Часть 4
Я отцепил от себя её руки и грубо оттолкнул — она попятилась и упала на кровать. Футболка слегка задралась, в глазах Алины появился испуг и она схватилась за руку:
— Ты сделал мне больно!
Я испугался. Сросшийся перелом мог повредиться. Я перешёл за черту. У Алины появился повод обратиться в полицию. Так ли я был в ней уверен? Не вела ли она игру? Мог ли в этом быть замешан её папаша? Она могла устроить заваруху, выбежать на лестницу...
— Ты сделал мне больно! — повторила она, держась за руку.
— Прости меня пожалуйста! Я не хотел...
Она села на край кровати, продолжая корчиться от боли.
— Дай я посмотрю, — попытался я сгладить инцидент.
— Отстань, — она поднялась и стала одеваться.
— Алина, пожалуйста, не делай глупости!
— Глупости? Ты напал на меня!
— Ты ведь никому не скажешь?
— Испугался? — она вышла в прихожую.
— Я не желал тебе ничего плохого! — я выбежал за ней. — Алина, ты знаешь, как я к тебе относился, сколько сделал для тебя хорошего!
— И чего ты тогда всполошился?
— Ты можешь погубить меня.
— Дурачок. Ничего с тобой не случится, — она поцеловала меня. — Я же люблю тебя.
— А как же твоя рука?
— Ерунда, прошла. Ну, мне пора, утром увидимся!
Я не хотел больше с ней видеться. Я понял, что нужно прекращать, иначе всё могло зайти слишком далеко. Я знал, что во мне затаилась чувство и оно могло в любой момент выйти из-под контроля. Я собрал рюкзак к походу и сделал два звонка. Один звонок в языковой лагерь, где я отменил свою поездку. Второй — дяде, у которого я подробно узнал, как найти деревню дедушки и бабушки. Утром меня разбудил звонок:
— Ты где? — голос Алины.
— Меня не будет. Я уезжаю. Прощай, — и выключил трубку.
Я долго прособирался, и только в 11-м часу закинул рюкзак в багажник, сел в машину и тронулся в путь. После шлагбаума, выезжая на Баррикадную, я увидел бегущую наперерез Алину с большим рюкзаком, которая выскочила прямо на проезд, заставив меня остановиться:
— Что ты тут делаешь? — опустил я стекло.
— Ты почему телефон выключил, придурок! — она почти плакала.
Сзади посигналили и я велел Алине садиться в машину. Мы выехали на Садовое и я встал у обочины на аварийке:
— Какого...
— Ты улетаешь в Америку? — прервала она меня. — Я так и знала! Я знала, что ты меня бросишь! Козёл! Ты же обещал дождаться!
Она ревела и била меня в плечо.
— Успокойся, я никуда не улетаю, — я её приобнял и вытер ей ладонью слёзы. — Я еду в деревню к деду, искать его могилу.
— Я поеду с тобой!
— А как же лагерь?
— Я отпросилась, сославшись на боль в животе и сказала, что присоединюсь к группе через пару дней.
— А родители?
— Пусть думают, что я в лагере...
В общей сложности мы ехали 15 часов и я рассказывал про предстоящий поход. Нам придётся ехать по узкоколейной дороге почти 50 км и пройти пешком ещё 20 до речки Велдорья. Но Алину ничего не пугало — она была счастлива быть со мной. В Кировской области дорога стала убитая в хлам, и мы много потеряли времени, так и не доехав до Опарино. Кроме того, в конце марта здесь везде ещё лежал снег. Мы встали на ночёвку в палатке в лесу. На следующее утро в Опарино мы оставили машину под охрану на какой-то лесобазе и пришли на узкоколейку. Нам сообщили, что зимой она не работает, но можно дождаться, когда вернётся транспорт из Чурсьи. Так называемым транспортом была «пионерка» — мотодрезина, которая приехала лишь к обеду. Услышав шелест купюр, хозяин пионерки тотчас же сбегал за топливом и мы поехали немедленно. Это была самая приятная часть нашего путешествия. Где-то через час дрезина остановилась возле заброшенного посёлка лесников — дальше пути были на ремонте. Выяснив, что пионерка здесь бывает каждое утро, мы двинулись в долгий пеший путь.