Личное исключение

Следующий матч «Медведей» был знаковый двумя событиями: это была первая игра для Латы как корреспондента, а Макеев пришел на игру в смокинге, тем самым проявив свое уважение к команде.

Лата пыталась совладать с техникой прямо на матче, вылавливая в кадр пролетающие силуэты хоккеистов, да гарчала, что не практиковалась в съемке на этот аппарат ранее.

Сергей же воспринял комплимент Кисляка «Сергей Петрович, клёвый прикид» не без удивления, но вполне сносно, что удивило, кстати, даже Бакина, а после он торжественно ответил, что так будет и дальше, ведь они сумели зарекомендовать себя на поле как достойный соперник, а оттого и он будет выглядеть соответствующе им — также респектабельно, как они себя стали вести на льду.

Весь вечер после матча Макеева разбиралась с энным количеством снимков, сделанных во время матча на ее фотоаппарат, а затем и с самой техникой, чтобы лучше понять, как же он устроен — один раз даже вскользь умудрилась щелкнуть Макеева на объектив, проверяя его.

— Великолепен: впрочем, как всегда! — задорно воскликнула Лата, оценивая получившийся снимок, а затем перевела свой взор от фотокамеры на своего дядю и заметила, что он не ощущает тех возвышенных чувств, от которых Лату аж на смех пробивает. Не иначе как у него что стряслось. Она чуть тише промолвила не таким бодрым тоном: — только вот в глазах грусть виднеется, причем нескрываемая. Сереж, что у тебя случилось?

Сережа чуть нахмурился и одной рукой махнул, ясно давая понять, что рассказывать он не хочет и все, что его тревожит — «незначительная мелочь».

Лата настойчиво окликнула его и увидела проблеск возможного откровения в его глазах. Он тяжело выдохнул и на одном дыхании промолвил:

— Да как ты ее любишь называть, мегера эта, никуда не уехала! И Юле что-то натрепала! В общем...

Сергей поделился всем, что знал: он рассказал ей о том, как Ксения полировала мозги Юлии, расписывая Макеева как последнего козла, который беспрестанно живет хоккеем и ничтожно поступает с девушками (то есть с ней самой, с Самохиной, которая его опрокинула и обозвала «переломанным лузером», ускакав на крыльях тщеславия в руки к более достойному и обеспеченному канадцу).

— Мда-а-а-а, — Лата, скрестивши руки на груди, разочарованно выдавила и протянула, — ну, а Юля что?

— Поверила, конечно, в эти несусветные байки и перековерканную историю! Ты же знаешь как убедительно Самохина ездит по ушам!..

Лата качнула головой в знак согласия.

— Ну, это да.

Девушка отвела взгляд в сторону и нахмурилась: в голове степенно выстраивался план того, что она будет делать дальше, чтобы доказать Юле противоположную сторону вещей.

Но Макеев, который прекрасно знал племяху и ее возможные выкидоны, не оценил ее стараний, о чем заявил прямо да вслух:

— Так, Лата! Ничего не предпринимай!

Лата цокнула языком. Как он так быстро понял?

Очевидно, ее вдумчивый взгляд спалил всю контору, работающую под прикрытием.

— Ладно, — девушка нехотя, — я ведь даже их адреса не знаю...

Хотя в голове откровенно назревал план у <i>кого</i> его можно узнать...

Сергей на этот раз не заметил шаловливого взгляда племянницы и, два раза кивнув, проговорил, надеясь, что на этом она угомониться:

— Ну вот и славно.

Лата активно поднималась по ступенькам «Ледового», даже кое-где подбегая. Не хотелось опаздывать в первую неделю своего устройства на работу, хотя времени было навалом. Сергей давно уже уехал сюда, в районе часа назад, а Лата вышла за ним из дому спустя двадцать минут.

Девушка полностью отключилась от внешнего мира и упорно да легко летала в своих мыслях, желая подыскать самый удачный способ повлиять на ситуацию, которая происходит между ее дядей и Юлей Антиповой. Макеев вполне вменяемо сказал, что делать этого не стоит, но не думать о возможных вариантах Лата не могла, хоть и понимала, что помощь в амурных делах может быть неблагодарна и вообще не к месту.

Девушка подняла глаза ввысь: голубая куртка замаячила перед ней. Это что, Кисляк? Чего это он тут так рано?

Все, кому хоть раз довелось столкнуться с Андреем в работе или в каких-нибудь житейских ситуациях, когда следовало куда-то прийти, могли с уверенностью сказать, что он бы опоздал: проспал, протрепал, да что угодно — но опоздал. А тут что? Сорок минут до начала тренировки, а он уже здесь? Чудеса на виражах, не иначе!

Но прежде чем Лата смогла над ним пошутить, он сам привлек к себе ее внимание своей довольной миной и нагловатым тоном:

— Какие люди без охраны!

Лата подыграла ему, включая свою театральность:

— О-о-о-о, сам Кисляк, да еще и на час раньше!.. Сегодня точно лунное затмение! Или луна просто шалунья — не в той фазе?

Парень вскипел не по-доброму и развел руками, возмущенно дергаясь.

— Лат, ну и ты туда же!

Видимо, не одна она его этим подкалывала. Лата усмехнулась, а затем чуть сморщила бровки.

— А если серьезно: ты чего тут так рано?

— Может впервые в жизни себя ответственным почувствовал! — Андрей передернул лицом, — а вы тут все шутите...

Лата качнула головой.

— Луна сегодня действительно не в той фазе! — на это Андрей нахмурил брови, но Лата заметила его мимику сразу же, на что подняла руки в как бы сдающемся жесте, и продолжила: — ну все, молчу-молчу! Значит, капитанство и впрямь пошло тебе на пользу, как и хотел Петрович!

Андрей несколько раз настойчиво постучал в дверь тренерской. Ухх! У Кисляка стремительно сдавали нервы: его уж до крышки припек допотопный юмор своих собратьев по клюшке. Вообще шутить не умеют!

После нескольких быстрых дежурных фраз, которыми он удачно обменялся с Макеевым, Кисляк сразу же перешел к сути:

— Короче я оценил Ваш финт, но давайте закончим эксперимент.

Макеев смутился.

— Какой эксперимент?

— С моим капитанством! — раздраженно воскликнул молодой хоккеист, — вон у нас есть Костров чистенький и беленький, пусть он и капитанит!

Кисляк словил себя на мысли, что он бы сам с удовольствием принял бы Костера как капитана команды, пока Щука чисто физически не может всем заправлять, — валяется в больничке с воспалением легких, черт бы его побрал, — если бы у него была на то возможность и право выбора.

— Я знаю, что у нас есть Костров, — Макеев утвердительно кивнул, не прерывая зрительный контакт с Андреем. Мужчина безапелляционно кинул: — Причины для самоотвода.

— Заколебали, — Андрей развел руками.

— Кто?

Кисляк отвернул голову в сторону. Прошло всего лишь несколько тренировок после того, как Макеев назначил его временным капитаном ровно до выздоровления Щуки, а вся команда уже изошлась на нет со своими несмешными шутками по поводу Кисляка в капитанах: каждый счел нужным и обязательным заметить, что Андрей стал раньше приходить и не забыли об этом пошутить, а также не обошли стороной и его ответственность, которую теперь ощущали, тоже обсмеяли. Андрей прекрасно знал, что все это по-доброму и уж точно без злого умысла, но все равно было неприятно и даже не смешно: юмор-то действительно допотопный, не иначе!

— Да все! Со своим юмором кондованным! — Кисляк рубил правду-матку и выливал все свое наболевшее на тренера команды, чтобы он вошел в его положение, — Подкалывают на каждом шагу.

Макеев нахмурился, поднялся с диванчика и, сократив расстояние, которое отделяло его от Андрея, коснулся рукой его лба, придерживая насупленный вид.

Парень принял ничего не соображающий вид, хмуря брови.

— Что вы делаете?

— Проверяю здоров ли ты.

— Здоров, — согласился парень, все еще не понимая намерений тренера команды.

— Странно, — на эту фразу Андрей заметно поднапрягся, — То есть ты хочешь сказать, что кто-то переострил самого Кисляка? Весело!

Андрей отвел взгляд и чуть закатил глаза, пока Макеев этого не видит. Еще один!..

Андрей вернулся в строй к ребятам и продолжил объезд по кругу. Его рассеянный взгляд очень быстро сфокусировался на двери, из которой выходил Калинин со своим помощником и бегущим за ними Казанцевым.

Калинин в городе? Прилетел к ним? Интересненько.

Лата проследила за метко упавшим взглядом Кисляка и заметила слабо передвигающегося на льду спонсора команды, Калинина, что двигался по направлению к Макееву и Романенко. Он при этом еще и успевал махать Макееву, Лате, Романенко и ВасГену.

— Юным дарованиям привет, — не упоминая имени, но сохраняя зрительный контакт с Латой, счастливо воскликнул мужчина, а после пожал руки сотрудникам своего детища.

А хоккеисты, тем временем, столпились на небольшом участке льда и внимательно следили за всеми телодвижениями, которые происходили и исходили от Калинина и его компашки. Некоторые даже пытались прислушаться, и, благодаря эхо, которое присутствовала в огромном помещении, это им удалось. Одним из таких людей был Костров, но возразить вслух на комментарий Калинина в сторону Латы он не решился: может быть, спонсор сам «откопал это сокровище» и поэтому так отреагировал на журналистку-фотографа.

А действо развивалось с новой силой: Калинин произнес пару напутствующих слов главному тренеру команды, то бишь Макееву, отмечая, что тридцать пять — возраст солидный. Парням не пришлось долго раскидывать мозгами, чтобы понять, что Калинин поздравляет своего подчиненного, с которым он, вроде как, в хороших взаимоотношениях, с днем рождения.

После этого мужчины пожали друг другу руки, один выказывая свою благодарность, второй — передавая и закрепляя поздравления в виде ключей от... иномарки, кажется(зрячие и не очень хоккеисты не успели рассмотреть).

Парни, заметив такой широкий жест Калинина, дружно загудели и поддержали в поздравлениях.

Получается, у Макеева сегодня день рождение, а они не в курсе?

Кисляк кинул пронзающий взор на Лату, как бы укоряя, но та даже не глянула в его сторону.

Андрей перестал на нее смотреть с незримым уроком, как только услышал ответ Макеева, который расставлял все волны над й:

— Спасибо, конечно, но день рождение у меня завтра.

Андрей поджал губы и кинул извиняющийся взгляд на все ту же Лату, но та была увлечена взаимодействием спонсора с бывшим хоккеистом и даже не обратила на него внимание.

Кисляк бросил понимающий взгляд на Кострова: значит, время еще есть.

Калинин что-то пробурчал про «неурядочку», но парни слушали вполуха: самое главное они узнали и теперь, после тренировки, они должны были обсудить детали.

После тренировки ребята собрались в «Ледовом» буфете, чтобы решить, что же они подарят Макееву на завтрашнюю круглую дату. Антипов предлагал более практичные и домашние варианты, и Андрей мог бы с этим согласиться, но в этот раз, в первый раз, стоило скреативничать и сделать нечто особенное, свое, от души.

— Ну, не знаю... можно сделать что-то связанное с фотками, — Назар мимолетом «вкинул» идею, но Андрей за нее очень цепко ухватился: да это же мысль! Почему он вообще сам до этого не додумался?!

— Гениальная идея, Назар! Ты мозг, — Андрей щелкнул пальцами.

— Ну сейчас Антип подойдет, даст номер Ольки, журналистки, тогда и можно будет приступить, — улыбнувшись, ответил Вадим Назаров.

Андрей нахмурился: зачем нужно терять время и терзать никак не относящегося к делу человека, если можно подергать Лату и совместить приятное с полезным?!

Кисляк драматично взмахнул руками.

— Стоп! Не надо никого ждать! Ну, в смысле, конечно надо, но Олю ради этого от работы отвлекать не надо. У нас же есть пресс-корреспондент!

Бакин моментально отреагировал на реплику Кисляка:

— Но а как же мы ее выловим?

— Ну, об этом можете не беспокоиться, — парень предупреждающе качнул рукой, — с этим разберусь и все придумаю, — он вскочил со стула и закинул свою сумку себе на плечо, — Как только че-то узнаю — сразу же сообщу.

На том и скромно порешали. Андрей сразу же бросился в омут с головой на поиски Латы, но в погоне за «мечтой» притормозил, осознавая, что даже не знает где ее искать. Бежать в тренерскую, сломя голову слишком рискованно, бездействовать — глупо, значит, нужно остановиться и подумать.

Парень забросил свою сумку на подоконник и закусил нижнюю губу. Лата — это ж действительно выход! Вот только где ее искать?..

Не хочется напороться на Макеева раньше времени, а с Романенко встречаться и подавно не ахти, а значит идти в тренерскую — не вариант. Логично было бы позвонить Лате и узнать ее местоположение, чтобы не маяться дурью, но как это можно сделать, не имея ее номера телефона?.. Да никак, чертов гений.

Итак, Романенко — фонарь, Макеев — еще хуже, ВасГен... ВасГен! Он-то точно поможет!

Андрей немедля отправился к врачу команды и через него узнал, что Лата считанные минуты назад ушла от него, а значит, они успели разминуться. Толком не поблагодарив Фролова, Кисляк ломанулся в сторону центрального выхода из Ледового, но успел он ее догнать уже на ступеньках.

Парень окликнул ее, причем довольно громко:

— Ла-а-ат, у меня к тебе деловое предложение!

Девушка, на удивление, откликнулась и даже чуть повернула голову в сторону говорящего.

— Аж удивительно и любопытно!

Парень перепрыгнул через несколько ступенек и старался догнать Лату, которая, кстати, не сильно быстро шла и заговорил деловым тоном, но не без ухмылки и подколки:

— Кому, как не тебе, знать, что у Макеева завтра день рождение... А мы с командой решили его поздравить.

— Я бы на твоем месте, Кисляк, была бы поаккуратнее, — многозначительно заметила Лата и оставила за собой немое двоеточие.

Тот продолжал следовать за ней по пятам, поэтому услышал фразу довольно четко, но все равно смекнул не сразу же, о чем и сообщил ей своим недовольным «в смысле?».

Лата чуть закатила глаза, остановилась и обернулась корпусом тела к парню.

— Не язви той, с кем хочешь заключить сделку, — она качнула головой, увидев его поджатые губы и утомленный взгляд, а затем стрельнула бровями, намекая, что уже после своего замечания она готова выслушать идеи парня.

Он умело сделал вид, что пропустил колкое замечание-нравоучение Латы мимо ушей и сразу приступил к делу:

— В общем, хотим поклацать всех ребят и сделать что-то типа большого плаката. Поможешь?

В глазах парня отчетливо читалась чуть ли не мольба о помощи, которую она почему-то не могла проигнорировать.

Лата опустила плечи и нахмурилась. Идея замечательная и задумка неплохая, и она с радостью готова помочь, но недавний опыт на матче показал, что ей еще стоит тренироваться и учиться работать с техникой. Наверное, стоит в этом признаться изначально, чтобы Кисляк не обнадеживался и успел придумать более комфортный и не затруднительный для всех вариант поздравления.

Лата, нахмурившись, бросила на него едва ли не извиняющийся взгляд:

— Да, только я с техникой, как показала практика, не очень.

Андрей не видел в этом проблемы:

— Не очень — это значительно лучше, чем вообще ничего. Пойдем все расскажу.

После обсуждения некоторых деталей с Латой(она все таки согласилась на задумку) Андрей собрал всех парней в раздевалке и рассказал задумку, которую они разработали. Услышав от всех и каждого согласие и одобрение, ребята устроили суетливо-спонтанную фотосессию для коллажа.

После этого Лате, Андрею и Кострову пришлось заскочить к Щукину в больницу, чтобы совместить приятное с полезным: и проведать, и щелкнуть его для плаката, пусть и в неформальной обстановке. Спасибо Лату долго не пришлось уговаривать, да и парни быстро подбились.

Когда они выходили из больницы, Лате позвонили. Девушка подняла свой аппарат и увидела знакомый номер телефона с подписью «Сережа». Она, отвернувшись от прыткого Кисляка, завела беседу и четко изложила дяде, что скоро будет дома. Он довольно настороженно отнесся к новости, что Лате «нужно решить еще кое-какие дела», но не стал перечить: ее жизнь, да и если она завела новых знакомых, то это точно пойдет ей на пользу.

Андрей не отпустил девушку так легко и просто — пал на хвост и пригласил в уже излюбленный спорт-бар, чтобы «разобраться со снимками». Присутствующий с ними Саша Костров не был удивлен настойчивым действиям друга в сторону Латы, но самодовольно усмехнулся, увидев, что она нехотя согласилась.

Андрей и Лата сидели вместе в спорт-баре, склонившись над ноутбуком. Андрей сидел слишком близко к Макеевой — так, что она ощущала его горячее дыхание прямо около уха, — но она не обращала на это внимание: открытый подвисающий фотошоп и незавершенная, да и ко всему прочему еще и не сохраненная работа волновала значительно больше, нежели какой-то там очередной нагловатый парниша в ее окружении.

Молчаливость Кисляка во время совместного склонения над экраном монитора ее ноутбука ее раздражала, но и удивляла одновременно: как это — сам Кисляк, да еще и не язвит? Долго над этим она не раздумывала, а решила сразу действовать, но делала она это как бы невзначай своими не сильно важными вставками:

— А фон каким будем делать?

Андрей прекрасно понял, что вопрос адресовался ему, хоть и она даже не подняла на него свой взгляд: все было слишком элементарно — ей больше не с кем говорить. Он выдохнул прямо ей в скулу, а затем отстранился.

— А тебе какой нравится? — был его ответ, который удачно выбил Лату из колеи. Она оторвала свой взгляд от монитора: чего-чего? В смысле? На ее лице присутствовал лишь малейший проблеск понимания ситуации, но она, вернув свой взгляд на экран, спокойно ответила:

— Ну из присутствующих возможных — красный.

— Ну, тогда красный.

Парень снова приблизился к ее лицу так близко, насколько это было возможно, сидя сбоку и без зазрения совести гулял по нему взглядом, разыскивая, очевидно, нечто увлекательное. Лата сомневалась, что он это нашел, но насмотрелся на нее все-таки вдоволь: она повернулась к нему и приоткрыла рот, чтобы возразить, но он в очередной раз сразил своей непосредственностью и желанием выкрутиться из этой ситуации. Он улыбнулся и, окинув взглядом давно уж принесенное, пусть и скудное, но все ж меню, а после этого довольно взглянул в ее глаза:

— Что будешь? Я угощаю.

Лата вскинула брови и снова уткнулась в монитор, понимая, что ее отведенный взгляд — все-таки барьер для Андрея. Она улыбнулась и уголками губ и промолвила, даже не торопясь оторвать своего взгляда от монитора и наполовину готовой работы в фотошопе:

— На твое усмотрение.

Андрей отлучился на несколько минут, но Лата, если честно, не успела соскучиться: и без него с фотошопом было весело. Парень вернулся не один — в его руках была миниатюрная тарелка и Лата с интересом глянула на нее, позволив разбить кирпичную стену, что была между ними.

Парень торжественно поставил тарелку на стол прямо перед ее носом:

— Тирамису, миледи.

Лата глянула на тарелку со сладостью, а затем перевела взгляд на ожидающего реакции Андрея и улыбнулась. Ну, что ж, стоит отметить, он знал, как можно подсластить доверие Макеевой: тирамису было ее любимым десертом, а Андрей буквально попал пальцем в небо, выбрав его. Не иначе как разводил своих мадамс на такое... Но, в любом случае, как бы там бы ни было раньше, такой сюрприз от него был приятным, неожиданным и очень даже сладким.

Лата мазнула по его довольному личику взглядом.

— Вы великолепны, милорд, — она улыбнулась ему, а затем чуть опустила взгляд, — Я, в принципе, могу доделать сама, так что...

Андрей в дураках может быть и числился, но им все-таки не являлся: не трудно было догадаться, что Лата очень тактично намекает, что ему пора бы уходить и «не утруждать себя». Но, ох, не на того нарвалась, Латочка!

Андрей оголил свои зубы и широкой улыбке:

— А я не занят и готов помочь!

Лата подняла голову ввысь, чтобы обрести с ним зрительный контакт и удивленно выгнула бровь: значит так? Ну хорошо. Она пустила в ход свое запрещенное оружие — свою улыбку — и пустила ее прямиком в остатки сердца, если оно вообще было, к Кисляку:

— Тогда добро пожаловать!