12
Как было наивно с моей стороны полагать, что я смогу уснуть этой ночью. Придумаю, что сказать? Как смотреть в глаза после всего, что было между нами? Я даже не могу сказать Хелю, почему застрелилась. Как он отреагирует, узнав правду? Важно ли это вообще в рамках того, что он потерял свою семью, пока я была... А где я вообще была? Что было со мной по ту сторону я не помню, не знаю, как вернулась.
Зимний Солдат, он же Баки Барнс. Я вообще цеплялась за него как за человека, которому доверяю. Нельзя сдавать назад. Вопрос не в том, готова ли я увидеть его со всеми воспоминаниями о нас. Вопрос в том, что мне ему сказать, когда правда вскроется? Поймёт ли он, почему я не могла спасти его? Не выходила на связь.
Не заметила, как настало утро. Тем не менее, приходится вставать с кровати и всё, что я могу — принять душ. Провожу под струями воды слишком много времени, подушечки пальцев скукожились. Как же моё обещание никогда не врать Гельмуту? Придётся его нарушить. Я не готова открыться, надо прощупать почву.
Направляюсь к Хелю, понимая, что не могу избежать разговора с ним. Ведь я на его глазах сбросила с пятьдесят восьмого этажа. Не успеваю постучать, как вдруг передо мной открывается дверь. Он как раз выходил из комнаты, а я так и стою с поднятой рукой, которой собиралась постучать.
— Проходи. — Хель отступает от двери, давая пройти к нему. — Я как раз хотел тебя найти.
— Прости меня...
— За что?
— Мой прыжок, это было жестоко, но я мыслила критически. Ты не должен был видеть этого. Я думала только о себе.
— Это точно, только о себе. И да, мне было больно смотреть, как ты сделала то, что сделала. Не будем больше об этом. Теперь я не уверен, что уходить отсюда будет хорошей идеей. Ты не против остаться? Пока память к тебе не вернётся.
— Если ты считаешь, что так будет лучше, Гельмут Земо, я пойду за тобой куда угодно. — После этих слов меня осенило, что я ляпнула лишнего. Надо реабилитироваться. — Ты ведь спас меня, они тоже. И вроде как, я же тебе «самый дорогой человек», или как ты там говорил? — наклоняю голову в бок, как обычно это делает он, нарочно передразнивая.
Такое поведение вызывает в Гельмуте довольную улыбку. Надеюсь, он ничего не заподозрил.
— Но я не буду больше скрываться, это не помогло в первый раз, не поможет и в последствии. — Предупреждаю своего лучшего друга и плюхаюсь на его постель. — Раз магия со мной, как и мои военные навыки, будем работать с ними. С Мстителями. Спасём этот мир, Гельмут. Кажется, я где-то согрешила, раз на меня свалилось столько испытаний. Ты не против?
— У меня были разногласия с ними, но это решаемо. Будем держаться вместе.
Не выдержав напора чувств, я быстренько поднимаюсь и обнимаю его, а меня обнимают в ответ. Мы спускаемся в переговорную, где как раз идёт собрание Мстителей, с целью принимать участие в их миссиях. В помещении не так много людей. Как только мы входим, все сразу замолкают и экран с данными о новой угрозе гаснет от движений Старка.
— Какая скрытность, а ведь мы пришли сказать, что готовы помочь вам с Гидрой, — говорит Гельмут, скрестив руки за спиной, гордо выпячивая грудь вперёд, закрывая при этом меня собой.
— Она нестабильна! Она вчера, буквально, выпрыгнула в окно! — говорит Стив.
— Это было вчера. — Обхожу Гельмута, при этом провожу своей ладонью по его руке от плеча до локтя. — Сегодня я выспалась, отдохнула и снова стала собой. Ну почти. Вообще-то, я тоже ветеран войны и теперь при мне магия.
— Это исключено, — строго отрезает Стив.
— А я сделаю вот так, — подхожу к Старку и целую его в щеку, — и мне разрешат. Не так ли? — заглядываю в довольные глаза Тони. — Я в порядке.
— ...она с нами, Роджерс. — Тони в бессилии разводит руками. — Нельзя сидеть взаперти. Если девушка говорит, что готова, то так оно и есть. — Стив было открыл рот, чтобы перебить Тони, но тот продолжил: — У нас много работы и мало рук.
— Никто лучше меня не знает Гидру, без нас, у вас нет шансов, — резонно встревает в спор Хель, напоминая о себе.
— Будем работать командами, они будут со мной и Баки. — Увидев, как Барнс хочет снова поправить Уилсона, тот закатил глаза и добавляет: — С Джеймсом. С Барнсом. У нас есть зацепка в Мадрипуре, напрямую связанная с сывороткой суперсолдат. Проверим вместе.
— Отличная идея, Сэм, — подмигиваю Соколу. — Значит, решено. Когда вылетаем, Гельмут?
В Мадрипуре мы с Земо бывали раньше, там нас знают, и потому мы летим на его частном самолёте. Теперь я наконец увижу Озника. Пусть мы и не поговорим с ним как раньше, я буду рада увидеть старого друга. Только бы не сесть за штурвал по привычке.
То время, что мы летим, я избегаю встречаться взглядом с Зимним. Точнее, теперь то он Баки. Правда, я совершенно не знаю Баки, знаю только Зимнего. Что-ж, будет время познакомиться.
— А ты слышала про Рианну? — спрашивает у меня Сэм.
— Она одна из вас? Мы виделись?
— Ну нет, ты просто обязана услышать её песни, — Сэм начинает копошиться в телефоне, что-то подыскивая в нем, и я вспоминаю, что у меня телефона больше нет.
— Гельмут, судя по тому, что это твой самолёт и ты очевидно богат, могу я попросить тебя?
— Для тебя, всё что угодно.
— Мой телефон разбился, я видела. Судя по всему, вещь важная. Купишь мне новый? Не представляю, как я зарабатывала раньше и какой телефон выбрать.
— Я много раз предлагал тебе свою помощь, но ты отказывалась. Принимала от меня только подарки. — Он начинает искать что-то в карманах, а после достаёт коробку с телефоном и протягивает мне. — Там облачное хранилище было и я... В общем, он точно такой же, как был у тебя. Там все фото и контакты.
— Так ты был моим папочкой? — решаю подколоть его я и наблюдаю за реакцией Сэма и Баки. Сэм поднял глаза от своего телефона и смотрит на меня с лёгкой улыбкой, а вот Баки так сжал целость, что я почти уверена, что услышала звук скрипа зубов. — Слышала о таком в сериале, который мы смотрели на мини девичнике.
Гельмут же держит каменное лицо и обдумывает, что ответить.
— А ты хочешь, чтобы я был твоим папочкой?
— Так, ну хватит, — просит Уилсон. — У Барнса сейчас будет сердечный приступ.
Мадрипур. Гельмут говорит, что нам нужно пробраться в бар, которым владеет Селби. Она может вывести нас на учёного, начавшего работать над сывороткой суперсолдат. Сэма приодели ну точно как сутенёра, он исполняет роль какого-то известного рэпера; Баки приходится изображать, что он по-прежнему Зимний Солдат; а я предстану в образе девушки Гельмута. В прошлый раз, когда мы виделись с Селби, за год до моей смерти, мы с Земо были снова просто друзьями, но та, заметив между нами неловкость, пошутила на тему наших отношений.
В баре я иду ровно за Гельмутом, в коротеньком платье, которое прикрывает собой Барнс, не отставая от меня ни на шаг. Изображать девушку Хеля... Мучительно, но приятно. То, как он кладёт руки мне на талию, шепчет на ухо, зарывается носом в мои волосы...
К нам подходит один из охранников Селби и завязывается драка. Гельмут отдаёт приказ Зимнему Солдату и я, в объятиях Хеля, наблюдаю, как мой бывший избивает половину бара по приказу Зимнему. Смотрю на эту картину и чётко вспоминаю свой проигрыш в «битве» с ним на семнадцатом этаже в Австрии. От этого взгляд становится стеклянным. Хель замечает это сразу, но лишь крепче прижимает меня к себе, давая понять, что я в безопасности. Меня это успокаивает. После того, как Гельмут останавливает Баки, нас ведут к Селби.
В комнате стоят два дивана напротив друг друга, которые разделяет кофейный столик. Напротив нас сидит Селби, я же сажусь на колени к Гельмуту и этим вызываю ее довольную улыбку.
— Рада вас видеть. Говорила же, что между вами что-то есть. Но если это не так, я бы хотела её себе.
— Ее? — Хель кладёт свою руку поверх моей. — Эта звёздочка светит только для меня. Перейдем к делу.
— У-у-у, заявляться сюда было очень дерзко, и если бы не он, — она указывает на Зимнего. — Я бы вас к себе не пустила, но ты и сама знаешь почему, — Селби переводит взгляд на меня.
Просто в прошлый раз, её подколы меня очень задели и, вернувшись в бар в одиночестве, я сильно выпила, а затем разгромила тут всё похлеще Зимнего. Столько лет прошло... Она злопамятна.
— Я отдам тебе Зимнего Солдата, с кодами по его управлению, в обмен на учёного, что творит сыворотки суперсолдат, — предлагает Хель, чем заставляет Селби крепко задуматься над предложением.
Тут звонит телефон у Сэма и это заставляет Селби начать подозревать, что мы не те, за кого себя выдаем. Случайно выяснив, что перед ней Сэм, а не репер «Тигр», Селби отдаёт приказ и начинается перестрелка.
Вчетвером мы сбегаем в укрытие, чтобы обдумать дальнейшие действия. Пока мужчины спорят кто виноват, отправляюсь в душ и наконец снимаю с себя это дурацкое платье. Выходя из душевой в одном полотенце, сталкиваюсь с Барнсом. Мы так сильно ударились, что я начала падать на спину, но он поймал меня за плечи и быстро убирает руки, совсем смутившись от неловкости этой ситуации.
— Извини, я... Я...
— Спасибо, что поймал. Ты твёрдый как камень, я не ожидала, — Баки помрачнел после моих слов, тогда добавляю: — Но в душе то ты не каменный. Не грузись так. Так, что ты хотел?
— Мы улетаем. Срочно. Земо позвонили и он отправил меня позвать тебя, — его глаза спускаются на секунду на мою грудь и следом обратно вверх.
— Ты так и будешь стоять, или выйдешь и дашь мне одеться?
— Извини, да, конечно.
Теперь мы летим, на том же самолёте Земо, в Лос-Анджелес. Кто-то очень богатый начал спонсировать разработку сыворотки Коллинзу — учёный, проводящий работу по разработке в одиночку. Ему пришлось переехать в Америку, чтобы быть под присмотром.
Второй полёт проходит сложнее, голова кружится от усталости и я засыпаю под Рианну, которую мне поставил Сэм, настаивая на том, что это просто жизненно необходимо — услышать её песни, она же суперзвезда. Только Земо знает мою любимую музыку, и я рок девочка, но усталость делает своё дело и я засыпаю даже под Рианну. Чувствую, как меня накрывают пледом и закрывают окно рядом со мной, чтобы меня не слепил свет. Конечно, я знаю чьи заботливые руки это делают, но притворяюсь, что сплю крепко. Теперь я много притворяюсь и долго так продолжаться не может.
Лос-Анджелес. Выясняется, что спонсор сыворотки суперсолдат — русский бизнесмен Шевченко. В связи с этим, вытягивание информации ложится на меня. Барнс знает русский, но собеседник из него так себе. Попробуем исправить это позже. В доме Шевченко постоянно проходят вечеринки и, на мою удачу, одна из них прямо сегодня. Он точно будет там.
Отправляемся мы разными путями и на разных машинах. Точнее, машины я вожу не очень и сажусь на байк. Единогласно было решено, что Баки должен быть поблизости от меня, чтобы вмешаться первым, в случае опасности. Мне же следует выманить бизнесмена для того, чтобы Гельмут и Уилсон провели допрос. Мальчики, что с них взять. У меня же план получше.
Вечеринка очень шумная, я нахожу Шевченко у бассейна и направляюсь к нему. Дальнейший разговор мы ведём на русском, так он будет мне симпатизировать.
— Отличная вечеринка, что празднуем? — кокетливо задеваю его плечо, привлекая к себе внимание.
— Куколка, я праздную твой приход. Какая, — он проводит взглядом от моего лица до груди и застревает на ней, открыто пялясь, — прекрасная на тебе рубашка. Давай менять?
— А у тебя есть, что мне предложить?
— Милая, так вот ты где, — Баки подошёл и обнимает меня за талию. Черт, Барнс, ты всё испортил.
— Так это твоя? Шикарная девка.
— Ты полегче, она моя невеста.
Теперь Шевченко смотрит на нас с открытым недоверием и надо спасать ситуацию. Раз уж меня втянули в это, надо идти до конца. Я целую Баки. Хочу подарить недолгий поцелуй, но Барнс не даёт мне остановиться на малом и мне приходится поддаться на эту уловку, его руки лежат на моих бедрах.
— Шикарное представление. Хотели, чтобы я возбудился? У вас получилось.
Мы изображаем счастливую пару и мне приходится выслушивать о военных победах Шевченко и то, как Барнс активно поддерживает разговор об оружии. Два мальчика обсуждают пистолетики — так это выглядит для меня, но мне приходится строить из себя глупую и счастливую невесту, которая глаз оторвать не может от жениха.
Изредка, Баки целует мою шею, гладит руки и в принципе не отпускает от себя ни на шаг. Поначалу я чувствовала в этом необходимость, но он начинает переигрывать, а окончательно войдя во вкус, начинает открыто наглеть.
Так или иначе, мы узнаем то, что нас интересует. Оказывается у Баки Барнса подвешен язык и он умеет много смеяться. Кажется, иногда он делал это искренне. Я замечаю, как вдалеке стоят Земо и Уилсон в компании двух молодых девиц и активно ведут беседу.
— Нам пора, эта крошка и пол дня не может выдержать без моих ласк, — Барнс даёт мне встать наконец с его коленей, а после следует смачный шлепок по ягодице. Нас спасает от провала то, что я стою к ним спиной, ведь взглядом, да и не только, я за такое могу убить.
Подходя к выходу из дома, где нас никто не услышит, Бак говорит, чтобы я запрыгивала к нему в машину. Мы должны уехать вместе. Очень разумно, и у меня будет время наорать на него. Отъехав от дома бизнесмена, нарочно держу долгую паузу, которую нарушить суждено лишь Барнсу, а пока он решается это сделать, наслаждаюсь его муками.
— Ты же понимаешь, что мне пришлось все это делать? — он отрывает взгляд от дороги и смотрит на меня, ожидая реакции, которую я давать не собираюсь. Мои планы поменялись.
В доме, в котором мы вчетвером остановились, я ухожу в ванну, ожидая пока не вернутся Хель и Сэм. Смотря в зеркало, под шум воды из крана, я пытаюсь понять: меня бесит его поведение или мне отчаянно хочется ещё его поцелуев? Постоянно отвечая на вопросы других, давая людям правильный ответ, мне становится тошно от того, что на мои вопросы никогда никто не отвечает. Даже я сама.
Начав слышать много мужских голосов, выхожу из ванной и вижу ехидный взгляд Сокола на себе и совершенно сосредоточенного Гельмута. Баки же, довольный как кот, смотрит на меня и только он начал открывать рот, чтобы сказать что-то, я перебиваю его пощечиной.
— Оу, — вздыхает Земо.
— Оу, черт! — кричит Уилсон.
— Ещё раз сорвешь моё задание и поставишь под удар нас обоих — пощечиной не ограничится. И ты переигрывал. — Пока Баки виновато смотрит на меня, подхожу почти вплотную и добавляю: — Хочешь поцеловать женщину — сначала своди её на свидание. Никаких поблажек, Сержант.
Наш зрительный контакт прерывает Уилсон.
— Вы узнали где Коллинз?
— ...да. Да, узнали, — запинаясь, отвечает Барнс.
— Он на научной базе, проводит там по двадцать часов в сутки, — начинаю отходить от Баки и сажусь на диван. — Завтра мы отправимся туда в полдень. В это время у них там обед и, уверена, Коллинз на него не пойдёт, останется в лаборатории, а здание опустеет почти полностью. Все согласны?
— Отличный план, — поддерживает Гельмут.
— У меня не только прекрасный зад, я ещё очень даже «ничего такой» стратег. А теперь, Господа, я откланиваюсь в свои покои. Дама активно работала на публику и устала.
Сейчас мне плевать на то, какие чувства я вызываю у всех троих. Теперь я начну думать о себе, начну себя искать, потому что окончательно потерялась в своём страхе перед Земо и Барнсом. Я устала думать, что будет, когда они узнают о моей вернувшейся память, или о том, что им сказать. Сейчас я думаю о себе, своём отдыхе.
Завтрак готовит Гельмут. Всё же он отлично готовит. Пока все едят, мы не пересекаемся взглядами, молча смотрим куда-то вперёд себя и у меня первой сдают нервы.
— Всё, хватит. Нам работать вместе. Давайте просто сделаем выводы и будем жить дальше. Найти этого Коллинза будет не просто и надо думать, что делать с ним дальше.
— Такие, как он, не сдают назад. Он не остановится, пока не сделает сыворотку. Его нужно... — начал Земо.
— Доставить в ЩИТ, — заканчивает Уилсон.
Барнс сидит, уткнувшись в свою тарелку, и молчит. Сегодня он задумчив больше, чем обычно. С таким настроем нельзя выдвигаться на опасную миссию и, закончив завтракать, направляюсь в его комнату, чтобы решить проблему с плохим настроением.
— Я войду? — тихонечко постучав костяшками, спрашиваю разрешения у Сержанта.
— Проходи, — отвечает Баки, стоящий у окна, даже не обернувшись на меня.
— Что происходит? Мы же все уладили, а ты сам не свой.
— Я видел сон, кошмар. Он выбил меня из колеи, но я обещаю собраться. Не волнуйся.
— Так, — сажусь в кресло и понимаю, что придется поработать психотерапевтом на полставки. — Садись напротив, у нас будет разговор.
Бак, развернувшись, видит меня сидящую в кресле и борется с желанием уйти, я вижу это по его глазам, но голос разума побеждает. Он с неохотой садится в кресло и молчит.
— Отлично, а теперь ты мне расскажешь свой сон. Без имен, без временных уточнений, только общие данные, что ты чувствовал, когда проснулся, и только тогда тебя отпустит. Поверь, свои сны, особенно кошмары, нужно проговорить.
— ...когда я был Зимним Солдатом мне пришлось... Я убил девушку, к которой у меня были чувства, а после искал ее все эти годы, даже пока был Зимним. Этой ночью мне снился сон, где она была моей. В нем я ее не убивал и мы были счастливы: большая семья, горячий ужин, наши смеющиеся дети и... — после Сержант замолкает, смотря мне в глаза.
— Прошлое нельзя изменить, Баки. Винить себя вечно нельзя. Обвини себя разок, сделай выводы и живи дальше. Иначе так и останешься во тьме, в которую сам себя загонишь. Ты меня понял?
— Не совсем.
— Ты убил ее. Убил бы снова?
— Конечно нет, но я монстр.
— Дай-ка на тебя взгляну, — наклоняюсь ближе к нему и театрально рассматриваю внешность с ног до головы. — Нет, не вижу.
— Чего? — удивленно спрашивает Барнс.
— Ни рожек, ни ножек, ни каких-либо других отклонений. Ты человек, а люди ошибаются. Я похожа на монстра?
— Что? Нет конечно.
— А делала вещи и похуже. Ты держишь себя в импровизированном аду, Сержант, двери которого открыты. Пора выбираться, — я встаю и направляюсь к выходу.
— Спасибо тебе, — слышу от Баки в спину.
— Мы выдвигаемся через десять минут, умойся. Жду тебя внизу.
Стоя у машины, Уилсон вдруг спрашивает меня, прежде чем сесть на переднее сидение:
— А ты разве не можешь перенести нас сразу в эту лабораторию?
— ...я могу перенести нас, только если видела это место, но я там раньше не была. Может в прошлом я делала это по-другому, но не помню как.
— Ты не помнишь, как пользоваться этой магией?
— Сэм, я всегда действую по наитию. Спокойствие, я и тебя, и себя прикрою.
Прибыв на место, Сокол неожиданно берет командование на себя и отправляет нас с Барнсом прочесывать левое крыло, а сам с Земо решает отправиться в правое. И пока мы с Гельмутом переглядываемся, не ожидав такого приказа и приказа вообще, Уилсон с Барнсом начали расходиться по позициям. Выйдя из ступора, следую за Баки.
Наделать шума нельзя и мы пробираемся по коридору, заглядывая в каждую лабораторию незаметно. На входе я надела один из свободных белых халатов, чтобы замаскироваться, а вот Баки он, во-первых, не налез бы, а во-вторых, Сержант бы точно не был похож на ученого.
Навстречу нам идет один из работников и Барнс быстро прячется в проем справа от нас, но я не успеваю отреагировать, меня отвлек один из кабинетов этой научной станции, который набит измученными животными в клетках.
— Мисс, почему вы не на перерыве? — спрашивает меня мужчина в военной форме.
— Приказ. Мне нужно следить за животными, — указываю на вольеры, после чего мужчина уходит за поворот.
— Ты что творишь? — спрашивает меня шепотом Барнс.
— Камеры нас не засекли, в чем проблема?
— Какого черта ты там стоишь, когда на нас кто-то идет? Он же засек тебя.
— Возьми себя в руки, я просто работник лаборатории, меня даже не запомнят.
Мы продолжаем наши поиски, но теперь Баки держится ко мне ближе. Паникер. В очередной раз, когда нам на пути кто-то вот-вот встретится, я скрываюсь за углом первой, а когда Сержант присоединяется ко мне, мы стоим буквально нос к носу. Это создает неловкую заминку с его стороны.
Эти блуждающие глаза выдают мужчину. И не только они, потому что я начинаю ощущать его возбуждение. Окончательно смутившись, он делает глубокий вдох и отходит на шаг назад. Будет жестоко сейчас его подкалывать на этот счет или требовать продолжать поиски, пока он не успокоится. Даю ему минутку, делая вид, что проверяю периметр.
Продолжив наши поиски, мы наконец находим Коллинза. Пока Бак держит его под прицелом, я подхожу ближе, чтобы рассмотреть то, над чем он прямо сейчас работает.
— Знаешь кто это? — указываю на Барнса.
— Знаю.
— Будешь хорошим мальчиком? Покажешь то, над чем работаешь? И, Коллинз, ВСЁ над чем работаешь: пробирки, чертежи, заметки.
— Всё здесь. — Он оглядывается вокруг себя. — В моей личной лаборатории. Никаких заметок дома, это секретно. То, над чем я работаю, — к нам присоединяются Земо и Уилсон. — Я буду Богом. Сам буду решать кому жить, а кому умереть. С этой сывороткой у меня будет целая армия, а уничтожив заметки, вы ничего не решите. Всё в моей голове, я сделаю новые.
Много раз за свою жизнь я уничтожала самолично сыворотки Зимнего Солдата. Вмешаться в его судьбу мне было категорически недозволенно, это вызвало бы глобальные катаклизмы, но вот ликвидировать научные разработки по сыворотке из его крови — я делала это систематически. Что сподвигло Коллинза признаться нам в том, что его ничего не остановит от создания препарата? Таких как он я видела, их действительно не остановить. Как я и говорила Баки, «я делала вещи и похуже», поэтому знаю один единственный выход — уничтожить лабораторию и Коллинза. Пока тот продолжает свою речь о том, что только он может воссоздать и даже улучшить сыворотку, Земо достает пистолет и стреляет в голову Коллинза, Сокол отнимает пистолет у Гельмута и обездвиживает его, а я тем временем, использовав горелку, поджигаю бумаги со стола и начинаю пожар.
— Быстро, уходим! — кричу мужчинам и создаю портал прямо в переговорную башни Старка.
Вхожу в портал я последней, силой затолкав в него мужчин, предварительно дождавшись последнего сильного взрыва, чтобы убедиться, что лаборатория полностью разрушена.
— ВЫ ЧТО ОБА ТВОРИТЕ? — кричит Уилсон.
— Ты слышал? Он бы не остановился. Сыворотки суперсолдата не должно существовать, — отвечает Хель.
— И поэтому вы двое решили все взорвать и всех убить? Это не правильно, — отчитывает Уилсон.
В спор вступает Старк и Роджерс, которые были неподалеку и пришли на крик в переговорной, затем подтягивается Беннер и Романофф. Спустя два часа споров, упреков и разглагольствований, было решено, что мы теперь не работаем вместе. Земо лишь консультирует, а меня садят под «домашний арест» на месяц. Никаких миссий, только тренировки. Мне сто тринадцать лет, а не тринадцать, но приходится мириться с таким решением и меня это бесит. С другой стороны, отдых и тренировки сознания помогут мне восстановиться гораздо быстрее. Вернувшись в свою комнату, я слышу стук в дверь. Это Нат.
— Как ты? Выглядишь уставшей.
— Проходи, — усаживаюсь на кровать, а Наташа, зайдя, закрывает за собой дверь. — Вообще-то, я даже выспалась наконец. Так что тебе показалось.
— Как давно она вернулась?
— ...ты о чем?
— Твоя память. Как давно она вернулась?
— Да с чего ты... — начинаю возмущаться и меня перебивает Нат:
— Ты ведешь себя иначе, больше не требуешь объяснений, не подначиваешь ни Земо, ни Барнса, ни даже Старка. Теперь я вижу только грусть и усталость.
Наверно, я даже рада, что она догадалась. Слезы наворачиваются у меня на глазах и я рассказываю ей, как самой близкой подружке, свою историю с Зимним и Земо. Теперь же, я лежу у нее на коленях, а она гладит мне волосы, словно маленькой девочке, и внимательно выслушивает.
— А Кай? Он вернется за тобой?
— Нет. Уверена, ему нужно было, чтобы я вернулась. Он всегда был повернут на способностях, а теперь они со мной. Мне нужно только полностью восстановиться.
— Так мы зададим ему трепку за то, что он издевался над тобой?
— Он старше меня, сильнее, и веришь ты или нет, хотел как лучше. Нет, я не стану ему мстить.
— Ты уже знаешь, что будешь делать?
— Не имею представления.
— Я подговорю Старка и мы закатим новую вечеринку. Он это любит. Ты расслабишься, они выпьют, может все сложится само собой. Как тебе идея?
— Отличная.
На этом мы с ней расходимся. Я принимаю ванну, переодеваюсь и лежу в постели, не зная, что мне еще делать, поэтому начинаю медитировать, блуждаю по своим воспоминаниям избегая плохое. Когда я оказываюсь на грани раздаётся стук в дверь. Да я нарасхват. Интересно, можно отключить звук стука в дверь навсегда? Спрошу Пятницу позже.
— С каких пор ангелы стучатся?
— Так, я войду?
— Геза-а-арий, у меня же нет выбора. Входи, — впускаю «друга» и закрываю дверь.
— Я пришел как друг.
— Не настолько уж я важная персона, чтобы ты с небес спустился постучать в мою дверь. И мы что, все еще друзья? После того, как ты бросил меня в плену Малакая Паркера?
— У меня были... Дела. Ты и сама поняла, что это было необходимо. Я здесь в знак доброй воли, напомнить тебе...
— Скажешь это снова и я тебе врежу.
— Напомнить тебе о твоей судьбе. Как ты убедилась, она начала сбываться. Пойдешь против воли судьбы и...
— Статуса наставника ты лишился, когда смотрел, как я вышибаю себе мозги револьвером, а другом перестал быть, когда бросил в момент нужды. Не думай, что я стану верить твоему предсказанию или «судьбе».
— Ты стоишь на распутье. Ты ведь не хочешь потерять себя?
— Чтобы себя потерять, надо сначала было себя найти.
— «Тебе суждено стать женой Капитана Америки, матерью его детей. Для этого ты возродишься».
— Скажу тебе тоже, что сказала в 2011 году: я не собираюсь следовать этому безумию, а до своей смерти мы даже не встречались ни разу. Он Капитан Сосулька, который пытался бросить меня в Нью-Йорке «в прошлом», упархав с частицами Хэнка Пима без меня в «настоящее». Между нами ничего не может быть. И что сбылось из твоего «предсказания»? Одно слово «возродишься»? Так если бы не твой зов, я была бы жива, возможно. И как я вернулась? Не хочешь поделиться? Потому что я ничего не помню после смерти. Убирайся. Мы больше ни друзья, ни напарники, ни учитель-ученик. Я не хочу тебя видеть.
Гезарий исчезает. Чего он пытается добиться от меня этими словами двенадцатый год? Свою жизнь я не поставлю на алтарь ангельским угодьям. Она моя. Если мне придется идти разными дорогами к этому конечному пункту моей жизни, то путь будет долгим и таким, каким я выберу. Так я решила давно.
На следующий день решаю отправиться в спортзал для тренировки. Ничего так не прочищает мозги, как хорошенько пропотеть в спортзале под хорошую музыку. На мое удивление, здесь очень много народа, но это не смущает и я начинаю колотить грушу. Вдруг подходит Нат и говорит мне, что вечеринка будет сегодня. Задорно подмигнув, она уходит и начинает хлопать в ладоши, привлекая к себе внимание.
— Господа, события последних миссий вызвали во мне четкое ощущение того, что мы не умеем работать в паре. Не то чтобы все поголовно, но между некоторыми есть недопонимание, которое надо срочно устранить. Разбиваемся на пары для спарринга. Барнс — Сэм, Земо — Уилсон, Старк — Роджерс, я — Картер. Лэнг, будешь наблюдать, чтобы никто не покалечил друг друга.
Мы выходим на ринг с Баки первыми и, надев в этот раз боксерские перчатки, я встаю в боевую стойку, ожидая начала поединка. Звучит сигнал и я делаю первый выпад, который Барнс отражает и хватает меня сзади.
— Никаких поддавков и ставок в этот раз, — предупреждает Сержант.
— Ты правда будешь флиртовать со мной, пока я надираю тебе зад, старичок?
Левую ногу завожу за его левую ногу и тяну резко вперед, от чего Барнс теряет равновесие и я заваливаюсь на него. Он падает на спину вместе со мной, только теперь я выбираюсь из захвата и, не ожидая очередного замечания, хватаю его ногу и вывожу на болевой. Скотт прерывает наш спарринг и объявляет меня победителем.
— Говорила же, что поддавалась. Жаль, что в этот раз без ставок.
Следующими на ринг выходят Сэм и Гельмут, а пока они начинают, рядом со мной стоит Шэрон Картер, которая нарочно громко говорит:
— Надо же, а она действительно крутит вами как хочет. Он даже не сопротивлялся ей толком.
— Как тебя зовут? — спрашиваю я, держа лицо девушки с амнезией.
— Шерон, милая.
— Еще слово в мою сторону, Шерон, и я сломаю твою физиономию. — Разворачиваюсь на Баки со злым лицом и добавляю: — Будет второй раунд, как только пройдет очередь остальных.
— Сэм, дело не в том, кто победит, а в том, чтобы больше доверять друг другу. Не стоит идти на поводу у Шерон, — говорит мне Нат, но я ее не слушаю, лишь наблюдаю за тем, как Земо уложил на лопатки Уилсона.
Настал наш с Барнсом второй раунд. Теперь я не надеваю перчатки и вся эта ситуация злит как меня, так и Баки. С моей стороны это злость на высокомерную Картер, которая ставит под сомнение доверие ко мне всей команды, а вот что движет Барнсом? Она задела его мужское самолюбие? Или это была я?
— Я поставлю тебя на колени, — говорю Сержанту, подразумевая совсем не то, о чем подумали остальные.
— Повтори еще разок, только нежнее, милая, — совершенно неожиданно для меня, говорит Бак.
Сукин сын, он что? Только что подколол меня?
— Снова попытаешься придушить меня? Тебя такое заводит?
Звучит сигнал о начале боя и теперь я жду, что он нападет, дабы отразить атаку, но Баки не спешит. В моей голове проносится мысль, которая не может меня покинуть. Я ведь не хочу с ним драться. Выпрямляюсь из боевой стойки, Баки следует моему примеру. Мы медленно подходим ближе и, не прерывая зрительного контакта, жмем друг другу руки. На этом наш бой окончен. Ничья.