ГЛАВА 3
Джаред открывает багажник и роется в спортивной сумке, откуда вытаскивает чёрную толстовку и протягивает мне.
— Это ещё зачем? — Спрашиваю я, стуча зубами.
— Разве не очевидно?
— Ты всегда такой грубый?
— А ты всегда задаёшь глупые вопросы?
Я стискиваю челюсти.
— Ну же, Лизи, надевай, — он заметно смягчает тон. — Холодно и ты мокрая.
— Я грязная, — очередная попытка отказаться не венчается успехом, потому что Джаред настроен решительно. Он буквально прибивает к моей груди толстовку.
У меня есть причины не принимать его одежду. Я всё ещё отказываюсь узнавать, чем он пахнет. Его ли ароматом окутан салон машины.
— Ты что-нибудь слышала о стирке?
— Слышала, — ворчу я, неохотно принимая одежду.
Натягиваю толстовку через голову и вытаскиваю волосы из-под горловины.
— Спасибо, — сладким голосом и с натянутой улыбкой, произношу я.
— Пожалуйста, — Джаред передразнивает меня.
Я прищуриваюсь.
Сверлю его взглядом.
Он занимается тем же.
Щурится.
Сверлит меня взглядом.
Добрую минуту или две, мы не двигаемся. Играем, кто первый моргнёт или отведёт взгляд. И оба, кажется, не сдаёмся так просто.
— И как долго это будет продолжаться? — Интересуется он, удерживая зрительный контакт.
— А что? Ты быстро выдыхаешься?
Джаред внезапно разражается хохотом.
Я в недоумении. Распахнув глаза, пялюсь на него, как на безумца. Слушаю смех и испытываю странный трепет в области сердца.
Нет. Нет. Чёрт возьми, нет. НЕТ.
Этого ещё не хватало.
Хочу заткнуть уши и вырезать звук из памяти, но знаю, что не получится. Остаётся только сбежать, и я прячусь в машине.
На протяжении пяти минут в салоне царит гробовая тишина. Я считаю проклятые секунды и делаю короткие вдохи, чтобы не задохнуться. Чтобы не вдыхать аромат парфюма, которым пропитана толстовка. Упрямо смотрю в окно, периодически ощущая его взгляд. Перед глазами всплывает образ танцующей блондинки, и я прокручиваю его раз за разом, чтобы на смену смятению пришло отторжение. Я пытаюсь придумать искусственную причину для ненависти. Но ничего не выходит. Джаред не сделал ничего плохого.
Он подвозит меня.
Он одолжил толстовку.
— Ты в порядке? — Его ровный голос нарушает тишину.
— Да.
— Уверена?
— На меня водку вылили, а не серную кислоту, — становится стыдно за резкий тон, только невозможно отмотать время назад и исправиться. Я ругаю себя за неуместную реакцию.
Джаред притормаживает на светофоре и к полной неожиданности, заключает мой подбородок между большим и указательным пальцами. Поворачивает лицо и находит взгляд. В отражении глаз вижу красный сигнал светофора, который принимаю за знак. Но прежде чем отстраниться, совершаю самую большую ошибку.
— Запретная зона, Лизи, — я завороженно наблюдаю за движением его губ и хочу выписать себе отборный подзатыльник. — Помнишь?
Я сбрасываю его руку, мгновенно осознав, что шершавые подушечки поглаживают кожу и оставляют ожоги.
— Я полагала, ты немного умнее.
Джаред поднимает уголок губ в сексуальной усмешке и проезжает перекрёсток.
— И что это значит?
— То, что не особо хотелось.
— Ну разумеется, — иронизирует он.
Джаред прибавляет громкость и тут же жалеет об этом, потому что проигрывается одна из песен Бритни Спирс.
— Это не моё, — открещивается он.
— Ну разумеется, — с насмешкой, возвращаю сказанное им.
Искры, витающие в воздухе, наконец-то ослабевают. Я тихо подпеваю припеву, Джаред занимается тем же. Так нам не приходится разговаривать, потому что я просто не представляю, о чём мы можем болтать. Между нами нет ничего общего.
Когда он заезжает и останавливается на парковке, становится неловко. Во-первых, я была достаточно резкой там, где не требовалось, за что стоило бы извиниться. Во-вторых, я должна поблагодарить за одежду и то, что миновала опасную ночную поездку с незнакомцем. Никогда прежде не затруднялась приносить извинения, а сейчас язык прилип к нёбу. Джаред порождает во мне кучу комплексов. Сбивает с выбранного курса. Я словно вышла в открытый океан и попала в шторм. Спешно убираю паруса, но всё происходит так быстро, что лучше сразу рубить мачту.
— Спасибо, — я тянусь к ручке, избегаю извинения и поскорее хочу покинуть салон машины, где вновь повисло напряжение.
— Просто спасибо? — Джаред следит за мной подобно коршуну. — А как же пригласить на чай или кофе?
Я выпрямляюсь, но всё же способна разглядеть его самодовольство.
— У тебя дома нечего выпить?
— Есть.
— В таком случае, не вижу проблем.
— Ладно, — протягивает он, как будто готовит предложение поинтереснее чаепития. — Тогда поступим так...
Брови улетают в космос, когда он указывает на щёку, прямым текстом намекая на поцелуй.
— Вряд ли тебе придётся по вкусу мой ответ.
— Удиви меня, Элизабет, — усмешка украшает его лицо.
— Мой поцелуй увезёт тебя прямиком в травматологическое отделение.
Джаред смеётся.
— Малышка, я уже понял, что ты любишь самообманываться.
— Судя во всему, ты тоже. А я уже думала, что между нами нет ничего общего.
Закрываю дверцу до того, как он ответит. Быстро перебираю ногами к центральному входу и не оборачиваюсь на звук клаксона, это равноценно принятию приглашения. Уже в лифте понимаю, что не отдала толстовку. Что ж, вряд ли буду возвращаться и тем более бежать за машиной.
Я настолько упряма, что задираю нос высоко и не нюхаю ткань, а в квартире стаскиваю и убираю в стиральную машину, запустив стирку. Я делаю успехи, преодолев соблазн и не планирую сдаваться. И соблазн вовсе не толстовка. Соблазн — это Джаред.
С той же скоростью принимаю душ и забираюсь в постель.
Начало второго, но сна ни в одном глазу, поэтому, как и любой другой человек, приступаю к бессмысленному скитанию в социальных сетях. Смотрю глупые короткие видео, листаю ленту, понимая, что все знакомые отрываются на тусовках. Даже Райан, чёрт побери. Не верится, что мы расстались и тем более не верится, что когда-то позволила себе подумать, будто дружеские чувства переросли в любовь. Я на протяжении года обманывала нас двоих и, в конце концов, сдалась. Было сложно признать и принять реальность, ведь я пыталась полюбить его. Пыталась увидеть в нём парня, с которым буду просыпаться каждое утро, строить совместные планы, возможно, в будущем рожу первенца, и мы вместе обустроим уютный домик. Но каждый раз просыпалась с мыслью, что держусь за несуществующие чувства. Я не хотела терять друга. И я благодарна, что Райан принял и отреагировал как настоящий мужчина. Он всегда был идеалом, жаль, не моим.
Я предпринимаю новую попытку уснуть.
Убираю телефон и в ту же секунду экран загорается. Палец замирает над незнакомым номером и сообщением: Сладких снов, малышка.
— Ты, вероятно, шутишь, — шиплю в ответ.
Я переворачиваюсь на другой бок, оставляю мобильник за спиной и зажмуриваюсь.
— Неугомонный, — разговариваю с тишиной, вот до чего способен довести Джаред и его настойчивость.
К счастью, через какое-то время засыпаю, но перед этим вспоминаю все бранные слова и миллион раз задаю один и тот же вопрос: Почему я?
Пробуждение сопровождают головные боли, как будто вечером уничтожила цистерну алкоголя, а не несколько стаканчиков пива, о зловонии изо рта упоминать нет необходимости. В комнате душно, я покрыта липким слоем пота, но несмотря на бедственное положение, поднимаюсь и распахиваю окно, впустив свежий воздух, который спустя пару минут приводит в чувство. Я жадно втягиваю холодные порывы ветра и упорно растираю височную зону, постепенно избавляясь от мигрени.
Я не слышала, как вернулись Том и Алекс, да и вернулись ли вообще. Что-то подсказывает, что завтрак пройдёт в полном одиночестве. Не сказать, что я сильно расстраиваюсь.
Пересекаю гостиную и оказываюсь в любимой точке квартиры: возле кофемашины. Я знаю, чем исправить день, что задаст ритм.
Нахожу самую большую из имеющихся кружек и наполняю её до краёв, пока по стенкам не начинают сбегать капли. Я даже улыбаюсь жажде, а когда делаю первый глоток, выпускаю радостный стон несмотря на небольшой ожёг нёба. Поворачиваюсь, чтобы пристроиться к столешнице и понаблюдать за проплывающими облаками в уютной тишине, но издаю глухой писк и вздрагиваю из-за неожиданности.
Кружка вылетает из рук, содержимое частично оказывается на полу и на ногах. Кожа вспыхивает, моментально краснеет и, кажется, всё моё тело в огне. От боли хочется рыдать.
— Да ты издеваешься! — Я рычу и хватаюсь за первое попавшееся полотенце.
Джаред слетает с барного стула и оказывается рядом, хватаясь за другое полотенце.
— Черт, я не хотел, Лиз, — он смотрит на меня снизу вверх, оказавшись на одном колене в самой нелепой ситуации, с которой довелось столкнуться. В глубине его глаз отражается сожаление и раскаяние, но мне так больно, что в ответ скриплю зубами. На ум приходят только ругательства.
Я стараюсь дышать ровно, подавить рвущиеся наружу слёзы, ведь его прикосновения оказывают эффект похуже крутого кипятка, вылитого на оголённое тело. Мне не нравится испытывать подобные ощущения с ним. Это должен быть другой человек. Кто угодно, но не он.
Джаред бросает полотенце на пол и распахивает холодильник, откуда вытаскивает замороженную пачку овощной смеси. Он возвращается и прикладывает её к покрасневшей поверхности, держась за мою ногу обеими руками. Я начинаю дрожать от холода, от ужаса, от боли и от ощущения тёплой ладони на бедре.
— Прости, — выдыхает он.
— Не обязательно меня лапать, — шлёпаю его по свободной руке, пальцы которой рисуют узоры на коже в опасной зоне. Это уже слишком.
Джаред тихо смеётся.
— Вдруг не будет другой возможности.
Я закатываю глаза, но на деле хочу улыбнуться, потому что ему удаётся снять напряжение.
Мне кажется, что происходящее растягивается на несколько минут, и только когда из соседней комнаты вылетают перепуганные и сонные Алекс и Том, осознаю, что прошло не больше минуты. Глаза у друзей едва не выпадают из орбит. Картина маслом: я в пижаме, тру одну ногу, а стоя на одном колено, Джаред прикладывает холодную пачку ко второй.
Лучшее начало дня.
Доброе утро!
— Что происходит? — Натянуто спрашивает Алекс, её глаза застыли на руке Джареда.
— Ничего особенного, вечером я купалась в водке, а утром — в кофе, — стараюсь сохранить самообладание, хотя это дольно сложно, учитывая близость Джареда.
Я посылаю предупреждение. Он должен прочитать посыл.
Но стоит разорвать физический контакт, как приходит чёткое понимание: основная причина жжения кроется в его прикосновениях.
— Ты как? — Продолжает подруга, не сводя глаз с Джареда. — Что-нибудь нужно?
— Всё в порядке, просто пролила на себя кофе.
Ну вот, я уже покрываю Джареда, что дальше? Стану его юристом или психотерапевтом?
Алекс и Том исчезают в комнате, а Джаред выпрямляется.
— Откуда ты вообще тут взялся? — Бормочу я, собрав испорченные полотенца и бросив их в раковину.
— Спал на диване.
Я делаю дыхательное упражнение, пока поласкаю полотенца. Ими же вытираю ноги, а следом, мою пол. Есть надежда, что Джаред редкий гость в квартире, но головой понимаю, что не смогу обходить его стороной каждый день. Он — друг моих друзей, следовательно, заочно является моим. Некоторых встреч не избежать, но свести к минимуму вполне под силу.
Я решаю попытать удачу новой порцией.
Затылком ощущаю его пытливый взгляд, но не реагирую.
— Как на счёт кино? — Джаред нарушает повисшее молчание, вернувшись на стул.
— Ни в чём себе не отказывай. Телевизор в твоём распоряжении.
— Похвалю попытку, Лизи.
Я бросаю на него взгляд через плечо.
— Я не читаю твои мысли.
— Не читаешь, но поняла, что имею в виду.
— Этот ответ тебе тоже не придётся по вкусу.
— Назовёшь причину?
— Не ищи причину, Джаред. Мне всего-навсего неинтересно.
Боковым зрением вижу, что он хмурится. Скрещивает руки под грудью и разминает шею наклонами.
— Плохая из тебя врушка. Я всё вижу и самое забавное, что ты тоже.
— Я вполне серьёзно, не трать время. Судя по всему, у тебя достаточно много поклонниц и желающих. Пригласи ту, которая вертелась на тебе, как на шесте. Она будет в экстазе.
Оторвите. Мне. Проклятый. Язык.
— А ты ревнивица, — задирается Джаред.
Я беру полную кружку, но не настолько, как предыдущий раз, и поворачиваюсь к нему лицом.
— Ты можешь оставить меня? Иногда предпочитаю побыть в тишине.
— Малышка, сегодня не тот день, — не унимается парень. — Я буду петь, пока не скажешь да.
Я закатываю глаза и отмахиваюсь, предлагая начать прямо сейчас.
— Ни в чём себе не отказывай.
— Когда очередной раз закатишь глаза, зрачки могут остаться там, потом будешь вспоминать моё предложение и жалеть об отказе, потому что оно было последним в твоей жизни. Каждый раз тебе будет необходима чья-то помощь, даже в подачи туалетной бумаги.
— Не велика потеря, можно я ослепну прямо сейчас?
Самодовольная ухмылка расползается по его губам.
— Не хочу, чтобы ты лишилась глаз, кстати, красивых.
— Слушай, я уже поняла, что ты слишком самонадеян. И эта самонадеянность может погубить тебя.
— Меня погубит самонадеянность, а тебя — ошибочные суждения.
— Если я первая, кто отказал, то не стоит огорчаться и брать на свой счёт, уверена, найдётся ещё несколько подобных.
— Мужчина чувствует женские флюиды.
— А когда ты стал мужчиной? — Мне сложно удержать язык за зубами. — Когда лишился девственности или, когда зарос мозжечок? Или, может быть, когда перевёл старушку через дорогу?
— Похвально, но неубедительно. Я всё ещё нравлюсь тебе.
Я фыркаю.
— Да уж, по степени заносчивости ты превосходишь многих.
— То есть, ты выделяешь меня среди других? — Его кажется, забавляет наш тупиковый диалог.
— Нет. Я пытаюсь понять, почему ты прицепился именно ко мне.
— С чего ты решила, что я прицепился к тебе?
— Потому что ты всё ещё сидишь напротив меня и не сдаёшься, тогда как я прямо сказала, что попусту теряешь время.
Джаред поддаётся вперёд, скользит по мне оценивающим взглядом.
Я стойко переношу эти секунды, сжимая кружку, содержимое которой очень сильно желаю вылить на его голову. Оскорбительно, что он видит во мне очередной победный трофей и не стремится утверждать обратное. По его мнению, я всего лишь временная утеха, разве что придётся приложить больше усилий и пошевелиться.
— Когда я прикоснулся к тебе, что ты почувствовала? Жар между ног, сухость во рту, ладошки вспотели, мурашки пробежали? Я спрашиваю не для того, чтобы узнать правду, а, чтобы проверить, как хорошо ты умеешь лгать.
Впервые за прошедшее время, я начинаю хохотать, потому что оказалась права. В собственном смехе слышу толику горечи. Я не ошибалась, все попытки помочь и фальшивая забота ничто иное, как пыль в глаза.
— Ничего из перечисленного.
— Ты будешь чувствовать это между нами. Будешь отвергать и отрицать...
— Ох, ради всего святого, хорошо, только заткнись, — перебив, я качаю головой и делаю ему одолжение. Себе, кстати, тоже. — Хочу, чтобы ты лишний раз убедился в отсутствии всего вышеперечисленного.
В глазах Джареда пляшут дьяволята.
— Слишком самонадеянно, Лизи.
— Кто бы говорил, Джаред.