уже слишком поздно. Лена увидела, как мы держались за руки, и самодовольная улыбка, игравшая на её губах, говорит мне, что этому никогда не будет конца.

— Правда? — Я прочищаю горло, взволнованная, и мне вдруг становится жарко. — Я всегда считала, что Джесси какой-то, не знаю...нескоординированный.

Ухмылка Лены становится шире, но она решает не шутить надо мной.

— Вообще-то, раньше он был гимнастом. Думаю, у мамы до сих пор сохранились его фотографии с шестого класса. Ему приходилось носить дурацкие колготки.

— Лена! Заткнись! — Кричит Джесси из-за воды.

— Хорошо, хорошо! — Кричит  она в ответ, затем поворачивается ко мне и добавляет приглушённым голосом. — Я покажу тебе их позже. Приходи к нам на ужин. Мама хочет с тобой познакомиться, а папа всегда рад предлогу приготовить барбекю. Он готовит отличные стейки.

Ну, как я могу отказаться?

— Я за, — говорю я ей.

— Ты тоже приглашён, Гамильтон, — добавляет Лена. — Мы могли бы устроить из этого целое мероприятие, большой семейный ужин на заднем дворе.

Я воспринимаю это как повод взглянуть на Блейка.

Синяк на правой стороне его челюсти, который он получил на вечеринке у Итана, уже начал приобретать отвратительный жёлтый оттенок. Я думаю, что синяк под глазом, куда меня ударили локтем, выглядит так же отвратительно. Но улыбка Блейка отвлекает внимание от уродства, которое могло вызвать пятно на его челюсти.

— Звучит забавно, — говорит он, — я бы с удовольствием.

Сильный порыв ветра проносится над водой, взъерошив волосы Блейка и ударив меня прямо в лицо. Я вздрагиваю и отворачиваюсь, смаргивая солёный туман с глаз.

В нескольких ярдах от нас Джесси и Алисса сидят на своих досках для сёрфинга и просто разговаривают. Джесси положил руку на доску Алиссы, чтобы привязать её к себе; это, пожалуй, самая милая и романтичная вещь, которую я когда-либо видела, даже несмотря на то, что Джесси яростный идиот, а Алисса - одна из величайших драматических королев, которых я когда-либо встречала.

Я смотрю вниз.

Блейк всё ещё держит руку на краю моей доски, чтобы я не отдалилась от него.

— Итак, — говорю я, осознавая, что начинаю испытывать странное ощущение внизу живота, — я проголодалась. Есть ли шанс, что мы сможем скоро уйти и купить бургеров или ещё чего-нибудь?

— Не так быстро, — упрекает Блейк, вздёргивая подбородок в дразнящей властной манере, — ты ещё не занялась серфингом.

Зачем ему поднимать эту тему?

Придурок.

— Но я...

— Да ладно тебе, Уэйверли! — Вмешивается Лена, ударив меня по руке так легко, как только может, что, вероятно, всё равно оставит синяк. — Это легко, как только ты освоишься. Ты должна хотя бы попытаться.

— На самом деле я не...

— У тебя всё получится, — говорит Блейк, опуская руку с моей доски для серфинга на колено.

Я чувствую тепло его кожи сквозь плотную ткань своего гидрокостюма. 

— Всего одна волна, и я отведу тебя в лучшую закусочную в Марлин-Бей. Договорились?

Я голодна.

— Договорились, — без особого энтузиазма бурчу я.

Лена радостно хихикает и начинает грести дальше в океан, к большим волнам, где сидят Джесси и Алисса. Сначала я рада, что она уплыла, чтобы я могла потерпеть неудачу наедине, но когда я снова оглядываюсь, она улыбается и указывает в мою сторону, очевидно, пытаясь привлечь внимание Алиссы и Джесси.

Теперь у меня  аудитория.

— О, Боже, — стону я себе под нос.

— Что не так? — Спрашивает Блейк.

— Они наблюдают, — шепчу я, кивнув в их сторону.

Блейк смотрит через моё плечо и фыркает.

— У тебя всё получится, — говорит он.

— Я упаду с этой проклятой доски для сёрфинга и погружусь в водяную могилу. Я окажусь в шкафчике Денниса Джонса.

— Дэйви Джонса?

— Да, его.

Уголок рта Блейка приподнимается.

— Что? — Огрызаюсь я.

— Ничего, — говорит он, качая головой. — Давай найдём тебе волну.

Блейк поворачивается и начинает грести, но оглядывается через плечо, чтобы убедиться, что я следую за ним и не стремлюсь к берегу. Как будто я на самом деле подумываю о том, чтобы помчаться по пляжу, вломиться в джип Джесси, завести его и умчаться, просто чтобы избежать сёрфинга...

Нелепо.

Я не знаю, как завести его машину.

— Не отставай! — Кричит мне Блейк.

Я громко вздыхаю, прежде чем снова погрузить руки в океан и начать грести изо всех сил. Блейк на мгновение останавливается и ждёт, пока моя доска не оказывается рядом с его, прежде чем возобновить греб, подстраиваясь под мой темп.

— Почему ты заставляешь меня это делать? — Ворчу я.

— Потому что, — говорит Блейк, — было бы странно, если бы ты проделала весь этот путь только для того, чтобы пять минут посидеть на доске, а потом свалить. Никто не ожидает, что ты будешь хорошей сёрфингисткой, Уэйверли...

— Что ж, спасибо.

— Но они ожидают, что ты попытаешься.

Будь он проклят за то, что у него всё время есть веские аргументы.

Я прищуриваюсь, вглядываясь в простиравшийся передо мной океан. Волны кажутся значительно выше, чем я когда-либо видела во Флориде; надвигающийся шторм ожидается только через пару дней, но ветер уже достаточно усилился, чтобы вызвать прилив. Я наблюдаю, как в пятидесяти метрах от меня волна достигает своего пика, а затем обрушивается вниз в виде кучи пены. Пару секунд спустя остаточная рябь заставляет мою доску для серфинга покачнуться, а к моей лодыжке приклеивается кусочек водоросли.

— О, фу. — Я морщусь, бешено болтая ногой под водой.

— Давай, — говорит Блейк, игнорируя мою борьбу и ослабляя хватку на моей доске, —покончим с этим.

Он начинает грести дальше в воду. Я слишком быстро опускаюсь на доску для серфинга, отчего брызги соленой воды попадают мне прямо в лицо, и спешу за ним.

Никто никогда не рассказывал мне, что даже тот, кто годами занимался сёрфингом, может в конечном итоге упасть лицом прямо в океан. Секунду назад я смотрела прямо перед собой, пытаясь убедить себя, что смотрю на океан, а не на Блейка, обтянутого плавками. В следующее мгновение я слышу, как Алисса и Лена выкрикивают имя Джесси. К тому времени, когда я поворачиваюсь, чтобы посмотреть, из-за чего весь сыр-бор, я лишь мельком вижу, как Джесси выпрямляется на своей доске, прежде чем накреняется набок и летит кувырком в воду.

Я пытаюсь закричать, но звук получается каким-то неправильным.

Блейк оборачивается и смотрит через плечо, вероятно, решив, что я внезапно решила проверить акустику на воде, попрактиковавшись в технике исполнения йодля.

— Что? — Спрашивает он, сдвинув брови.

— Джесси упал! Он...О, Боже мой, он упал! — Кричу я.

Взгляд Блейка скользит поверх моего плеча, затем возвращается ко мне.

— Сёрферы всё время падают, Уэйверли.

Я проглатываю комок в горле.

Если Джесси может  упасть, то я определённо должна упасть.

— Итак, кто-нибудь уже позвонил, чтобы предупредить парамедиков? — Спрашиваю я, снова погружая руки в воду и стараясь не отставать от Блейка. — Потому что они должны знать, что здесь кто-то может утонуть. Или вы просто позвонили на кладбище и сказали, что я хочу, чтобы вырезали на моём надгробии?

— Уэйверли.

Тон Блейка мрачный, предостерегающий.

— Я думаю, мы могли бы отказаться от классического стиля и выбрать что-нибудь модное. Ну, знаешь, например, YOLO.

Блейк перестаёт грести и выпрямляется на доске.

— Я же говорил, что не дам тебе утонуть, — огрызается он, обернувшись через плечо и бросив на меня свирепый взгляд. — А теперь перестань умничать и поторопись. Нам нужно только как следует постараться, а потом я скажу Лене, что мы вдвоём сбегаем за едой.

Вдвоём?

Блейк пригласит меня на ланч? Только меня? Без Джесси, который перебивал бы меня каким-нибудь дурацким вопросом о том, думаю ли я, что хот-доги были бы защитниками демократии, если бы у них были нормальные мозги, без Лены, которая вмешивалась бы своими костлявыми локтями и кричала на Джесси за то, что он такой идиот, и без Алиссы, которая сидела бы и сияла, как золото, пока я, по сравнению с этим, проржавевшая, как старый пенни?

О Боже.

У меня чуть не случается сердечный приступ.

— Давай! — Зовёт Блейк.

Я просыпаюсь от мысли о возможной остановке сердца, когда снова вижу Блейка в нескольких метрах впереди себя. Я ругаюсь и снова погружаю руки в воду, отчаянно пытаясь догнать его, но на самом деле преуспеваю только в том, что окатываю себя ледяной морской водой.

Мгновение спустя мы останавливаемся.

Я сглатываю, когда вижу, как далеко мы уплыли от пляжа.

— Что теперь? — Спрашиваю я, хрустнув костяшками пальцев, просто чтобы было чем занять руки; я боюсь, что они начнут дрожать, если я не буду двигаться. Мои нервы на пределе.

— Мы ждём хорошей волны, — говорит Блейк, прищурившись и вглядываясь в океан перед нами. — Я скажу тебе, когда она будет. Ты просто полежишь на животе секунду, и когда я скажу тебе вскочить, ты сделаешь это. Просто постарайся не вставать полностью.

— Почему нет? — Я хмурюсь .

— Ты слишком высокая, — говорит Блейк.

Ауч. Это как удар в живот. Как будто я не знаю, что выгляжу практически чудовищем рядом с такой миниатюрной и изящной девушкой, как Алисса.

Ты занимаешь слишком много места.

— Да, я знаю, — сухо отвечаю я.

Блейк бросает на меня насмешливый взгляд.

— Я имею в виду, что тебе лучше расположить центр тяжести пониже, чтобы не упасть так легко, — говорит он. — Я не имел в виду...

Он кашляет, по-видимому, не в силах закончить фразу.

Что ж, это довольно неловко. Я поворачиваюсь к пляжу, надеясь, что если отвернусь от солнца, Блейк не сможет увидеть, как я покраснела.

— Эй, подожди, — говорит Блейк, хватая меня за доску для серфинга и оттаскивая назад, пока я не оказываюсь лицом к лицу с его синими-синими глазами. На мгновение я представляю, как он открывает рот и говорит что-то сентиментальное. Что-то такое, что можно услышать только в плохих романтических фильмах. Что-то вроде: "У тебя как раз подходящий мне рост". Вместо этого я слышу. — Эта волна выглядит неплохо.

Мой желудок чуть не переворачивается.

— Подожди, я не думаю, что я... — начинаю я протестовать, но Блейк уже лежит на животе.

Он тянется и кладёт руку мне между лопаток, заставляя меня присоединиться к нему и занять позицию на доске.

— Пригнись, ладно?

Если вы когда-нибудь катались на американских горках, то знаете, каково это - подниматься по склону перед крутым обрывом. Когда волна под нами набухает, поднимая наши доски для сёрфинга вперёд и вверх, я понимаю, какой будет спуск. Это будет такое падение, от которого сердце уйдет в пятки, а из горла вырвется крик. Я просто надеюсь, что обойдётся без брызг.

—Вскакивай!

Я едва слышу команду Блейка из-за рёва в моих ушах.

Каким-то образом, словно не по собственной воле, мои ладони опускаются на доску подо мной и я приподнимаю плечи. Я вытягиваю ноги вперёд, пока ступни не упираются в доску, а затем поднимаюсь, вытянув руки в стороны, чтобы не упасть.

На мгновение я чувствую, что лечу.

А потом наступает переломный момент.

Я действительно не знаю, что произошло, и, вероятно, не смогла бы сформулировать это, даже если бы попыталась. Всё, что я действительно знаю, это то, что, должно быть, я выглядела чертовски уморительно для тех, кто наблюдал за мной, когда я кувыркнулась вперёд, размахивая конечностями совершенно не грациозно, и ударилась лбом о собственную доску для серфинга.

Мои руки и ноги, раскинутые в разные стороны, обвились вокруг доски подо мной в отчаянной попытке не дать мне соскользнуть в воду.

Волна обрушивается мне на спину.

На мгновение я погружаюсь в воду. Я оказываюсь в ловушке тёмной, ледяной, беззвучной пустоты, и всё, что я могу сделать, это вцепиться в свою доску для сёрфинга, как будто это последнее домашнее печенье с шоколадной крошкой на тарелке. Мне кажется, что прошли минуты, но, вероятно, прошло всего несколько секунд, а в моих ушах уже звенит искренний смех Лены, когда я снова выныриваю на поверхность и, медленно и уверенно покачиваясь, плыву к краю пляжа.

Я высвобождаю руки из их мертвой хватки на доске и откатываюсь назад, так что теперь сижу прямо. Мне удаётся вытянуть ноги лишь на несколько дюймов, прежде чем я чувствую, как песок хлюпает под моими пальцами.

— Хорошая попытка, Уэйверли! — Кричит Лена.

Я оборачиваюсь через плечо.

Они с Алиссой согнулись пополам от смеха, но Джесси радостно кричит и хлопает мне в ладоши. Я улыбаюсь и слабо машу им, всё ещё не понимая, как именно мне удалось выжить. Я слышу плеск воды рядом с собой и, обернувшись, вижу Блейка, который идёт к пляжу по колено в воде, волоча за собой доску для серфинга. На его губах играет тень смеха, а глаза яркие и дразнящие.

— Должен признать, — говорит он, — что твои методы сёрфинга немного необычны, но я рад видеть, что ты жива.

Я вздрагиваю.

— Насколько изящно это было по десятибалльной шкале? — Спрашиваю я, внезапно осознав, что рост Блейка превышает сто восемьдесят сантиметров, а я всё ещё сижу на своей доске, которая парит в добром полуметре от земли. Мне приходится прищуриться, чтобы посмотреть на него снизу вверх.

— Твёрдая семёрка с минусом, — без колебаний отвечает Блейк.

— Мило. Итак, когда я смогу стать профессионалом?

— Я немедленно позвоню в службу спасения.

С минуту мы смотрим друг на друга, я наслаждаюсь моментом больше, чем следует, прежде чем Блейк выдавливает улыбку и протягивает мне руку.

— Видишь? — Спрашивает он, когда я переплетаю свои пальцы с его. — Я же говорил тебе, что ты не умрёшь.

Будучи такой большой, как я, я привыкла к тому, что люди не могут меня поднять. Я не учла тот факт, что Блейк, с его большими руками и плечами пловца, может перекинуть меня через плечо так, как не смогли бы многие люди.

Когда Блейк дёргает меня за руку, я упираюсь ногами в песок и приподнимаюсь. Я пошатываюсь, отчасти из-за неровной земли, отчасти из-за того, что у меня по венам всё ещё бурлит адреналин "я вот-вот умру", и поэтому я бросаюсь вперёд. Моя грудь прижимается к груди Блейка.

— Прости, — выпаливаю я.

Я кладу руки ему на плечи и отталкиваюсь назад, отчаянно пытаясь избежать неловкой ситуации, которую мне удалось создать. Моя пятка цепляется за край доски для сёрфинга, которая всё ещё лежит позади меня на мелководье, и я падаю навзничь. Блейк вытягивает руки, чтобы поймать меня, но он недостаточно быстр.

Я тяжело приземляюсь на задницу, и задняя часть моей доски для сёрфинга поднимет в воздух фонтан морской воды.

Смех Лены оглушительный, даже с другого берега.

Я смотрю на Блейка. Он серьёзен, но в его глазах безошибочно угадывается весёлые искорки. Из его горла вырывается смешок, и он быстро чешет затылок, пытаясь взять себя в руки.

— Ты в порядке? — Спрашивает он.

Его губы дрожат, когда он пытается сдержать смех.

Лена всё ещё хихикает в отдалении.

— Знаешь что? — Фыркаю я, стряхивая мокрый песок с ладоней. — Думаю, я готова съесть этот бургер.