№1 Девушка плохого парня [Russian Translation]

Осторожность и скрытность - это не то, что некоторые могут назвать моими сильными сторонами. Когда вы проводите большую часть своей жизни с избыточным весом, вы, как правило, становитесь неуклюжим, и в связи со всем этим избыточный вес также становится заметным. В коридоре всегда можно выделить толстушку, которая выделяется среди всех остальных, именно к толстушке всегда пристают в очереди за обедом, и именно толстушка всегда думает, что выжить в спортзале сложнее, чем выйти на бой.

Я была той толстой девчонкой.

Но теперь, когда я соответствую представлениям общества о приемлемой старшекласснице, мне удалось избавиться от массы этих недостатков, люди по большей части стараются оставить меня в покое. Однако чего мне не удалось избежать, так это недостатка деликатности, поэтому в тот момент, когда я прокрадываюсь в школу, на меня нападает из засады одна из подружек Николь. Несмотря на то, что на мне надет капюшон и моего лица почти не видно, они все равно каким-то образом узнают меня, и одна из них, Марси, если я правильно помню, толкает меня так сильно, что все содержимое моей сумки высыпается. Вздохнув, я наклоняюсь, чтобы собрать все разбросанные записки и важные листки бумаги. Похоже, они решили атаковать именно сегодня, потому что впервые за почти две недели я приехала одна, а не в сопровождении Коула.

Коул.

Еще один унылый вздох вырывается у меня, когда я думаю о нем и о том, как все прошло, когда я видела его в последний раз. После того, как они ушли, я выключила свой мобильный телефон и ноутбук и остаток дня просто бродила по дому, слушая грустные песни и читая депрессивные рассказы Эдгара Аллена По.

Да, его отсутствие никак на меня не влияет.

Прежде чем я успеваю потянуться за своей флешкой в форме банки из-под Кока Колы, ее уже берет кто-то другой, и когда я перевожу взгляд с конверсов с рисунком черепа и костей на рваные колготки, тепло и чувство облегчения наконец-то начинают наполнять мою грудь. 

— Привет. — Бет улыбается, когда я встаю с пола, она протягивает мне флешку, ее руки слегка дрожат, когда она смотрит вдаль, без сомнения, на предмет номер один и предмет номер два.

— В один прекрасный день я вырву их фальшивые светлые волосы, и ты не сможешь меня остановить. — Она все еще злится, когда мы идем в класс. Я понимаю, почему она так остро реагирует на эти вещи, в своей старой школе она была хулиганкой, как она однажды рассказала мне, и ей потребовался один опыт, близкий к смерти, чтобы понять, что можно так сильно играть эмоциями людей. Бет выглядит довольно устрашающе, но внутри она большая мягкотелка, и, когда она видит, как кем-то пользуются, к ней возвращается эта ее сторона. Если бы я была Николь, я бы действовала осторожно, потому что никто не знает, когда моя подруга достигнет точки насыщения.

— Тебе не нужно, чтобы это было в твоем личном деле, хорошо? Помни, что Беркли - университет твоей мечты, я сомневаюсь, что туда возьмут убийцу.

— По крайней мере, я избавлю мир от этих хулиганок.

— Ну, тех, чьи головы Коул еще не скормил своей собаке.

Она хихикает и качает головой, когда мы входим в класс и видим, леди и джентльмены, миссис Санчес прячет лицо за книгой, но мы все знаем, что она спит. На доске написана тема эссе, которую никто не потрудится написать. Ну, никто, кроме Меган, которая уже сидит на своем месте и что-то строчит, как сумасшедшая. Когда мы занимаем свои места, я позади нее, а Бет рядом с ней, она даже не поднимает глаз.

— Что с ней? — Спрашиваю я, доставая свой блокнот и записывая тему, я ботаник и ничего не могу с собой поделать. Наверное, я напишу это дурацкое эссе.

— Ее наказали, потому что она вернулась домой пьяная, и ее вырвало на самую дорогую мамину французскую вазу. — Бет пытается сдержать смех, и я тоже. Чего бы я только не отдала, чтобы увидеть выражение лица миссис Шарп, когда это произошло.

— Как же так вышло, что я не знала? — Насмешливо спрашиваю я.

— Ну, если бы ты включила свой телефон, то поняла бы, что эти выходные прошли не в соответствии с планами нашей малышки Мэг. — Она ухмыляется, и я вижу, что девушка, о которой идет речь, делает паузу, как будто собирается что-то сказать, но передумывает и продолжает что-то строчить.

Я чувствую себя немного виноватой и смотрю на свой телефон, лежащий на дне сумки. В тот момент было разумно отключить его, так как мне нужно было побыть наедине, но я не подумала о том, что мои подруги попытаются связаться со мной. В конце концов, я действительно бросила их в доме незнакомца, оставила их ждать, а потом, уходя, избегала всех их звонков и сообщений.

— Кстати, о выходных, Коул сказал, что тебе нужно немного отдохнуть, прежде чем ты захочешь рассказать нам обо всём, но, серьезно, Тесса, мы были в шоке, когда не смогли тебя найти. Потом Джей начал вести себя странно, видимо, он ударил кулаком по стене или что-то в этом роде, а Николь была еще более противной. Это как-то связано с твоим исчезновением?

Я отворачиваюсь, чтобы избежать зрительного контакта, так как мое моргание выдало бы ложь, которую я собираюсь им сказать. Я хочу рассказать кому-нибудь о Хэнке, правда хочу, но всякий раз, когда я пытаюсь подобрать нужные слова, у меня перехватывает горло и начинают дрожать колени. У меня перед глазами все время мелькают его руки и его полный вожделения взгляд, и все, чего я хочу - это запереть эти воспоминания в сундуке, запереть этот сундук на тысячи засовов и цепей, а затем попрощаться с ним, надеясь, что он окажется где-нибудь рядом с Титаником.

Да, суть в том, что я не хочу об этом говорить.

— Я просто попросила Коула отвезти меня домой, потому что чувствовала себя неважно. Я думаю, кто-то подсыпал что-то в мой напиток, так что я чувствовала себя не в своей тарелке.

Бет несколько секунд пристально смотрит на меня, словно пытается разоблачить мой блеф, но передумывает. — Да, он написал нам после того, как вы, ребята, уехали, и сказал, что его друг подвезет нас обратно. Я пыталась спросить его, что с тобой не так, но он казался немного раздраженным.

— Мы поссорились. — Бормочу я и рисую каракули в своем блокноте. Я вспоминаю поездку на машине из ада и то, каким злым выглядел Коул, я пытаюсь понять причину его непрошеной ярости, но мысль о том, что он так поступил ради меня, просто сбивает меня с толку. С каких это пор он стал так сильно беспокоиться? Обычно именно он доводит меня до слез, и то, что он так злится при мысли о том, что мне может быть больно, довольно абсурдно.

— Как неожиданно, — фыркает Бет. — Но он заботился о тебе, не так ли? Я разговаривала с ним вчера, и он сказал, что тебе намного лучше.

— С каких это пор вы двое такие закадычные друзья? — Я надеюсь и молюсь, чтобы на самом деле этот вопрос не прозвучал так жалко и с примесью ревности, как в моей голове.

О Боже .

— Осторожнее, Тесса, а то мы можем подумать, что он тебе действительно небезразличен. — Она приподнимает проколотую бровь, и я краснею от того, на что она пытается намекнуть. Я не ревную! Мне все равно, с кем он общается в свободное время, на самом деле я была бы рада, если бы он нашел другую девушку, которую мог бы мучить все время. Да, это так, мне было бы все равно.

За исключением того, что Бет как раз из тех девушек, в которых мог бы влюбиться такой человек, как Коул: она жесткая, предприимчивая, ищет острых ощущений, любит инди-музыку и отъявленная плохая девчонка.

Плохой парень и плохая девочка могли бы жить долго и счастливо.

Почему это изображение вызывает у меня желание выцарапать себе глаза тупым карандашом?

— Мне все равно, я просто не хочу, чтобы тебе было больно. Коул не совсем тот парень, с которым ты хотела бы завести романтические отношения, он переспал с половиной школы, ты же знаешь. — Я пытаюсь говорить небрежно, надеясь, что этого будет достаточно, чтобы она на всю жизнь отвязалась от него.

— Эй, придержи свою белокурую Барби, любящую лошадей, он мне не нравится, — восклицает она. — Он весь твой, Тесса.

Почему у них сложилось впечатление, что у меня есть какие-то извращенные притязания на Коула, а у меня их нет? Наши отношения больше похожи...

Я действительно больше ничего не знаю.

— О нет, нет, нет, мы больше не будем об этом говорить. Мы с Коулом не такие, он плохой парень в моей жизни, ну, знаешь, тот, у которого жуткий белый кот на коленях, который носит повязку на глазу и называет людей дорогими. — Оживленно говорю я, но, похоже, она не купилась на мою теорию, видя, как она закатывает глаза, глядя на меня.

— Это не то, что сказал Алекс. — Меган впервые заговаривает, и я замечаю, что ее уши краснеют.

— Конечно, мы просто должны верить тому, что говорит Алекс, поскольку он знает все обо всем. — Бет фыркает, и я с любопытством смотрю на них обоих.

— Я что-то упускаю?

— Нет, ничего. Я просто, как обычно, вела себя глупо. — Щебечет она и возвращается к работе над своим эссе.

— Меган влюблена, но она слишком упряма, чтобы что-то с этим поделать, — непринужденно говорит Бет, а затем проверяет свои ногти. — Они познакомились на вечеринке, и именно он подвез нас домой. Ты бы видела, как он с ней флиртовал.

— Он не флиртовал! — Решительно заявляет она, наконец-то отказавшись от попыток выполнить домашнее задание в школе. — Мы просто разговаривали, и он показался мне действительно хорошим парнем.

— Он назвал тебя красивой раз восемь, я точно знаю, я считала.

— Это не имеет значения. — Она сильно краснеет, и теперь мне просто не терпится узнать больше. Меган из тех девушек, которые всегда были слишком заняты, чтобы влюбиться. Когда она не стремится к тому, чтобы быть отличницей, она работает волонтером в приюте для бездомных, детском доме, Красном Кресте и доме престарелых...

Вы правильно представляете себе картину?

— Так и есть! Ты ему нравишься, и он милый, так почему бы тебе просто не ответить на его сообщения?

— Подожди, это тот парень, с которым ты танцевала?

— Нет...я...я...он пригласил меня, и я не хотела отказывать. Это ничего не значило.

— Но, похоже, вам было очень весело.

— Просто оставьте это, девочки, мы не будем это обсуждать. — С ее огненно-рыжими волосами и блестящими зелеными глазами, она выглядит очень привлекательно, когда злится, поэтому мы решаем не развивать эту тему дальше. Очевидно, что она чувствует себя неловко, обсуждая парней, поскольку ее всегда учили, что образование и университет - это ее приоритеты, и ее родители очень строго придерживаются этого правила.

— Так где же все-таки Коул? — Меган меняет тему, но я чувствую, что она сожалеет о том, что так резко на нас набросилась.

— На самом деле, я не знаю, обычно он заезжает за мной около 7:30, но сегодня он опоздал, и мне пришлось попросить отца подвезти меня. Я думала, он будет здесь, но...

— Это может быть как-то связано с ссорой? — Серьезно спрашивает она, и я пожимаю плечами. Возможно, это как-то связано с соррой, но не с той, о которой они говорят. Я не знаю, почему я не могу рассказать им о том, как я чуть не поцеловала Коула, или о том, как появился Джей, и о последовавшей за этим ссоре. Я имею в виду, что я хочу, правда хочу, но почему-то это кажется очень личным.

Я такая ужасная подруга!

— Ну, не волнуйся, он, скорее всего, появится, так как не сможет так долго оставаться вдали от тебя. — Бет подмигивает и достает свой сборник песен, давая понять, что ее присутствие в этом конкретном разговоре окончено.

— Да, просто найди его позже и все обсуди. — Меган тепло улыбается, и я киваю.

— Да, я так и сделаю, я найду его позже.

***

Я не могу найти Коула.

Мне следовало бы прыгать от радости, визжать, как маленькому ребенку в рождественское утро, бегать вокруг, как будто я выиграла в государственную лотерею, но все, что я чувствую - это глупое чувство отчаяния и дурного предчувствия, скапливающееся у меня в животе, когда я осматриваю коридоры в поисках его. С тех пор как он вернулся в город, он был рядом со мной, даже когда я пригрозила сделать кукол вуду из его волос и каждый вечер перед сном колоть их острыми иголками. Если угроза темной магии не смогла удержать его на расстоянии, то почему же из-за одной маленькой ссоры он исчез с лица земли? Его нет ни на одном из наших утренних занятий, но Джей присутствует, и он украдкой поглядывает в мою сторону, когда Николь не обращает на него внимания. Хотя обычно это приводит меня в восторг, сегодня я чувствую себя подавленной. Он очень сбивает с толку своими неоднозначными сигналами, и я почти устала ждать, когда он поймет, что может добиться гораздо большего, чем его девушку-змею-кобру.

Я вижу, что он сожалеет, но меня отталкивают от него не столько его слова, сколько явное предупреждение, написанное на лице Николь. Теперь, когда Коула нет рядом, она наверстывает упущенное и добавляет дополнительные привилегии специально для меня. Например, с утра меня по меньшей мере десять раз критиковали за мои толстые бедра, на лбу у меня появился неприятный фиолетовый синяк - в том месте, где она "случайно" слишком сильно ударила меня мячом.

Прекрасно.

Итак, это мое логическое объяснение того, почему я чувствую себя лишенной общества Коула сегодня. Это не потому, что я скучаю по нему или думаю о нашем почти поцелуе - я не думала об этом с тех пор, как это случилось, клянусь. Не то чтобы я провела большую часть воскресенья, прокручивая в голове эту сцену снова и снова и думая о том, что могло бы произойти, если бы Джей не появился вовремя.  Я скучаю по нему, потому что он избавляет меня от всех этих хлопот, и хотя я должна чувствовать себя оскорбленной из-за того, что нуждаюсь в мужской помощи, чтобы пережить этот день, я просто хочу, чтобы моя внутренняя феминистка пока не обращала на это внимания.

Я направляюсь в другой конец школы на урок экономики; коридоры сейчас более или менее пустынны, так как я опаздываю. Видимо, кто-то решил, что было бы неплохо пополнить запасы Evian, поместив их в мой шкафчик. Мне пришлось отнести все свои книги и другие вещи в туалет и быстро высушить их с помощью нашей сушилки для рук. Мне каким-то образом удается сохранить большую часть моих учебников, но все мои записи жидкие и неразборчивые.

Если Николь думает, что я сломаюсь из-за этих детских выходок, то она сильно ошибается. Может, я и не самый смелый человек в округе, но и не дура. Если я отреагирую на одну из ее выходок, она сманипулирует ситуацией так, что именно меня вышвырнут из школы. Что бы ни говорил Коул, что бы он ни думал, я не собираюсь срываться первой.

С этой оптимистичной мыслью в голове я иду на урок, чувствуя, что приняла твердое решение, как взрослая девушка, которой я и являюсь. Я буду той, кто в конце концов сможет высоко держать голову, я буду...

Прежде чем я успеваю среагировать, кто-то хватает меня за запястье и толкает боком прямо в крепкую грудь.

О Боже.

О Боже.

Пожалуйста, нет, только не это!

Чья-то рука обхватывает меня за талию, моя спина прижимается к груди этого человека, а его ладонь зажимает мне рот, чтобы я не закричала. Меня так и подмывает откусить ему пальцы, но этот человек слишком быстр для меня. Не успеваю я опомниться, как меня наполовину несут, наполовину волокут в ближайшую кладовую.

Что ж, по крайней мере, в наши дни похитители ведут себя стильно.

Нет.

Я чувствую себя как в дешевом голливудском триллере, когда незнакомец вталкивает меня в темную комнату. Одинокая лампочка тускло мерцает, когда он прижимает меня к стене, а шишка на моей голове, которая еще не зажила после субботней ночи, болезненно пульсирует. Дежавю - вот слово, которое я хотела бы здесь использовать, поскольку мне кажется, что это произошло буквально вчера.

На этот раз я готова, на этот раз я не позволю ему, кем бы он ни был, уйти от меня целым и невредимым. Мистер нападающий, сегодня вы будете хромать домой. Я сопротивляюсь и извиваюсь в его объятиях, но он не дает мне пошевелиться, мои руки в его руках, и он так крепко прижимает меня к своему телу, что я начинаю терять чувствительность в ногах.

— Я думал, мы закончим то, что начали на вечеринке. — Шепчет он мне в волосы, и я замираю.

Это он.

Это Хэнк!

Его голос звучит немного по-другому, и ощущения от его тела тоже другие, но это он!
Дыхание застревает у меня в горле, и я резко вдыхаю через нос. По моей коже бегут мурашки, сердце колотится в груди так сильно, что в любую секунду может остановиться. О нет, я не могу умереть, не сейчас. Мне еще столько всего нужно сделать, мне нужно дожить до того дня, когда Николь будет нянчиться с моими детьми, которых рвет на ее туфли одиннадцатого размера.

Я просто очень хочу это увидеть.

— Ты этого не сделаешь, я всем рассказала о том, что ты сделал, и если со мной что-то случится, они узнают. — Угроза, вероятно, прозвучала бы лучше, если бы я не заикалась как сумасшедшая. У меня такой голос, словно у меня припадок или что-то вроде паралича языка. Неудивительно, что он смеется надо мной и прижимается еще теснее. Я зажмуриваюсь, когда он дергает меня за прядь волос.

— И что ты им сказала? Что я обидел маленькую девчушку? — Он воркует и сильнее дергает меня за волосы.

— Тебе это с рук не сойдет, отпусти меня, и я никому не скажу, обещаю! — Умоляю я, но он хихикает.

— Напомни мне, что именно ты не хочешь рассказывать другим людям. Поговори со мной, расскажи мне обо всем, что я с тобой сделал. — Его голос звучит так, словно он пытается сделать его хриплым и умоляющим, но все, что я чувствую - это тошнотворное чувство отвращения, от которого у меня мурашки бегут по коже и к горлу подкатывает желчь.

— Не надо. — Говорю я отрывисто.

— Это просто разговоры, я мог бы сделать много чего похуже, — выдыхает он, и даже звук его вдоха и выдоха заставляет меня нервничать.

Я прислоняюсь головой к стене, к которой он меня прижимает, и сжимаю переносицу. Когда он понимает, что я собираюсь подчиниться, он дает мне немного передышки, и это все, что мне нужно. Я резко открываю глаза и сильно бью его коленом в промежность, отчего он кряхтит от боли, хватаясь за это место.

Я проскакиваю мимо него так быстро, как только могу, и бегу к двери, мои руки снова и снова дергают за щеколду, но, к всеобщему удивлению, я понимаю, что она заперта.
Почему? Почему мне хоть раз в жизни не может повезти, чтобы что-то сложилось в мою пользу? Почему я проклята этим ужасным невезением - я имею в виду, что моя мама наполовину ирландка, разве это ничего не значит? Где мой маленький лепрекон и тот сверкающий горшок с золотом на краю этой чертовой радуги?

— Господи, что, блять, он с тобой сделал?

Мои руки опускаются, а глаза расширяются, когда я резко оборачиваюсь. Дурацкая лампочка, висящая над головой, ничего не освещает, здесь почти кромешная тьма, и я не могу разглядеть человека, который был здесь со мной все это время.

Хотя одно я знаю точно, это не Хэнк.

— Кто ты? — Я вжимаюсь спиной в дверь так, что щеколда больно вдавливается в нее, но мне на это наплевать.

Кто-то, кто знает, что произошло на вечеринке, только что затащил меня в чулан.

Святое дерьмо.

— Я предлагаю тебе угадать с трех раз, Пирожок.

Затем внезапно ни с того ни с сего появляется яркий, почти ослепляющий свет, и первое, что приходит на ум, это...

— Бог? — Я задыхаюсь, изо всех сил пытаясь найти что-нибудь в этом изобилии белого света.

— Да, Тесси, но вы, люди, можете называть меня Коул Непорочный. — Затем свет меркнет, и я вижу фонарик в его руках.

Его руки.

Руки Коула.

О, шоколадные конфеты с помадкой.

— Итак, моя дорогая, милая, ленивая, наивная, излишне не наблюдательная, упрямая заноза в заднице, есть ли у тебя что-то, в чем ты хотела бы признаться Коулу Непорочному?

Его тон может быть дразнящим и веселым, но я так хорошо знаю этого парня, что это пугает меня. Он серьезен, говорит серьезно, и в его глазах горит гнев?

Да, Хэнку осталось жить среди нас недолго.

Ладно, тогда как, черт возьми, мне из этого выпутаться?