Часть 6
Утром я проснулся от падающего на лицо снега. Я встал и начал разжигать костёр. Алина не выходила, даже когда я позвал её завтракать. Я заглянул в палатку — внутри никого не было. Тогда я спустился к оврагу и увидел пустой спальник.
— Алина! — крикнул я в еловую гущу.
Ответа не было. Я стал окрикивать её во все четыре стороны, но безрезультатно. Свежий снег стёр все следы. Вскоре я запаниковал и начал собирать палатку. Потом сообразил, что, заблудившись, Алина искала именно палатку, и решил оставить её на месте, а сам пошёл на запад и уже через час вышел к охотничьей засидке. Никаких следов пребывания Алины я не обнаружил. Потом я быстрым шагом помчался в сторону узкоколейки, постоянно крича по сторонам, и на полпути понял свою ошибку: если Алина вышла к железке, то ей ничего не угрожает, но если она пошла в другую сторону, то это могло кончиться плохо. Я боялся потерять драгоценное время, пока она уходит вглубь лесов, и помчался обратно. Я срывал голос и нервно вслушивался в ответную тишину. У меня заболели глаза от постоянного напряжения — очень сложно в этой слякоти разглядеть камуфляжный костюм Алины. Снег идти перестал и выглянуло солнце, которое уже стремилось к горизонту. Я сделал гигантский крюк вокруг места ночёвки, но безрезультатно. По пути мне встретились две заброшенные деревни. Совсем выбившись из сил, я снова пошёл на запад. Было уже темно, когда я вышел к узкоколейке. Я пошёл в сторону посёлка лесников — оставалась последняя надежда, что Алина ждёт там — либо меня, либо утреннюю пионерку.
В посёлке мне стало плохо — я упал на снег. Алины здесь не было. Соображалось туго. Я лежал не двигаясь, выбившись из сил. За весь день я ничего не ел — всё осталось в палатке. Значит, Алина заблудилась, уйдя в другую сторону. Нужно дождаться утра, когда приедет пионерка, чтобы вызвать поисковиков. А это значит, нужно признаться, что я был с ней. Признаться её отцу, который меня засудит. Признаться в любом случае — потому что на ней моё термобельё и носки. Потому что она может погибнуть, если не вызвать спасателей. Ноги в ботинках без носков стали мёрзнуть. Вдруг меня посетила мысль, что за это время я прошёл около 60 км, а это значит, что Алина могла идти столько же. Это значит, что она... Я достал карту и посветил фонариком: она могла дойти до трассы Р-176 на востоке или до 33Р-021 на севере. А на юге ещё оставались обитаемые деревни. Появилась надежда и вместе с ней энергия — я решил забрать палатку и вернуться сюда к утру. Луна светила мощно и я хорошо ориентировался. Ноги от ходьбы разогрелись. Но потом налетели тучи и пришлось идти в полной темноте. Я продолжал кричать во все стороны охрипшим голосом. Место ночёвки я так и не нашёл. Я запаниковал: луна не светила и я заблудился. Силы снова начали меня покидать и вдобавок я провалился в ручей, пробив корку льда и зачерпнув воды. Был минус. Я продолжать орать её имя. В конце концов я упал, поскользнувшись о поваленное дерево и ударился головой о ствол. Я лежал на спине, не в силах пошевелиться и прокручивал в голове нашу ссору. Я ненавидел себя за глупость, что не оценил поступок Алины, сдавшую своего папашу-мерзавца во имя любви. Я бранил себя за то, что попёрся за этой дурацкой палаткой. Я проклинал луну, за то что она так подло спряталась в самый важный момент. Тучи, как по волшебству, вдруг начали расступаться и луна ослепила меня. Но было уже поздно.
Проснулся я от жгучей боли в ногах в какой-то избе. Надо мной склонилась старуха:
— Очухался!
— Как Вы меня нашли?
— Слышала, кричал кто-то в лесу ночью. Ох и долго же я тебя тащила.
— Со мной была девушка! Вы её видели?
— Бог ты мой! — бабка засуетилась и спешно покинула избу.
Мои ноги были чем-то обмотаны и вдеты в валенки, которые упирались в стенку печи. Старуха вернулась через час:
— Сбегала до деревни и сообщила! Начнут искать. А за тобой скоро машина из Мурашей приедет.
— Она могла в другую сторону пойти!
— Не волнуйся, сынок, милиция об уже знает.
Вскоре в избу вошли мужики и участковый. Я сообщил им всю информацию, которая могла помочь в поисках. Из Кирова уже выехали спасатели и поисковики. Пока я ждал машину, я спросил у старухи:
— А удмурты в этих местах ещё остались?
— Что ты, сынок, здесь все деревни уже опустели.
— Может вы слышали про удмуртского шамана в этих местах?
— Давно здесь вотяков нет. Последний Туно здесь жил больше 20-ти лет назад.
— Туно?
— Шаман по-ихнему.
— Что вы помните о нём?
— Два сына у него было. Наколдовал он им учёными большими стать.
— Это он! Это мой дед! — я зажмурился от сильного приступа боли в ногах.
— Выпей кумышку, полегчает.
Она налила мутную жидкость и я выпил залпом. Последнее, что я успел спросить, прежде чем вырубиться:
— А деревня Нюкпалэзь далеко отсюда?
— Да ты здесь уже, сынок!
Приехала «буханка» и увезла меня в областной центр.