Cold Hands, Warm Lies

СоИ обкусала весь картофель с деревянной шпажки, поедая его быстро и жадно, словно человек, который не ел целую вечность. В уголках губ после осталась сырная присыпка, что намертво примёрзла к лицу при первом же порыве ветра.

— Теперь идём согревать твою ложь, — сказала она, решительно устремляясь в сторону ярмарки и магазинов.

У неё был низкий рост и очень короткие ножки — точно две куриные лапки, выглядывающие из-под огромного пуховика, — но бегала она быстро. Хёнджину пришлось поторопиться, чтобы догнать её.

— Согревать мою ложь? Каким образом?

СоИ одарила его скептическим взглядом, явно осуждая за неспособность понять её с полуслова.

— Мои родственники без проблем поверят, что ты приехал сюрпризом без вещей и даже зубной щётки на треть месяца, но если они не получат своих подарков, то сразу заподозрят неладное.

— Подарков? — переспросил он, всё ещё не понимая.

— Ты ведь не хочешь прослыть жадным и невнимательным парнем? Мой дедушка таких сразу на кол для рождественской ёлки сажает, — угроза СоИ звучала на удивление убедительно. — И ещё обсудим план, так, чтобы всё точно было на моих условиях.

Хёнджину лучше было смотреть под ноги, поскольку под слоями снега нередко оказывался лёд, но он не мог оторвать взгляда от жёлтых следов на щеках СоИ. Она испачкалась и не заметила?

— Первое: тебе лучше повысить кредитный лимит на карте — я не потерплю бедняков, которые не могут купить мне глинтвейн за четыре тысячи вон, билет на каток за пятнадцать и подъём на канатной дороге на Пальвансан за тридцать.

Она задрала голову, глядя на него выжидающе.

Неужели надеялась, что её «бешеные» траты его напугают? Цветы и поездка сюда ему обошлись гораздо дороже.

— Хорошо, — ответил Хёнджин, продолжая сканировать взглядом её губы.

— Второе: чтобы чувствовать себя любимой, мне нужно слышать это как можно чаще. Так же, как и красивой, и милой, и... ты понял, в общем, да?

Звучало как нечто неловкое даже для самой СоИ, но ни один мускул на её лице не дрогнул, как и на лице Хёнджина.

— Понял, — ответил он.

— Третье: никакого треккинга! Если ты хочешь покорить мои горы, тебе придётся носить меня на руках. И лучше бы ты был в форме, потому что я точно буду в ботинках на каблуке.

В этот раз Хёнджин резко открыл рот, явно намереваясь возразить, но ликование, промелькнувшее в глазах СоИ, заставило его ограничиться ледяным вдохом. Покашливая, он едва слышно проронил: «Я постараюсь».

— Четвёртое...

— Это ещё не всё?

— Это ещё даже не половина, — обрадовала его СоИ.

— Но...

— Четвёртое: если мы будем спорить — ты будешь проигрывать. Это не обсуждается, потому что я «девушка твоей мечты». Так ведь?

В каком-то роде она правда была, потому что её дедушка был владельцем недвижимости его мечты, так что у него не оставалось другого выбора, кроме как снова кивнуть.

— Пятое: если хочешь делать вид, что мы встречаемся, придётся быть убедительным. Значит, я ожидаю, что ты будешь держать меня за руку везде, где нас увидят. И ещё — учись завязывать шарфы, потому что мой постоянно развязывается...

Хёнджин с опозданием подумал, что ещё на первом пункте нужно было достать блокнот из портфеля и записывать. Запросы СоИ были настолько абсурдными, что мгновенно вылетали у него из головы.

— Ладно, — он и правда потянулся к портфелю. — Притормози на секундочку, красавица горы Пальвансан.

— Это ещё не всё...

— Я не про пункты, — сказал Хёнджин, доставая из бокового кармана клетчатый голубой платок. Он был аккуратно сложен и вызывал у СоИ истинное потрясение. Настолько сильное, что она продолжала пялиться на него в нерешительности, пока он приближался к её лицу.

— Что ты делаешь?

Хёнджин мазнул мягкой тканью по замёрзшей щеке, и это ощущалось не то чтобы приятно.

— Ты испачкалась, — он ненадолго убрал платок, и чуть скривил губы из-за того, что специи никуда не делись. — Попробуй слизнуть.

Мало того, что перебил, мало того, что заботу ненужную проявлял, — потому что рядом знакомых не было, — так теперь ещё и облизываться её просил? Он прикалывался над ней или как?

— Не буду я ничего слизывать, — возмущённо сказала СоИ.

— Хочешь, чтобы я слизнул?

Вот это была настоящая угроза.

СоИ коснулась влажным кончиком языка одного уголка своих губ, затем второго, и Хёнджин снова потёр её щёки платком. Судя по довольной улыбке, в этот раз ему удалось задуманное.

— Можешь продолжать, — дал он добро, убирая платок обратно в портфель. — Мы остановились на шестом.

— Шестое... — СоИ чуть вздрогнула, сразу притворяясь, что это ветер, а не лавина отвращения, накрывшая её с головой. — Шестое: ты должен учиться петь. Что за парень, который не может спеть для своей девушки хотя бы пару строчек? Так что готовь рождественскую песню, ты будешь участвовать в семейном караоке.

— Семейное караоке? Это что за зверь?

Они пересекли большую часть огромной площади, всё быстрее приближаясь к ёлке и деревянным будкам-домикам, с которых начинался лабиринт рождественской ярмарки.

— Почти то же самое, что караоке с начальством, только не настолько пьяное и выбор песни очень влияет на твою оценку, — ответила СоИ, сжимая заледеневшими пальцами рукав мужского пальто, чтобы Хёнджин не убежал в неправильном направлении, потому что тут все почему-то перемещались против часовой стрелки, а не за ней. — Седьмое: ты должен запомнить мои любимые блюда, фильмы, цвета и даже марку духов. Если кто-то спросит, ты должен отвечать, не задумываясь.

— А ты мои?

СоИ отпустила его и махнула рукой.

— Никому неинтересно о тебе. Восьмое: никаких пустых извинений. Каждый раз, когда ты извиняешься, ты должен делать что-то милое. Например, говорить: «Мне так жаль, СоИ. Вот тебе какао с маршмеллоу». Девятое: будь романтичным. Если видишь снег, обязательно скажи что-то вроде: «Какой красивый снег... но ты всё равно красивее».

— Это похоже на второй пункт...

— Десятое, — с напором начала она, намекая, что ему пора прекратить её перебивать. — Всем здешним девушкам ты отказываешь, говоришь, что со мной, и даже не думаешь смотреть в их сторону. Особенно в сторону БоЫн, понял?

Хёнджин запомнил, что БоЫн — это её сестра. Было бы странно заглядываться на её сестру. Это разрушило бы весь его план.

— Я и не собирался, — сказал он.

СоИ хмыкнула — то ли насмешливо, то ли удовлетворённо, но после этого её жёсткие требования к нему, закончились.

— Это то, что мне успело прийти в голову. Когда я придумаю что-нибудь ещё — сообщу тебе. А пока просто придерживайся ранее озвученных условий, — на её губах появилась улыбка, не настолько широкая, чтобы напоминать Джокера, но достаточно широкая для того, чтобы выдохнуть с облегчением, потому что пунктов всего десять, а не сто. — Купим дедушке шерстяной шарф и чайный набор из Кванджу — он просто обожает местный чай. Папе... хм-м, его кожаные перчатки уже совсем старые, так что купим новые и мини-набор для гриля — будет повод устроить барбекю...

СоИ ходила между рядами, а Хёнджин за ней по пятам, слушая и запоминая её пожелания касательно подарков для родственников.

— Ли Хёми — набор ароматических свечей и шоколад ручной работы. Санмину можно настольную игру и горячий шоколад в подарочной упаковке с кружкой. Маме шаль и набор кремов для рук с рождественскими ароматами, потому что руки у неё вечно сухие. Господину Чу какой-нибудь уродливый рождественский свитер и термос поменьше, а его отродью БоЫн... О! — СоИ резко обернулась к Хёнджину, теперь всё же выглядя безумной. — Купим ей детские варежки? Как на пятилетку.

Хёнджин нахмурился, уверенный, что СоИ упоминала парня БоЫн, а значит, ей никак не могло быть пять.

— Разве она не взрослая?

— Ага, но ты сделаешь вид, что не понял, сколько моей младшей сестричке, и купишь ей маленькие варежки, — довольная своей идеей, она стала мурлыкать под нос песню, что играла на ярмарке, расползаясь звоном бубенчиков между рядами, заполненными подхватившими рождественскую лихорадку людьми.

Злодейская натура СоИ проявлялась даже в таких мелочах, но Хёнджин здесь был не для того, чтобы поучать или сдерживать её.

Он поравнялся с ней, возвращаясь к прогулкам по протоптанным грязным дорожкам, и его рука вдруг скользнула в карман пуховика СоИ. Его пальцы были холодными, но почему-то теплее её пальцев, и он сильно сжал её руку.

— Ты что делаешь? — спросила она, обескураженная его наглостью.

— Вхожу в роль.

— Ещё рано.

— Мне нужна практика, — сказал Хёнджин, искоса наблюдая за тем, как она сглатывает внезапную сухость в горле и старается спрятать лицо за высоким воротом куртки. — И тебе, судя по всему, тоже. Будем скупаться так, чтобы привыкнуть друг к другу.

Этот план был дурацким от и до. Самым дурацким в её жизни.

***

СоИ с трудом в это верилось, но по их с Хёнджином прибытию в отель, Ли Минхо всё ещё танцевал с лопатой над несчастной кучкой снега, оставшейся в середине парковки. Он приседал и дрыгал ногами, махал лопатой и смешил тех пару гостей, что въехали накануне и сейчас выглядывали на улицу через большие стеклянные окна второго этажа, попивая дымящиеся горячие напитки и поедая пиццу из домашнего теста по бабушкиному рецепту.

— Скажем им, что встречаемся уже три месяца, но скрываем это от всех на работе, поскольку это ведь служебный роман, и тут я не хотела распространяться, но вот ты приехал, и другого выбора не осталось, — СоИ шептала по пути к зданию отеля.

Хёнджин на всё согласно кивал, внезапно став таким тихоней. Хотя не то чтобы от него когда-либо было много шума. Его и в караоке на корпоративах слышно не было. И в офисе. Это по дороге к нему или в пустом лифте, оставаясь наедине с СоИ, он мог сболтнуть что-то ехидное, выплеснув немного яда и получив дозу её яда в ответ.

Он обогнал её на ступеньках, открывая перед ней двери и не получая в ответ минимального «спасибо», поскольку СоИ была на нервах и только и думала о том, в каком шоке будут домашние.

— Добро пожа-... — дедушка остановился на полуслове, выскакивая из-за регистрационной стойки и замечая свою внучку, выглядывающую из-за широкой спины незнакомого гостя. — СоИ? Ты почему там?

— Д-деда, это...

— Это? — его обычно узкие и маленькие глазки расширились, быстро сканируя парня с ног до головы.

— Хван Хёнджин, — представился он, поспешно кланяясь и сжимая пакеты с покупками впереди внизу.

— Хван Хёнджин? — вытирая руки бумажным полотенцем, пока спускалась по ступенькам, спросила мама.

Большая часть семьи уже была наверху и усердно работала в баре, занимаясь уборкой и готовкой. Кроме, может, Санмина, чей задорный смех доносился с лестницы.

— Я парень СоИ, — беря всё в свои руки, сказал Хёнджин.

Его голос звучал твёрдо и уверенно, а на лице была дружелюбная улыбка. Даже из вежливости он не выглядел взволнованным.

— Парень?! — дедушка воскликнул так громко, что Санмин, ранее заинтересованный только в новой игрушке, выглянул на первый этаж, чтобы выяснить, что происходит. — Ещё раз чей? СоИ?!

— СоИ, — подтвердила мама.

— СоИ, — кивнул Хёнджин.

И только СоИ стояла молча, отчего-то краснея из-за едва начавшейся лжи.

Ей было всё равно, что подумают о ней мама с папой и тем более — их новые семьи, но вот дедушка... Она чувствовала себя ужасно из-за того, что приходилось обманывать дедушку. От жгучего стыда и перепада температуры её щёки моментально вспыхнули, придавая ей какой-то нездоровый вид.

— Должно быть, тот самый, с записки, — у мамы подскочили плечи на приглушённом хихиканье.

Дедушка и до этого не выглядел довольным новым знакомством, но когда выяснилось, что Хёнджин из записки и Хёнджин перед ним — это один и тот же человек, он запыхтел, словно поезд, набирающий скорость, разве что дым из ушей не повалил.

— Какой ещё парень? Ты ведь сказала, что у тебя нет парня!

— Кажется, мы говорили только о том, что меня перепутали с кем-то в Сеуле... — выпалила СоИ, пролезая вперёд, чтобы встать как бы рядом с Хёнджином, но как бы всё ещё за его спиной.

— Ты точно сказала, что не собираешься замуж! — дедушкин повышенный и взбудораженный тон созвал вниз БоЫн и Хёми.

— Не собираюсь. Но это ведь не запрещает мне встречаться?

СоИ не хотела подыгрывать Хёнджину, не хотела помогать с ложью и тем более — выглядеть искренней рядом с ним, но она также не хотела, чтобы кто-либо отчитывал её за такое в её-то возрасте.

То они хотят, чтобы у неё кто-то появился, то ругают её за это... Определились бы уже!

— Давайте не будем начинать знакомство с криков, — сказала мама, приближаясь к Хёнджину и предлагая ему отдать ей пакеты и пальто. — Вы, наверное, очень замёрзли. Снаружи так холодно... Поднимемся наверх и выпьем чая? С ромашкой.

Хёнджин замешкался, шурша бумажными пакетами определённо с целью избавиться от них, но не так, как рассчитывала мама СоИ.

— Вы ведь госпожа Ма? — спросил он, отделяя ручки пакета с белой шалью и кремами в коробке. — Это вам.

Он кланялся, отдавая ей подарок, и ещё ниже, пока протягивал пакет господину Юну старшему, что больше не ругался, а клацал челюстями, рискуя своими последними «родными» зубами, которые могли бы стать благом для стоматолога с дорогими коронками.

— Возьмите, пожалуйста, — попросил Хёнджин, немного улыбаясь старику.

Дедушка бросил взгляд на СоИ, и та медленно моргнула, как будто говоря ему: «Бери, причём немедленно». Это был отличный повод фыркнуть и не взять, но из пакета пахнуло чайными травами, и рука сама потянулась навстречу.

— А мне? — Санмин с топотом сбежал по ступенькам, забыв о своём крутом самолёте, несмотря на то, что всё ещё сжимал его в руке.

— И тебе, — Хёнджин вовсю улыбался. — И твоей маме — госпоже Ли — тоже.

— Как мило, спасибо большое, — мама СоИ не могла удержаться и уже заглянула в свой пакет, теперь ещё больше предвкушая чай с этим молодым человеком, потому что он заработал много плюсиков и вызвал интерес к своей скромной персоне щедростью и внимательностью. Именно о таком зяте она и мечтала.

— Не за что, — ответил Хёнджин, делая вид, что осматривается, невидящим взглядом пробегаясь мимо БоЫн, а затем наклоняясь к СоИ, чтобы спросить: — А где же господин Юн младший, господин Чу и твоя младшая сестра?

— Господин Юн и мой папа поехали за ёлкой, — БоЫн тоже побежала вниз по ступенькам, быстренько подсчитав, что пакетов в руках Хёнджина осталось достаточно и для неё. — А я — сестра этого ходячего недоразумения, которому каким-то чудом повезло соблазнить кого-то нормального.

Никто не осмелился сделать ей замечание за эти слова, воспринимая их как забавную шутку, и лишь поджатые губы СоИ дали понять Хёнджину, что смешного в этом было мало.

— Неловко, — он поскрёб подбородок, выглядя по-настоящему растерянным. — Я почему-то думал, что младшей сестре СоИ максимум восемь... Может, это потому, что я единственный раз слышал о тебе, когда она сравнивала твоё поведение с поведением вредного маленького ребёнка?..

Предвкушение БоЫн от подарка сменилось обидой, и милый, привлекательный, добрый парень СоИ вдруг показался ей настоящим козлом.

Хёнджин мельком взглянул на коллегу, всё ещё скрывающуюся за ним то ли от любопытных взглядов, то ли от того, чтобы быть поколоченной дедушкой за такой «сюрприз». Сложно было понять, что она чувствует в данный момент, но он вроде как угодил ей своей игрой.

— Наверх, — опять скомандовала мама, натягивая ручки пакета на запястье и отбирая у Хёнджина и дочери верхнюю одежду, чтобы потом отправить их на хорошо прогретый второй этаж.

Неважно, сколько лет проходило, неважно сколько изменений было вокруг, тут всегда пахло жареным тестом и фирменным томатным соусом, а ещё травяным чаем.

— СоИ, на минутку, — попросил дедушка, маня её за собой на кухню.

Они с Хёнджином быстро переглянулись, оба чувствуя себя немного неуверенно из-за того, что приходилось так скоро расходиться. Он рассчитывал на совместный допрос за обедом, чтобы не запутаться и не завраться, а она рассчитывала молча кивать на все его слова, но их тащили в разные стороны, лишая шанса всё согласовать.

— Как же так, СоИ? — дедушка встал над одной из заготовок для пиццы, что из-за тепла кухни расползлась тестом за пределы плоской формы и отдыхала на столе, присыпанном мукой. Он драматично покачивал головой и шмыгал носом, потому что от тепла не только тесто текло, но и сопли.

— Что «как же так»? — оттягивая необходимость врать и объясняться, спросила СоИ.

— Я ведь думал познакомить тебя с Минхо. Ты же видела его? Разве он не симпатичный? Разве не кажется приличным? — зашептал он в ответ.

Тот недалёкий парень, танцующий с лопатой?

— Прости, дедушка, но разве Хёнджин не выглядит ещё симпатичнее и ещё приличнее?

Он даже в выходной напялил на себя костюм. Так, словно приехал сюда выпендриваться своей высокой должностью в компании и работой в просторном офисе.

— Он ведь из Сеула, — это был главный дедушкин аргумент.

— И что? Я тоже теперь из Сеула.

— Нет, СоИ, — он отчаянно затряс головой, пытаясь переубедить её. — Ты из Канвондо. Из Пхёнчхана. Из Тэгвальнёна. И когда-нибудь ты ещё непременно вернёшься сюда, чтобы взять наше семейное дело на себя.

СоИ хотелось спросить, с чего он взял, но она не смогла себя заставить, потому что в глубине души тоже знала, что принадлежит этому месту и однажды её игра в столичную девушку прекратиться, и она сама с радостью променяет высотки и шум города на тишину их деревушки, которая просыпается под Рождество и засыпает сразу по окончании сезона. Она знала. Она сама думала так. Но до того как Хёнджин приехал запугивать её тем, что они обанкротятся, а Ёнпхён в ближайшие годы изменится до неузнаваемости из-за новых застройщиков. Это было жестоко с его стороны, но в то же время открывало ей глаза, позволяя смотреть и мыслить шире.

— Мы не можем знать наверняка, — сказала она, закатывая рукава свитера и направляясь к раковине, чтобы тщательно вымыть руки и продлить тишину между ними хотя бы на несколько секунд.

— Что значит «не можем»? — дедушка забормотал ещё до того, как она приблизилась к столу, чтобы вернуть тесто в форму и щедро смазать его соусом и присыпать итальянскими травами. — Разве не ты два часа назад говорила, что приедешь сюда помогать мне?

СоИ любила дедушку, но иногда он был тем ещё любителем перекрутить всё в свою пользу, а других выставить плохими.

— Я говорила, что помогу, но я не имела в виду, что я сейчас же всё брошу. Ты ведь знаешь, что у меня в Сеуле контракт по аренде ещё на полгода, работа, теперь ещё и п-... — она запнулась, считая несколько противоестественным думать и говорить о Хёнджине так. — Парень.

Она тяжело вздохнула, ощущая тяжесть не только в груди, но и во всём теле.

Как же паршиво она себя чувствовала из-за лжи, а ещё хуже — от осознания, что любимое дело её дедушки могло так быстро перейти к кому-то другому, а эти стены, потолки, плитка под ногами — исчезнуть. Голова гудела от роя мыслей, но не было ни времени, ни возможности всё спокойно обдумать, ни шанса выговориться или попросить совета.

Дедушка смотрел на неё хмуро из-под густых седых бровей, которые не мешало бы постричь и выщипать.

— Он тебе так сильно нравится? Тот парень с букетом и подарками...

О, она его просто ненавидела. Терпеть не могла.

— Возможно, немного? — предположила она, не в состоянии заставить себя сказать, что без ума от него — язык не поворачивался.

— Что ж, — дедушка подвернул рукава рубашки, но вовсе не для того, чтобы заняться готовкой. — Твоё «немного» не внушает доверия, поэтому я обязан его расспросить, чтобы убедиться, что он тебя достоин. И в первую очередь я спрошу, что такого он сделал, что моя внучка его заблокировала и не отвечала, пока он лично сюда не заявился.