Глава 4. "Официально. Почти."
Письмо от профессора Воронцова пришло в 3:47 ночи.
Это уже было тревожно. Потому что нормальные преподаватели в это время спят. Или мечтают о пенсии.
Тема: Ваше эссе.
Текст:
«Интересная работа. Есть что обсудить. Завтра. 18:00. Кабинет 312. Формально — разбор полётов. Неофициально — тоже разбор полётов».
Алиса перечитала последнюю строчку трижды.
«Неофициально — тоже разбор».
Слово «разбор» приобрело столько значений, что ей срочно понадобились кофе, душ, немного самообладания — и каблуки. Потому что если кто-то устраивает ей неформальную встречу под прикрытием академической цели, она придёт на эту встречу как академическая буря.
18:00. Кабинет 312.
Снова эта дверь.
Снова табличка.
Но теперь — как будто с другим подтекстом.
Она постучала — и, не дождавшись ответа, вошла.
Потому что если уж они играют в «разборку», то пусть знают: она знает правила. И умеет их нарушать.
Воронцов сидел у окна. На нём был тёмно-серый свитер и очки, которые обычно лежали в ящике. Он выглядел... расслабленным. Что уже было подозрительно.
— Пунктуальны.
— Я умею удивлять, — улыбнулась Алиса, — иногда даже в рамках расписания.
Он жестом предложил ей сесть.
На столе — её эссе, испещрённое пометками. Но не красной ручкой — а графитовым карандашом. Мягко. Почти... интимно.
— Ваш текст... — начал он.
— Подозрительно хорош?
— Подозрительно вычитан. И чертовски провокационный. Особенно абзац о «риторике как форме соблазна».
Алиса сцепила пальцы.
— Это был метафорический пассаж.
— Это был вызов.
Он встал.
Подошёл ближе.
Всё ещё с папкой в руке.Но уже как с предлогом, а не с документом.
— Вы знаете, что ваше поведение на грани допустимого?
— А вы знаете, что ваше терпение — на грани восхищения?
Он усмехнулся.
— Вы создаёте проблемы, Алиса. Но, чёрт возьми, вы делаете это с таким стилем.
— У меня диплом по «стилю и конфликту».
— Или по «стилю в конфликте», — он наклонился ближе. — Знаете, о чём я подумал, когда читал ваше эссе?
— О том, что пора менять статус в личных границах?
— О том, что вы умеете писать опасно. А значит... мыслите свободно.
Они замолчали.
Пространство между ними было наэлектризовано.
Она чуть подалась вперёд. Он — на сантиметр ближе.
— И что теперь? — прошептала она. — Мы оба сдали экзамен по провокациям?
— Нет, — ответил он. — У нас — открытая форма. Итоговая. Вопрос в том, кто сорвётся первым.
Он снял очки. Отложил папку.
Смотрел на неё — не как преподаватель. И не как мужчина, который не должен.
А как тот, кто уже слишком долго терпит. И вот-вот...
— Могу я задать вам вопрос, профессор?
— Разумеется.
— Почему вы до сих пор меня не выгнали?
Он усмехнулся.
— Потому что каждый раз, когда вы открываете рот, мне интересно, чем закончится ваша фраза.
Алиса встала.
Медленно, уверенно. Подошла к нему почти вплотную.
— И как она закончится, по-вашему?
— Опасно.
— Или сладко?
Он посмотрел вниз, на её губы. Потом вверх, в её глаза.
Молчал.
Секунду. Две. Пять.
И отошёл на шаг.
— Разбор окончен.
— Формально?
Он кивнул.
— А неофициально?
— Неофициально... — он подошёл к двери и открыл её. — Мы оба сдали. Но у каждого — своя система оценок.
Она прошла мимо него, касаясь плечом.
На выходе обернулась:
— Знаете, профессор... мне начинает казаться, что вы — мой любимый предмет.
— А вы — моя главная дисциплинарная ошибка.
Он закрыл дверь.
И снова произнёс:
— Чёрт.