Пришествие

Россия. Санкт-Петербург

- Как это ты увольняешься? – недоуменно спрашивает моя мама по телефону (хорошо, что она не жила со мной в одном городе).

Я стою около музыкальной школы в ожидании начала концерта. Не знаю почему, но я решила в освободившееся время позвонить родителям.

- Отстань от нее, Маша! – это папа где-то вдалеке кричит маме.

- У нее же все хорошо было, Сережа. Что случилось? Она так долго добивалась этой работы!

Я услышала какое-то шуршание в телефоне, а потом голос папы:

- Слушай, дорогая, если надо уходить, то уходи. Я тебя поддерживаю.

- Спасибо, папа. Тут все несколько сложно.

- Мужчина?

- Ага. Мужчина – козел.

- Таких много, - кричит мама издалека.

- Все будет хорошо, - сказал папа, - Мы улетаем в Хабаровск завтра, навестить твою тетю, так что не переживай за нас, хорошо?

- Ладно, будьте осторожны. Позвоните мне, как прилетите, хорошо?

Видимо мама вновь взяла трубку, потому что следующее, что я услышала было:

- Алиса, ищи работу.

- Да, мама.

Я повесила трубку и тяжело вздохнула. На дворе экономический кризис, весна, вакансий нет. Что делать?

Нет, к Толе я точно обращаться не буду. Хотя другая девушка на моем месте не отказалась бы от такой привилегии. Все-таки как-никак, а главный редактор газеты «Петербургский час» имеет весомый голос в журналистской среде. Но, к сожалению, я не могу засунуть свою гордость куда подальше.

Надо просто сосредоточиться на предстоящей работе. Последняя статья. Я должна постараться.

Итак: героиня – 8-летняя пианистка музыкальной школы имени Римского- Корсакова – Татьяна. Я посмотрела информацию о ней в Интернете: похоже, что она действительно считается самой талантливой пианисткой нашей страны. Странно, что я до сих пор о ней ничего не слышала. Кстати, они сирота: ее мама – алкоголик отдала ее в приют после рождения. Девочку удочерили: богатая семья, которая смогла обеспечить ей достойное образование. Хорошо, что у нее появились такие родители, которые увидели ее талант, приложив все усилия к тому, чтобы его развить.

Я сама люблю классическую музыку, так что я приготовилась в полной мере насладиться концертом, а потом задать ей вопросы. Мне было интересно, чем сейчас живет эта девочка, чего хочет достичь, как относится к музыке и т.д. Так что я была воодушевлена, а мысль о том, что это мое последнее интервью, я поспешила отодвинуть в сторонку.

Главная проблема, а скорее не проблема, а формальность, которую мне необходимо было соблюсти – это разговор с директором музыкальной школы. Он должен был разрешить мне взять интервью у Татьяны. Я, конечно, созвонилась с ним и заранее договорилась о встрече. Но, когда я пришла к нему в приемную, мне сказали подождать. Поэтому я вышла на улицу и покурила.

Я решила еще раз подняться к Евгению Владимировичу – директору школы. На этот раз мне было сообщено, что он ожидает меня в своем кабинете. Я поправила прическу, будто бы знала, что директор окажется самым привлекательным мужчиной, которого я когда–либо видела! Это что-то с чем-то! Если вы киноман или хотя бы достаточно знаете современных актеров, то представьте себе Криса Хэмсфорта в купе с Кристианом Бейлом. Не знаете? Ну не важно. Просто скажу, что у него были светлые волосы, слегка небрежно зачесанные назад, большие голубые глаза. А тело его...я даже через рубашку и пиджак смогла рассмотреть мышцы. А губы как у Тома Харди. Короче, это надо было видеть.

Я тут же покраснела. Меня даже в жар слегка бросило.

- Здравствуйте. Евгений Владимирович.

Он представился и подошел, чтобы пожать мою руку.

Как назло, та сразу вспотела. Мне было так неловко. Но я ведь профессионал. Соберись.

- Здравств...- Боже, голос дрожит, - Здравствуйте. Алиса.

- Значит, вы пришли взять интервью у нашей крошки? Мы ею очень гордимся.

- Говорят, она очень талантлива, - я поспешила отвлечься от него, доставая блокнот и ручку, - когда она пришла к вам в школу, вы сразу поняли, что она далеко пойдет?

- Она играла Шопена, когда пришла к нам! Представляете? Наша школа не элитарная. Мы обучаем всех, кто пожелает чему-то научиться. Если нет таланта, то мы его разовьем. Потому приемная комиссия не ожидала, что на прослушивании в первый класс Татьяна сыграет нам Шопена. Это просто что-то с чем-то. За то, чтобы заниматься с нею, между преподавателями разразилась настоящая война.

- Что вы говорите?

Я старалась показать заинтересованность, но взгляд предательски рассматривал тело Евгения Владимировича. Я только что рассталась с Анатолием, как можно было смотреть на кого-то другого?

Похоже, он заметил, что я рассматриваю его. Улыбнулся. А я смущенно опустила глаза и забыла все вопросы, которые хотела ему задать.

- Да что я рассказываю. Пожалуй, вам пора самой все услышать. А затем вы сможете взять у нее интервью. Мне очень нравится ваша газета. И ваша колонка. Правда, было время, когда вы не писали.

- Да, - кивнула я, - пробовала себя в чем-то другом.

- Нам надо чаще читать про то, что вы пишите. Это вдохновляет. Я помню, как вы писали про 108 – летнюю бабушку, которая бежала 20 км марафон. Я был впечатлен. В то время я никак не мог осилить лыжи, хотя очень хотел. Эта история не только заставила меня посвятить свое свободное время спорту, но и пробежать марафон на следующий год после выхода вашей статьи. Когда мне плохо, или я думаю, что у меня ничего не получается, вспоминаю эту историю. Да ладно, - вздохнул Евгений, - пожалуй, пойдемте в зал.

«Пожалуй, пойдемте», - мысленно согласилась я, - «иначе сейчас я на тебя брошусь».

Эта мысль заставила меня еще больше покраснеть.

Мы сели рядом. Наконец я смогла заставить себя сосредоточиться на героине моей статьи. На сцену вышла миниатюрная девочка с собранными в косички темными волосами. На ней был черный сарафан и белая рубашка. Невозможно, чтобы такие маленькие пальчики так быстро играли этюды. Но я убедилась, что она на самом деле очень талантлива. Под конец, когда она играла Баха, я даже пустила слезу. Она так искусно и виртуозно исполняла произведения, будто ее пальчики летали над клавишами.

В это время я успела осмыслить всю свою жизнь. Я пришла к выводу, что никогда по-настоящему не отдыхала, даже на море толком не была (если не считать двух поездок в детстве с родителями, но я их и не помню). Я не о том говорю. Я говорю, что я никогда не думала, а правильно ли я поступила, что выучилась на журналистском факультете, что ушла работать в газету? Нет, не поймите меня неправильно: мне до безумия нравится писать, но нравится ли мне работа журналиста? Ведь мне столько раз приходилось писать про то, что я не хотела писать. А сколько раз мои статьи правили так, что казалось, это написала не я. Даже моя колонка постоянно страдала. Мои вопросы переделывались редакторской группой, фразы переставлялись.

- Пойдемте, - прервал мои размышления Евгений, когда концерт закончился.

Мне удалось пообщаться с Татьяной наедине. Я сделала поразительное открытие: она не только была талантливой пианисткой, но и не по годам мудрой девочкой. Она явно равно повзрослела, находясь в приюте. Особенно мне поразил тот факт, что ее долгое время никто не хотел удочерять. Она чувствовала себя, словно зверь в зоопарке: на нее все время приходили посмотреть, а потом уходили, оставляя наедине с мыслями о том, что с ней что-то не так. А играть она начала еще в приюте – там было свое фортепиано.

Мы так долго с ней разговаривали, что я и не заметила, как прошло время, а на город опустилась темнота. Евгению Владимировичу пришлось напомнить мне, что девочке пора отдыхать. Я поблагодарила ее, а она меня.

После разговора с ней я так воодушевилась, что казалось, у меня за спиной выросли крылья.

- Вы получили, что хотели? – спросил Евгений.

- Да, спасибо вам огромное.

- Мне за что? Это все Татьяна. Она наша гордость.

- Вам повезло. И ей повезло, что здесь развивают ее талант. Ваши преподаватели просто замечательные.

- А вы играете на чем-то? Поете?

- Нет, к сожалению, я умею только писать. До свидания.

- Послушайте, - остановил меня Евгений, - может, сходим куда-нибудь?

Я шокировано смотрела на него. Что мне делать? Я явно не достойна этого красавчика. Однако, какие же у него губы...

- Куда? – спросила я, как ни в чем не бывало.

- Например, выпьем кофе как-нибудь. Оставите мне свой телефон?

- Да, пожалуйста.

Мы обменялись телефонами, а затем он предложил подвезти меня до метро. К сожалению, сказал он, его дом находится в совершенно другом конце города.

Придя домой, я не могла просто так поверить своему счастью. Первое, что я сделала (так как сильно хотела кушать), так это достала пирожное из холодильника, готовясь с удовольствием его умять.

Но с пирожным что-то было не так. Сначала я почуяла резкий запах чего-то тухлого. Я поставила коробку на стол, взяла вилку и потыкала бисквит. Мое сердце замерло, когда я увидела, что в креме что-то шевелиться. Что-то черное и длинное. Я рассмотрела поближе: оказалось, что это черный, ужасно мерзкий червяк. Но это еще не все: из бисквита выполз еще один червяк, а сверху еще один.

Одним движением руки я бросила коробку с пирожным в мусорку, пытаясь отдышаться. Я купила это пирожное позавчера, как могло случиться так, что там оказались червяки?

Я присела на стул, вспомнив, что как-то ночью мне казалось, будто ко мне кто-то стучит. Может быть, это эффект от антидепрессантов?

Со мной явно что-то происходило, но я не могла понять, что. Увольнение с работы, непонятные вещи. Может, пора лечиться?

Я сделала себе ванну и долго лежала в горячей воде, пока мое тело не распарилось настолько, что сердцебиение замедлилось. Завтра я напишу статью и заявление об увольнении, а потом у меня будет куча времени, чтобы подумать о себе.

На следующий день Алиса с трудом заставила себя пойти на работу. Она чувствовала, что коллектив косо на нее поглядывает, а Анатолий вообще не счел нужным узнать, как продвигаются дела с ее статьей. Она спокойно и тихо работала, не обращая ни на кого внимания. Когда с тобой никто не хочет общаться, ты тоже замыкаешься в своих мыслях. Для нее самое главное было закончить работу и спокойно уйти.

На обеде она посмотрела пару вакансий, но, как она и предполагала, в условиях кризиса вакансий было не так много: одна-две, на которые стоило обратить внимание, но не больше. Благо мы живем в 21 веке: в интернете можно найти много удаленной работы. А журналист всегда может попробовать себя в копирайтинге.

Так Алиса и думала, заканчивая работу. Она собиралась домой одна из последних, отправляя статью редакторской группе, когда позвонил Евгений.

- Привет. Может, встретимся завтра за ужином?

- А...может, встретимся сегодня? – неуверенно спросила Алиса, боясь, что он подумает, будто он наглая.

- Отлично. Я боялся предложить тебе это, потому что не знал: может быть у тебя сегодня какие-то планы? Но я свободен, могу заехать за тобой.

- Умираю с голода, - ответила Алиса, диктуя ему адрес.

Через полчаса они сидели в центре города в уютном и дорогом ресторане, но Евгений Владимирович мог себе позволить такую роскошь. Весь вечер Алиса только и думала о том, что ей несказанно повезло. Она смотрела на меню, а сама думала о том, как бы только не заказать чего-нибудь слишком дорогого или слишком экзотического, чтобы потом, не дай бог, не провести остаток вечера в туалете.

Но и это еще не все. Мама и папа должны были вылететь в Хабаровск и позвонить ей по приземлению, но от них до сих пор не было никаких вестей. Телефоны не отвечали. Алиса старалась не думать о чем-то плохом в такой обстановке, но у нее похоже это плохо получалось. Евгений заметил ее беспокойство.

- Все в порядке? – спросил он.

- Прекрасно. Просто...я жду звонка от родителей.

- А они далеко живут?

- Далеко, - улыбнулась Алиса, - на Дальнем Востоке.

- Ого, - удивился тот, - а ты там родилась?

- Да. Приехала сюда на учебу и осталась.

- Понятно. Я тоже не из Питера. Я родился в Сибири. Мои родители позволили мне получить хорошее музыкальное образование зарубежом, но там я не остался. Хотелось сделать что-то хорошее для своей страны.

«А, может быть, ты был просто недостаточно хорош для другой страны?» - язвительно подумала Алиса, тут же устыдившись этого.

Подошёл официант. Алиса и Евгений сделали заказ, а через 10 минут принесли вино. Как опытный журналист Алиса могла разговорить кого угодно. Чтобы отвлечься от грустных мыслей, она задала тон разговору, спросив: «Расскажи мне, что ты видел зарубежом, когда там учился? Какие там люди? Что нравилось, а что нет?».

Она попала в самую точку, потому что ее собеседник с удовольствием принялся рассуждать по поводу прелестей заграницы и недостатках нашей родины. Она слушала его, сделав для себя следующие выводы: во-первых, он красивый (очень); во-вторых, он не такой интересный, как казалось раньше; в-третьих, ей скучно; в-четвертых, где, черт возьми, ее родители?

После длинного разговора Евгений почувствовал, что ему нужно срочно выпить чего-нибудь крепче, чем вино. Поэтому он предложил Алисе поехать куда-нибудь в другое место. Та с удовольствием согласилась.

Они отправились в бар, где после 3-ого шота с виски, Алиса разоткровенничалась:

- Знаешь, что-то странное происходит в моей жизни. Я не говорила тебе, но меня уволили. Это конечно моя вина, но такого я не ожидала. К тому же, мне постоянно кажется, что ко мне кто-то стучит. В дверь. Ночью. А еще...я нашла вчера в пирожном червяков.

Сказав это, Алиса поморщилась. Не только оттого, что неприятно было вспоминать об этом, но и оттого, что она приготовилась выпить еще один «горький» шот.

- Ты думаешь, я ненормальная?

Евгений улыбнулся.

- Я думаю, что у тебя сложный период в жизни.

Это последнее, что помнила Алиса. После этого лишь темнота, обрывки фраз и смеха, такси, квартира, приставания к Евгению, кровать.