Пришествие

Алиса проснулась, достаточно быстро сообразив, что она в квартире у Евгения. 9.10: она опоздала на работу.

Черт, черт, черт.

- Доброе утро, - произнес Евгений.

- Доброе, - ответила Алиса, осматривая себя под одеялом.

Так, ноль одежды. Все понятно.

Алиса была достаточно трезва, чтобы вспомнить, что ночь к тому же была слабенькой. Вот, что значит, внешность обманчива.

Она старалась как можно быстрее собрать свои вещи по квартире. Остановившись у окна, она поняла, что находится в шикарных апартаментах на Крестовском острове. Приятный вид радует глаз, однако же надо было побыстрее уходить. Краем глаза она заметила, что Евгений уже несет ей завтрак.

- А я вот тебе тут...уже уходишь?

- Я опоздала на работу.

- Да я тоже. Ну и что?

- Как что? А то, что я увольняюсь. Мне нужно сдать статью.

- Ты же говорила, что уже сдала?

- Я наврала, - улыбнулась Алиса, потянувшись через кровать, чтобы его поцеловать, - все было замечательно, но мне нужно бежать.

- Хорошо. Тогда давай я тебя подброшу.

- А вот это отличная идея.

Придя в офис, взъерошенную и неумытую, её тут же пригласили в кабинет к главному редактору.

- Мало того, что ты опаздываешь на работу, так еще и приезжаешь с тем человеком, у которого ты брала интервью? Думаешь, я не знаю, как выглядит директор такой знаменитой музыкальной школы?

Алиса тяжело вздохнула.

- Послушай, ну тебе какая разница! Я же увольняюсь. Кстати, я успела забрать от редакторов статью. Вот мой материал.

Он взял статью, повертев ее в руках, а затем отложив в сторонку.

- Потом посмотрю. Алиса, я слишком хорошо тебя знаю, и знаешь что? Я беспокоюсь о тебе.

- Неужели?

- Да, представь себе. Именно так. Давай я помогу тебе спокойно перейти в другое издание.

- Нет. Не надо.

- Но что ты будешь делать без моей помощи?

- Что я буду делать? Ха. Такой забавный. Я найду себе другую работу и без твоей помощи.

- Да без меня ты никто! Я тебя взял сюда буквально с улицы. Ты же ничего не могла нормально написать! У тебя никогда не было таланта.

Алиса почувствовала, что на глаза предательски наворачиваются слезы. Невозможно было остаться равнодушной к таким словами. Так вот почему ее статьи постоянно переделывали: изменялось буквально все! Это все потому что, она не умела писать?

- Да, да! – продолжал он, - ты удивлена? Ты мне очень нравилась как девушка, с которой можно развлечься. Поэтому тебя тут все и терпели. Думаешь, почему с тобой никто не разговаривал? Все уже давно все поняли. А теперь будь хорошей девочкой и позволь мне тебе помочь.

- Спасибо, не надо, - ответила Алиса, - пришлешь мне трудовую книжку по почте. Я знаю, что так можно сделать. Спасибо за все.

Сказав это, она вышла из здания.

Середина весны. Пошел дождь. Она отошла за угол, чтобы можно было спокойно покурить. Она стояла под каменным балконом второго этажа, куря одну сигарету за другой. Все, во что она верила, разрушилось в один миг. Прежде всего, ее вера в саму себя.

- И что теперь делать? – спросила она вслух.

Алиса вызвала такси и поехала домой. Около дома купила бутылку вина, торт (несмотря на то, что прошлое пирожное оказалось с червяками), зашла к себе домой и включила кино.

Как бы она не старалась отвлечься, Алиса все равно думала о том, что с ней происходило. Ее вдруг обуял такой страх, который испытывают люди в состоянии неопределенности их дальнейшей жизни. Посещали и мысли о том, чтобы бросить журналистку, заняться написанием книг (может быть). Но как на это отреагируют родители? Они никогда не позволят ей быть кем-то еще. Она еле уговорила их дать ей денег на журналистское образование, а тут она им заявляет, что не хочешь быть журналистом? Нет, это просто неприемлемо.

Наступил вечер. Ей очень сильно нужна была поддержка, поэтому она позвонила Евгению, предложив встретиться, но тот оказался занят: участвовал в благотворительном вечере.

Находиться дома одной было пыткой, поэтому она тепло оделась и поехала в центр, чтобы погулять и развеяться. И только смотря на подсвечивающийся Эрмитаж, она поняла, что ей не с кем поговорить. Все ее университетские знакомые давно разъехались, кто куда. А настоящих подруг у нее никогда не было. Единственный друг, которого она помнила - Леша – и тот куда-то пропал, после смерти его родителей. Она вообще охотнее дружила с мальчиками, чем с девочками, которые только и умели, что разговаривать о косметике и одежде.

Полтора часа она бродила туда-сюда, слушая музыку в наушниках. Затем зашла в Starbucks, угостившись и там чизкейком.

После этого она сделала для себя вывод, что пора худеть. Поэтому она решила не заказывать такси, а поехать на метро и дойти до дома пешком.

Было темно. Город, несмотря на сырость и холод, благоухал, согревшись за день. Все спешили домой после рабочего дня, уличные музыканты собирали деньги, кто-то продавал тюльпаны. Огни в домах горели. Алиса часто ловила себя на мысли, что у каждого человека, будь то музыкант, который сидит около метро, или человек за окном квартиры, в которой сейчас горит свет – у каждого есть своя история. А все вместе люди – совокупность историй, о которых можно было рассказать или написать. Нам только кажется, что наша жизнь скучная, но на самом деле, наша жизнь полна всяких неожиданностей, которые могут случиться с нами в любой момент.

Она пошла среди домов. Фонари тускло освещали ей путь, начался дождь. Она надела капюшон, выругавшись на погоду. Кажется, что только в Питере грязь сменяется водой, а вода грязью. Алиса поскользнулась, припав на одно колено и испачкав джинсы.

- Твою мать, - произнесла Алиса, оглядываясь по сторонам.

Она надеялась, что никто не видел ее позора. Вокруг не было ни души, что успокоило Алису, но затем заставило немного понервничать. Обычно по этой дороге шло много людей, которые спешили домой после работы, а теперь никого. Алиса прибавила шаг, так что слышала, как хлюпает обувь по грязному асфальту.

Неожиданно впереди она увидела человека. Тот стоял в свете фонаря, не шевелясь. Она понимала, что идет прямо на него, собираясь пройти мимо. Вдруг человека окружили двое других людей, по всей видимости, мужчины: они что-то пробормотали, а потом один из них достал пистолет и выстрелил стоящему человеку прямо в лоб. Тень человека исчезла, растворившись в пространстве, а двое уверенно направились в сторону Алисы.

Но та и не думала оставаться на месте после увиденного. Она тут же убежала, куда глаза глядят, даже не задумываясь о том, что произошло. Алиса бежала быстро, слыша, что за ней идет погоня.

Алиса решила, что вернее будет забежать в магазин, чтобы попросить о помощи. Она вбежала в продуктовую лавку, совершенно испугав продавщиц. Они ничего не понимали: Алиса размахивала руками, уверяя, что видела, как убили человека, и что теперь ее преследуют. Нерусский мужчина, вышедший из-за прилавка, предложил ей вызвать полицию. Она согласилась, но только взяла телефон, как поняла, что уже несколько минут прошло, а за ней так никто и не пришел.

Может, ее план сработал, и они не стали ее преследовать? А что будет, если она позвонит в полицию? Что она скажет? Ведь тогда ей предстоит следствие, а там допросы, проблемы. Ей никак не хотелось этого, но она в тоже время опасалась за свою жизнь.

Немного успокоившись, она все-таки решила не вызывать полицию, а пойти домой, и там затаиться.

- Послушайте, - обратилась она к нерусскому, - а вы не могли бы, пожалуйста, проводить меня до дома?

- Дэвушка, но я на работе.

- Пожалуйста, - взмолилась Алиса, - я вам заплачу.

- Да, какие деньги, я тебя прошу!

«А ведь хороший человек», - подумала Алиса, идя с ним рядом к дому, - «а я-то была не лучшего мнения о них».

Чтобы хоть как-то разрядить обстановку, она принялась хвалить его магазин, говоря, что она часто ходит сюда за фруктами.

- Да, видэл я тебя. Глаза грустные все время. Есть кто?

- Почему вы спрашиваете?

- Просто тебе нужен кто-то. Всэм нужен. Моя сестра вот учится здесь и работает. Бальшой город, а не отдохнуть. Нэт времени. А как это на сэбя врэмени нэт? На сэбя всегда должно быть врэмя.

- У меня теперь будет много времени на себя. Я уволилась.

- Все, что не дэлается, все к лучшему. По сэбе знаю.

- Мы пришли, - сказала Алиса, улыбнувшись, - спасибо вам большое.

- Давай, осторожно. Можэт в полицию позванишь?

- Подумаю об этом.

- Ну ладно, - сказал тот напоследок.

Алиса, улыбаясь, поднялась к себе. В коридоре ее никто не поджидал, и, слава богу. Она плотно поужинала, несмотря на зарок сесть на диету, а потом включила телевизор, устроившись удобно на диване.

Нет, ей не хотелось связываться с полицией, объясняя все. А все-таки странно, что человек, в которого выстрелили те двое, куда-то пропал. Он просто растворился в пространстве. Она уже два дня не принимала таблетки, так что оставалось лишь одно объяснение этому явлению: она сошла с ума. Поэтому она решила найти в интернете специалиста, к которому можно было обратиться по этой проблеме.

«Завтра позвоню психологу», - решила для себя Алиса, заворачиваясь поудобнее в одеяло.

Телефон замигал: смс от Евгения. «Может, еще раз поужинаем завтра?» - гласило сообщение. Она ответила: «Давай», выпила снотворное и потихоньку заснула.

Мне даже никто не позвонил с работы, как будто, так и надо. А я не стала звонить, чтобы они поторопились перечислить мне все причитающиеся деньги и выслать трудовую книжку по почте. Можно было и самой поехать в редакцию, но я не хотела.

За чашкой чая с творогом я прикинула, что при поиске работы мне придется столкнуться с еще многими трудностями. Дело в том, что журналисты общаются с журналистами (нелепо звучит, знаю), а если в издании случился один скандал, то все другие работодатели могут об этом знать. Я уверена в этом на 85 процентов, что неблагоприятная для устройства на работу информация уже дошла до кого нужно. К тому же Толя явно злится на меня, что дает ему «козлиное» право распускать обо мне всякие слухи, уверяя всех, что на работу меня брать не стоит.

А это в худшем случае значит одно: я не найду работу. Я понимаю, что сама виновата в этом, но я действительно полюбила его. А он видел во мне только объект сексуального наслаждения.

Когда мы встретились, он переживал тяжелый семейный кризис: его сын погиб – автокатастрофа, жена начала много пить. Он в корне отличался от того Анатолия, который меня уволил. Он обращался со мной вежливо, галантно. Я же была наивной выпускницей университета, желающей поскорее окунуться в мир «взрослой жизни». Тогда мне показалось, что я могу помочь ему выйти из депрессии. Сначала я лишь хотела ему помочь, но потом полюбила этого человека по-настоящему. Он был умным, заботливым, добрым, позволил мне даже открыть свою колонку, которая имела успех.

Я почувствовала, что он отдаляется от меня несколько недель назад, но предпочла не обращать на это внимания. Подумала, что у него много работы: конкуренция среди изданий в наше время достигла небывалого размаха. Одни крупные издательства «пожирают» другие; газет печатается намного меньше (из-за интернета, в котором можно все прочитать). Но наш «Петербургский час» оставался изданием, которое еще приобретали в магазинах. Мы были на плаву до настоящего времени. Теперь конечно тяжелее. Все это сильно волновало Анатолия, потому он стал нервным, озлобленным, холодным, но я все еще видела, что он что-то чувствует ко мне.

Быть безработной все-таки тяжелая ноша. Мне нечего делать. Первое, что я смогла придумать, так это зайти в интернет на сайт удаленной работы. Долгая регистрация на разных ресурсах заставила меня изрядно понервничать, но я справилась, взялась за пару проектов, но потом быстро заскучала. Тогда я пошла в магазин, купила себе еды, посмотрела сериалы, а затем завела свой блог в интернете.

Не знаю, зачем я сделала это. Мне просто захотелось написать о том, что я чувствую, ведь у меня нет друзей, мне не с кем поговорить. Вот таким я стала одиноким человеком. Я уже подумала уехать к родителям, но это значило лишние хлопоты с квартирой, деньги на которую они так долго копили. Кроме того, я уже обжилась тут: у меня было много вещей, которые некуда было девать. Только если все продать и уехать куда-нибудь. Точно как в «Ешь. Молись. Люби». Может быть, я отправлюсь в Индию для духовного просвещения? Нет, или в Италию: буду постоянно кушать пиццу.

А вообще, я дала себе зарок сесть на диету, поэтому о еде стоит забыть. Однако же мне нужно было как-то отдохнуть, перезагрузить себя. Я нашла в социальной сети парочку знакомых, с которыми давно не общалась, написала им. Оказывается, все при семьях с детьми, и пусть у них нет хорошей работы, но они счастливы.

И вот тут-то одиночество полностью захлестнуло меня. Я не выдержала и заревела так сильно, что хоть ведро подставляй для слез. Мое сердце разрывалось от тоски, от боли, от осознания того, что я сделала со своей жизнью. А впереди была лишь неопределенность, в которой не было просвета.

В таком унынии я рано начала собираться на встречу с Евгением. Зато я привела себя в полнейший порядок: раньше времени на полный комплекс ухаживающих процедур у меня не хватало.

Когда я окончательно посмотрела на себя в зеркало, то поняла, что мне нужно что-то кардинально поменять. Мои вьющиеся волосы были чуть длиннее плеч. Я дотронулась до них, разглядывая. Как они мне надоели!

Больше ни секунды не раздумывая, я пошла в дом напротив, где находилась парикмахерская. Судьба была на моей стороне, потому что мастер оказался свободен, и через 15 минут я уже сидела в кресле у приятной девушки, и как Одри Хепберн в фильме «Римские каникулы» говорила: «Отрезайте все». «Все?» - спрашивал у героини парикмахер. «Все!» - уверено ответила та.

В итоге короткая стрижка получилась не такой эффектной, как у Одри, но все же, должна признать, ни чуть не хуже. Что мне понравилось, так это длинная челка, которая красиво ниспадала на лицо.

- Как вам? Не жалко волос? – спросила парикмахер.

- Нет, - задорно ответила я, - только знаете. Цвет волос какой-то скучный у меня.

- Прекрасный цвет волос, - сказала та.

- А вы не могли бы, пожалуйста, если вас не затруднит, сделать мне немного цветных прядей на челке.

- Цветные пряди? Какие?

- Вот у меня волосы каштановые. А вы добавьте мне туда немного белого цвета.

- Нет, белые пряди я вам делать не буду. Я могу слегка осветлить кончики золотистым цветом. Вот, - она принесла книгу с фотографиями моделей, чтобы посмотреть, - это будет выглядеть так.

- Давайте, - согласилась я.

Еще через полчаса я была полностью обновлена. Мальчишеская, задорная стрижка с вкраплением золотистых прядей на концах волос – очень красиво.

Я заглянула в сумку, чтобы достать деньги, когда звонил Евгений, сообщив, что заедет за мной через полчаса.

Я поблагодарила моего мастера, заплатила деньги и ушла. Поднявшись домой, я уже ощущала прилив сил и энергии. С завтрашнего дня я начну новую жизнь. У меня есть деньги, так что я, пожалуй, сначала сделаю себе визу и отправлюсь отдыхать. Индия, Греция, Турция – все равно, но я точно решила, что должна куда-то уехать, чтобы переосмыслить свою жизнь.

Евгений приехал за мной, и мы отправились в ресторан – бар: как раз такое место нам и нужно. Мы, конечно, любим вкусно покушать, но в баре можно было расслабиться, заказав виски, которые мы с ним очень ценили. И пусть он в постели не так хорош, как я думала раньше, все-таки Евгений очень красивый и веселый. Он галантный и обходительный, а пока это все, что мне нужно.

Ему очень понравились изменения в моем имидже, а точнее сказать, он был в восторге. Мы уже перебрались за барную стойку после плотного ужина, когда он спросил:

- Что будешь делать?

- Собираюсь уехать отдыхать.

- А. Что ж. А я хотел предложить тебе работу у себя.

- Да? И кем же?

- Пиарщиком. Ты хорошо пишешь тексты, а мне нужен как раз такой человек, который бы писал про нас. События, новости, пресс-релизы, как тебе?

- Никогда не работала в этой области.

- Стоит попробовать.

- Спасибо тебе большое, - я взяла его за руку, - но я решила, что мне нужно немного отдохнуть.

- Куда-то поедешь?

- Поеду зарубеж на море. Куда-нибудь подальше. Отдохну, погреюсь на солнце, приведу себя в порядок.

- Понятно. Что ж. Вакансия подождет.

Я смотрела на него, улыбаясь, а потом почувствовала что-то не то. Мне вдруг резко стало плохо, как будто я отравилась. Желудок заурчал, а к горлу подкатывала тошнота. Я извинилась перед ним и пошла в туалет. Там меня и вырвало всем, что я съела.

Потом весь мир завертелся у меня перед глазами. Какая-то женщина, которая тоже находилась в туалете, по-видимому, услышала мои вздохи и ахи, потому что последнее, что я видела, так это то, что она поддерживает меня и подносит к раковине.

А потом я потеряла сознание.