Тайна наших сердец.

— Что мне делать, Лунатик? — Блэк, сидя на краю кровати в спальне мальчиков, с тоской смотрел на своего друга. Римус, устроившись на соседней кровати, листал страницы своей книги, погруженный в чтение. — Она игнорирует меня уже несколько дней, и я не понимаю, что я сделал не так...

Сириус опустил локти на колени и накрыл лицо ладонями, словно пытался скрыться от мира. Он искренне пытался разобраться в том, что могло пойти не так. Ведь всего несколько дней назад все было иначе: они смеялись, обменивались шутками, и его нелепые подколы вызывали у Дафны искренний смех. Этот смех наполнял его теплом и желанием быть причиной её радости. Но сейчас всё изменилось. Дафна избегала его, придумывая нелепые отговорки, чтобы избежать общения. Она отдалялась не только от него, но и от всех вокруг.

— Ты пробовал поговорить с ней? — спросил Римус, его голос звучал слабее обычного. Полнолуние приближалось, и это означало лишь одно: впереди была ночь, полная невыносимых страданий. Его лицо выглядело бледнее обычного, а в глазах не горел тот самый огонек жизни. Шрамы на его лице пульсировали, напоминая о злощасном дне, когда маленький Римус получил их. О дне, который навсегда изменил его жизнь.

— Пробовал, но она постоянно находит какие-то причины, чтобы не говорить со мной, — произнёс Сириус с горечью.

— Бродяга, вот скажи мне, она тебе нравится? Ты хочешь, чтобы вы снова общались? — Люпин встал с кровати и принял сидячее положение, несмотря на слабость в теле. Его взгляд был сосредоточен на друге, а книга безжалостно отброшена на кровать.

Сириус замер в молчании. Это было тяжело. Он никогда не испытывал подобных чувств к девушкам; его жизнь всегда вращалась вокруг Мародеров и их безумных приключений. Конечно, он замечал, что кому-то может нравиться – например, Рокси. Эта девушка целый год показывала Блэку свои чувства, даже открыто признавшись в них. Но ему это было неинтересно. Он никогда не задумывался о любви или отношениях; его сердце было закрыто для таких переживаний.

Но сейчас всё было иначе. Внутри него разгоралось что-то новое – чувство неопределенности и беспокойства. Он понимал, что Дафна стала для него чем-то большим, чем просто другом. И эта мысль терзала его изнутри, как острый нож.

— Да, нравится, — ответил Сириус, его голос звучал уверенно, но в глазах проскользнула искорка неуверенности.

Римус тут же выдохнул с облегчением. Он давно догадывался о чувствах своего друга к девушке. Каждый раз, когда Сириус говорил о ней, его лицо светилось, а в голосе звучала нотка нежности. Римус замечал все изменения в нем, и его сердце наполнялось радостью за друга.

— Ну так признайся ей! Где она сейчас? — с энтузиазмом спросил он.

— Лили сказала, что она в больничном крыле. Не ела нормально несколько дней, по ночам не спала, — произнес Сириус, опустив руки и уставившись в пол. В его голосе послышалась тревога. — Вдруг это из-за меня? — Блэк взглянул на Римуса, и в его глазах читалась растерянность.

— Я предлагаю тебе пойти в больничное крыло и поговорить с ней. Там она точно не сможет сбежать от тебя. Признаешься ей – и всё станет на свои места, — уверенно сказал Римус, стараясь вдохновить друга.

— Да, ты прав! Пора признаться ей, — с энтузиазмом произнес юноша, вставая с кровати. Его лицо озарилось решимостью. Быстро покинув комнату и захлопнув за собой дверь, он направился в больничное крыло, мысленно придумывая, как начать этот важный разговор. Он представлял себе ее реакцию, искреннюю улыбку и, возможно, радостные слезы.

Римус же, стоило другу скрыться за деревянной дверью, еще несколько секунд смотрел на нее, словно пытаясь понять, что только что произошло. Затем он тяжело вздохнул и лег обратно на кровать.

~

Сириус всё же поднял голову, и его взгляд, полный неопределённости и тревоги, устремился на девушку, а точнее – на её спину, нежно обрамлённую светлыми прядями волос. Рука инстинктивно потянулась к ней, и он поправил тонкое одеяло, которым она была укрыта, словно стремился защитить её от холодного мира за пределами этой комнаты. В этот момент Дафна не выдержала и медленно повернулась к нему.

— Ой, прости, что разбудил, — тихо произнёс юноша, быстро убирая руку, как будто прикосновение могло вызвать бурю эмоций.

Спарк не произнесла ни слова. Вместо этого она привстала, принимая сидячее положение. Её губы слегка сжались, а сердце забилось быстрее обычного, словно в предвкушении чего-то важного. Как бы она ни старалась отпустить его, это было невозможно; она не могла сопротивляться своим желаниям – желаниям быть рядом с ним, смотреть в его глаза, говорить с ним, и даже просто наслаждаться молчанием в его компании.

— Лили рассказала мне всё, — наконец прервал он тишину, его голос был полон тревоги. — Вот только как и я, причину она не знает.

Глаза блондинки тут же убежали в сторону; ей нужно было что-то придумать, чтобы сгладить неловкость момента.

— Думаю, нам нужно будет серьёзно поговорить, — произнесла она на выдохе, стараясь сохранить спокойствие. — Очень серьёзно.

— У меня тоже есть к тебе серьезный разговор, — прервал её Блэк, его губы дрогнули в легкой улыбке, но в глазах читалась напряженность.

— Пожалуй, я буду первой, — с решимостью произнесла Дафна, бережно взяв его за руку и крепко сжав её своими тонкими, нежными пальцами. Этот жест внезапно показался Сириусу странным, словно в нем скрывался какой-то глубокий подтекст. Он мгновенно напрягся, а его брови слегка нахмурились, предчувствуя, что разговор может принять серьезный оборот.

В этот момент вокруг них словно повисла тишина, и каждый звук стал резонировать в воздухе: шорох листьев за окном, отдаленный смех студентов, проходящих мимо. Сириус чувствовал, как сердце забилось быстрее. Он был готов услышать от неё нечто важное, и, судя по её реакции, это не предвещало ничего радостного. Мысли метались в его голове: что же она хочет сказать? Почему её рука дрожит в его ладони?

Собравшись с мыслями, он попытался сосредоточиться на её глазах, которые искрились тревогой и ожиданием. Внезапно ему стало ясно: этот разговор может изменить всё.

— Сириус... пойми... дело вовсе не в тебе, — произнесла она с трудом, замедлившись на мгновение в поисках нужных слов. Но вместо этого в горле застыл ком, мешая ей продолжить. — Это всё я, мои проблемы... и я не хочу впутывать тебя в них...

— Я... я не до конца понимаю, о чём ты... — прервал её Сириус, его голос дрожал от неопределённости. Он не понимал, что происходит и к чему ведёт этот разговор. В глубине души он надеялся не услышать тех самых слов.

— Я думаю, нам стоит закончить это всё. — Она чуть крепче сжала его руку; губы сжались в тонкую ниточку, а в глазах заблестели слёзы, готовые вырваться наружу в любой момент.

— Что «всё»? Что закончить? — Блэк не поверил своим ушам и решил, что ему всё послышалось. Он сделал вид, что не понял её.

— Ты понял, о чём я, Сириус. Нам стоит закончить это всё. Пока не поздно. Иначе потом будет только хуже.

— Но почему?

— Я не могу тебе объяснить сейчас. Может быть, однажды я и смогу рассказать тебе всё, но не сейчас.

Сириус отдернул свою руку и встал с кровати, его сердце колотилось в груди.

— Почему мы должны всё это закончить? Почему?! Я сделал что-то не так? Дело во мне?!

Девушка замотала головой из стороны в сторону, её глаза полны отчаяния.

— Сириус, пойми... так будет лучше для тебя и для меня.

— И ты действительно предлагаешь так всё закончить? Даже не попробовать? — Сириус пристально смотрел в её глаза, которые с каждым мгновением наполнялись слезами, словно в них отражалась вся тяжесть её страданий.

— Я бы хотела, но я просто не могу, правда, — тихо произнесла она, её голос дрожал от подавляемых эмоций.

— Дафна... — его голос был полон нежности и беспокойства.

Блэк присел рядом, крепко взяв её за руку. Он молча смотрел на неё, в его взгляде читалась надежда, словно он искал в её словах лишь болезненный бред, который можно развеять одним движением. Вторая его рука легла на её лоб.

— Может, у тебя просто температура, и ты бредишь? — с легкой улыбкой произнес он, надеясь вызвать у неё хоть каплю смеха.

Светловолосая лишь отвернула голову в сторону, и его рука тут же вернулась на место, словно не желая покидать её.

— Думаю, вам уже пора мистер Блэк. Ей нужен покой, — произнесла мадам Помфри, подходя к ним с маленькой бутылочкой в руках, полная заботы и строгости.

Сириус в последний раз взглянул на девушку, которая в этот момент отвела взгляд в сторону. В её глазах он прочитал ложь – это было очевидно. Блэк понимал это, но не мог постичь, почему она так поступает и зачем произнесла всё это. Под недовольные возгласы женщины он всё же встал с кровати и, отпустив её руку, направился к выходу.

— Я не собираюсь это всё заканчивать, хочешь ты этого или нет, — бросил он напоследок, его голос звучал решительно. И с этими словами парень покинул больничное крыло.

Весь оставшийся день Дафна провела в полном одиночестве, погруженная в мысли, которые не оставляли её ни на мгновение. Она вновь и вновь прокручивала в голове их разговор, словно стараясь найти в нём смысл, который ускользал от неё. Каждый раз, когда она пыталась отвлечься, в сознании всплывали слова, полные недосказанности и эмоций, которые терзали её душу.

Вечером, перед сном, мадам Помфри вновь предложила девушке снотворное, чтобы помочь ей забыться в сладком объятии сна. Дафна быстро уснула, как будто её утомлённое сознание искало спасение от тревожных мыслей. Однако ближе к утру её разбудил звук открывающейся двери. Девушка разомкнула глаза и, приподнявшись на локтях, увидела спину мадам Помфри, директора Дамблдора и профессора МакГоногал. Не сразу осознав, что происходит, Спарк решила, что это всего лишь сон, и вновь легла на подушку. Но в этот момент её сердце забилось чаще – она поняла, что это не сон.

Снова приподнявшись, Дафна потерла глаза, пытаясь окончательно убедиться в реальности происходящего.

— Директор..? — тихо произнесла она, её голос звучал сонно и неуверенно. В этот момент все трое повернулись к ней, осознав, что девушка не спит. Спарк заметила знакомую фигуру на кровати, но не успела разглядеть, кто это был, так как Дамблдор подошел ближе и быстрым взмахом волшебной палочки закрыл ширму.

— Мисс Спарк, как ваше самочувствие? — спросил он, убирая палочку в складки своей мантии и смотря на девушку с заботой.

— Всё хорошо, спасибо, — ответила Дафна, её голос всё ещё был полон сонной неясности. — А что вы тут делаете?

— Нам нужно было обсудить один важный вопрос. Не беспокойтесь об этом. — Альбус присел на стул рядом с кроватью и внимательно взглянул на неё. — Как ваш дар, мисс Спарк?

Дафна слегка нахмурила брови и вопросительно посмотрела на директора.

— У вашего отца он был не таким сильным, как у вас.

— Откуда вы знаете..? — удивленно спросила она.

— Мы разговаривали с ним пару недель назад в вашем поместье, — ответил Дамблдор тихим и спокойным голосом, который словно окутывал её теплом и успокоением.

Спарк была поражена тем, что Дамблдор посетил её дом и обсуждал с отцом её способности. Мысли о том, что речь шла не только о ней, заполнили её разум.

— У вас наверняка есть вопросы, но этот разговор следует вести в более подходящей обстановке. Как только вы полностью поправитесь, зайдите ко мне на чай, — сказал он, вставая с места и готовясь уйти. Перед уходом он добавил: — А пока спите, мисс Спарк. Ещё слишком рано для подъема.

Дафна ещё несколько минут сидела на кровати, глядя на закрытую ширму и анализируя слова директора. В её голове смешивались удивление и тревога. Позже она всё же легла и быстро уснула вновь, погружаясь в царство снов, где тревоги дня растворялись в мягком свете грёз.

На утро Спарк проснулась в гнетущей тишине, которая слегка напрягала её. Вокруг не было ни единого шороха, лишь стук её сердца, ритмичное дыхание и внутренний голос, который шептал тревожные мысли. Встав с кровати, она заметила закрытую ширму напротив, но вначале не придала ей особого значения. Однако, когда в памяти всплыли события ночи, её охватило беспокойство. Силуэт за ширмой был до жути знаком.

Весь день девушка провела на кровати, погруженная в книги, которые ей принесла Лили. Страницы перелистывались под её пальцами, но время от времени она бросала взгляд на ширму напротив. Мадам Помфри заходила за нее, но так и не открывала её полностью. Это только подогревало интерес Спарк, заставляя её гадать о том, что скрывается за завесой.

Ближе к вечеру, когда женщина наконец покинула больничное крыло, Дафна услышала слабый шорох. Подняв взгляд от книги, она увидела Римуса – бледного и истощённого. Он еле держался на ногах, опираясь на ширму, которую сам же и приоткрыл.

Девушка мгновенно вскочила с кровати и поспешила к нему, подставив своё плечо в качестве опоры.

— Боже, Римус, что случилось? — с тревогой произнесла она, осматривая его. Он выглядел как мертвец, совершенно не напоминал того Римуса, которого она знала.

Юноша не находил сил даже ответить. Вместо этого он опустился на кровать, тяжело дыша и зажмурив глаза от адской боли, которая разливалась по всему его телу. Дафна не знала, что делать – вокруг не было никого, кроме них двоих. Присев на край кровати, она взяла его за руку, ту самую, которой он только что сжимал простынь в мучениях.

— Всё нормально... я справлюсь... — выдавил из себя парень с трудом.

Дафна лишь сильнее сжала его руку, чувствуя, как напряжено его тело. Взгляд её стал полон решимости – секунда, и её глаза вспыхнули ярким огнём; ещё секунда – и тело Римуса начало расслабляться, а боль отступать. Он открыл глаза и взглянул на неё с благодарностью. Боль всё ещё оставалась, магия Спарк не смогла приглушить её полностью, но сделала её значительно слабее и терпимее. Девушка слегка дернула головой, на мгновение ощутив ту адскую муку.

— Спасибо, — произнёс Римус чуть громче; ему стало намного легче. Дафна продолжала помогать ему справляться с болью, пока сама не почувствовала, как её силы начинают иссякать. Глаза её начали медленно закрываться, яркий свет в глазах становился тусклее. Отпустив руку юноши, она тяжело выдохнула и накрыла глаза ладонью. Теперь она дышала часто и поверхностно.

— Дафна... ты в порядке? — осторожно спросил Люпин.

— Да...да...просто...голова немного кружится, сейчас всё пройдет, — ответила она, чувствуя жар по всему телу и пульсирующую боль в голове. Но спустя пару минут всё это отступило. — Римус, что с тобой? — продолжила она, пристально глядя на него.

— Это очень редкая болезнь, — быстро ответил юноша. Однако Дафна не могла поверить ему так легко; она чувствовала ложь насквозь.

— Ты уверен?

— Да... — отведя взгляд, произнёс он. В этот момент Дафна поняла: Римус не хочет говорить об этом сейчас.

— Хорошо... — тихо ответила она, кивнув несколько раз.

В этот момент в больничное крыло вошла мадам Помфри. Увидев пустую кровать Дафны и приоткрытую ширму, за которой находился Римус, она быстро направилась к его постели. Женщина с тревогой взглянула на юношу и на Спарк, сидящую рядом с ним.

— Мисс Спарк... — начала она чуть недовольно, но Римус перебил её, его голос звучал ослабленно, но решительно.

— Мадам Помфри, у меня опять был всплеск боли.

Мгновенно, зная, что делать, женщина вытащила из кармана своего платья маленькую стеклянную бутылочку с ярко-красной жидкостью.

— Уже не надо, — произнёс Римус, поднимая руку в знак остановки. — Дафна помогла мне.

— Но как? — удивлённо спросила мадам Помфри, её глаза расширились от недоумения.

— Это мой дар, — тихо ответила девушка, её голос был полон уверенности. — Я не могла полностью приглушить его боль, но сделать так, чтобы это было терпимее, у меня получилось.

— Ах, ваш дар! Альбус говорил мне об этом. У вас, должно быть, болит голова? — встревоженно произнесла женщина, её лицо искажалось от беспокойства.

— Уже всё в порядке, — с облегчением ответила Дафна.

— Что ж, думаю, Римусу нужен покой, — заключила мадам Помфри. После этих слов девушка поднялась с места и отошла к своей кровати. Однако стоило ей уйти на несколько шагов, как боль Люпина вернулась с новой силой. Он вновь склонил голову вбок, крепко сжимая простынь, а его брови сморщились от страдания.

Увидев это, мадам Помфри тут же открыла бутылёк с зельем и заставила юношу выпить его. Но даже это не принесло желаемого облегчения.

— Может, я могу помочь? — предложила Спарк, чувствуя безысходность ситуации и видя, что выпитая жидкость не приносит облегчения.

Женщина взглянула на девушку, поджав губы в знак сомнения. Затем перевела взгляд на юношу: его лицо исказилось от боли, а глаза были плотно закрыты. Каждый раз, когда она наблюдала за тем, как Римус мучается, ей становилось невыносимо больно. Она так привыкла к нему, привязалась к его доброте и искренности; в какой-то степени даже полюбила его. И видеть его страдания было просто невыносимо.

— Мне не трудно, правда, — уверенно сказала Дафна, подходя ближе к женщине. — Мне просто нужно что-то от головной боли.

Помфри кивнула и направилась к своему столу за необходимыми зельями. В этот момент Спарк вновь опустилась на край кровати и взяла Римуса за руку. Она снова воспользовалась своим даром. На этот раз она продержалась чуть дольше; чувства сосредоточенности и тепла переполняли её. Выпив зелье от головной боли, она продолжала сидеть рядом с ним.

Её присутствие и прикосновение приносили Римусу облегчение гораздо быстрее, чем все зелья, которые он пил ранее. Дафна чувствовала, как его напряжение постепенно уходит, а вместе с ним исчезает и её собственная тревога.

Оставшиеся два дня Дафна провела в компании Римуса, и эти мгновения стали для неё настоящим откровением. Она помогала ему справляться с невыносимой болью, но всё равно оставалась в неведении о причинах его страданий. Дафна не пыталась выведать правду; если Римус захочет, он сам расскажет ей всё, что считает нужным. Она не хотела вторгаться в его мысли, не желая нарушать хрупкие границы их общения.

Сегодня Спарк собиралась покинуть больничное крыло. Она заранее договорилась с Лили через письмо, и в назначенное время, к двум часам дня, должна была встретиться у дверей Больничного крыла. Девушки планировали немного прогуляться по коридорам замка, ведь за все эти дни Дафна ни разу не покидала зал. Последние два дня никто из её подруг не приходил к ней – двери были закрыты, и единственным способом общения оставались письма. Однако Спарк не расстраивалась из-за отсутствия визитов; в конце концов, она не была одна.

Они периодически разговаривали, делясь историями о своём прошлом. Дафна чаще рассказывала о себе, ведь у Римуса не было достаточно сил, даже несмотря на то что она старалась «исцелять» его с помощью своей магии. Он с интересом слушал её, задавал вопросы, поддерживая разговор, и иногда, медленно и с небольшими паузами, делился своими воспоминаниями.

Каждый их разговор был словно маленьким путешествием в мир воспоминаний и эмоций. Дафна делилась своими историями из жизни, а Римус, несмотря на свою усталость, искренне интересовался этим.

Но вот часы пробили два, а Лили всё не появлялась. Дафна сидела на краю кровати; её состояние заметно улучшилось, силы вернулись, но вот душевное состояние оставляло желать лучшего.

— Странно, уже полчаса прошло, а Лили нет... Может, она забыла? — прошептала девушка, глядя на часы с лёгким беспокойством.

В этот момент Лили стремительно спешила по лестнице из башни со спальнями. Она опаздывала, но изо всех сил старалась добраться до Дафны как можно быстрее. Оказавшись в гостиной, Эванс почти подошла к выходу, когда вдруг кто-то схватил её за руку – это был Джеймс.

— Лили, можем поговорить? — его голос звучал напряжённо, и разговор явно предполагал серьезный тон.

— Джеймс, может, чуть позже? — в голосе Лили слышалось нетерпение.

— Это серьезный разговор, всего пару минут.

Лили глубоко вздохнула и посмотрела на парня несколько секунд, прежде чем выдохнуть.

— Только быстро.

После этих слов они отошли в тихий уголок гостиной, где их никто не мог беспокоить. Присев на небольшой диванчик у стены, Лили спросила:

— И о чем ты хотел поговорить?

— О нас с тобой, — тихо произнес Поттер.

Сердце Лили застыло; она почувствовала волну волнения по всему телу. Неужели это произойдёт именно сейчас?

— На протяжении нескольких лет я бегал за тобой. Шутил, прикалывался, звал тебя на свидания, — Джеймс замялся на мгновение, подбирая нужные слова. В голосе было слышны нотки волнения. — Ты мне постоянно отказывала, отшивала меня, но это лишь ещё больше мотивировало меня добиться тебя. Ты всё это время мне очень нравилась – безумно нравилась. Я ребятам постоянно рассказывал о том, какая ты красивая, умная и невероятная.

Лили смотрела на Джеймса с надеждой в глазах; на душе растянулось приятное тепло от его слов, а на лице появился едва заметный румянец.

— И когда в конце того года ты начала отвечать мне взаимностью, я был безумно рад этому. Честно говоря, я был на седьмом небе от счастья,— наконец он поднял взгляд и медленно взял её за руки. Его ладони были тёплыми и уверенными, но девушка почувствовала, как в его взгляде появилась тень сомнения. — Ты только пойми меня сейчас...Я... я правда рад, что ты, возможно, начала испытывать то же самое...но...

Тишина повисла между ними. Поттер не знал, как продолжить свои мысли.

Эванс напряглась; это "но" прозвучало для неё тяжёлым ударом. Она не понимала, к чему клонит парень. Сердце забилось быстрее от тревоги.

— Я не понимаю, о чем ты, Джеймс,— тихо произнесла девушка, нахмурив брови.

Она надеялась, что он наконец предложит ей отношения и откроет свои чувства. Она готова была ответить взаимностью. Но неужели этого не будет?

— Но я больше не испытываю этих чувств, Лили.

Эти слова прозвучали как гром среди ясного неба. Внутри неё всё обрушилось; сердце сжалось от боли и предательства. Она почувствовала, как холод охватывает её тело, а в глазах наворачиваются слёзы.

— Но...как...? — еле слышно выдохнула она, её голос дрожал от подавленных эмоций. Эванс смотрела на Джеймса с недоумением и отчаянием; казалось, что вся радость мгновенно исчезла из её жизни.

Эмоции накрывали её волной – гнев, печаль и разочарование смешивались в один клубок боли.

Джеймс смотрел на неё с сожалением; он понимал, что его слова ранят её. Но он также знал, что честность важнее всего. Словно в ответ на его внутренние терзания тишина между ними становилась всё более давящей и невыносимой.

— Мне правда очень жаль, Лили, но я больше не могу, не могу обманывать тебя, — произнес Джеймс, его голос дрожал от искренности и боли.

Лили отдернула свои руки, словно от горячего огня, и вытерла слёзы с щек. Она отвела взгляд в сторону, не в силах встретиться с его глазами, полными сожаления и внутренней борьбы.

— И как давно ты ничего не чувствуешь? — спросила она, обнимая себя руками, как будто пытаясь защитить своё сердце от разрыва. Её глаза были полны слёз, а в душе бушевало чувство предательства и невыносимой боли.

— Я понял это где-то месяц назад, — тихо произнёс он, опустив голову, как будто под тяжестью своих слов. Каждое произнесённое им слово было для него пыткой. Он знал, какую боль причиняет Лили, но продолжать обманывать её он не мог. Он был измотан – измотан надеждой на то, что чувства вернутся. — Я думал, что если буду проводить с тобой время, они вновь появятся, и всё вернётся на круги своя. Но... нет... никакого огонька, даже самого маленького.

С каждым его словом Лили чувствовала, как её сердце сжимается всё сильнее. Ей было невыносимо это слышать. Она наконец-то призналась себе в своих чувствах; осознала, что действительно любит Джеймса – его улыбку, его лёгкость, его дурацкую привычку постоянно поправлять волосы и все те шутки, которые когда-то вызывали у неё смех. И сейчас, когда она слышит от него эти разрушительные слова, ей казалось, что весь мир рушится вокруг. Лили прикрыла глаза в надежде на то, что это всего лишь страшный сон. Но когда она открыла их, реальность осталась такой же жестокой.

— Прости меня, — попытался сказать Джеймс, протянув руку к её плечу, но она отстранилась, словно он был ядовитым змеем.

Эванс молча встала с места и направилась в свою комнату. Ей не хотелось говорить с ним – да и вообще с кем-либо. В этот момент она забыла о том, что собиралась пойти к подруге. В голове у неё царила лишь пустота и глухая боль утраты. Каждый шаг по коридору казался ей тяжёлым бременем, а в груди раздавался глухой стук – это её сердце протестовало против того, что произошло. Слёзы вновь наполнили её глаза, но Лили сдерживала их; она не хотела показывать свою слабость.

~

Через некоторое время дверь спальни с тихим скрипом открылась, и в комнату вошла Дафна.

— О, Мерлин! Лили, что с тобой?! — воскликнула она, подбегая к кровати подруги и присаживаясь на корточки рядом с ней.

Эванс лежала на животе, уткнувшись лицом в подушку. Почувствовав прикосновение руки на своем плече, она медленно приподняла голову, и Дафна увидела заплаканное лицо своей подруги, иссиня-красные глаза, полные горечи и безысходности.

— Лили, что случилось? — снова спросила светловолосая девушка, её голос звучал полным тревоги.

Лили всхлипывала, время от времени бросая взгляды на Дафну. Слезы продолжали струиться по её щекам, словно ручейки, не желающие иссякать. Спарк с беспокойством осмотрела лицо рыжей, и спустя мгновение её глаза начали наполняться ярким зеленым цветом. Лили, конечно же, заметила это и тут же прекратила плакать, нахмурив брови.

Дафна хотела хоть как-то помочь подруге, сделать так, чтобы ей стало чуть легче. Она не так часто использовала свои силы с такой целью, но сейчас это казалось необходимым. Девушка не моргала, внимательно всматриваясь в глаза Эванс. Она ловила каждую эмоцию своей подруги, стараясь приглушить их хотя бы немного.

— Это всё Джеймс, — наконец произнесла Лили, смотря на Дафну так, словно находилась в легком гипнотическом трансе. Её голос стал тише, расслабленнее и спокойнее. — Он сказал, что больше не любит меня.

— А ты надеялась на признание. — это не был вопрос; это было утверждение. Дафна уже поняла всё, что произошло: она увидела всё глазами Лили и почувствовала то, что она чувствовала в этот момент.

— Он ведь столько лет добивался моего внимания! — продолжала Лили, и в её голосе звучала растерянность. Теперь разум девушки был под контролем её эмоций. В этот момент Дафна поднялась с пола и присела на край кровати рядом с Эванс. — Он будто бы специально это сделал, словно за то, что я не отвечала ему всё это время. Понял, что теперь нравится мне , и так просто бросил... — девушка накрыла лицо руками, словно желая скрыть свою боль от мира.

Спарк ничего не произнесла; она лишь обняла подругу. Это было то, что сейчас было необходимо – поддержка близкого, пусть и заключалась она в немом молчание.

~

— Я всё ей сказал, — признался Джеймс, лежа на своей кровати и устремив взгляд в потолок, как будто искал там ответы на свои мучительные мысли. Его руки были сцеплены в замок на груди, словно он пытался удержать свои эмоции под контролем.

Обычно, когда открываешь кому-то свою правду спустя долгое время, становится легче, разве нет?

Однако Поттер не ощущал никакого облегчения. Вместо этого его сердце сжималось от стыда и сожаления, а на душе лежала тяжесть, которая не давала покоя.

— Может, я неправильно поступил? — произнес он вслух, обращаясь к своим друзьям.

— Сохатый, — тихо ответил Питер, сидя за столом и опустив подбородок на ладонь,
— Думаю, ты сделал всё правильно. Если ты ничего к ней не испытываешь, лучше признаться в этом, чем разрушать её надежды.

— Кажется, я уже их разрушил, — с горечью произнес Джеймс, его голос дрогнул от подавленных эмоций.

— А что она тебе ответила? — спросил Питер с искренним интересом.

— Она ничего не сказала, лишь встала и ушла, — Джеймс накрыл лицо руками, пытаясь скрыть свои чувства от друзей.

— Нуу, это всё же лучше, чем заставлять себя чувствовать к ней что-то, — раздался голос Сириуса с соседней кровати. У него тоже было не самое лучшее настроение.

В этот момент дверь в спальню тихо скрипнула, и на пороге появился Римус. Ребята мгновенно обратили на него внимание и удивились тому, что их друг так быстро вернулся.

— Лунатик? — произнёс Блэк, поднимаясь с места. — Почему тебя отпустили? Должны были только через пару дней!

— В этот раз я восстановился намного быстрее, — ответил Люпин с лёгкой усталостью в голосе.

— Ого, видимо зелья мадам Помфри стали намного эффективнее. — сказал Питер с лёгкой улыбкой.

— Нет, это не из-за этого... — ответил Римус, его голос звучал немного вяло.

— А из-за чего же? Неужели ты сам? — с любопытством спросил Джеймс.

— Нет-нет, эти боли от восстановления слишком сильные. Мне помогла Дафна, — Люпин взглянул на Сириуса. Он знал о их разговоре и был единственным, кто был в курсе. В тот день, когда Блэк покинул больничное крыло, он рассказал другу о том, что произошло. — Точнее, её дар ослабил мою боль, и я смог восстановиться в два раза быстрее.

— Ничего себе! Это же какой сильный у неё дар получается... — тихо произнёс Питер, задумавшись о том, насколько удивительной может быть сила другого человека.
— Представьте, если такие силы как у неё попадут к нему, — вдруг произнес Питер, погружаясь в задумчивость.

— К нему? Это к кому именно? — настороженно спросил Джеймс, бросив вопросительный взгляд на друга.

— Ну, к пожирателям там... — тихо добавил Петтигрю, его голос едва слышен на фоне общего напряжения.

Все взгляды устремились на светловолосого парня. Каждый из них понимал, что в волшебном мире разразилась настоящая война. Ужас, который творился за стенами школы, был невообразим – темные силы собирали свои ряды, и страх заполнил сердца многих. Однако в этот момент никто не хотел обсуждать эту реальность. Все они стремились хотя бы на мгновение остаться обычными подростками, наслаждаясь беззаботностью юности, пока это еще возможно.

— Дафна не такая, — уверенно произнес Сириус, его голос звучал твердо и решительно. — Она бы никогда не стала одной из них.

Слова Сириуса повисли в воздухе, и внезапно в комнате воцарилась странная тишина, давящая и непривычная. Ребята удивились, что их друг вдруг заговорил об этом, но особого значения этому не придали. В глазах друзей отразилось множество эмоций: страх, надежда и неуверенность. Они все понимали, что эта война может затронуть их жизни самым неожиданным образом.

—  Кстати, как она? — тихо поинтересовался Сириус, и в его голосе сразу же прозвучала нотка грусти, словно в воздухе повисла тень. Он поник, как будто на его плечи легло тяжелое бремя.

Римус молча смотрел на своего друга несколько секунд, изучая его выражение, прежде чем решиться ответить. Он подошел к своей кровати и, опустившись на край, начал говорить.

— С ней всё в порядке, — произнес он с легким вздохом. — Её отпустили чуть раньше меня. Как я понял, она ждала Лили около часа, но та так и не пришла. Попрощавшись со мной, она ушла одна. —  Люпин ещё не знал о том, что его друг Джеймс признался Эванс во всем.

Услышав ответ друга, Блэк кивнул несколько раз, погружаясь в свои мысли. Внутри него разгоралась непреодолимая жажда поговорить с ней, выяснить все детали или хотя бы попытаться исправить ситуацию.

— А чего вы такие поникшие все? — с любопытством спросил Люпин, бросив взгляд на своих друзей.

В этот момент Джеймс решился рассказать Римусу о том, что произошло. Он поделился своим признанием Лили, но не в любви, как она ожидала, а в том, что эта любовь угасла. Слова его звучали тяжело, и в воздухе повисло горькое осознание.

Неожиданно раздался стук в дверь. Ребята переглянулись, и стук повторился. Питер, сидевший ближе всех к двери, встал со стула и открыл её. На пороге стоял парень с четвертого курса.

— Там какая-то девушка ждет Сириуса, — произнес он с лёгким недоумением. — Сказала, что вам нужно поговорить.

Все взгляды мгновенно переключились с мальчика на Сириуса. Тот внимательно посмотрел на парня.

— Что за девушка? — спросил он с напряжением в голосе.

— Не знаю, она сказала, что вы на одном курсе учитесь, — ответил парнишка, пожимая плечами.

Глаза Блэка вдруг зажглись искорками интереса. В его голове мелькнула лишь одна мысль – Дафна. Сердце забилось быстрее, а в груди разлилось тепло.

— Дафна? — произнес он чуть громче, чем собирался, и в голосе его прозвучала надежда. Он вскочил с места, словно его окатили холодной водой, и волнение переполнило его. Сириус не мог сдержать улыбку, которая расплылась по его лицу, когда он представил, как она стоит на пороге, с легким румянцем на щеках и озорным блеском в глазах.

— Ты уверен? — спросил Римус, поднимая бровь.

— Да, я уверен, это наверняка она! — воскликнул Блэк, уже направляясь к двери.

Быстро покинув спальню, Сириус поспешил к лестнице, его сердце колотилось в груди, словно предчувствуя важный момент. Спускаясь вниз, он мысленно прокручивал возможный разговор с Дафной, надеясь, что она скажет, что все её слова, произнесенные в больничном крыле, были лишь бредом, и что она не хочет ничего заканчивать. В его воображении возникали образы, как она с нежной улыбкой смотрит на него и говорит, что всё это было лишь недоразумением. Блэк уже представлял, как в тот миг, когда услышит эти долгожданные слова, он тут же признается ей во всем: откроет своё сердце, расскажет о своих чувствах и о том, как она стала ему дорога за эти месяцы.

Но судьба решила всё иначе. Преодолев последние ступени, Сириус оглядел гостиную в поисках Спарк. Однако её нигде не было. Юноша почувствовал что-то неладное, как вдруг в стороне раздался женский голос. — Сириус...

Обернувшись в сторону звука, Блэк увидел её...