Эмма
Я понятия не имела, как именно всё так повернулось — ещё с утра я готова была задушить Криса подушкой, а теперь... сижу с его братьями, играю в карты и смеюсь до слёз.
Настоящих слёз.
Мэтт оказался гораздо более разговорчивым, чем я ожидала. Спокойный, мягкий, чуть застенчивый — но с ним легко. Он умеет слушать, не перебивает, кивает в нужных местах и даже вставляет шутки, которые не звучат кринжово, как будто вырезаны из книжки.
А Ник...
Боже, Ник — это стихийное бедствие.
Он как стендап-комик на кофеине. Рассказывал истории про Криса с такой экспрессией, что мне приходилось прикрывать рот рукой, чтобы не взорваться от смеха. Например:
— Ты знала, что Крис в третьем классе играл в "Ромео и Джульетту"? — спросил он, склонившись ко мне.
— Не может быть, — скептически протянула я.
— Был Ромео. Правда, забыл слова и вместо монолога выдал рэп.
— Рэп?!
— Ну, как рэп... Он просто начал читать под бит, который сам же и издавал. Это был... культурный провал века. Учительница плакала.
Я чуть не уронила карты со смеху.
И с каждым рассказом, с каждой новой историей про маленького Криса с манией величия и нулевым чувством самосохранения, моё мнение о нём трещало по швам.
Не то чтобы я сразу подумала: «О боже, какой он милый!»
Нет.
Но всё это... делало его другим. Более объёмным. Настоящим.
Не просто тем самым парнем, который подкалывает меня по утрам и спит на моём полу после пьянки. А... братом? Тем, кем ты становишься, когда тебя знают по-настоящему.
И мне, чёрт побери, стало интересно.
Я с удивлением поймала себя на том, что... мне нравится быть с ними.
С тройняшками.
Это было... непринуждённо. По-настоящему весело. Как будто я снова дома, только без всей драмы, к которой привыкла.
А потом Ник ни с того ни с сего пригласил меня на вечеринку старшаков.
Я хотела отказаться. Честно. Уже даже открыла рот, чтобы сказать: «Спасибо, но я не тусовочный человек».
Но потом представила: вот они — эти трое дурачков, с виски, картами и смехом, прожигают вечер, а я — лежу в комнате, скроллю ленту, проклинаю свой выбор и представляю, как весело они проживают свою студенческую жизнь.
Нет.
Мне этого не хотелось.
— Ладно, — выдохнула я. — Подумаю.
— Уже победа, — сказал Ник и подмигнул.
И вот так всё и закрутилось.
✦•┈๑⋅⋯ ⋯⋅๑┈•✦✦•┈๑⋅⋯ ⋯⋅๑┈•✦✦•┈๑⋅⋯ ⋯⋅๑┈•✦✦•┈๑⋅⋯ ⋯⋅๑┈•✦✦•┈๑⋅⋯ ⋯⋅๑┈•✦
Когда Ник и Мэтт начали собираться, я почувствовала неожиданную тоску.
Будто вечер с ними был коротким отпуском от всего — от учёбы, от раздражающей тишины в комнате, от самой себя.
— Ну что, соседка, мы пошли, — сказал Ник, подтягивая куртку. — Спасибо за чай. И за то, что выдержала всех нас сразу.
— Да ладно, — усмехнулась я. — Я, кажется, даже повеселилась.
— «Даже», — передразнил он с театральной обидой. — Ну ты и строгая.
Потом подался вперёд и... обнял меня.
На долю секунды я застыла. Не ожидала. Но потом неловко улыбнулась и хлопнула его по спине.
— Ты тот самый тип тактильных людей, Ник.
— Я — терапия, детка, — ответил он, отстраняясь.
Мэтт тоже шагнул ближе, неуверенно, но с теплотой.
— Спасибо, Эмма. Было здорово.
— Тебе тоже спасибо, Мэтт. За печенье и моральную поддержку.
Он смущённо улыбнулся и тоже обнял. Ненадолго. Аккуратно.
Я чувствовала на себе чей-то взгляд ещё до того, как успела обернуться.
Крис.
Он стоял у стены, прислонившись плечом, с той самой ухмылкой, в которой пряталось слишком много эмоций — и раздражение, и удивление, и... что-то ещё.
Глаза его сузились, когда Ник шепнул мне что-то на ухо на прощание.
Сцена выглядела так, будто я их родная сестра. Или... больше.
И я, чёрт побери, поймала себя на том, что это нравится мне.
Как Крис смотрел.
Как будто был не просто в курсе — а вовлечён.
Как будто вдруг понял, что делить территорию — это одно. А делить моё внимание — совсем другое.
Дверь захлопнулась за его братьями. Мы остались вдвоём.
Комната вдруг показалась слишком тихой. Слишком узкой.
Я опустилась на диван, завернулась в плед и посмотрела на него.
Крис всё ещё стоял у стены, молча, руки в карманах.
— У тебя классные братья, — сказала я.
Он кивнул.
— Я знаю.
— Они сказали, что ты в детстве писал письма самому себе из будущего. Это правда?
Он усмехнулся, почесал затылок.
— Ну, может, пару раз.
— Содержание запомнилось?
— Там везде одно и то же было: «Не будь мудаком».
— Мудрое послание, — сказала я, не сдержав улыбки.
Он смотрел на меня иначе. Тише. Внимательнее. Без маски.
И это вдруг стало чертовски опасным.
Я отвернулась первая.
Потому что не знала, что скажу, если он подойдёт ближе.