Глава 22: Зигзаги жизни
Он знал, что я лгу.
Я знала, что он знает.
Но продолжала.
А он — позволял..
Кабинет был залит солнцем.
Тёплый свет скользил по ковру, по столу, по книгам — и будто нарочно не касался её.
Ева вошла тихо.
Звук шагов утонул в мягком ворсе. Всё было идеально: ровные ряды книг, аккуратные чертежи, чашка с недопитым кофе.
Пахло им.
Запах, от которого сердце билось чаще.
Слишком знакомо.
Слишком опасно.
Он поднял голову.
Уголки губ дрогнули. Почти улыбка.
И тут же исчезла. Как мираж.
— Я вас слушаю, студентка Радзиевска, — голос ровный. Слишком ровный.
Она села.
Он смотрел. Внимательно. Пронзительно.
Она знала — он уже всё понял.
— Я... не смогу поехать в Лондон. На летнюю школу, — выдохнула.
Сухо.
Холодно.
Нелепо.
Он не перебил.
— Сейчас не лучшее время, — сказала она, и сама себе не поверила. — У меня... дела. Учёба. Экзамены.
Тишина.
И взгляд.
Он смотрел — и она чувствовала, как слова становятся всё более глупыми.
Это был не Лондон.
Не время.
Это был Дима.
И её страх.
Он знал.
Что-то мелькнуло в его глазах.
Разочарование?
Понимание?
Боль?
Но он снова стал собой.
Холодным.
Правильным.
Недоступным.
— Понимаю, — кивнул.
Слишком легко. Слишком тихо.
— Удачи вам, Ева, — добавил.
И её имя прозвучало... как прощание.
В этот момент в груди что-то хрустнуло.
Воспоминание вспыхнуло внезапно.
Первый раз.
Его голос. Жаркий, быстрый. Почти всё — на английском: термины, формулы, профессиональный жаргон.
— Я за вами не успеваю, — усмехнулась она тогда. — Английский — не мой родной.
— У вас, похоже, наоборот.
Он замолчал.
Смущение?
Неужели?
С тех пор он начал подбирать слова.
Осторожно. Как будто боялся выдать что-то.
И ещё — ручка.
Тяжёлая. Чёрная.
С тонким золотым узором.
Символы, похожие на W.
Она тогда подумала: дизайнерская прихоть.
Как зигзаги жизни. Верх. Низ. Переход. Возврат.
Завораживающе.
Он протянул.
Она подписала.
Вернула.
Он не взял.
И она оставила.
Не потому что хотела.
Потому что не могла отдать.
Теперь, стоя у двери, она вспомнила всё.
Узор.
Взгляд.
Руки.
И молчание.
Он больше не смотрел.
Как будто ничего и не было.
Она вышла.
Закрыла дверь.
Выбрала не Лондон. Не лето. Не его.
Выбрала страх.
А он — отпустил.
В груди сжалось.
Словно солнце внутри погасло.
Всё сбылось.
Но ощущение — будто умерло главное.