ГЛАВА 13
Некоторую часть времени я питалась детской наивностью и продолжала брыкалась, хотя прекрасно осознавала, что каждая попытка заранее потерпит фиаско. Но не была бы собой, если бы перестала бороться. Я никогда не сдавалась. В конце концов неизбежное происходит.
Я сижу в чёртовой капсуле смерти, впиваясь сердитым взглядом в лобовое стекло и обнимая тело руками.
Самодовольный ублюдок.
Ругательства крутятся на языке, но следующие десять минут предпочитаю помалкивать, чем усиливаю злость, ибо желание выплеснуть её сводит с ума. Мелкие капли начинают барабанить по крыше и стёклам, и с каждой последующей секундой дождь усугубляется, превращаясь в безжалостный ливень. Дворники работают на износ, не справляясь с поставленной задачей, из-за чего дорога впереди размывается. Ускоренное сердцебиение и стрелка на спидометре заставляют обрести голос.
— Сбавь скорость, Картер! — Шиплю я, наградив парня косым, но злобным взглядом.
Джаред упрямо смотрит вперёд и игнорирует требование. Прямая линия губ говорит лишь о том, что он готов продолжать смертельно опасные игры. Тогда что есть силы бью его по предплечью, желая заколотить до смерти, впрочем, как всегда. В следующее мгновение изо рта вылетая звук, напоминающий овечье блеяние, когда несчастное животное ведут на верную смерть.
Я совершила фатальную ошибку.
Джаред резко даёт по тормозам, и следующий оглушающий звук — мерзкий визг резины. Машину бросает в разные стороны, она виляет по мокрому асфальту, остановившись посреди проезжей части.
До того, как вылетаю из салона, Джаред бьёт по приборной панели, включив аварийный сигнал. Я больше не сдерживаю слёзы. Они струятся по щекам, смешиваясь с дождём. Жадно заглатывая воздух, я не могу насытиться, будто всё это время вовсе не дышала. Пячусь назад в параллельную сторону от Джареда. Погода не жалует и спустя мгновение начинаю дрожать то ли из-за пронизывающего холода, то ли от облегчения, потому что всё ещё жива.
До тех пор, пока не собьёт машина, — посмеивается моя шизофрения.
— Ты грёбаный псих! — Кричу я, и проезжающее мимо такси орошает грязной водой из лужи, собравшейся у бордюра.
Будь проклят этот вечер!
Я пыхчу и съёживаюсь, стуча зубами от холода в платье, которое подобрала Алекс.
— Нет, — Джаред направляется ко мне, и на каждый его шаг вперед, я делаю два назад. И он, кажется, настолько же зол. — Это твоя вина. Ты начала бить меня в тот момент, когда я мог разглядеть дрогу только на расстоянии вытянутой руки!
— О каком расстоянии ты, чёрт побери, говоришь, поддавая газа?! Ты снова рисковал нами! Ты подрываешь доверие, которого нет!
Джаред наставляет на меня указательный палец так, что он едва не касается грудной клетки. Он промокший от макушки до пят, длинные пряди лезут в глаза и, смахнув их рукой, он продолжает наступать, выгуливая меня вдоль дорожной разметки.
— Мы могли доехать мирно, если бы ты изначально не завелась на пустом месте! — Он нарушает личные границы, стоит моргнуть, запускает палец под кулон и слегка тянет на себя. Мне приходится замереть, чтобы не порвать и не потерять подарок родителей. — Может быть, тебе нравится это? Нравится раздражать меня? Иначе почему ты превращается в стерву, как только дело касается меня?
Джаред склоняет голову набок, заглянув в глаза.
— Признай это: я не оставляю тебя равнодушной.
— Я могу признать, что ты псих, неандерталец и зазнавшийся козёл, который думает, что способен повлиять на движение планет!
Намереваясь ударить его по руке, Джаред оказывается быстрее, с ловкостью перехватив за локоть.
— Я влияю на тебя, — его губы трогает улыбка, отдалённо напоминающая блаженство. Пальцы перебираются вниз, опускаясь на запястье, и я цепенею, ощущая, как по руке ползут мурашки.
Склонившись к уху, он опаляет кожу горячим дыханием. И продолжает дурманить, нарочно касаясь губами мочки, когда шепчет.
— Ждёшь, что я стану инициатором поцелуя под дождём? — Усмешка в его бархатном голосе вызывает дрожь. — Это ведь так романтично, верно?
— Ничуть.
— Тогда почему я чувствую твоё желание каждой клеточкой себя?
Джаред касается губами щеки, но я всё ещё парализована. Нехотя попадаю под чары, которые он умело использует. Я задумываюсь, какой вкус имеют его губы. Развиваю фантазию, как тёплые ладони ползут по талии, прижимая к себе. Гадаю, какие слова шепчет во время близости.
— Я спрошу ещё раз: ты хочешь, чтобы я поцеловал тебя? — Прогулявшись кончиком носа по скуле, он подступает так близко, что я не успеваю осознать, как голова послушно кивает.
В то же мгновение его губы накрывают мои. Рука обвивает талию, удерживая на ногах, и я сжимаю в кулаках его мокрую футболку, отвечая на поцелуй со всей страстью и желанием. Джаред не ждёт приглашение, запускает пальцы в мои волосы и с нежностью сжимает в кулаке, оттянув назад для лучшего доступа. Наши языки встречаются, и я выдыхаю, окончательно капитулируя. Городской шум, барабанящий дождь, проезжающие машины — всё меркнет на фоне того, как его рельефное тело прижимается к моему. Как губы скользят по моим. Как пальцы впиваются в талию. Чертовски приятное ощущение несмотря на присущую грубость. Я нахожу очарование там, где не должна: в его напористости.
— Убирайтесь с дороги! — Шум дождя перекрикивает строгий мужской голос.
Джаред смеётся, не разрывая поцелуй, но приоткрыв глаза замечаю, что он завёл руку за спину и показал средний палец.
— Мята, — внезапно говорю я, когда его губы путешествуют по линии подбородка, вызывая приятную дрожь.
Услышав тихий смешок, хочу стукнуть себя по лбу за язык, который временами не в силах удержать за зубами.
— Ваниль, — отвечает Джаред. — Ты так пахнешь.
— Амортенция.
Подняв взгляд, он нависает надо мной, задумчиво сдвинув брови.
— Любовное зелье, которое для каждого пахнет по-своему, — объясняю я, переминаясь с пятки на пятку. — Не знаю, зачем это сказала. Не бери в голову.
— Ты пьёшь кофе с мятой. Твой любимый вкус.
Я слабо киваю.
— Я люблю кремовый торт, — говорит Джаред и следом уточняет: — Бостонский торт с ванильным кремом.
Чары развеиваются, и я отшатываюсь назад, мгновенно осознав, в каком положении нахожусь. Губы покалывает, обезумевшая часть меня умоляет вернуться в его тёплые объятия, а вторая — здравомыслящая — бьёт очередную тревогу. Я опускаю взгляд, вернув к его губам, которые приобретают насмешливый изгиб.
— Это естественная реакция, — произносит Джаред, заставив нахмуриться.
— О чём ты?
Он многозначительно выгибает бровь, и я наконец-то улавливаю намёк.
Чёрт возьми, теперь я пялюсь на его промежность? Пусть меня убьёт молнией прямо сейчас. Я готова к смерти.
— Ты что...
— Проклятие, ты заболеешь. Живо в машину! — Командует Джаред, и я впервые беспрекословно выполняю приказ.
Ныряю в машину и согреваясь под тёплым обдувом, растираю открытые участки тела, каждый раз вздрагивая, когда по коже сбегают капли. Облизываю пересохшие губы, вновь ощутив вкус мяты, тем самым, вернувшись на несколько минут назад. Волосы на затылке встают дыбом, а тело обдаёт жаром.
Я поцеловала его. Верней, он поцеловал меня. Но с моего согласия. Это какая-то шутка вселенной. Я не иначе как бредила.
Не в силах взглянуть в сторону Джареда, жду, что за всем произошедшим последует ругательства за перепачканные чехлы или ехидные комментарии, но он ничего не говорит. Накрывает ладонями кондиционер и смотрит перед собой. Тишину в салоне нарушает едва уловимый шум проезжающих мимо машин и лёгкий стук дождя по стёклам. Может быть, он потрясён не меньше меня.
Качнув головой, пытаюсь прогнать назойливые мысли касательно поцелуя, который, клянусь, однажды выйдет боком. Это случайность, — единственная фраза, которой успокаиваю учащённый пульс.
В полной тишине мы добираемся до дома, и я метаюсь между приглашением высушить одежду и послать к чертям. Второе Джаред заслуживает не меньше, чем первое, ведь мне не пришлось садиться в машину к незнакомцу ночью в разгар непогоды.
— Спасибо, — в конце концов выдавливаю я, положив ладонь на металлическую ручку.
Джаред предпочитает отмолчаться, а то и вовсе пропускает благодарность мимо ушей, задумавшись о своём. Прежде чем выскочить под проливной дождь, бросаю на него прощальный взгляд и сглатываю, когда наблюдаю за тем, как он потирает большим пальцем нижнюю губу, пока пальцы второй барабанят по рулю. Он тоже сбит с толку. Нас таких двое.
Я пересекаю больше половины расстояния до главного входа, но до сих пор не слышу звук уезжающей машины. Не слышу проклятый клаксон. Этот факт заставляет обернуться.
— Повернулась, — губы Джареда приобретают соблазнительный изгиб. Сложив руки на дверце, он стоит под дождём, будто знал, чем всё закончится. И он, будь я проклята, не прогадал.
— И? — Хмурясь, я перекрикиваю окружающий шум.
— Дал тебе шанс.
Хлопнув дверью, он быстро сокращает между нами расстояние и, схватив за запястье, тащит за собой.
— Эй! — Я возмущаюсь, пытаясь вырваться, но Джаред слишком силён. Несмотря на это, крепкая хватка не доставляет дискомфорт, сочетая нежность и грубость.
— Ну же, Лизи, я не хочу, чтобы ты заболела, — он поворачивает голову и подмигивает через плечо. — Иначе буду проводить с тобой всё свободное время, включая ночь, чтобы измерять температуру. Двадцать четыре часа в сутки. Только ты и я.
Он явно знает толк в мотивации.
Я ускоряю шаг, чем заставляю его рассмеяться.
В лифте не повторяю ту же ошибку. Создаю между нами приличное расстояние и концентрирую внимание на панели, изучая содержимое, хотя ощущаю заразительную улыбку. Джаред знает, чем руководствуюсь, какая ситуация заставляет отстраниться. В квартире, не желая оставаться в неловком положении, бегу в комнату Алекс и роюсь в шкафу. Не стоило гадать, выделила ли она полку для Тома. Конечно, его вещи аккуратной стопкой лежат на одной из них. Я хватаю первую попавшуюся футболку и шорты, чтобы Джаред не оставался в одежде, которую можно отжать и наполнить тазик водой.
С той же скоростью вручаю её Джареду, и он без стеснения стягивает футболку, обнажая широкую грудь и, безусловно, роскошный пресс, на котором выделяется шестёрка сексуальных кубиков. Дьявол, да он грёбаный Бог, спустившийся с Олимпа, чтобы разбивать женские сердца. Если я не права, тогда почему на его шикарном теле нет ни единого волоска? Готова поклясться, если Джаред выйдет на улицу под палящее солнце, его кожа заблестит прямо как у Эдварда. Узкие бёдра опоясывают джинсы, куда роняю ошарашенный взгляд и да, я снова пялюсь на его промежность. Просто, мать вашу, отлично.
— Отличный вид, да? — Дразнит он, расстёгивая ширинку, и вот моя челюсть готова провалиться прямиком в ад.
— О боже, сколько самолюбия, — фыркаю в ответ, направляясь в свою комнату. — Странно, что твое раздутое эго не взорвалось в космосе и не создало новую галактику.
Под его заливистый смех прячусь в комнате и бью себя по лбу.
Дьявол. Я осталась наедине с самим Дьяволом. Худшее, во что могла вляпаться.
Я специально трачу много времени на смену одежды, засудите меня за это. Может быть, Джаред способен прийти на помощь, но я всё ещё не прониклась доверием. А может быть, он уже ушёл, решив, что не буду обхаживать и обслуживать его потрясную задницу. Если он действительно смылся, это будет настоящим подарком и плевать, что часть меня желает обнаружить его в гостиной.
Просушив волосы полотенцем и убедившись, что из-под пижамы не выглядывает ничего лишнего, например, трусики, покидаю комнату.
— Ты всё ещё тут, — скучающим тоном растягиваю я, застав Джареда на барном стуле в одеянии Тома. Одежда будто создана для него, потому что... насколько шикарно он будет смотреться в мусорном мешке?
Джаред не поднимает голову, но нутром чувствую его улыбку. Он увлечён мобильником и мимоходом замечаю, что на экране набирается сообщение. В эту самую секунду во мне просыпается любопытство. Кому он пишет?
— Дай угадаю: ты ожидала, что уйду?
Господи, как же чешется язык.
— Как же ты ошибалась, — подразнивает он, скользнув взглядом по моим ногам. — Хорошенькие шортики.
Уронив взгляд на ноги, тут же жалею, что выбор пал на них, а не на штаны. Наедине с Джаредом намного разумнее надевать балахоны или же шапку-невидимку.
— А твою голову посещают другие мысли... ну, помимо того, куда бы пристроить гениталии?
Он блокирует экран, который, к слову, снова вспыхивает, и отодвигает телефон. Чёрт, зачем вообще начала разговор? Теперь его внимание переключилось на меня.
— Выглядишь так, как будто провела бурную ночь, — Джаред наклоняет голову на бок и барабанит пальцами по столешнице.
— Я ни капли не удивлена, — включив фронтальную камеру на мобильнике, осматриваю лицо, чтобы узнать, что подвело его подобному замечанию. Под глазами следы туши, на щеках румянец, губы всё ещё выглядят так, будто с момента поцелуя прошло несколько секунд, а волосы представляют собой воронье гнездо. — К твоему сведению, она была бурной.
— И с кем из присутствующих ты успела трахнуться?
Давлюсь воздухом, и моё лицо, вероятно, приобретает багровый оттенок, но не от стыда, а благодаря его прямолинейности.
— Погоди. Ты... это серьёзно?
Я отворачиваюсь, чтобы наполнить стакан водой. И чтобы вылить на его голову. Идея заманчивая.
— Что?
— Не ходила на третье свидание?
— Что это должно значить?
— Третье гарантирует секс. Правило трёх свиданий, Лизи.
— О боже, в каком веке ты живёшь? Сейчас хватает одного.
— И тем не менее, до секса не дошло.
— Я не собираюсь обсуждать это с тобой, если ты до сих пор не понял очевидное.
Джаред поднимает руки вверх и тянется, улыбаясь так широко, что позавидует Чеширский кот. Непроизвольно опускаю взгляд вниз, где задирается футболка, открывая потрясающий вид на косые мышцы живота.
За какие заслуги ему досталась такая внешность? И почему к ней автоматический прилагается повадки мудака? Почему Трента подобное сочетание обошло стороной? Может быть, он умеет скрывать и когда мышка попадает в ловушку, открывает карты, устроив сюрприз? Я буду размышлять об этом ещё очень много раз.
Безусловно, Джаред перехватывает мой взгляд и упивается превосходством. Наслаждается вкусом победы, ведь я снова открыто пялюсь на его тело и, тем самым, попадаю под пули. Поверить не могу, что считаю его сексуальным. Что, чёрт возьми, со мной происходит? Внезапный гормональный всплеск?
— Нравится? — Он поигрывает бровями.
— Хочешь знать, что мне действительно нравится? — Джаред выглядит искренне заинтересованным, и я делаю отмашку рукой. — Когда ты молчишь.
Отклоняюсь в сторону своей комнаты, чтобы запереться на сотню замков и провалиться в сон, предварительно приложив все усилия, чтобы выжечь память. Хотя терзает ощущение, что до утра буду начеку, зная, кто находится за стеной.
— Если решил арендовать диван, то он в твоём распоряжении. Но я всё ещё не теряю надежду, что вернёшься обратно.
Он вскакивает, из-за чего ножки стула издают неприятное лязганье по полу.
— Останься, Лизи.
— Ни за что, — опускаю ладонь на дверную ручку, и сердце замирает, когда его голос становится тише.
— Останься тут. Со мной.
Это же плохая идея? Разве нет?
— Прости, но это уже слишком, — выдавливаю, толкнув дверь.
— Одна ночь.
Я делаю резкий разворот, впиваясь в него жёстким взглядом.
— Одна ночь? Ты шутишь, Картер?
— Чёрт, я не об этом, — Джаред вскидывает руки. — Просто посмотрим что-нибудь. Никаких прикосновений, обещаю. Ты же серьёзно относишься к обещаниям или я ошибаюсь?
— Ты как минимум два раза не сдержал обещание, с какой стати должна верить сейчас?
— Я понял, чего ты хочешь, — он делает наш вперёд, и я качаю головой, чтобы не продолжал. Не переступал черту и не нарушал личное пространство.
К счастью, он понимает молчаливую просьбу.
— И чего, по-твоему, я хочу?
— Чтобы я держал слово. Поэтому ты злишься? Потому что видишь во мне патологического лжеца?
— Я найду миллион причин разозлиться на тебя.
Джаред склоняет голову на бок и между нами повисает молчание.
По его губам пробегает тень улыбки, словно делает выводы из сказанного мною. И эти выводы однозначно приходятся по вкусу. Может быть, я прозвучала двусмысленно, более того, ляпнула лишнее, ведь то, что проявляю эмоции — и есть признак неравнодушия. Боже, из-за подобных мыслей закипает серая жидкость.
— Останешься? — Он выглядит так, будто хотел сказать что-то другое, но вовремя сориентировался.
— С условием, что фильм выбираю я.
— Скрепим договор поцелуем?
Я морщусь, и Джаред смеётся. В его красивых глазах пляшет озорство, и в эту самую секунду он расслаблен, словно снял маску и стал настоящим. Стал собой: смешным и спокойным. Стал тем, с кем разделила момент на колесе обозрения. И это пугает больше, чем поцелуй.
— Шутка. Всего лишь шутка, Лизи. Выбирай, но не сопливые фильмы.
Зря он это сказал.
— Сумерки.
— Проклятие, ты издеваешься? — Он громко стонет, сжав пальцами переносицу. — Хочешь, чтобы я сошёл с ума?
— Либо сумерки, либо я ухожу, — подавляю глупые хихиканья, удерживая серьёзное выражение, и переступаю через порог.
Секундная борьба с собой, и Джаред падает на диван, повержено выдыхая.
— Твоя взяла, но я буду комментировать.
Ликуя, хватаю плед, и устраиваюсь на другом конце дивана. Жутко любопытно, насколько он терпеливый. Я буквально готова проверить его нервную систему на прочность.
К сожалению, Джаред держит обещание. Комментирует абсолютно каждый диалог. Мелодрама превращается в комедию, потому что смеюсь до колик в животе. Ловлю себя на мысли, что окончательно расслабилась и потеряла счёт времени в его компании. Иногда кажется, будто он проникается интересом к происходящему в кадре, ибо ничем другим не могу объяснить периодическое молчание и задумчивость.
— Тебе и впрямь это нравится? — Спрашивает он.
Я встречаю его взгляд и ёрзаю под пледом.
— Это одна из лучших экранизаций, а ещё осенняя традиция.
— То есть, ты смотришь эту чушь ежегодно?
— Я думала, ты знаешь значение слова «традиция», — насмешливо дёргаю бровью.
— Очень смешно, — Джаред закатывает глаза и щёлкает языком. — Какие традиции имеются помимо этого фильма?
— Гарри Поттер на Рождество.
Раскинув руки по спинке дивана, он закидывает ноги на журнальный столик и скрещивает в лодыжках. Стоит заметить, Джаред редко меняет положение, в то время как я извозилась, пытаясь отыскать удобное положение, чтобы одновременно не касаться его и не ощущать ноющую боль в спине. Держать дистанцию чертовски утомительно.
— Лето и весну ты обделила?
— Думаю, весной и летом можно пересмотреть комедии, вроде мальчишника, пиратов, американского пирога. Что-то весёлое. Это не то время, когда хочется укутаться в одеяло и поглощать сладкое.
— Значит, следующий раз я должен притащить пакет жиров и углеводов?
— А кто сказал, что следующий раз будет?
Я подкладываю ладошку под щёку, нацелив внимание на Джареде, который занимает местечко на противоположной стороне. На его лице играет калейдоскоп различных оттенков, которые отбрасывает телевизор, являясь единственным источником света в гостиной. Угловатые черты сглаживает мягкое выражение и теплота, томящаяся в глубине глаз. Я с трудом могу поверить, что он всё ещё ни разу не попросил выключить фильм, ведь очевидно, он и близко не в его вкусе. И я ловлю себя на новой мысли: какой жанр будет предпочтительным для него.
— Иди сюда, — Джаред хлопает по бедру, неожиданно меняя тему.
Сузив глаза, окидываю его сомнительным взглядом.
— Я помню обещание, — добавляет он. — Просто ты вся искрутилась.
— С каких пор твои колени стали удобнее мягкой подушки?
— Вот увидишь, я окажусь прав.
— Спасибо, воздержусь.
Джаред глубоко втягивает воздух и скользит ладонями по лицу.
— Чёрт, Лизи, кому из нас ты не доверяешь больше: мне или себе?
— Ты чуть ли не убил нас сегодня, конечно, я не доверяю тебе!
— Такое впечатление, что я единственный человек в мире, против которого ты настроена категорично. Когда ты поймёшь, что я не тот самый плохой парень, которого стоит обходить стороной?!
— Когда перестанешь пугать дурацкими выходками!
— Тогда позволь доказать... — он замолкает и качает головой. — Господи, иди сюда.
Я напрягаюсь.
— Что доказать?
— Не весь на меня ярлыки, вот что я хотел сказать.
Джаред не оставляет мне выбор. Он перемещается самостоятельно.
Вытянув подушку из-под моей головы и проигнорировав недовольную вспышку в глазах, устраивается в уголочке дивана и вновь вытягивает ноги, закинув на журнальный столик. В конце концов опускаю голову на его ноги и перекатываюсь на бок, устремив взгляд к телевизору. Джаред подхватывает локон и накручивает на палец, почему-то подобный жест оказывает убаюкивающий эффект. От него исходит тепло, приятный аромат парфюма смешивается с порошком и щекочет нос. Я прислушиваюсь к размеренному дыханию, льющемуся над головой, и закрываю глаза, старательно подавляя зевоту. Но проигрываю в схватке.
Проваливаюсь в сон и просыпаюсь лишь тогда, когда на экране светится заставка и зависло предложение перейти ко второй части. Я не решаюсь пошевелиться, стоит прийти к осознанию, на чьих коленях уснула.
Обнимая рукой ногу Джареда, смещаю фокус на талию, где покоится его ладонь. На минуту закрываю глаза и кусаю губы, разрабатывая план, как незаметно ускользнуть в комнату. Не нахожу ничего лучше, кроме как осторожно подняться и на носочках прошмыгнуть в кровать. Очень хочется знать, насколько крепок его сон. Но стоит убрать руку и шевельнуться, как Джаред приоткрывает веки, и встречается с моим трусливым взглядом.
Хорошо. Я поняла. У него чуткий сон.
— Даже не думай, — сонно бормочет он, сжав пальцы на талии.
— Мы не можем спать так, — шёпотом возражаю я, чтобы не разбудить Алекс, если она соизволила вернуться. Хотя что-то подсказывает, что тихим её возвращение быть не могло.
— Мне удобно и судя по тому, как быстро отключилась, тебе тоже.
Он сползает ниже и выдыхает, закрыв глаза.
— Джаред... — вновь начинаю, но он отрицательно мычит, прерывая на полуслове. Я сдаюсь.
В тусклом свете изучаю его лицо, подмечая непозволительно длинные угольные ресницы, касающиеся щёк. В самом деле, у него роскошные гены и мне любопытно, от кого они достались. Нахожу небольшое скопление мелких родинок на шее, сосчитав количество. Втягиваю воздух, который он выдыхает и чувствую себя жалко, ведь прихожу к заключению, что он вкусно дышит. Я действительно свихнулась, считая, что он вкусно дышит. Как такое вообще может прийти в голову? Прогоняю идею дотянуться и коснуться губами волевого подбородка. Ради всего святого это уже чересчур!
— Хватит пялиться, — хриплым ото сна голосом, говорит он, привлекая внимание к губам. Боже, я готова застонать или ослепнуть, чтобы не рассматривать его. — Я чувствую твой взгляд.
— Я не пялилась!
— Ага, — издав смешок, Джаред на ощупь находит убранную руку с его ноги и возвращает, накрыв своей.
Я ещё успею об этом пожалеть.