Глава 3
Венди опаздывала уже на двадцать минут. Может стоило ее забрать из дому? Хотя кто знает, что в голове у многодетных матерей.
Заказанный мной эспрессо закончился, поэтому любовалась я пустым стаканом, на стенках которого осталась пенка. Музыка, располагающая к веселью, не справлялась со своей работой. Я набрала номер Венди.
С ней мы были знакомы со времен обучения в университете Манчестера. Даже вспомнить страшно, это был две тысячи девятый год. До сих пор не могу понять, как девчонки двух совершенно отличающихся друг от друга специальностей смогли найти общий язык. Помню, как ей пришлось сдавать экзамены экстерном, потому что, зайдя в кампус, она всех огорошила новостью о своей беременности. Каст сделал ей предложение, через два месяца была свадьба, на которой присутствовала чуть ли не вся преподавательская свита. Затем родился Оскар. Полгода работы над дипломом — вот мы выпускницы.
Я не собиралась поступать в магистратуру, так как нашла работу корреспондента в Толедо. Венди все же получила полное высшее образование и, когда я приехала через два года в Лондон, сообщила, что снова беременна. Не понимая, куда спешит эта девушка, мне пришлось задержаться в Англии еще на пару месяцев. На момент рождения Чарли я уже работала в "Нью-Йорк Таймс" младшим редактором. Далее последовали короткие телефонные разговоры, письма на праздники и встречи раз в год.
В пятый раз я позвонила ей. У меня есть еще уйма времени до декабря, чтобы встретиться, но сорок минут отсутствия сильно напрягли. Вдруг с ней что-то случилось?
Рассчитавшись, я вышла на улицу. Прохладный ветер развевал волосы из стороны в сторону, поэтому пришлось заправить передние пряди за уши. Мысли вернулись к недавней и нелепой выходке Люка.
Нажимая на газ, я поехала в Итерпрайс Клуб, чтобы вернуть арендованный автомобиль. Номер Венди так и не отвечал. Боже, да что с ней такое?
Я завернула на Белсайз Парк Гарденс. Мужчина поблагодарил за использование услуги и приглашал еще раз ей воспользоваться. Пришлось заверить, что до середины декабря я буду самым частым гостем.
Прихрамывая, Хью бросился ко мне в объятия. Я подумывала о том, чтобы набрать Люка, но решила оставить эту затею. Если он захочет, то обязательно позвонит. Если, конечно, не изменяет мне.
— Элиз, это ты? — из-за угла выглянула Эмма. — Присоединяйся к ужину.
Я совру, если скажу, что не была голодна, но есть с этой девушкой за одним столом не хотелось. На кухне витали самые разные ароматы. Конечно, глупо было рассчитывать на то, что Эмма взялась за голову и решила побаловать нас своими кулинарными шедеврами. Надо будет спросить: какой ресторан сегодня празднует большую выручку?
— Лиззи, все в порядке?
Отец сидел за столом, читая свежий выпуск газеты "The Times".
— Венди не приехала на встречу, — я вытерла мокрые руки кухонным полотенцем.
— Ты ей звонила?
— Тысячу раз, — мне пришлось закатить глаза. — Она могла бы предупредить, если не сможет приехать.
— У нее трое детей, Лиззи, — снисходительно посмотрели на меня. — Кто-то упал, порезался, срыгнул. А вдруг появились странные пятна на теле?
Перечисленные варианты никак не оправдывали ее. Естественно, в жизни все может быть, но если у нее проблемы с детьми, то она могла отложить встречу.
— Не сердись на нее, лучше послушай.
Накалывая кусок жаренного мяса на вилку, я тайком глянула на Эмму, которая ставила остальные блюда на стол.
— Нобелевскую премию по химии получили трое ученых — француз Жан-Пьер Соваж, голландец Бернард Феринга и американец шотландского происхождения Джеймс Фрейзер Стоддарт, — отец начал пролистывать страницы газеты. — В пресс-релизе нобелевского комитета отмечается, что премия присуждена им "за разработку и создание молекулярных машин". О Боже мой, ты можешь в это поверить? Я не думал, что технологии дойдут до такого.
Эмма уже сидела возле него, улыбаясь как можно шире. Как с ней жить, если она понятия не имеет о чем он сейчас сказал? Я тоже совершенно не понимала смысл прочитанного отцом, но химия никогда не была моей сильной стороной.
— Открытие ученых состоит в том, что им удалось использовать мельчайшие молекулы словно детали конструктора и создавать из них миниатюрные аппараты. Начало исследованиям положил Соваж, который при помощи иона меди соединил круглые и полукруглые молекулы в цепочку.
— Цепочку? — оживилась блондинка. — Как это здорово! Может мне тоже стоит купить новую цепочку?
Мы одновременно посмотрела на нее. Девушка выглядела такой счастливой, что у меня дернулся глаз. Вернувшись к салату из шпината, я тихо повторяла в голове услышанное. Черт, какой же у нее IQ?
— Лауреаты две тысячи шестнадцатого года разделят между собой в равных долях денежную часть премии в размере восемь миллионов шведских крон, примерно девятьсот тридцать три тысячи долларов.
Я присвистнула, оставляя тарелку на столе. Телефон отца зазвонил мелодией Синатры.
— Да, Томас?
Остановившись, мне пришлось повернуться лицом к ужинающим. Томас? Интересно. Меня заинтересовало не сколько имя звонившего, но и мимика собственного родителя, которая по мере поступления слов от абонента становилась все более ярче и ярче. Что же такого сказал этот загадочный Томас, что отцу пришлось отложить газету и обеспокоенно посмотреть на меня?
Отключив вызов, он собирался вставать из-за стола.
— Кто звонил? — задала вопрос Эмма, кладя в рот кусочек рыбы.
Я впервые обрадовалась искрометной постановке вопроса папиной любовницы.
— По работе, дорогая, — отец поцеловал ее в лоб, накидывая пиджак на плечи. — Привезли новую модель, надо глянуть.
— Так поздно?
Насчет времени я еще бы посомневалась, но в целом ход мыслей девушки мне понравился.
— Ты же знаешь, что это не зависит от меня.
Меня поцеловали в щеку и сказали ничего не планировать на День Благодарения. Как будто у меня есть выбор! На самом деле были некоторые планы, но не думаю, что мне дадут пойти на ярмарку в центр города. Я где-то читала, что должно проходить Сельское шоу, но не уверенна, что оно пройдет в Лондоне.
Утро вторника наступило для меня в одиннадцать, так как будильник не удосужилась завести с вечера. Я даже не вспомню, сколько часов мы проболтали со Стефани, но спать ложилась я под утро.
Мне даже позвонила Венди! Сотню раз извинившись, она заверила, что уехала без водительских прав, а служба полиции, остановив на дороге, затем забрала в отдел как нарушителя. Оправдание было слабым, но я поверила и сказала, что не сержусь.
Дневная прогулка с Хью возле дома, так как он не мог передвигаться на большие расстояния, чтение начатой в аэропорту книги про итальянку Карлу и короткий диалог с Эммой помогли прийти в себя под вечер, но не настолько, чтобы быстро уснуть.
Помня о поездке в галерею, я встала пораньше, чтобы помыть голову, высушиться и выпрямить пряди волос. Делала я это не ради Тома, а ради всеобщего окружения. Не думаю, что людям будет приятно смотреть на грязные волосы.
Я успела пообедать рыбой из ресторана, которую якобы приготовила Эмма пару дней назад, и готова была заняться собой. Это просто поездка в галерею, ничего большего. С Томом, без Тома, какая разница? Это же не свидание?
Мой поток мыслей оборвал телефонный звонок. Почему именно сегодня? Почему не вчера, когда я была свободна? На экране высветилось "Люк".
— Привет.
— Привет, — отозвалась я, нанося BB-крем на лицо.
— Почему не звонишь? — по его голосу я бы не сказала, что он опечален этой ситуацией.
— Могу задать встречный вопрос.
— Ты обиделась на ту шутку? Да брось, Лиз, это всего лишь безобидный юмор.
Такой юмор я не назвала бы безобидным. Либо он не безобидный, либо Люк так и не научился шутить.
— К чему это я все... Лиз, я понимаю, что это не телефонный разговор, но так продолжаться больше не может. Я не могу быть с одной, когда люблю другую.
Мое лицо в отражении приобрело странную гримасу. Из рук консилер случайно упал в раковину, но я быстро его положила в косметичку и взяла тушь.
— Поясни.
Этот диалог меня немного утомлял, поэтому размышления завелись в другое русло. Может Эмме на помолвку подарить прибор для завивания ресниц? Мне надоело видеть на ее глазах постоянное скопление приклеенного чего-то, создающего впечатление черного валика над глазом.
— Лиз, нам надо расстаться.
Благо, рука у меня не дернулась, а то бы засадила кисточкой "Крылья Бабочки Скульпт" от L'Oreal Paris прямо в зрачок.
— Что ты сказал? — прозвучало довольно угрожающе.
— Нам нужно порвать. Черт, Лиз, ты прекрасная, не подумай плохого. Но я не могу разрываться между вами двумя!
У меня создалось впечатление, что он в магазине игрушек и не знает, какого цвета выбрать машинку: красную или зеленую.
— В каком смысле "между вами двумя"? — я начала повышать голос. — Боже мой, ты был еще с кем-то?
— Мы с Бет уже полгода вместе, я... Я никак не решался тебе об этом сказать! Искал какого-то подходящего момента... Лиз, я...
— То есть ты считаешь, что сейчас самый подходящий момент? Полгода вместе, Люк. Полгода! Ты все это время врал мне?
Плакать я не собиралась. Нет, конечно нет. До последнего чувство превосходства не хотело признавать, что Бетани из строительного магазинчика все-таки существует. Любой девушке неприятно, когда выбор идет не в ее пользу. Особенно, когда возлюбленный буквально выплевывает этот выбор в телефонную трубку, пользуясь моментом твоего пребывания в другой стране.
Полгода. Недельный отпуск на Брайтон-Бич, день рождение Стефани, мое повышение до заместителя главного редактора, крупное дело Люка, поездка в Филадельфию, прогулки по музеям, паркам, Хэллоуин. Я уже не говорю про время, проведенное вместе в одной постели! И все это время он находил дни для того, чтобы пообжиматься с этой чертовой Бетани?
— Лиз, прости.
Я посмотрела в отражение зеркала. Я бы его простила, если бы он мне не солгал. Если бы он сразу сказал, тогда — полгода назад, — что между нами все кончено. Тушь немного потекла, оставив под глазами некрасивые следы. Ужасный продукт. Я выбросила ее в урну сразу же, как только отключила вызов.
Том позвонил через час, когда я повторно накрасилась, и обещал заехать через двадцать минут. Думаю, кроме номера телефона он также посмотрел адрес.
На улице было пятнадцать градусов тепла. Я распаковала новые капроновые колготки и вдохнула запах из магазина. Юбка, оставленная в шкафчике два года назад, была немного помята, поэтому мне оставалось ее немного прогладить. Купленная в бедфордском H&M часть гардероба темно-вишневого цвета никогда еще не носилась. Как хорошо, что она оказалась под рукой. Идти в галерею в джинсах мне не хотелось.
Я надевала свитер, как ко мне в комнату вошла Эмма.
— Куда-то собираешь?
По ее внешнему виду могу сразу сказать, что у Хью будет очень веселая прогулка, так как в руке у девушки я заметила флаер с изображением собачьих соревнований. Надеюсь она понимает, что сейчас не самое лучшее время для дрессировки питомца.
— Хочу пойти в галерею возле Темзы.
Туалетная вода, которую Стефани положила для меня, совсем не подходила для поздней осени, но кто я такая, чтобы выбирать? Светлый флакончик Eisenberg J'Ose разбрызгался по шее и через несколько секунд в помещении запахло мятой, лимоном и пачули.
На телефон пришло уведомление:
"61 Белсайз Парк Гарденс. Я не ошибся?"
Быстро спускаясь по ступеням, накинула блейзер, в котором приехала из Америки. Шарф решила не брать с собой. Все равно горло прикрывал свитер, а в машине, надеюсь, будет тепло. Как и в галерее.
— Элиз, постой! — окликнула меня Эмма, когда я пыталась поправить сапоги. — Подожди секунду.
Она аккуратно ступала по ступеням, держа в руках черную сумку через плечо от YSL. Хочет выйти со мной? Странно. Ведь не пойдет же она в одном спортивном костюме в такую погоду?
— Это лучше подойдет, — улыбаясь, она протянула мне сумку.
От нее можно было ожидать что угодно, но не это. Посмотрев со скептицизмом на эту вещь, я провела ладонью по кожаной поверхности.
— Я купила ее полгода назад, но еще ни разу не воспользовалась. Тебе она очень подойдет.
— Сегодня прям день выгула вещей.
Мне ничего не оставалось, как принять предложенное и переложить все из моей сумки в эту. Кошелек в такое маленькое пространство точно не поместится, поэтому я взяла сто фунтов, телефон и водительское удостоверение. Вдруг пригодится.
— Спасибо, — сказала Эмме и вышла из дома, поражаясь еще больше.
Возле кустов, посаженных пять лет назад опытным садоводом, стоял алюминиевый Jaguar F-Type Coupe. Подумаешь. Кто-то остановился, где было свободное место. Так можно было бы подумать, если бы не рядом стоящий мужчина, который очень напоминал владельца "еще десятка клиник по Англии".
Том при виде меня улыбнулся и помахал рукой. Миролюбивое выражение лица почему-то напрягло. Просто квинтэссенция английского джентльмена! Спускаясь на тротуар, я позволила себе рассмотреть заведующего ветеринарными лечебницами Лондона. Сразу бросился в глаза темно-зеленого цвета свитер. Из темного пальто выглядывал серый пиджак, такого же цвета брюки были выглажены, что меня удивило. Не замечала такой трепетной заботы к вещам у Люка.
При воспоминании о теперь уже бывшем молодом человеке захотелось немного, совсем капельку, порыдать у себя в комнате.
Начищенные до блеска ботинки. Вау. Сказать, что меня приятно удивили — ничего не сказать. С таким кавалером можно было бы и на свидание сходить, если бы мне он нравился. Откуда у него деньги на все это? Не думаю, что в его ветеринарных клиниках большой спрос.
Темные очки, прикрывавшие глаза, удивили, но не настолько, чтобы зацикливаться над этим. Я сама часто использовала их в солнечную погоду и не важно: лето или зима. Вот только через час начнет темнеть. Зачем ему они?
— Так вот как живут директора.
Я говорила про ветеринарные клиники. До директора, конечно, ему далеко, но лишнее преувеличение никогда не бывает лишним.
Над моими словами посмеялись и открыли пассажирскую дверь. В салоне было тепло. Какая-то французская песня играла по Alouette. Мужчина нажал на газ и вырулил на Примроуз-Хилл-роуд.
— С вашим питомцем все хорошо?
— Да, можете не волноваться, — кратко ответила я.
— Еще раз прошу простить за этот случай в парке. Мне... О Боже, мне ужасно неловко перед вами.
Какой невинный спутник мне попался. Хамить и убеждать в том, что именно по его причине произошел этот казус я не стала, хотя очень хотелось. Но настроение ни у Тома, ни у меня от этого не прибавится.
Весь оставшийся путь до галереи мужчина внимательно смотрел на дорогу, а я отвернулась к окну и стала всматриваться в окружение. До умопомрачения красивые остекленные здания встретили нас на повороте на другую улицу. Универмаги, рестораны, очень много ресторанов. Я даже увидела Королевскую академию художеств!
Автомобиль Том припарковал возле Трафальгарской площади. Точнее сказать, возле здания посольства Канады. Площадь с подсвеченными фонтанами и скульптурами львов, в центре которой возвышается колонна Нельсона, вызывала восхищение. Почему я не была здесь раньше?
Подходя ближе к площади, я, как завороженная, смотрела по сторонам. Воздвигнутый в память об адмирале Горацио Нельсоне, погибшем в Трафальгарской битве в тысяча восемьсот пятом году, памятник возвышался так, что невольно чувствуешь себя ничтожным муравьем. В основании колонны с каждой из четырех сторон размещены боевые сцены военного времени, сделанные из захваченных вражеских пушек. Также есть четыре больших льва, покрывающих каждый угол основания колонны.
Про спутника я на время забыла, захваченная красотой статуи короля Георга Четвертого. Четвертый постамент — это фантастическая возможность для художников продемонстрировать свое искусство публике. Особенно, если он выглядит как мороженное с вишенкой.
— Любите искусство? — рядом со мной стал Том, рассматривая скульптуру Джеймса Второго.
Его взгляд можно было увидеть, если смотреть сбоку, так как дужки от очков не закрывали обзор. И его нельзя было назвать изучающим. Скорее обыденно-смотрящим. Сколько же тайн у предпринимателей ветеринарных клиник!
— Да, очень.
— Может тогда пройдем внутрь? — мне вежливо открыли дверь.
Соприкосновение с творчеством началось со входа — неподалеку от портика красуется мраморная мозаика "Пробуждение муз" выходцем из России. Рядом с западным входом размещены две аллегорические женские фигуры, некогда олицетворявшие победу. Их окружают фигурки поменьше. Изваяния держат кисти для рисования и другие инструменты. Компанию им составляют другие скульптуры.
Я поднималась на второй этаж, так как бóльшая часть экспонатов сосредоточена именно там. "Подсолнухи" Ван Гога, "Пейзаж с замком" Рубенса, "Венера с зеркалом" Веласкеса — все это висело перед моими глазами. Как же хорошо, что я посетила это место!
Известные работы меня мало волновали, потому что всем на свете они были знакомы, и статей написано было очень много. Я засмотрелась на работу Тициана "Диана и Актеон". Изображенный на картине сюжет столь красив и вместе с тем эротичен, что по обычаям того времени, полотно завешивалось, если в комнате присутствовали дамы.
Центральное место на полотне занимает сцена купания богини-охотницы Дианы. Богиня восседает на покрытой дорогой тканью скамье, у ее ног льется ручей, прислужница вытирает ей ноги. У ручья она не одна, ее окружают такие же, как и она, обнаженные и расслабленные боги. На заднем плане виднеются деревья, античные колонны и голубое небо. От остального мира веселящихся богов отделяет всего лишь тонкая занавесь, которую отодвигает могучая рука молодого мужчины, одетого в некое подобие тоги.
За плечами мужчины колчан со стрелами, у ног лежит лук, который охотник уронил от неожиданности при виде столь прекрасного создания. Мужчина этот — Актеон, прославленный охотник, разбивший не одно женское сердце.
— Отойдите назад, — меня потянули за локоть подальше от картины. — Картины Тициана строятся цветом таким образом, что лучше смотреть на них издалека. Так все кажется более законченным.
Я повернулась лицом к Тому, который в свою очередь почему-то смотрел на меня, спустив очки к кончику носа.
— Вы знаток тицианских картин?
— Нет, но у меня много знакомых искусствоведов, — ответили мне.
Мне оставалось только изумленно захлопать глазами.
— Тогда вам очень повезло с друзьями, — выпалила на одном дыхании и устремилась к картине Боттичелли.
Том держался подле меня, иногда касаясь своей рукой моей.
В правом нижнем углу картины "Поклонение волхвов", укутанным в оранжевый плащ, живописец изобразил себя. Сам Боттичелли повернут лицом к зрителю, как будто вопрошает, нравится ли зрителю увиденное действо и согласен ли он с новым миром.
Время до закрытия прошло незаметно. Я обошла почти все экспозиции и картины, чего не могу сказать о Томе. Он последние полчаса сидел на первом этаже галереи, читая брошюру про искусство.
Мужчина вводил меня в заблуждение своими действиями. То "скáжите от Тома", то "у меня много знакомых искусствоведов". Смотря на него, внимательно изучающего кусок бумаги, не казалось, что чувствует он себя не в своей тарелке. Мне кажется, что Том в привычной среде обитания. В своей будничности.
— Я закончила, — ухмылка появилась на лице моментально.
Взгляд темных очков устремился на меня. Почему-то появилось чувство нужности и надежности, но я ссылалась на недавнее расставание с Люком. Почему я вспомнила его, если нахожусь совершенно с другим мужчиной?
До автомобиля мы дошли молча. Заведя двигатель, в мою сторону повернулись.
— Не возражаешь, если начнем на "ты"?
Я безразлично пожала плечами.
— Не голодна?
На ужин в компании Тома я не рассчитывала, поэтому пришлось дать отрицательный ответ.
Выезжая из улочек, спутник снова стал пристально следить за дорогой. Неестественная какая-то получилась прогулка. Но ее бы и не было, если бы хозяину собаки, которая искалечила Хью, не стало совестно.
Огни проезжающий машин были слишком яркими. Вдалеке виднелись офисные центры, откуда потоком выходили работники. На высоких зданиях загорались миллионы блестящих лампочек и разноцветных огоньков, вдоль скверов включались яркие фонари, открывались роскошные рестораны, вечерние кафе и пабы.
Я подумывала о том, чтобы в пятницу съездить к набережной вдоль берега Темзы. Если начну с южного берега, то смогу посмотреть вечерние огни городской ратуши. На противоположной стороне почти каждый вечер устраиваются концерты и ярмарки для туристов. Наверняка будут открыты кафе и рестораны.
Разблокировав телефон, увидела несколько сообщений от Люка.
"Еще раз прости"
"Твои вещи у меня в квартире. Когда ты сможешь их забрать?"
К глазам начали подступать слезы. Наконец-то увидев знакомую улицу, я попросила Тома остановить на перекрестке Белсайз Парк с Ламболл Плейс.
— Мне не сложно довезти тебя до дома.
— Пожалуйста, Том, — прозвучало очень жалко, но мне нужно было выбраться на свежий воздух.
Когда автомобиль припарковался к тротуару напротив улицы, мужчина повернулся ко мне.
— Элизабет... Ты... Ты плачешь?
Я уверенна, что мои глаза при свете фонарика в салоне блестели от слез, которые вот-вот скатятся по щекам.
— Нет, почему ты так решил? — улыбнувшись, я поправила волосы и открыла дверь автомобиля.
— Ты точно в порядке? — Том вышел из салона вместе со мной, приближаясь на пару шагов ближе.
Не выдержав, по щекам полились слезы. Я посмотрела вниз на сапоги и усмехнулась сама себе, осознав, что ноги начали болеть из-за каблуков.
— Спасибо за прекрасную прогулку, Том. Мне очень понравилось, — подняв глаза, я увидела, как на меня сосредоточено смотрит мужчина уже без очков. — Вину перед произошедшим в понедельник вы загладили.
— Элизабет...
— Спокойной ночи.
Развернувшись, я зашагала к дому, прижимая руку ко рту. Сдерживать рыдания это не помогало. Единственный человек, в котором я сейчас нуждалась — это Стефани. Но у нее ночное дежурство, поэтому пожаловаться на нелегкую долю придется Хью. Не находя резон в моих словах, он будет облизывать лицо и ластиться под руку. Впрочем, как и всегда.