2
Сюэ Ян нервно меряет шагами маленькую комнату, все никак не в силах подстроиться под непривычно легкую походку: вместо нормальной ходьбы выходят суетливые подпрыгивания, которые даже ощущаются по-дурацки. Зато хотя бы роста оказался не настолько маленького, как ему показалось сначала. Даже голову не приходится задирать, чтобы посмотреть в напряженное лицо даочжана. Правда, он сидит на кровати... Пускай лучше пока не встает, разочарований в мироздании и так уже не счесть!
— Представить даже не могу, как это произошло! — восклицает Сюэ Ян, останавливаясь, чтобы перевести дух. Одернув нижнюю рубашку, слишком свободную даже с плотно затянутыми тесемками, он устало упирается ладонью в свое бедро. Несколько мгновений он настороженно его ощупывает и оборачивается через плечо, дабы убедиться в ужасных подозрениях. — Помилуйте Небожители, ни у одной бабы в жизни не видал настолько плоской задницы! Какой кошмар, да у Слепышки и то наверняка больше наросло... — громко стонет он, обнаружив в себе очередной изъян.
— Послушай... — Сяо Синчэнь старается вклиниться в раздосадованные стенания и вздыхает, прерванный раздраженным:
— Не надо говорить, что у меня все хорошо! Не веришь, сам потрогай эти мослы собачьи! Давай-давай, чего застыл?
Даочжан поспешно прячет примирительно вскинутые ладони за спину, чтобы его не заставили прикладываться к обруганным прелестям, и настойчиво говорит:
— Пожалуйста, давай ты прекратишь отвлекаться и все-таки расскажешь, что ты вчера делал! Нам нужно найти причину того, что ты стал... таким.
— Так я тебе уже сказал: понятия не имею! — выдыхает Сюэ Ян, садясь рядом.
Сяо Синчэнь ощутимо вздрагивает, когда к его плечу прислоняется чужая голова, но не отодвигается, а просит:
— Все-таки постарайся вспомнить.
— Что я мог вчера делать, по-твоему? Из города я не выходил, без надобности было. А остальное как обычно: проснулся, полдня мы с тобой вместе были, потом я на рынок ходил, посидел в трактире на обратном пути и домой пришел... Ничего странного!
Даже никого убил: ни своими, ни руками даочжана. Если честно, это занятие Сюэ Яну наскучило еще полгода назад — удовлетворения от содеянного с каждым разом становилось все меньше, — да и трупный яд уже весь израсходовался. А приготовить новый, чтобы никто не отвлекал и не совал свой нос в его дела, как-то руки не доходят. То крыша снова течет, то окно прорвалось, то Слепышка какую-то почесуху с улицы принесла — какой уж тут яд?
— И никаких темных тварей?
— Я, может, не твой Шуанхуа, но тоже, знаешь ли, недурно в них разбираюсь! — А может, даже и лучше. В похоронную дыру без ведома Сюэ Яна точно ничего не просочится.
— М-да, это было бы слишком просто... К тому же я никогда не слышал о том, чтобы создания тьмы проклинали подобным образом. Больше похоже на шалости духа-проказника.
— Ничего себе шалости! Даочжан, у меня член убежал! — Сюэ Ян оскорблен до глубины души. И обида эта столь сильна, что на глаза сами собой наворачиваются слезы, и желание их вытереть о белое ханьфу становится просто непреодолимым.
— Я уверен, что все можно вернуть на свои места, — выдавливает из себя Сяо Синчэнь, неловко поглаживая Сюэ Яна по волосам в надежде, что это предотвратит новую порцию леденящего душу воя вперемешку со всхлипами. — Вернемся к духам? Я с ними вживую никогда не встречался, но слышал, что они могут принимать человеческий облик... Быть может, ты недавно... столкнулся с кем-то незнакомым?
— Можно подумать, я тут с каждым встречным-поперечным ручкаюсь и всех знаю? И что значит «столкнулся»? Ты на что это намекаешь? — мнительно цедит Сюэ Ян, украдкой-таки утираясь чужим плечом.
— Я не намекаю, а прямо говорю, что ты иногда не слишком учтив с посторонними.
— Это они со мной не учтивы, а я, в свою очередь, лишь отвечаю им тем же. Это другое.
Это даочжан что, зубами скрипеть вздумал?! Какая бездушность к чужой беде!
— С кем ты вчера говорил, кроме меня и А-Цин? — справившись с собой, невероятно терпеливым тоном вопрошает он.
Сюэ Ян морщится, напрягая память. Если честно, то все будто в каком-то тумане... В общих чертах вчерашний день помнит, но детали выцепить удается с большим трудом — будто с самого утра выпил и протрезвел только ночью. Поэтому он не слишком уверенным тоном начинает перечислять:
— Соседи напротив опять свою телегу дурацкую к нашим воротам приперли... Я им сказал, что если еще раз ее увижу хоть на чжан ближе положенного, то будут собирать по кускам. — Не телегу, а ее хозяев, но об этом не стоит упоминать. — Торгаши эти вонючие никак не научатся, что лучше даже не пытаться меня надурить... Представляешь, каждый раз находится какой-нибудь умник, который пытается подсунуть мне лежалую дрянь! Но с такими у меня разговор короткий! — гордо заявляет Сюэ Ян, звучно ударяя кулаком по раскрытой ладони.
— Что-то еще? — деловито уточняет Сяо Синчэнь.
В любой другой день начал бы причитать, что нельзя так с бедненькими горожанами, которые если и сделали что-то дурное, то не со зла, однако сейчас держит эти мысли при себе. Разумно с его стороны — кроме носа, зубы у Сюэ Яна тоже остались прежними, и вцепиться он ими может очень больно. Может даже, покрепче, чем раньше!
— В едальне все было вроде бы спокойно, хотя они могли бы и не привечать всяких юродивых девок... — с осуждением цокает языком он, разглядывая свои пальцы. М-да, может их и неполное количество, но от заусенцев надо надо на досуге как-то поизбавляться, а то не руки, а какие-то лапы куриные... Совсем запустил!
— О ком ты сейчас говоришь? Там была какая-то женщина? — бесцветно произносит даочжан, до треска сминая ветхую простынь под его рукой. Того и гляди, дыру продерет, а зашивать кто будет? Молодец какой нашелся, сам нихрена не делает, а портить всегда горазд!
— Сначала дослушай! — все-таки клацает на него зубами Сюэ Ян в качестве предупреждения. — Ну да, прицепилась ко мне одна тетка, прямо повисла... До самого дома за мной шла, и знаешь, так шустро для старой карги ковыляла! Морду-то не криви, я ее отправил гулять. Так и сказал ей: «Сиськи сначала отрасти, а потом уже в гости напрашивайся!». Западай я на малолеток, я бы Слепышку по углам зажимал, а не тебя... У тебя, даочжан, конечно, ничего тоже нет, но...
— Остановись! — перебивает его Сяо Синчэнь с неподдельным волнением. Однако дело сейчас не в набившей оскомину ревности, и даже не в радости, что его дорогой спутник признался в том, что на сторону не смотрит, а в чем-то ином. — Сколько их было?
— Кого, девок, что ли? — недоуменно вскидывает брови Сюэ Ян. — Одна она была, откуда им еще взяться?
— Ты сначала назвал ее «теткой», затем «старой каргой», а закончил и вовсе на «малолетке». Тебе не кажется это странным?
Сюэ Ян встряхивает головой, осознавая, что до момента, как даочжан задал ему этот вопрос, его разум это никоим образом не беспокоило. А сейчас он понимает: и правда с той бабой было что-то не так! Один раз взглянешь — женщина в расцвете сил, второй — седая бабка, а в третий раз — уже девчонка...
— И ты сказал, что она хотела попасть в наш дом? — спрашивает даочжан, не услышав ничего, кроме неопределенного мычания.
— Ага, будто ей здесь медом намазано было! — с жаром кивает Сюэ Ян, забывая, что собеседник его не видит. — Аж пищом лезла, я ей пинка поднавесить думал даже, чтобы отвалила, но...
Он запинается на полуслове, когда в ответ слышит тихий смех. Сяо Синчэнь беззвучно трясется, приложив ладонь к лицу, а закончив, бормочет:
— На моей памяти такого не случалось, но, пожалуй, она на самом деле единственная, кому под силу совершить нечто подобное...
— Даочжан, ты хочешь сказать, что меня прокляла именно эта тетка и ты с ней знаком?! — неверяще едва ли не вопит Сюэ Ян, от неожиданности вскакивая с постели. — А говорил, что духов вживую не встречал!
— Это не дух, — качает головой даочжан.
— А кто тогда?
— Если мои предположения верны, то ты имел честь лично познакомиться с самой великой заклинательницей Поднебесной, госпожой Баошань Санжэнь, — торжественно возвещает Сяо Синчэнь, тоже вставая. То ли в знак своего глубочайшего уважения, то ли для того, чтобы не отпускать Сюэ Яна дальше, чем на расстояние вытянутой руки. — На самом деле ей уже несколько веков, но с таким колоссальным количеством духовной силы, как у нее, она может себе позволить выглядеть ровно так, как захочется. Обычно этого никто не замечает, пока не задумается...
— А ей разве не положено сидеть на вашей даосской горе?
— Раз в пару десятков лет она спускается и идет по миру: найти новых учеников, встретиться со старыми знакомыми и принести немного мудрости тем, кто в ней нуждается. Думаю, она пришла в город И, чтобы навестить меня. И не спрашивай, как она выяснила, где я нахожусь — у бессмертных свои способы.
До того разум Сюэ Яна просто грелся на медленном огне, а теперь вскипел, испарив способность изумляться. Если кому-то подвластно находить исчезнувших людей в дремучем захолустье да менять свой возраст по настроению, то, наверное, и превратить мужика в девицу — раз плюнуть. Почему бы и нет?
— И за что она так со мной!? За то, что я посмел схватить за задницу ее любимчика?
Или за то, что заставлял убивать невинных людей, до того косвенно вынудив отдать свои глаза своему ублюдскому дружку?.. Неужели она об этом тоже знает?!
— Что ты, конечно же нет, — усмехается даочжан, развеивая часть тревоги. — Скорее всего, госпожа Баошань просто захотела тебя проучить. Если ты ей наговорил всяких гадостей про женщин, что я недавно от тебя услышал — а я не сомневаюсь, что именно так ты и сделал, — то нет ничего удивительного, что она поступила с тобой именно так. У нее... своеобразное чувство юмора.
— У тебя, видать, такое же! Чего улыбаешься, думаешь, это смешно?
Вот сейчас Сюэ Ян действительно жаждет вцепиться ему в горло и не разжимать челюсти, пока не прекратит глумиться. Или хотя бы схватить за плечи и трясти без остановки! А для этого еще поди дотянись... Да, проклятый даочжан все равно оказался на добрых полторы головы выше, сплошное непотребство! Сюэ Яну не посчастливилось в полной мере осознать на собственной шкуре, как чувствовал себя Цзинь Гуанъяо в окружении своих братцев, особенно Не Минцзюэ. То ли убить от зависти хочется, то ли верхом запрыгнуть, но уже по другим причинам...
— Успокойся, пожалуйста, — умиротворяюще отзывается Сяо Синчэнь, не сразу нашаривая плечи Сюэ Яна, чтобы их легонько сжать. — Все складывается просто замечательно.
— Да неужели? — рявкает на него Сюэ Ян, еще пуще ощенитиваясь. — Хотя если ты всю свою жизнь мечтал вот об этом, — он перехватывает одну из рук даочжана и с каким-то болезненным удовольствием перемещает ее на то место, которое усиленно притворяется девичьей грудью, — то не смею спорить. Для тебя и впрямь все замечательней некуда!
Инстинктивно сжав ладонь, Сяо Синчэнь издает странный звук, более напоминающий предсмертное бульканье утопающего, чем выражение закономерного мужского восторга. Его побелевшие от ужаса губы изгибаются в неподражаемой страдальческой дуге, а сам он близок к тому, чтобы лишиться чувств.
— Я совсем о другом! — горячечно возражает он, в мгновение ока умудрившись вырваться и отскочить на пару шагов назад, чудом не врезавшись в кровать. — Я хотел сказать, что если это дело рук госпожи Баошань, значит, твои изменения обратимы. Нужно всего лишь ее разыскать и спросить, что следует сделать, чтобы ты вернулся в прежнее состояние. Она ни за что не станет лишать оступившегося человека шанса исправить свои ошибки, поэтому не откажет.
— И где же ее искать? — скептически хмыкает Сюэ Ян. От души у него заметно отлегает, но ощущение того, что туда кто-то навалил знатную кучу, остается. И совсем не оттого, что придется извиняться — если не ползать на коленях, — перед какой-то пигалицей с горы.
— Насколько я знаю свою наставницу, она должна быть где-то поблизости, чтобы иметь возможность наблюдать , что преподанный урок хорошо усваивается, — заверяет даочжан воодушевленным тоном, пусть и все еще немного нервным. — Однако, возможно, поиски займут некоторое время — день или даже два... Если ты ее сильно рассердил, она может не захотеть сразу показываться на глаза. Но рано или поздно она обязательно себя явит — в конце концов, она пришла ко мне, а ты просто попался ей на пути, — уже не так радужно завершает он.
Просто потрясающе. Какая-то древняя сука не только решила испортить жизнь неудачно подвернувшемуся под руку человеку, но еще и вдоволь посмеяться, глядя на его страдания. Ох, ладно. Возможно, Сюэ Ян ее понимает. Не будь у него таких же замашек, то он просто бы перерезал глотку Сяо Синчэню в тот же день, как только смог снова достаточно крепко держать нож для удара.
— Хочешь, я поговорю с А-Цин и все ей объясню? — заботливо предлагает даочжан, не подозревая, какие темные мысли витают в голове его собеседника. Или собеседницы? — Она, должно быть, очень удивится тому, что ты теперь...
— Писклявая баба, — хмуро заканчивает за него Сюэ Ян, про себя отмечая, что за столь долгой болтовней уже не дергается каждый раз, слыша свой звенящий голос. — У меня к ней заодно назрело одно важное дельце, так что я сам потолкую.
— Какое дельце? — с подозрением спрашивает Сяо Синчэнь, склоняя голову на бок.
— Женские секреты, так что не суйся, — с горькой ухмылкой отзывается Сюэ Ян, направляясь к выходу из комнаты. И перед тем, как открыть дверь, многозначительно сообщает: — И да, я был прав: раз уж бессмертная стерва — твоя наставница, то и виноват во всем ты.