Глава 4: Легче не становится
В голове у Люмин хихикает маленький Кэйа: брать «на горячем» надо было, когда он распластал её по кровати в номере… Ой, что-то слишком часто она думает об этом эпизоде.
— Адресом ты не ошибся, — наконец признаёт она, сознавая, что пауза слишком затянулась. — А вот я ошиблась. Решила, что это явно не мне, так что выбросила. Прости, я с самого утра не ела, так что если позволишь...
Но добраться до сырного фондю ей сегодня явно не дадут.
— Брускетту и бокал шампанского для дамы, пожалуйста, — бросает Тарталья официанту, походя уже настойчиво разворачивая её лицом к себе. Люмин мрачно окидывает его взглядом. — Ты же и на этот раз не одна, да? В жизни не поверю, что ты по мне соскучилась.
— Дался ты мне, — усмехается Люмин. — Нет, я просто очень люблю творчество Карлони.
— Ты хоть знаешь, кто это, или просто табличку на входе прочитала?
— Фламиния Карлони, — с прежней улыбкой пожимает плечами Люмин, — тридцать семь лет, художница из Рима. Пишет маслом, говорит, что любит «coiffer la pate», как выражаются итальянцы. Вдохновляется Бэнкси, да Винчи, Рафаэлем, Караваджо. Кстати, ты знал, что для своего «Воскрешения Лазаря» Караваджо угрожал натурщикам ножом? А его самого однажды даже обвинили в уби…
— Достаточно, — смеётся Тарталья, — я уже сражён наповал.
Люмин пользуется моментом, чтобы высвободить из хватки свой локоть. Всё это она сегодня прочитала в Википедии, сидя на трёхчасовой укладке в салоне, но Тарталье знать ни к чему.
— Ты отвлекаешь его как-то слишком активно, — вздыхает Альбедо со своей крыши. — Он должен вывести нас на того, с кем у него встреча, а не флиртовать с моим агентом.
Люмин улыбается, радуясь, как ревниво звучит это «с моим агентом». Альбедо от всего этого явно не в восторге — это он ещё про ромашки не знает… А нет, уже знает.
У неё другая проблема: она бы и рада отослать Тарталью прочь, но теперь от его компании избавиться будет не так легко.
Официант наконец приносит шампанское и брускетту, и Тарталья с галантным полупоклоном протягивает ей поднос. Люмин смотрит с сомнением, но наконец бормочет:
— Может, на пьяную голову тебя выносить будет легче, — и залпом опрокидывает в себя бокал.
Легче не становится.
— Скоро начнётся аукцион, — говорит Альбедо, — в программе заявлено в восемь, на моих часах без пяти. Попробуй отвлечь его этим. Уйдёшь, пока он будет занят, а дальше мы сами.
Тарталья следит за ней с очаровательной улыбкой.
— Не надо лезть тебе в волосы, чтобы заметить, как ты выслушиваешь инструкции от начальства, — доверительно делится он. — Взгляд сразу становится осмысленным. Мой тебе совет, маленькая шпионка: прячь эмоции. Потому что мне хорошо видно и то… — он вдруг наклоняется к ней совсем близко, так, что кожу обдаёт дыханием, — …как ты смотришь на мои губы.
Ох и договорится он у неё.
Люмин делает шаг назад. Каблуки резво цокают об пол.
— Любуюсь на то, как они у тебя подпорчены, — своим лучшим саркастичным тоном роняет она. — Мой тебе совет, маленький придурок: перестань думать, что весь мир вертится вокруг тебя.
Люмин не знает, как у неё с пунктами «отвлечь» и «понравиться», но вот с пунктом «выбеситься» она справляется очень и очень хорошо.
Она точно всю последнюю неделю дни считала до этой выставки?.. Потому что на расстоянии Тарталья, может, и ничего, а вот вблизи он не доведёт до ручки только мёртвого.
Но главного она добивается: Тарталья теряется, и это позволяет ей уйти. Она запирается в туалете, пару минут просто буравит взглядом закрытую кабинку, а потом выходит и брызгает холодной водой в лицо — аккуратно, не то салонный макияж потечёт, и будет обидно. Такой выхоленной светской красавицей Люмин давно себя не видела. Она до сих пор гадает, нравится она себе или нет.
Вот Тарталье, видимо, очень даже.
— Альбедо, — в туалете никого нет, но Люмин всё равно говорит шёпотом, — он меня достал.
В наушнике слышится смешок, плохо маскируемый кашлем:
— Ты сама сюда просилась.
— Я начинаю думать, что это было плохой идеей, — откровенно делится Люмин. — Он увидел меня и знает, что я не одна. А значит, сегодня он хороший мальчик, никаких противозаконных сделок. И как я сразу не подумала?..
— Мы оба не подумали, — вздыхает Альбедо. — Пока что просто следи за ним. Издалека, не приближаясь. Не давай поводов себя уболтать, но из виду не выпускай.
— Как прикажешь это делать, если он постоянно пытается меня облапать?
Альбедо уже неприкрыто хмыкает:
— Ты знала, на что подписывалась. Мне начинает казаться, что он тебе просто нравится.
Люмин не отвечает — слишком недоверчиво щурится на саму себя в отражении. Нравится? Этот… этот? Да ни в жизнь. Альбедо — да, Альбедо ей нравится. Кэйа — если терпеть его поддёвки ниже пояса, он тоже ничего. Даже Дилюку сломанный нос вполне идёт, с ним только лучше становится. А Тарталья…