Часть 3
В школе каким-то чудесным образом Алина преобразилась, настроение её улучшилось и, вместе с тем, повысилась успеваемость по всем предметам. Во втором полугодии у неё появился шанс закончить 9-й класс без «двоек». На частные уроки она приезжала по выходным и мы с ней говорили только на английском. Она по-прежнему избегала времена перфекта и модальные глаголы, изъясняясь преимущественно на симпле. Кроме того, я стал замечать за ней странности, из-за которых она начала терять к занятиям интерес. На уроках в школе, когда ребята меня окружали с вопросами, она всегда была поблизости и не спускала глаз с девчонок, всякий раз вмешиваясь, когда они начинали задавать личные вопросы. На домашние занятия она приходила в кокетливых нарядах, задерживала на моих глазах взгляд, переставая слышать меня. Я связывал это с тем, что она в меня влюбилась и стал ждать момент, чтобы поговорить об этом. Она взяла за привычку, чтобы я помогал ей снять верхнюю одежду, потому что она до сих пор носила гипс, и обставляла этот ритуал так, будто я ухаживал за ней из соображений галантности. В этот раз она была в обтягивающей футболке с нарочито рельефным лифом и в коротких джинсовых шортиках поверх тонких чулок, несмотря на конец января.
Идея включить «Трудности Перевода» в оригинале без субтитров казалась мне здравой, но Алина не уловила посыл, что иногда лучше фиксировать отношения на уровне симпатии, не переходя черту, но она поняла контекст фильма по-своему. Мы сидели на диване и она невзначай придвинулась ко мне. Мне захотелось тут же встать и уйти из комнаты, но я боялся, что это будет выглядеть слишком грубо, поэтому я всеми силами старался делать вид, будто не придаю этому никакого значения. Она вдруг вынула из бандажа свою загипсованную руку:
— Рука устала. Смотри, какой тяжёлый гипс! — она протянула руку мне. — Завтра мне наконец-то его снимут.
Зная, что ни при каких обстоятельствах нельзя прикасаться к ученикам, я, тем не менее, взялся за её руку — всё-таки это гипс.
— Да, тяжело тебе. Ты почему перешла на русский язык?
— Надоело... Давай хоть раз поговорим нормально, — она не торопилась убирать руку, а я продолжал галантно её держать.
— И о чём-же ты хочешь поговорить? — я слегка сощурил глаза.
— Например о том, как проходят занятия. Тебе нравятся мои успехи?
— Честно говоря, ты можешь и лучше. Тебя в последнее время что-то беспокоит?
— Тебе не нравится, как я учусь?
Я не стал отвечать и просто отодвинул её руку от себя.
— А я тебе нравлюсь? — она развернулась ко мне, задрав ноги на диван и просунув ступни под мою задницу. Она упёрлась подбородком в коленки и смотрела на меня широко раскрытыми глазами, требуя откровенного ответа.
— Я взял ответственность за тебя и хочу помочь тебе стать человеком.
— По-твоему я ещё не человек? — она сначала сделала притворно обиженное лицо, а потом хихикнула и убрала с моих волос пылинку.
— Думаю, на сегодня занятие окончено.
Когда она ушла, я прокручивал в голове наш разговор и ругал себя за то, что выражался двусмысленно, вместо того, чтобы сразу пресечь все попытки неуставных взаимоотношений. Я искал причину, почему я не решился на это, и с ужасом осознал, что в моём неравнодушии к Алине может крыться нечто большее. К следующим выходным я был готов решительно отражать все провокации и даже планировал завершать с репетиторством. Но она больше не переступала черту и вела себя нормально. В этом спокойном режиме прошёл ещё один месяц, я перестал беспокоиться и мы начали планировать очередную путёвку в языковой лагерь на весенние каникулы. Практика должна была проходить в условиях лесного похода в Тверской области. Это было вызовом для меня — я ни разу не ходил в походы и начал готовиться заблаговременно, купив необходимое снаряжение и палатку. Алина же просто помешалась предстоящим походом, была воодушевлена и излишне эмоциональна. Когда я показал ей свою крутую палатку, она запрыгала от радости:
— А можно я буду ночевать с тобой?
— О чём ты говоришь? Нельзя спать в одной палатке с вожатым!
— Но это же просто ночёвка... Почему ты придаёшь этому такое значение?
— Это ты придаёшь значение — я говорю о том, что вожатые и студенты должны спать отдельно, это такие правила.
— Ага, если бы не правила, ты был бы не против? — она стала смеяться и дёргать мою руку. — Что молчишь? Провёл бы со мной ночь?
— В палатке? Мне всё равно.
— А не в палатке? — она вдруг обняла меня, зажав мои руки и стала раскручивать.
— Перестань нести ерунду! — я вырвался из объятий и схватил Алину за плечи. — И вообще, прекращай эти двусмысленные намёки!
— Верно! Давай прямо! — она стала серьёзной и грубо смахнула мои руки с плеч. — Я люблю тебя!
— Алина, ты в своём уме? Тебе 15 лет, я тебя старше в два раза!
— Это единственное, что тебя останавливает? А когда мне исполнится 18, мы сможем быть вместе?
— Это гипотетический вопрос.
— Ответь!
— Будешь себя хорошо вести — там и посмотрим.
— То есть, ты мне не отказываешь? — она снова повеселела. — Обещаешь?
— Обещаю. Давай заниматься.
— А папа думает, что ты в меня влюблён!
— Что? — испугался я. — И зная это, он отпускает тебя ко мне?
— Значит, ты правда в меня влюблён.
— Перестань цепляться к моим словам! Он не боится тебя отпускать?
— Мне кажется, он был бы рад, если бы мы поженились.
— Поженились?
— Думаю, он был бы не против. Мы ведь поженимся? Ты меня дождёшься?
— И он так легкомысленно к этому относится? — я стал ходить по комнате. — А вдруг я тебя изнасилую?
— Гипотетически? — Алина выгнула брови.
— В США меня бы уже судили только за то, что я привёл ученицу домой!
— Но мы ведь в России живём, здесь правосудие избирательное.
— Так! Больше никаких разговоров кроме учёбы! Иначе я заканчиваю репетиторство, ты поняла?
— Прости.
К этой теме мы больше не возвращались. На последнее занятие перед лагерем она приехала в камуфляжном костюме:
— Смотри какой походный комплект мне папа купил! — Алина покрутилась передо мной. — Правда, круто?
— Ты как будто на войну идти собралась! — отшутился я. — Это папа выбирал?
— Ага. Он сказал, что сейчас в лесу грязь, и на камуфляже её не будет видно. Ох, поскорей бы в поход!
— А я что-то волнуюсь... Ни разу не жил в палатке.
— У вас в Америке не принято ходить в походы?
— Мы ездим на пикники в горы Джинеси и ночуем там в домиках.
Мы продолжили дотачивать «презент пёрфект» с причастиями прошедшего времени. В какой-то момент Алина отвлеклась:
— У тебя батареи не регулируются? Здесь так жарко!
— Нет, в квартире всё старое и оригинальное, в том числе батареи.
— Можно я переоденусь? Я уже вспотела в этих штанах.
Я думал, она пойдёт переодеваться в ванную, а она ушла в мою спальню. Потом вышла оттуда в одной футболке, с голыми ногами и в белых носочках:
— Я нашла у тебя футболку.
— А ну сейчас же оденься! — взбесился я.
— Чего ты стесняешься? Мы же скоро будем жить вместе! — Алина была невозмутима.
Я схватил её за руку и повёл к шкафу в спальне. Одной рукой я искал какие-нибудь штаны, другой держал её за запястье. Она дёрнула меня:
— Ну серьёзно, какой смысл стесняться?
— Замолчи!
— Ну кто узнает, чем мы тут занимаемся? Я умею хранить секреты — в школе никто до сих пор про тебя ничего не знает!
Я, наконец, нашёл спортивки, но Алина вдруг бросилась мне на шею:
— Пожалуйста, не отстраняйся от меня, какой смысл всё откладывать? Всё равно мы будем вместе, ты обещал, поцелуй меня!
Она попыталась дотянуться до моих губ, но я машинально схватил её за талию
и остановил.
— Никто ничего не узнает! — прошептала Алина.
— Как ты не понимаешь, под угрозой вся моя карьера в США!