ГЛАВА 24.
ГЛАВА 24.
- Ты уверена, что хочешь этого? – взволнованно спросил муж.
Прошло больше получаса, как мы подъехали к дому Хлои, а я всё не решалась выйти из машины. Сидела и смотрела на цветущую клумбу вдоль аккуратно выложенной дорожки, ведущей к открытой веранде. Мне вот-вот рожать, и надо бы сосредоточиться на малыше, а меня почему-то тянет поговорить с бывшей соседкой по комнате. Будто бы от этого разговора зависит что-то важное в моей жизни. То, без чего мне не будет прощения…
Материнство меняет женщину. Это я начинаю ощущать на собственной шкуре. Ещё не родила, а становлюсь суеверной и нервной. Особенно когда дело касается моего будущего малыша. Я уже безумно его люблю. Представляю, как прижму к груди этот маленький красный от крика комочек и буду долго-долго плакать от счастья.
И мой малыш, словно почувствовав мои мысли, напомнил о себе ощутимым толчком. Пора... Я знаю, что пора идти, но всё боюсь. Боюсь ошибиться, нужны ли Хлое мои оправдания, когда её сердце разбито на мелкие осколочки, а душа тяжеленным камнем придавила все мечты о некогда таком близком счастье. Три месяца прошло после суда, и столько всего изменилось. Жизнь продолжилась, и лишь у Хлои всё по-прежнему. Серая тишина… Безнадёга… И пустота…
Стил с Грегом сели в тюрьму на пятнадцать лет. Бранзу дали меньше, и, скорее всего, он и половины не отсидит. Хороший адвокат и влияние папаши сделали своё.
Тиффани укатила в Голливуд осуществлять свою мечту. Всегда хотела быть актрисой. А тут ещё и предложение от кого-то режиссёра получила. Мне всех нюансов не раскрыла. Сказала на прощание, что её слава не заставит себя ждать, и скоро я сама всё узнаю. Хочется верить, что именно так всё и будет. Удачи ей.
С Филом я виделась перед самой своей свадьбой. Счастья он мне не пожелал, лишь сдержанно улыбнулся, проходя мимо. Видно, всплывшая наружу правда с Хлоей охладила его чувства ко мне. Да, и я оказалась права: страсть не имеет ничего общего с любовью. От любви люди слепнут и глохнут, а вот от страсти лишь сходят с ума, и то ненадолго. Безумие Филиппа вылечило время. И это же время научило меня быть благодарной тому, кто действительно умеет любить.
Ник… Он исчез. Вот просто как сквозь землю провалился. Нет… Я видела его после суда. Хотел со мной поговорить, но Чарльз был категоричен и, пригрозив Нику новым судом, потребовал, чтобы он больше не искал со мной встреч. Но Маккензи не был бы Маккензи, если бы не нашёл способа довести начатое до конца. Я его больше не видела, зато получила от него письмо на электронную почту, в котором он умолял меня поговорить с Хлоей и рассказать ей всю правду.
Просил прощение.
«…Прости, пожалуйста, прости меня. Прости тысячу раз. Прости за всё. За каждую слезу, которой я стал причиной. Прости за всю боль, что я причинил тебе. Прости меня, Натали. Прости, пожалуйста. Прости и не разрушай дальше мою жизнь. Оставь мне Хлою. Я её люблю, Натали. Очень люблю. Ты ведь тоже любила. Ты должна меня понять. Пожалуйста, Натали».
Я простила его. Прости в тот самый момент, когда впервые ощутила, как шевелится наш сын. Но кто простит меня? Кто простит за то зло, что я причинила Хлое? Только сама Хлоя. И я должна была попросить у неё прощение. Должна. Просто чувствовала, что должна сказать ей правду. Рассказать всё, пока ещё не слишком поздно для этого. Времени совсем не оставалось.
- Уверена, Чарльз, - сказала я и, собравшись с остатками самообладания, вышла из машины.
Эти несколько шагов до дверей Хлои мне дались уж слишком тяжело. Поясница болела, и с утра как-то странно тянуло низ живота. Но раз решила идти, значит, надо. Моя рука уверенно потянулась к звонку, и, нажав на него, я сделала шаг назад, чтобы открывшейся дверью не зацепило выпирающий живот.
Минута ожидания растянулась в целую вечность, прежде чем чёртова дверь открылась, и в её проёме показалась сильно постаревшая мать Хлои. Она не сразу узнала меня. Насупилась, пробегая пустыми глазами по мне, и только досконально изучив вдоль и поперёк, спросила:
- Ты к Хлое?
Ни здрасте, ни до свидания, вот так сразу: «Ты к Хлое?» Немного выбило землю из-под моих ног, и я утвердительно кивнула.
— Проходи. Она на заднем дворе, — мать Хлои отступила, жестом указав мне, куда следует идти.
Как я поняла, сама она меня провожать не собиралась. Да и я не стала нервировать женщину ненужными просьбами. Не дура, сама найду куда идти.
Хлоя, как старушка, сидела под полосатым пледом и, раскачивая кресло-качалку, читала книгу. Услышав приближающиеся к ней шаги, резко закрыла книгу и, не оборачиваясь, возмутилась:
- Мам, я же сказала, оставь меня в покое!
- Если мой ребёнок будет так со мной разговаривать, отдеру за уши, - не сбавляя шаг, пошутила я.
- Натали! – радостно воскликнула Хлоя, подскочив с кресла и бросившись ко мне. Но тут же оторопела, увидев мой живот. – Ты беременна?
С нескрываемым удивлением подметила бывшая соседка по комнате, подойдя ближе и обняв меня.
- И замужем, - похвалилась я, отвечая на её объятья.
Я готовилась увидеть перед собой сломленную и потерянную Хлою, но мои представления были далеки от реальности. Передо мной предстала совершенно иная Хлоя. От того нежного Ангелочка ничего не осталось. Разве что такая же искренняя улыбка. Вот блеск в глазах притух, и смотрели они как-то по-особенному, словно их хозяйка — умудрённая жизнью древняя старуха.
Хлоя оказалась намного сильнее меня. Она смогла пережить весь ужас, произошедший с ней в ту ночь, и не закрыться от всего мира.
Мы разговаривали больше часа, и я восхищалась её планами на будущее.
У некогда нежного Ангелочка появилась цель, к которой она собиралась наперекор желаниям властной матери. Хлоя готовилась к поступлению в университет на факультет психологии, чтобы потом помогать людям, пережившим насилие.
Её мамаша, как и раньше, пыталась вмешиваться в жизнь дочери. И, судя по нашему разговору, мать винила в случившемся только Хлою. Мол, сама виновата, нужно было учиться, а не по парням бегать. Лишь отец поддержал дочь и впервые за двадцать лет брака заткнул сварливой жене рот, пригрозив разводом, если та не перестанет изводить их своими тупыми истериками. Мама обиделась и уже больше месяца с ними не разговаривает. Отворачивает нос и дуется, как капризный ребёнок, не получивший обещанную конфету.
Так что дела у Хлои шли хорошо. Жизнь налаживалась, и с моей души как камень слетел. Но просто уйти я не могла. Нужно было извиниться. Или хотя бы попытаться. Хлоя всё время обходила стороной неприятную ей тему. За час она ни разу не вспомнила Ника. А ведь она его любила так же, как и я.
— Я должна попросить у…
Начала я, подбирая нужные слова, но почему-то в голове резко стало пусто. Готовилась несколько недель. Представляя нашу встречу и этот болезненный, но так необходимый нам разговор.
- Не надо, Натали, - прервала она меня на полуслове. – Ты ни в чём не виновата.
Не виновата? И меня будто выбило из седла. Смотрю на неё и ничего не понимаю.
Если кто и виноват, то это я, еле шевелю губами, правда даётся с трудом.
- Натали, я всё знаю. Майкл, - она осеклась на мгновение, забегая глазами по закрытой книге на своих коленях. - Детектив Кеннет, - собравшись с мыслями, тут же поправила себя Хлоя. И глаза уже смотрели на меня. Не было в них той мимолётной суеты. - Он всё мне рассказал.
- Рассказал что? - осторожно спрашиваю, а у самой сердце наружу.
Она всё знает и так дружелюбно улыбается мне. Похоже, психическое состояние Хлои лишь имитация нормальности. Или, может быть, я сошла с ума, придя к той, которую так жестоко использовала? Мы больше часа беседовали ни о чём, непринужденно смеялись, вспоминая колледж, и мне уже следовало насторожиться: «Почему Хлоя так спокойна?». Но мне так хотелось, чтобы камень, который давил на мою грудь, не давая свободно дышать, вдруг взял и растворился в простом слове «прости». Всё же было так легко: говорить, смеяться, улыбаться…
И снова я испытываю эту тяжесть в области сердца. А Хлоя, как блаженная! Ей-богу, как святая мученица, улыбается мне и говорит:
- Я знаю, что Ник поспорил на меня, - она выдерживает паузу и отводит взгляд в сторону. – Как и на тебя. Как и на других девушек.
Хлоя делает глубокий вдох. Я вторю ей, пытаясь вдохнуть ещё глубже, но спазм в груди не даёт мне этого сделать. Неужели, снова приступ? Или всё же чувство вины сжимает моё сердце тисками совести…
- Знаю, что Тиффани прислала тебе видео с этим спором, — она продолжает, — а ты отослала его Нику. Он поехал с тобой разбираться, соврав мне, что Стилу надо помочь. А потом они… они пришли.
- Хлоя, — шептала я её имя. На большее у меня уже не было сил. Голова начинала кружиться. — Хлоя…
- Натали, перестань, — и по её щеке скатилась слеза.
Мне не нужно было приходить и бередить раны Хлои. Было и прошло. Зачем я пришла? Хотела вымолить прощение себе, а в итоге вернула Хлою в тот страшный день. Всё же было так хорошо без меня.
- Прости.
- Мне не за что тебя прощать. У каждого был выбор, Натали. Это я поняла, когда лежала в клинике после неудачной попытки вскрыться. Ник и его друзья могли и не спорить на девушек, но делали это. Стил, Грег, Бранз могли не насиловать, но… - голос Хлои был на удивление слишком спокоен, словно она философствовала на интересующую её тему, а не вспоминала собственное изнасилование. – Ничего бы не было, Натали, если бы я послушала тебя и не стала общаться с Ником. Ничего бы не было, если бы Ник не поспорил на меня. Ничего бы не было, если бы он не оставил меня одну. А лучше бы всё мне рассказал. Но вместо разговора со мной, он предпочёл разобраться с тобой, а его друзья, как обычно, поразвлечься с его девушкой. Вот и всё, Натали. Причина и следствие, как говорит Майкл.
В этот раз Хлоя не стала себя поправлять. Майкл. Детектив Кеннет для неё Майкл. Неожиданно, но я рада за Хлою.
- Знаешь, Натали, Ник не любил меня. Ник эгоист, а этот тип людей способен лишь поверхностно испытывать какие-либо чувства. Ну, кроме ненависти, конечно. А все его «люблю» — это просто слова. Он если и полюбит, то только ту, кто сделает ему больно. Это тебя, Натали.
«Это тебя, Натали», - эхом пульсировало в моей голове, когда уходила от Хлои.
Да, она не только сильнее меня, но и поумнее. Правда, шрам от любви изуродовал её душу похуже, чем мою. Я пыталась жить с этой болью, а Хлоя просто сделала нужные для неё выводы и пошла дальше, вычеркнув из памяти всё, что было связано с Ником Маккензи. У новой Хлои был Майкл Кеннет, к которому она, в отличие от него, испытывала лишь благодарную привязанность.
Незаменимая формула счастливых отношений «Не люби, но позволяй себя любить» на примере Хлои работала идеально.
Ник остался только в моём прошлом, настоящем и будущем. Он стал частью меня… моей душой… моим сердцем…