3
Сюэ Ян с чувством хлопает дверью и решительно идет к Слепышкиному гробу, полный намерений ее растолкать, однако девчонки не оказывается на месте. Только перештопанное одеяло поверх туго набитого соломой матраса валяется. И куда только делась?
Не успевает Сюэ Ян набрать в легкие побольше воздуха, чтобы пронзительно и бранно позвать так некстати исчезнувшую малявку, как за его спиной слышится воинственный тонкий голосок А-Цин:
— Кто здесь?! Назовись и скажи, что тебе здесь нужно, по-хорошему! Предупреждаю, я живу с двумя заклинателями — один очень сильный, а второй очень вредный!
Следует признать, ее угроза звучит весьма весомо, если не знать, что даочжан любого вторженца примет со всеми почестями вместо того, чтобы порезать на кусочки, а Сюэ Ян отнюдь не жаждет выступать защитником. Хотя если кто-то покусится на запас самолично им засоленной капусты... А вот девку пускай уносят, не жалко. Разве что чуть-чуть: порой ее очень весело доводить.
Сейчас, к слову, выдалась отличная возможность, но увы — когда на кону стоит собственный член, уже не до игр! Поэтому он оборачивается и без обиняков заявляет:
— Умерь свой пыл, Слепышка. И заодно оставь притворство для тупых горожан и наивных даосов, передо мной можешь не выделываться, так что сразу перейдем к делу.
Да, поганка талантлива в обмане, но Сюэ Яна дурить у нее получалось разве что в первые дни в похоронном доме — пока еще не до конца оклемался, он терзался в сомнениях на этот счет, а потом быстро раскусил. Когда перед глазами есть пример настоящего слепца, в сравнении вычислить подделку не так уж и сложно. Стоило лишь немного понаблюдать за девчонкой в те моменты, когда та думает, что на нее никто не смотрит. Мигом и во все повороты вписываться начинает, и все лужи перескакивать.
Впрочем, некоторую долю уважения Слепышка все же заслужила, ведь не каждый сможет пользоваться своим уродством с толком. Возможно, именно поэтому Сюэ Ян ее никому не выдал и даже не грозился это сделать, лишь многозначительно ухмылялся, молчаливо давая понять, что лично для него это никакая не тайна. Благодарить за ее сохранение мелочь не стала, но начала задумываться, прежде чем начинать слишком громко гавкать.
Признаться, Сюэ Яну очень жаль, что А-Цин оказалась зрячей. Не из-за стихийно возникшей любви к увечным, а из-за прибавившейся головной боли. Все время теперь нужно быть настороже: не делать в присутствии девчонки ничего такого, что может ее навести на ненужные мыслишки. А сколько мороки было с походами на «Ночные Охоты» на отравленных селян! Мелкая погань вечно так и норовила увязаться следом, да подглядеть, что там творится...
— Что?.. — тем временем ошалело выдыхает А-Цин, мигом теряя половину спеси. Что, не ожидала, что какая-то полуголая посторонняя баба с порога мало того, что не испугается, так еще и начнет свои условия выдвигать? Ну так это пока только малая часть сюрпризов...
Уже даже не стараясь изобразить калеку, Слепышка таращится перед собой; ее брови в это время совершают впечатляющее путешествие на лоб, а челюсть явно хочет пробить пол. С заметным трудом справившись с потрясением, девчонка медленными осторожными шажками подходит ближе — получше рассмотреть незваную гостью. Как полагается, с мнительным прищуром и сжатыми в ниточку губами.
— Ты... Ты похожа на канавного докуку, — наконец говорит она, склоняя голову из стороны в сторону. — Он твой брат, что ли? Я не знала, что у него кто-то есть! А почему мне не сказали?..
Судя по всему, нынешнее лицо Сюэ Яна и в самом деле довольно здорово смахивает на старое, и наверняка не только носом и зубами. Но легче от этого ни капли не становится. То, что хорошо для мужика, для девицы — так себе украшение.
— Ах, если бы брат... — невесело усмехается он. — И следи за языком! Если на «вредного» я еще согласен, то за «канавного» и отхватить можно. — Может, сейчас кулак, пихнутый в нос, выглядит не столь убедительно, как прежде, но для малявки и этого хватит.
— Э-э-э? — отшатывается А-Цин.
Из-за ее белых глаз никогда нельзя угадать, куда именно она смотрит, но в этот момент Сюэ Ян готов поставить целый кулек с конфетами на то, что Слепышкин взор направлен на его руку, все еще сжатую в кулак. Точнее, на обрубок вместо пальца на ней. Потому что она, сглотнув, замечает:
— Прямо как у докуки... Нет, ну ты же не можешь быть им! Как это ты мог стать девицей, так не бывает!
Сюэ Ян до сегодняшнего утра думал так же, и хотел бы думать и дальше, но мироздание решило иначе, столкнув его с воплощением коварства в лице даосской наставницы. И кто после такого сможет возразить, что все зло произошло не от этой братии? Сюэ Ян по сравнению с ними просто невинное дитя, он всего лишь очень хорош в убийствах и они иногда даже весьма милосердные!
— Проклятие поймал, — коротко отзывается он, решая не вдаваться в тонкости. К чему они Слепышке? Еще и глумиться начнет, если узнает, скажет, поделом... Бабы все одинаковые!
— Ну и дела! — всплескивает руками А-Цин, однако ее первая волна изумления уже сошла. Как верно было замечено ранее, живет с двумя заклинателями, потому и ко всяким странностям более привычна, чем другой простой люд. Переведя дух, она спохватывается и шепотом добавляет: — А даочжан что? Его... тоже? Ну, проклятием...
— Все в порядке с твоим даочжаном! Он у нас страдает разве что душевно — чуть не помер от испуга... Вот случись с ним такая напасть, я бы с его сисек не стал так шарахаться, как он с моих! — с горечью выплевывает Сюэ Ян.
По лицу Слепышки сложно понять, довольна ли она таким ответом — то ли она испытывает облегчение, то ли разочарование. Неужто она надеялась на названную старшую сестрицу вместо братца? А чем ей тогда Сюэ Ян не годится?! Это что, из-за здоровенного носа? Точно из-за него!
— М-да... И что теперь? — спрашивает А-Цин даже с неким подобием сочувствия. Кому, как не ей, понять печаль, что девичью красу не оценили по достоинству?
— Я планирую вернуть себе прежний вид, и мне необходимо твое содействие, — тоном, не терпящим возражений, сообщает Сюэ Ян.
Он очень редко о чем-либо почти что просит, но без Слепышки сейчас никак не обойтись. Поэтому лучше бы ей отнестись к его жертве со всей серьезностью и не артачиться. Для собственной же безопасности.
— А с меня какой спрос? — с подозрением спрашивает девчонка, отступая в сторону двери в спальню. Видать, уже успела себе представить, что проклятие снимается с помощью ее ритуально развешенных кишок, и надеется на защиту Сяо Синчэня в случае внезапного нападения. Странно даже, что еще голосить не начала — любопытство перевешивает, что ли?
Сюэ Ян глубоко вдыхает и выдыхает, надеясь, что это придаст ему капельку терпения. Скверно помогает, если честно, но он находит в себе силы процедить:
— Да не дергайся ты! Помощь твоя нужна как девки... другой девке, — с трудом выдавливает из себя он, даже не веря поначалу, что произнес эти слова всерьез.
Слепышка заинтригованно прищуривается и кивает, мол, продолжай.
— Где-то в городе шляется умелица, которая меня наградила проклятием. Я должен ее найти и вытрясти, как от него избавиться. Но в таком вот виде хрен я наружу высунусь! Мне мои одежды все большие, по полу волочатся – как пугало какое-то в них! — выпаливает Сюэ Ян, раздраженно возвращая снова сползшую рубаху на плечо. Нижние штаны пришлось едва ли вполовину закатать, чтобы не спотыкаться, хорошо хоть с задницы не сваливаются!
— А-а-а... — наконец понимающе тянет А-Цин. Она оглядывает Сюэ Яна с головы до ног и цокает языком. — Но в мое платье ты ведь не влезешь...
Что правда, то правда. Сюэ Ян, конечно, статностью нынче обижен, но все еще выше и крупнее тщедушной девчонки — тело-то, хвала тьме, взрослое. Но он здесь не за тем, чтобы вытряхивать Слепышку из ее рванины.
— Где то барахло, что даочжан осенью притащил? Тащи его сюда, может, мне что сгодится зад прикрыть.
В прошлом году Сяо Синчэнь в который раз показал себя как создание, совершенно не имеющее делового подхода. Поленился разок Сюэ Ян с ним пойти, злобной рожей посветить, и каков результат? Впарили непутевому даочжану вместо денег целый мешок какого-то тряпья, а он еще такой довольный был: дескать, ему сказали, что там добро всякое от местных девиц — А-Цин обновок на десять лет вперед хватит! А на поверку оказалось, что сим подарочком разве что свинарники застилать или ждать тот самый десяток лет, когда впору станет. Или вот пока у Сюэ Яна член не исчезнет, тьфу.
— Сходи умойся, а я поищу, — важно кивает Слепышка и срывается с места. Просто небывалое для нее рвение — словно только и ждала, кого бы от души нарядить, даже если это будет подлец и негодяй!
По возвращении от таза с водой — на свое отражение Сюэ Ян так и не решился поглядеть, чтобы не впасть в глубочайшую степень отчаяния, — воодушевленная помощница уже тоже на месте. Она с невнятным бормотанием ведет раскопки в притащенном откуда-то тюке, и вскоре издает победный клич, вытаскивая наружу темный мятый комок. Расправив находку во что-то, отдаленно напоминающее платье, А-Цин удовлетворенно кивает и велит:
— Скидывай рубаху, чтоб со всех сторон не торчало, а штаны оставляй — под юбкой спрячется.
Сюэ Ян с обреченным вздохом тянется к тесемкам. Сказал бы ему кто еще вчера, что он добровольно позволит нацепить на себя бабские шмотки, прирезал бы этого умника без долгих раздумий. Многие бы возразили: почтенный, так это ж почти то же самое, что с другим мужиком сношаться? Ан нет, это совершенно разные вещи! Хватать друг друга за зад — это еще куда ни шло, а девкой наряжаться — себя не уважать...
— Дурацкое тело, — шипит себе под нос Сюэ Ян, больше мешаясь, чем помогая верно одернуть на себе все слои залежавшейся ткани с сырым душком.
— Чего это дурацкое? — Слепышка неодобрительно сводит брови к переносице и поджимает губы, словно услыхала нечто крайне возмутительное.
— А то ты сама не видала, — кривится Сюэ Ян. Стеснения он не испытывал, когда раздевался под оценивающим взором девчонки и даже держал парочку колких слов в ответ на возможные насмешки, однако та почему-то молчала. — Сплошные кости, схватиться не за что, только руки оббить, а что на морде творится, так и вовсе страшно представить...
— Можно подумать, до того писаным красавцем был! — с пренебрежительным фырканьем обрывает его А-Цин. — Да ты, наоборот, даже похорошел: в императорский дворец наложницей не позовут, но не хуже любой горожанки будешь... Дурак, ничего не понимаешь! — в завершение припечатывает она.
Сюэ Ян не имеет ни малейшего представления, как ему реагировать на сие заявление. Это мелкая поганка его сейчас похвалила или оскорбила? Да у нее просто нету вкуса — еще во времена Ланьлина многие девицы отзывались о нем, как о весьма симпатичном юноше! В основном, из страха быть располосованными, но это не имеет к делу никакого отношения... И в девках Слепышка тоже не разбирается, небось, по себе судит: сама немочь прозрачная, вот и считает всех таких же красавицами.
И просто поразительно, как поменялось ее отношение к Сюэ Яну после его преображения: до того на дух не переносила, а сейчас чуть ли не в лучшие подружки набивается! Бабская солидарность, не иначе — вечно они в каркающие стаи сбиваются и житья никому не дают... А платье, к слову, не такое уж и паршивое — вроде не жмет, не мешается, а если пояс потуже затянуть, то и на мешок не шибко похоже. А обувка подходящая найдется?
— Сейчас я тебя еще заплету как следует — негоже простоволосой ходить, — поучительно продолжает А-Цин, не обращая никакого внимания на перекошенное от скачущих в разные стороны, оттого и вдвойне тяжких раздумий лицо Сюэ Яна.
— «Как следует» — это такое же воронье гнездо, как у тебя на башке, мне зачешешь? — едко интересуется тот.
— Тебе нужна помощь или нет? — топает ногой Слепышка, обиженно надувая губы. — Если да, то хватит обзываться! А то и впрямь уродиной сделаю, так и знай!
Дождавшись очередного горестного вздоха, она вынимает из-за пояса щербатый гребень и угрожающе взмахивает им в воздухе. Ох, долго еще даочжану придется сидеть в комнате, как бы там не испустил дух от скуки...