Личное исключение

Противный писк будильника омрачил утро Латы. Неприятный трезвон лишь в очередной раз услужливо напомнил, что ложиться спать за несколько часов до будильника — идея не из лучших. Рука девушки беспощадно хлопала по быльцу дивана в надежде найти исчадие ада, именуемое будильником, но ее мозг упрямо пытался игнорировать тот факт, что звук исходил не из ее комнаты.

Неплохо крутанувшись на диване, Лата съехала с него и чуть ли не пожелала доброго утра паркету, если бы не моментальная реакция Макеева-старшего, который с самого начала услышал гневные причитания и бухтение Латы.

Лата ощутила легкое сползание, а посему выставила левую руку в сторону пола как защиту от возможного удара, но это сильно ее бы не спасло — все равно бы оказалась на полу.

— Ну тихо, тихо, — услышав неразборчивое мычание, исходящее от сонной Латы, промолвил Сережа. Мужчина придерживал племянницу в воздухе.

Двумя руками удержать племянницу, когда ей шесть месяцев, а когда двадцать три — разные вещи, но страх, что Макеева-младшая навредит себе, столкнувшись лицом с не мягким полом взял свое. Он все же поддержал ее и подпихнул на диван.

Лата сама уж залезла на диван как покомфортнее, нахмурилась, пробурчала себе под нос что-то нечленораздельное и повернулась на другой бок.

Постельное белье, что находилось под Латой, собралось чуть ли не в один большой свёрток из-за того, что во сне она активно крутилась. «Свёрток» доставлял немалый дискомфорт, отчего она нехотя разлепила свои веки и глянула на мельтешащего дядю.

Ее дядя явно куда-то собирался — скорее всего, на встречу с командой перед матчем.

Девушка сладко потянулась на кровати, попутно разыскивая глазами подвесной календарь. Макеевой пришлось столкнуться с суровыми реалиями жизни и понять, что календаря в квартире попросту нет — что вполне объяснимо, ведь несмотря на то, что квартира уж неделю как обитаема, она не была заставлена вещами.

Лата лениво повернула голову на звук шуршания. В ее поле зрения попал Сергей, который активно искал нечто в одной из своих дорожных сумок.

Прошло чуть больше недели пребывания Макеева — а Латы и того меньше — в Подольске, а он так и не торопился разбирать сумки — не было времени, а после и сил. Лата мало чем отличалась от хозяина квартиры: ее чемоданы стояли рядом с чемоданами Макеева, причем в таком же не разобранном состоянии.

Не поднимая корпуса тела с кровати, племянница Сережи участливо поинтересовалась, не нужна ли ему помощь в поисках неизвестно какого предмета.

Сергей обернулся на голос племянницы, все еще сидя на корточках

— Да нет, я уже нашёл.

Схватил телефон с тумбы, что стояла около дивана, Лата глянула на дату и время, а позже как бы между тем промолвила:

— У тебя сегодня первая игра с мишками Гамми...

Девушка затихла, как бы ожидая оспаривания этого факта, но такого не последовало — лишь один утвердительный кивок со стороны мужчины подтвердил и без того верную мысль.

— Будем надеяться, что они не станут позиционировать себя Гамми, — твердым тоном ответил Макеев.

Его племянница в ответ лишь неоднозначно хмыкнула, таким образом показывая свою реакцию на слова.

Пару легких — и не очень — движений — и Сергей уже стоял в полный рост, держа связку ключей и шапку в руках. Шарф небрежно свисал с плеча мужчины, норовя сорваться.

— Так, — Сергей отстегнул один из ключей из связки, а затем кинул в ноги Лате. Мужчина продолжил командным тоном: — Я в ледовый. Вернусь вечером. Если вдруг захочешь выйти из дому, то ключи при тебе. Захочешь передать — созвонимся.

Лата пару раз кивнула головой, соглашаясь с дядей, а затем ответила краткое «есть, сэр!», чем вызвала добрую усмешку на лице у Макеева.

— Удачи, — промолвила девушка вслед уходящему дяде.

— К чёрту! — ответил Сергей.

А Лата действительно не намеревалась сидеть взаперти в четырех стенах. Конечно, не мешало бы разобрать немалые чемоданы с вещами, но к этому душа не лежала...

В планы Латы входило сходить на первый в ее жизни хоккейный матч. Знания Латы о данном виде спорта были более чем примитивны, хоть она и наблюдала за всеми матчами дяди в НХЛ. Она прекрасно понимала суть игры, но не знала всех тонкостей. Буллиты, банки, матрасы — все это являлось для нее темным лесом. Но девушка имела предчувствие, будто вскоре это кардинально изменится.

В голове всплыли отрывки вчерашних посиделок. Сергей поделился с племянницей, что сейчас перед ним предстоит задачка не из легких — сделать из этих ребят команду.

Поделился и тем, что Ксения ушла от него (в подробности он искренне не желал вдаваться, но Лата знала, что та изменила ему и надавила на больную мозоль, что делать было просто противопоказано).

Хоть Лата с Сергеем виделись довольно редко из-за разного места жительства, хоккея, а после уж и лечения в дорогих клиниках, но с Ксенией она была знакома. Дама не из приятных, но ради счастья родного дяди можно и потерпеть общество несносной фурии. «Не из приятных» — это, наверное, самая малость, которой можно охарактеризовать Ксению как личность. В ее взгляде уверенно сквозило надменностью, а темные карие глаза не внушали доверия.

Стервозностью от нее воняло за версту, но вскоре семью Макеевых, составляющуюся из Дмитрия, брата Сергея, его жены Лидии и дочери Латы, спасло именно то, что «воняло» издалека: их разделяла не одна сотня километров.

Про колено Сережа вспоминать не стал, а Лата не желала затронуть щепетильную тему не вовремя.

Лата с гордостью рассказала дяде, что окончила университет с «корочкой» и теперь гуру в журналистике (но всегда есть куда расти); также умело дала понять, что в работе не нуждается: ее перевели на частично удаленную работу.

Упоминать о своей «бурной» личной жизни Лата не стала: переживать снова и снова то моральное унижение ей не хотелось, а если начать рассказывать об этом, то выйдет, что она снова пронесет эту историю «через себя». В этом судьбы Сергея и Латы были схожи: оба были унижены морально самыми близкими людьми. Те, от кого не ждали, принесли жесткий удар в спину.

Слышать про успехи племянницы Сереже было не в новинку: родители девушки периодически сообщали о достижениях Латы заботливому дяде, который несмотря на свое печальное состояние, всегда беспокоился о маленькой Латочке.

Лата не торопилась делиться с дядей информацией о том, что с некоторыми болтливыми из команды она уже успела познакомиться благодаря своему удачному заходу в мужскую раздевалку ледового. Вообще хотелось «опустить» как-то этот момент до лучших времен: еще не время таким ошарашивать дядю.

Лица двух из команды за этот уж недолгий день промелькнули перед ее глазами, будто они были рядом. В голове мелькнула яркая картинка-воспоминание, на которой Лата четко видела большую цифру 9, а над ней фамилию, которая, увы, в ее воспоминании не была чёткой. Второй парень запомнился лишь своей колкостью, да смазливой мордашкой — ничего более. Посему о нем она имела еще более скудные факты, нежели о номере девятом.

Благодаря гугл-картам (вечные помощники!) и тому, что Лата жуть как не любила опаздывать (как и ждать кого-то, кто обожал задерживаться), она нашла Ледовый дворец и «проложила» к нему путь. Заботливые гугл карты очень вовремя «предупредили», что двигаться в сторону дворца можно шестьдесят минут, если ты на машине, и час двадцать, если ты на общественном виде транспорта. Бросив скептический взор на свое нынешнее одеяние, Лата поняла, что особо принаряжаться нету смысла — в помещении Ледового не больше десяти градусов тепла, так что вряд ли она снимет пальто.

В последний раз окинув взглядом себя и квартиру, девушка выскользнула из помещения навстречу новым ощущениям.

Добраться до дворца Лата сумела без происшествий, что несказанно радовало. Купить билет на кассе не оказалось проблемой, ведь спрос на команду «Медведи» и их нынешнего противника не так велик. Рассматривая все вокруг, Лата шла к трибунам. Кафетерий не внушил доверия от слова «совсем», хотя длина очереди должна была заманить.

Девушка неспешно спускалась по ступенькам трибун, попутно разыскивая взглядом свое место. Масштабы Ледового впечатляли. Лате вдруг захотелось побыть здесь, на этих трибунах, когда никого не будет — в полной тишине и спокойствии.

«Медвежата» постепенно стали выползать на раскатку, а Лата успела распознать до боли знакомые всё... спины. Про лица и вообще возникать не стоит — пойди еще и догадайся, кто из них кто, когда у них на лицах шлемы, а у тебя плохое зрение. Единственная спасающая соломинка — номер каждого игрока у него на спине, а поверх написана фамилия. Номер 9 отъехал следом за своим напарником, а Лата невольно нахмурилась, глядя на него. Картинка-воспоминание снова быстро проникла в сознание Латы, и показала, что этот номер 9 — тот самый парень, который успешно направил ее в нужную степь, когда она разыскивала Макеева.

«Костров», — успела прочитать Лата на спине парня, прежде чем он набрал скорость.

В голове закрался вопрос: а какой же номер у того второго нагловатого паренька, что смел сострить Лате? С товарищем Костровым всё было легко — благо, она запомнила его номер — но вот с тем вторым... Как она отличит его от других?.. Лата отмахнулась от этой мысли, заглушая голос подсознания, который глаголил, что ее интерес рано или поздно возьмет верх и переборет.

Помещение постепенно стало заполняться возгласами болельщиков, что так рьяно болели за свою любимую команду. Лата прониклась этим гулом и наконец осознала, что она сама находится внутри этого шума. В сериалах и фильмах это все изображается искаженно, а трансляции по ТВ или в Интернете не отображают тот спектр эмоций, которые задействованы во всём происходящем. Только находясь на самой игре Лата поняла, что уже никакие трансляции и записи не заменят хождений на хоккейные матчи.

Игра была... не игрой. Абсолютно не зная всех тонкостей, Лата понимала, что у ребят в команде происходит что-то неладное, и это «неладное» умело отражалось и на игре в том числе. И эту догадку лишь подтвердил тот момент, что за шаг до заветного гола номер двадцать четвертый полностью проигнорировал Кострова, который постукивал по льду клюшкой, призывая дать ему пас. Невольно закралась мысль, что этот номер 24 и есть тот самый парниша из раздевалки. Что-то, сидящее в ней, подсказывало, что именно он мог так себя вести на игре. Но на это уж точно есть свои причины: к примеру, скотский характер.

Тайм-аут неумолимо приближался, но в тоже время тянулся словно вечность для Макеева. Он нервно поглядывал на табло, пытаясь свести мысли в кучу. Спокойствие давным-давно покинуло его, не спеша возвращаться.

В один из моментов нервного глядения на табло, а затем и на трибуны, он краем глаза заметил Лату. Присутствие близкого человека в лице племянницы — а ближе у него никого и не было — заставило Сережу слегка расслабится.

Девушка была полностью заинтересована в одном из хоккеистов, ведь чей-то затылок на льду она с неумолимым напором таранила. Глянув на команду «Медведи», Сергей предположил, что этот некто, кто с такой быстротой сумел заинтересовать Лату, был Костров. Взгляд Макеева метался от девушки до Кострова, пока он в очередной раз не убедился, что его догадки верны. Породить сомнения сумел беглый взгляд все той же Латы на Кисляка, который смело и дерзко выезжал на лёд следом за Костровым. А после этого беглого последовали еще несколько, но уже более напористых и открытых...

Сергей нахмурился. А вот теперь-то он окончательно запутался! В этой ситуации, видимо, не все так однозначно, как показалось с первого раза. Лата ведь таранила взглядом Кострова и Кисляка (кого больше — уже под большим вопросом), а это уже было подозрительно. Саша не идет первым, но и не бежит последним. С Кисляком та же ситуация. Ну не происходят вещи просто так! И даже на такие действия есть какая-то причина. Вряд ли Лата гуглила о парнях какую-то информацию перед матчем. Хотя, конечно же, гуглить она-то могла, но маловероятно, что это было плодотворно: во всемирной паутине есть только одно — и то короткое — упоминание о «Медведях», как об аутсайдерах в хоккейной турнирной таблице из Подольска. На эти взгляды есть своё объяснение. И вскоре Сергей постарается его узнать.

А игру команда успешно продула. Вины главного тренера, Макеева, в этом не было: он-то тут без году неделя (в прямом смысле этого слова) — раз, за неделю с заядлых аутсайдеров превратиться в лидеров тоже не получится — два. На все нужно время, силы, вдохновение, желание и упорство.

Лата завернула за угол, оказавшись в нужном ей крыле большого Ледового. На встречу ей шёл грустный Василий Геннадьевич с сумкой на плече. Ничего хорошего это не предвещало.

Да уж, продувать у «Медведей» хорошо получается!..

Тёплая улыбка появилась на лице немолодого мужчины, когда Лата с улыбкой направилась в его сторону.

— Дядьку пришла поддержать? — уже смеясь, спросил Василий.

— Ну, а куда без этого? Не могу же я оставить его одного в этот нелёгкий момент! — в её голосе отчетливо читался оптимизм.

Врач хоккейной команды «Медведи» и Лата поравнялись.

Взгляд Латы молниеносно упал на спину с большой цифрой 9, а затем на парня с двумя цифрами на спине — число 24 заманчиво красовалось сзади.

Лата уже было открыла рот, дабы вымолвить интересующий ее вопрос, но Василий Геннадьевич, будучи человеком с чуткой интуицией, заметил немой вопрос в глазах девушки и ответил на него:

— Девятый номер — Саша Костров, крайний нападающий, двадцать четвертый — Андрей Кисляк, тоже крайний нападающий. Костров — надежный парень, а вот Кисляк... истинный дамский угодник.

Лата вдруг почувствовала стыд вперемешку со смущением. Она ведь просто так взглянула на парней, ожидая, что Фролов скажет ей их имена да и только, а тут... Дополнение было вовсе не обязательно! Василий Геннадьевич, наверное, подумал, что Лата приглядывается к ним как к возможным кавалерам!..

— Я не... — Лата не успела договорить, так как Василий Геннадьевич ее перебил, ведь заметил, что Макеева собирается оправдываться.

— Это я тебе так, для общего развития сказал.

Лата кивнула. Внутренним чутьем девушка понимала, что на такой ноте их диалог по поводу хоккеистов не закончится.

Не теряя времени, Василий Геннадьевич как бы невзначай поинтересовался:

— Но и ты не просто так заинтересовалась именно этими двумя, ведь так?

Лата ответила на вопрос мужчины довольно-таки обобщающе:

— Просто именно эти двое решили подать прорезавшиеся голосочки при нашей первой встрече...

— От Кисляка это более чем предожидаемо, а вот Саша... Удивил.

— А если ещё короче описать наше знакомство с этими двумя — один помог, а второй сострил.

— Несложно предположить кто же этот второй, — с усмешкой промолвил Василий Геннадьевич.

— Если хорошо его знать, — стрельнув бровями, ответила Лата.

Нервно сминая в руке кепку, Макеев зашел в тренерскую. Романенко не ушел вместе с ним из зала, поэтому свою (но и командную) неудачу — поражение — мужчина переносил самостоятельно. Желание откинуть опостылевшую кепку куда подальше возникло еще до захода в тренерскую, поэтому, когда главный тренер хоккейного клуба «Медведи» оказался в тренерской, мигом сотворил задуманное.

По приходу в тренерскую взгляд Сергея вмиг столкнулся со взглядом карих глаз своей племянницы, что стояла перед ним посреди помещения вместе с врачом «Медведей». Какая-то часть напряжения Сергея ушла, другая отошла в сторону, пережидая более удачный момент, ну, а какая-то испарилась, ведь рядом оказался близкий человек. Его лицо озарила улыбка, дающая обзор на его милые ямочки.

— Я рад, что ты пришла!

— Ну не могла же я пропустить первую игру команды с моим дядей!

Видимо, вспомнив о том, какой умелый провал был на льду, Макеев вмиг стер улыбку с лица. Ничего хорошего в сегодняшней игре не было. Можно было бы, конечно, применить выражение «первый блин комом», но Сергей не рвался этого делать: в их поражении есть и его вина. Хотя с первого матча ожидать каких-то немыслимых подвигов от аутсайдеров тоже не стоило.

— По поводу моей первой игры с этой командой даже комментировать не хочется, — сухо сказал Сергей, опустив взгляд в пол, при этом занимая позицию «руки в бока».

Лата и Василий Геннадьевич переглянулись. Возможно, ее комментарий в этот раз был лишним, но и оставить без ответа она тоже не могла. Она всего лишь хотела показать дяде, мол, вот, я тут, рядом, и я тебя не брошу.

Василий Геннадьевич нарушил тишину:

— Серёг, глупо было бы ожидать, что сразу же что-то изменится.

Лата не могла остаться в стороне, — да и нужно было реабилитироваться, — а посему поддержала мысль Фролова:

— Как и везде, свои навыки нужно оттачивать. Всегда, везде и во всём. Не было ещё, наверное, такого, чтобы фигуристы не падали, а хоккеисты не получали травмы. Да даже дети, которые, допустим, учатся кататься на велосипедах, падают и набивают себе шишки. Но они встают и идут дальше. Кому как ни тебе знать, что, не падая, люди не движутся дальше. Да и вряд ли когда-нибудь победителями становились, не прикладывая к этому усилий. Да и... за неделю вряд ли можно выдвинуться по турнирной таблице ввысь. Но... тебе видней.

Макеев усмехнулся.

— Заметно, что ты журналист.

— Ты о чем? — недопоняла резкой смены настроения Лата.

— Ну как, такой трактат мне накатала, — с усмешкой ответил повеселевший Макеев. Василий заметно улыбнулся. Тренер продолжил: — Со статьями, я смотрю, проблем нет?

А в ответ Лата лишь тепло усмехнулась.

Сергей и Лата степенно выходили из Ледового дворца.

Лата продолжила свои размышления вслух:

— Да уж, в моих мечтах первый матч по хоккею с трибуны выглядел совсем иначе...

— Да это не хоккей, а чёрти что на льду, Лат! — гневно, но не со злостью на племянницу бросил Макеев.

Хотелось как-то скрасить и без того накаленную атмосферу, а посему Лата шутливо промолвила:

— Все таки я была права насчет мишек Гамми...

— Увы, — и без толики радости ответил Макеев.

Лата покачала головой. Шутка не задалась.

— А у вас всё те же на манеже? — Лата попыталась свести тему в более интересующее для себя русло.

— Ты о чём? — перекинув сумку через плечо, спросил Макеев.

— Ну, номер девятый и этот... ну... Я не увидела его номера. Ну, в общем, тот, который не заметил Кострова, — невнятно пробормотала Лата.

— Номер двадцать четвертый, — дополнил Сергей, а затем спросил с подколкой: — Кострова ты уже откуда знаешь?

— Зрение позволило узнать его фамилию, — без обиняков ответила девушка, а затем продолжила более конкретно: — Так только эти создают проблемы или еще есть желающие?

— Возможно ты хотела сказать «только этот»? То есть только Кисляк?

Было заметно, что Сережа говорил это с очевидной подколкой. Классно, конечно, что у Макеева поднялось настроение, но это лишь приводило Лату в неловкое положение.

Гневно перекинув сумку через плечо, Кисляк вышел из здания Ледового. Вслед за ним поторопились покинуть помещение, которое по-всякому напоминало им о своем проигрыше, Егор Щукин и Саша Костров. Вадим Назаров поторапливался вслед за ними. В определенный момент все четверо поравнялись. Идти всем большим скопом желания не было, но и чтоб пропустить другого вперед — тоже.

Вадим шел с опущенной головой, принимая позор как должное, но при этом не желая видеть очевидные заскоки как за собой, так и за своими напарниками.

Чего ж непруха такая-то? Дед ушел, новый тренер появился, вроде и жесткость-строгость добавилась...

Кисляк вообще по поводу сегодняшней игры особо не хандрил: ну продули так продули, не впервой же! Вот бы развеяться сейчас!... После такого паршивенького дня и не менее паршивенькой игры он был вправе снять стресс! Крашенная брюнетка, проходящая в мини-юбке (в такой-то дубарь?) и высоких ботфортах, обошла Кисляка, не забыв при этом одарить его взглядом. Андрей недолго задержал свой взгляд на ее лице — длина юбки соблазняла значительно больше. По правую сторону от него стояла высокая блондинка, что подкуривала сигарету. Андрей не видел ничего привлекательного в женщине с сигаретой, но увлекательные формы дамы склоняли его к другому ответу. Возможно, сегодня стоит снять не один стресс...

Взгляд Андрея случайно упал на девушку с высоким воротником. Что-то это ему напомнило...

— А у нас всё те же на манеже?! — во всеуслышание воскликнул Андрей.

И именно эта фраза спасла Лату от грядущего провала перед дядей. Если бы их диалог с Серёжей зашел бы дальше, то он обязательно зацепился бы за Кисляка, а Лате бы пришлось на ходу сочинять несусветную басню, ведь охарактеризовать происходящее одним лишь словом невозможно. Между ними ничего нет. Но Макеев в это не поверит. Не первый год он знает свою племянницу, чтобы верить в то, что она интересуется Кисляком просто потому, что он вот так сегодня поступил на льду. Откуда такая неимоверная страсть познания психологии людей, родившаяся из ниоткуда?

Голос парня, который сказал это, показался ей знакомым. Она обернулась в надежде узнать с кем же именно у нее совпадают мысли... и фразочки. И тут же её взгляд встретился с нахальным взором Кисляка.

Макеев обернулся на голос, но едва ли позже Латы. Тут Лата интересуется скромнейшей персоной Андрея, а тут — бац! — сам Кисляк на горизонте —- совпадения, да и только!

Мужчина хмыкнул и отвел взгляд.

Андрей, если честно, не до конца был уверен в том, что это идет та самая незнакомка с раздевалки, но когда она обернулась, он лишь смело подтвердил свою догадку. В его голове резко возник вопрос: с кем она идёт? Но и он быстро отпал, стоило лишь человеку обернуться: Макеев.

Кисляк не взял это в голову: должно быть, Лата идёт с ним из-за того, зачем пришла в Ледовый день назад.

Парень активнее спускался ниже, пытаясь привлечь к себе как можно больше внимания. Он и не успел начать диалог, как вдруг это сделала за него она:

— У тебя со зрением все в порядке?

Грубости в ее тоне было хоть отбавляй. Девушка бросила едва уловимый взгляд на Кострова, идущего сзади, давая Кисляку понять, что она склоняет его к «игровому» моменту.

— Ты знаешь, — вальяжно ее обходя, размеренно говорил парень, — вообще-то нет. А как вижу тебя, так дурно становится! Ты ослепляешь.

Вся его мини-речь сопровождалась самодовольной ухмылкой, кричащей о том, насколько ее обладатель любит себя.

В процессе его рассказа Лата скрестила руки на груди. Под конец его пламенной речи Лата на пару с Макеевым закатила глаза.

— Подкат стар как этот мир. Советую улучшить свои навыки, раз собираешься еще к кому-то подкатывать, — был ее ответ.

Саша, что остановился, вслушиваясь в диалог, вздернул брови вверх. Егор улыбался: наконец хоть кто-то противоположного пола осадил Кислого на место!

Макеев, ранее не подававший признаков желания общаться, промолвил лишь короткую фразу, привлекая к себе внимание и Щукина, и Кострова, и Латы с Кисляком:

— Кисляк, прошу, избавь меня от подробностей!

— Всех нас избавь от подробностей, — поддержала Лата своего родственника, — А то сейчас начнешь говорить, что еще у тебя происходит при виде меня...

Сзади послышался заразительный хохот Кострова и Щукина, которые точно поняли, что Лата имела ввиду.

Лата заметила гневное выражение лица Сергея, который, кажется, был готов зачитать трактат о том, что подслушивать — не есть хорошо, а посему прервала всего его попытки одним лишь движением — просто продолжила идти свой путь, оставляя Кисляка обтекать.