CHAPTER 6
Выпиваю третью рюмку водки. Мне сейчас хорошо. Мысли о любви к Фредерику прошли благодаря алкоголю, но думаю, что и после отрезвления им конец. Я предлагала Фреду пойти со мной в бар, но он отказался. Еще и мне посоветовал никуда не ходить.
Прости мой любимый друг, но я пожалуй ослушаюсь.
— Оливия, будешь еще? — спрашивает меня моя подруга Ширли, что недавно предала меня ради отношений с нашим общим одноклассником Брэдом и ради тусовок, которые устраивает шайка этого же Брэда во главе с ним самим. Но мне на нее все равно. Все равно на меня и ей, поверьте мне. Просто никто лучше Ширли не умеет пить.
И сейчас я нарушаю вторую просьбу Фредерика. Он просил меня больше не связываться с Ширли. Но как уже сказала, сегодня я могла выпить только с ней. И еще он не любит, когда я пью.
Пункт третий тоже успешно нарушен.
— Не спрашивай об очевидном, умоляю.
— Как скажешь, дорогая.
Ширли заказала вторую бутылку водки и последующие два часа мы только и делали, что пили и слушали небрежные ноты музыканта, что выступал на сцене. Я не буянила. Пьяная Оливия мало чем отличается от трезвой. Я не становлюсь распущенной девкой и не зову всех на свидание. Я не шлюха, я просто люблю выпить.
— Ты настолько тупая, что даже не знаешь, кто ты! — кричу я, удаляясь от кафе в сторону малоосвещенной части улицы. Это я кричала Ширли. Мне не удалось провести вечер в компании бывшей подруги без ругани. — Ты шлюха, и больше никто, поверит мне на слова, дорогая.
Парень Ширли меня обозвал плохими словами, которые стерлись у меня из памяти буквально через минуту, уводя свою пьяную девушку домой, чтобы воспользоваться ею как туалетной бумагой. Уверена, она это любит!
— Обзови меня своим именем, давай, — глотая некоторые буквы, пролепетала я себе под нос. Направляясь домой. Мне было тяжело находить дорогу, но я была уверена, что смогу найти свой дом. Оливия всегда находила свой дом, покидая вечеринки. И сегодня найдет.
Как только я захотела перейти дорогу у моих ног затормозила машина такси. Если сейчас кто-нибудь пошутит над моим состоянием, то мне придется напасть на него. Мне и так трудно сейчас. Мне хочется вырвать. Запах асфальта провоцирует организм на это.
Поднимаю глаза, что видят сейчас на несколько тонов ярче, и вижу открытую дверь такси. Ярко-жёлтую.
— Ты не хочешь сесть? — голос сочится из салона такси. Я помнила этот голос, но никак не могла сообразить, чей он. Пришлось сесть, чтобы это разузнать.
— Привет всем, кто есть здесь, — так мне захотелось сказать потому, что я видела только человека, что сидел за рулем. Я пощурилась, но не знала его. Предлагал сесть не он.
— Зачем ты так сильно набубенилась? — опять этот голос. Знакомый голос. Этот человек сидит по левую мою руку. Поднимаю глаза и остаюсь с открытым ртом. Глаза, которые на меня смотрели на секунду заставили меня отрезветь. Они были прекрасны. Они были мне знакомы очень хорошо. Я же говорила, что знаю его. Это глаза Скотта. Глаза Николаса. Глаза человека, который смотрел с нами недавно фильм у меня на заднем дворе дома.
— Это правда ты?
— Как мне ответить на это?
— Ты правда был Николасом?
Меня интересовало не то, Скотт ли он или нет. Мне было интересно узнать прямо здесь и прямо сейчас, был ли он Николасом в прошлой жизни? Мне не страшно. С такой тайной всю жизнь живу и я. Просто это очень здорово и безумно интересно. Если это так, то хочу дружить с ним. Вспомним былое, как говорится.
Но он промолчал. Я решила спросить второй раз:
— Ты был Николасом?
— Отвезите нас обратно туда, где вы меня подобрали. Я заплачу, — сказал Скотт водителю, лишь бы только не отвечать на мой вопрос. Я была пьяна, но отчетливо запомнила взгляд Николаса, когда он не хотел говорить. Вот это был он. Также но смотрел на Виолетту — на меня в далеких семидесятых годах, когда Виолетта в порыве злости спрашивала его, куда он подевал ключи от кабриолета ее отца. Тогда Виолетте Мейер было всего двадцать лет.
Обнимаю Скотта одной рукой за шею и пытаюсь шагать ровно и грациозно. У меня это скорее всего получалось не очень хорошо, но падать мне было не страшно. Рядом ведь был Николас из прошлой жизни. Не сосчитать, сколько раз он приносил домой пьяную Виолетту, когда очередное свидание с мужчиной оканчивалось неудачей. Гордость и чувство собственного достоинства было для Виолетты превыше всего, но все друзья и родственники знали - внутри она была розой без колючек. Просто прошлые обиды на родителей сказались на ней все же отрицательно. Но доброта всегда жила в сердце этой девушки. Она никуда не исчезало. Она дремала.
- Оставь меня на попечение Фредерику, он живет за углом, - посоветовала я Скотту, так как не хотела идти домой. Родители могут сейчас быть дома, а в таком виде они меня никогда не видели. И не хочу, чтобы видели когда-нибудь в жизни. Мама буде отныне со слезами на глазах говорить об алкоголе, а не с сарказмом в голосе, как позавчера.
- Тебе нужно домой, - шепчет мне на ухо Скотт.
- Нет! - запротестовала я. - Я не хочу чтобы родители видели меня такой, - на глазах наворачивались слезы. Мне было стыдно, что я так напилась. Во всем виновата сука Ширли Грейс. Она весь вечер ходила вокруг, да около моей злости.
- А что тогда мне с тобой делать? - голос его был недовольный.
- Ничего! - я убрала от него руки. - Отвали и иди домой, Николас.
Я специально решила назвать его так. Если он помнит свою прошлую жизнь довольно хорошо, то будет помнить, как однажды оставил Виолетту на дискотеке совсем одну среди незнакомцев. Все они друг друга знали, а Виолетту не знал никто. Тогда ей пришлось идти домой одной. Как Николас мог так поступить? Как мог так поступить он?
- Ладно, где живет твой Фредерик?
Я молча завернула за угол и бросила камень в окно Фредерику. Посмотрела с обидой в глазах на Скотта, дав ему понять, что даже этого он не смог для меня сделать. Видели бы вы его глаза, когда он понял, что дом Фредерика находится в метре от моего.
- Дерере, - проскулила я, не заметив, что он уже выглянул и смотрит на меня. - Можно я сегодня переночую у тебя? - именно когда я это произнесла, я вспомнила, что произошло недавно. Но слава Богу, эта некая симпатия прошла. Я снова вижу в нем только друга.
- Ты опять пила что-ли?
Его слова заставили меня по-настоящему заплакать. Я прошла к скамейке рядом с моим домом и села. Смотрела на своим ноги и пыталась перестать плакать. Мне было обидно за Фредерика. Он всегда старается сделать меня счастливее, а я даже не смогла выполнить его сегодняшнюю просьбу.
- Я сейчас спущусь, - на выдохе говорит у меня за спиной Фредерик.
Помнила, как поднималась по лестнице. Мы наверное старались не разбудить его родителей, ведь была глубокая ночь. Помнила, как Фредерик уложил меня на свою кровать и помнила сочувствующий взгляд Скотта. Он мне никто в этой жизни, но он поступил сегодня как всегда поступал Николас. Он делал для Виолетты все. А на той дискотеке Николас ушел не просто так. Виолетта сказала ему обидные слова. После развода с мужем Виолетта стала быть строже со своим лучшим другом.
- Ты Николас? - успела спросить я Скотта до того, как уснула.
- В этой жизни нет, - без улыбки на лице произнес тихим голосом Скотт.
(Продолжение через пару дней)