Сказка 8. Точно ничего хорошего
В Герцогстве Вахши, где жизнь подчиняетсязаконам суровой пустыни,а лёгкие обжигает раскалённый воздух, нашли себе приют кровожадные львирды, полулюди-полульвы, этакие львиные кентавры.
Предводительницей львирдов была Шованна, отличавшаяся от своих жестоких предшественников ещё большей жестокостью. Несмотря на любовь к пыткам и публичным казням, было в её сердце место и для привязанности к главному советнику — Саркису. Что же держало мужчину рядом с ней придворным было непонятно: то ли страх стать преследуемым после ухода, то ли привязанность. Хотя вряд ли кто-то мог испытывать тёплые чувства к такому монстру, скорее можно было подумать о наслаждении властью и доступу к казне. Хотя многие знали Саркиса как мудрого дипломата.
Левой рукой Шованны была Рэмира, исполнительница всех изощрённых фантазий повелительницы. Она носила золотую маску с шипами, прикрывающую нижнюю часть лица.
Страх, вселяемый Шованной, мудрость Саркиса и сила Рэмиры позволяли им долгое время оставаться у власти.
Так продолжалось до визита во дворец одного путешественника. Он-то и поведал львирдам о шлеме неуязвимости, хранящемся в одной из гробниц на юге Вахши. Причём владелец шлема был так одержим своей реликвией, что заточил себя вместе с ней ещё живым, дабы она никому не смогла достаться, но оставил одну лазейку для потомков.
— И почему мы должны тебе верить? — спросил Саркис.
— Я сын этого безумца, — спокойно ответил путник.
— Что хочешь за информацию?
— Ничего особенно, я бы даже сказал совсем мелочь за шлем неуязвимости, сундук золота, — путешественник старался сохранят невозмутимый вид, но его трясущиеся четыре коленки выдавали волнение.
— И что ещё ты можешь нам рассказать? — поинтересовалась Шованна.
— Сначала бы я хотел увидеть сундук, — сказал путник и выжидающе посмотрел на Предводительницу.
Она выдержала минутную паузу, нагнетая обстановку, но сама не вытерпела и щёлкнула пальцами. Слуги внесли тяжёлый сундук с гравировкой в виде змеи на крышке.
— Теперь можно и поговорить. Я знаю о лазейке в гробницу, и у меня есть карта, на которой отмечено её местоположение. Взамен мне нужны гарантии, что я уйду отсюда с сундуком золота.
— Честное слово Предводительницы львирдов, ты уйдёшь с этим сундуком золота, — сказала Шованна и ухмыльнулась.
— И всё? — разочарованно спросил мужчина.
— Слова Предводительницы львирдов для тебя недостаточно? — рыкнула Шованна и с возмущением посмотрела на Рэмиру. Та кивнула и начала разминать руки.
— Нет-нет-нет, этого достаточно, — испуганно залепетал путник, чей голос из-за страха стал похож на писк. Рэмира приняла прежнее положение.
— Тогда чего ты ждёшь? Рассказывай о лазейке, — недовольно прорычала Саркис.
— Сейчас-сейчас, главное — не сердитесь. Лазейка заключается в поцелуе русалки, который снимет печать защитного заклинания. А карта ... карта, подождите, сейчас достану, —мужчина начал копаться в сумке, перекинутой через плечо. Его руки тряслись от переживаний и замедляли поиск.
По залу эхом прокатился тяжёлый вздох Шованны. Терпение повелительницы львирдов заканчивалось. От этого звука руки путника только сильнее затряслись. На лбу выступили капельки пота, дыхание заметно участилось. Мысленно он уже начал отсчёт последних секунд своей жизни. Наконец карта нашлась. Путник нервно выдохнул и победно протянул свёрток Шованне. Саркис подошёл и взял карту, обмотав руку тканью палантина, спадающего с его правого плеча. Изучив ее глазами, он одобрительно кивнул.
— Забирай золото и проваливай, — приказала Шованна.
— Спасибо, — мужчина радостно схватил сундук и начал пятиться, истерично улыбаясь.
Он сделал неловкий шаг, и пятка зацепилась за ковёр, странник полетел на пол, а сундук открылся и часть золота рассыпалась по полу. Шованна недовольно огрызнулась, но потом начала с ухмылкой наблюдать, как человек неловко собирает свои богатства. Улыбка постепенно переросла в оскал и заливистый смех. Вначале мужчина не придавал этому значения, пока руки не начало жечь. На спине проступил холодный пот, руки начали отекать и синеть. Человек со страхом посмотрел на Шованну, но та лишь громче засмеялась. Он выбежал из зала, но упал без чувств, не успев выбраться из дворца. Рэмира притащила посиневшее тело в главный зал. Предводительница радостно захлопала в ладоши.
— Ещё один. Саркис, не забудь отметить, — сказала Шованна и смерила помощника суровым взглядом. Тот кивнул, сделал отмети- ну на стене и увидел уже привычную кровожадную торжествующую улыбку.
— Поздравляю, дело сделано. Теперь осталось всего-то достать русалку ... — с лёгкой иронией произнесла Рэмира.
— Делов-то, подкупим пиратов, нам доставят её в целости и сохранности. Кто-кто, а они точно падки на золото, — ответила Шованна.
— Таким золотом? — сказал Саркис и кивнул на раскрытый сундук посреди зала.
— По настроению. И да, приберите тут всё, — сказала Предводительница и вышла.
Рэмира подошла в плотную к Саркису и еле слышно зашептала:
— Что будет, если Шованна станет неуязвимой?
— Точно ничего хорошего. Минимум — ещё лет сто её тирании, максимум — захват всех видимых земель и реки крови несогласных, — задумчиво произнёс Саркис.
— И что делать?
— Любимая, пока только ждать. Посмотрим, что выйдет из этой задумки, — с этими словами Саркис начал натягивать перчатки, чтобы собрать отравленное золото, как бы заканчивая диалог.
— Я скоро не смогу ждать. Мы пять лет в её подчинении, может, пора хотя бы что-то предпринять?
— Успокойся и не руби сгоряча, надо всё тщательно продумать. Ты же не хочешь, чтобы нашим отношениям что-то угрожало? — спросил Саркис, кивнув на синее тело рядом с сундуком, и решил не продолжать диалог.
Рэмира недовольно фыркнула и потащила труп человека в подвал для извращённых экспериментов Предводительницы. Никто не осмеливался спросить, что она с ними там делает, из ныне живущих, конечно. Особо смелые попадали в подвал сразу же после такого вопроса, только вот уже не своим ходом.
Не прошло и месяца, как пираты выловили русалку в водах неспокойного океана. Морские обитатели и так не отличались спокойным нравом, а в условиях похищения особого дружелюбия от русалки вовсе ждать не приходилось. В качестве конвоя к морской обитательнице приставили Рэмиру для лучшей сохранности. Путь предстоял не близкий, а найти новую русалку в пустыне было невозможно. Так они отправились за шлемом: Шованна в сопровождении приближённой охраны, Рэмира и русалка в стеклянном сосуде на колёсиках. На время путешествия Саркиса оставили во дворце за главного.
— Эй, плешивая кошка, так нравится прислуживать этой стерве? — спросила как-то русалка у Рэмиры.
— Рыба моя, а ты не подумала, что твой язык нам не очень-то нужен для дела? — парировала с усмешкой сопровождающая.
— Ой, боюсь-боюсь, а ничего интереснее придумать не смогла?
— Например, кляп из кактуса? Я не хотела, но раз ты так просишь ... —Рэмира начала выискивать растение подходящего размера.
— Пф, ты блефуешь, — недоверчиво сказала русалка.
Львирда на её слова не отреагировала. Через некоторое время подходящий кактус был найден.
— Всё ещё думаешь, что это блеф?
— Думаю, что мы обе чуть погорячились и не с того начали знакомство, — русалка моментально сменила недовольное выражение лица на улыбчивое и доброжелательное. Однако эта фраза не остановила Рэмиру. Она подошла к кактусу, но сорвала лишь цветок.
— Со мной можешь не притворяться доброй, просто не груби, и мы поладим, — сказала сопровождающая и убрала цветок в карман. Улыбка сошла с лица русалки и сменилась более серьёзным выражением.
— Ты мне нравишься, думаю, мы поладим.
— Главное — не поубивать друг друга к концу пути, остальное не так важно, — ответила Рэмира серьёзным голосом, чтобы хоть как-то скрыть свою растерянность. Так началась их дружба.
За недели пути выяснилось, что они как будто родственные души, оказавшиеся в разных жизненных обстоятельствах. Вместе они смеялись и плакали, придумывали планы побега и дальнейшей жизни. Мечтали, как Рэмира поселится в скалах на берегу океана, а русалка будет к ней приплывать и рассказывать новости подводного мира. В одну из ночей львирда даже сняла перед подругой маску, скрывающую шрам на челюсти, и рассказала, что это безобразное лицо видел лишь её возлюбленный, который достоин куда большей красоты, и, возможно, вступил с ней в отношения из жалости. Русалка заверила подругу: «Шрам лишь подчёркивает твой изящный подбородок», а потом добавила: «Другое вопрос, не вываливается ли через него еда». И они вместе рассмеялись. Это «рыбье хвостатое создание» стало для Рэмиры родным, да и на русалкину «кошару» она не обижалась. Эти прозвища со временем превратились в ласкательные. И это не могла не заметить Шованна.
Наконец наступил день, когда они добрались до гробницы. Все были истощены дорогой и лишь глаза предводительницы львирдов горели энтузиазмом. Впервые за поездку она спрыгнула с носилок и нервно начала разворачивать лист с заклинанием.
— Ну что, русалочка, твой выход, — скомандовала Шованна. Рэмира с подругой переглянулись. Львирда аккуратно взяла русалку на руки и поднесла к замку́. После поцелуя русалки с замком гробницы раздался скрежет и громкий звон. Это Шованна и несколько её стражников разбили ёмкость с водой.
— Ещё одна, делов-то, — рассмеялась предводительница и торжествующей походкой направилась в открывшуюся гробницу. Кровавые разборки и ругань всегда забавляли её чёрное сердце. Рэмира продолжала стоять с засыхающей подругой на руках и не понимала, что можно предпринять. Спасать? Но как? Идти мстить и оставить русалку умирать в одиночестве?
— Убей меня, — взмолилась русалка.
— Что? Как? Нет, я не могу.
— Можешь. Смотри, меня уже не спасти, а если я умру, то магия перестанет действовать, и Шованна останется в гробнице навсегда. Если ты этого не сделаешь, то я буду умирать в страданиях, а ты дальше жить в мучениях. Решайся, кошара моя любимая, — сказала русалка и сняла с шеи жемчужину на нитке. — Это тебе на память.
— Я тебя и так никогда бы не забыла, — сказала Рэмира, положила её на песок и одним быстрым движением перерезала горло. Повернувшись, она увидела, как торжествующий оскал на лице Шованны, уже одевшей в шлем, сменился диким ужасом, когда двери гробницы закрылись прямо перед её носом, навсегда заперев её в ловушке собственной жадности и жестокости. Рэмира вытерла слёзы и повернулась к охране с гордо поднятой головой.
— Теперь я — новая предводительница львирдов, — сказала она, и её слова были встречены согласным поклоном.
Обратно они добрались гораздо быстрее, не отягощённые стеклянным аквариумом и носилками с Шованной, и по прибытию обнаружили новых стражей, расставленных по дворцу, которые и не думали пропускать их внутрь. Правда, Саркис не учёл, что никакие новые охранники не смогут противостоять отряду особо подготовленных солдат, возглавляемых разгневанной Рэмирой. Прорвавшись в главный зал, они увидели такую картину: Саркиса, сидящего на троне, кормили виноградом две девушки-львирды. Советник не успел произнести ни слова в своё оправдание, как потерял голову. Девушки с визгом разбежались, но их перехватили солдаты.
— Отпустите их. Пусть лучше разнесут по стране весть о новой предводительнице, — сказала Рэмира, столкнула с возвышения тело Саркиса и сама важно заняла место главы прайда львирдов.