Глава 2
Залы утопали в золоте и солнечном свете, многократно отражающемся в зеркалах. Струящиеся полупрозрачные занавеси, которые уже давно вытянул на улицу и трепал там ветер, казались парусами небесного корабля. Повсюду были белые лилии, хрусталь и лепнина, и конкурировать с этим интерьером мог бы разве что замок Феррерс.
О нем Миримэ и думала, пока шла через парадную галерею к своей приемной. О нем – и о его обитателях, таких разных, но в тайне таких похожих друг на друга.
Леди Феррерс, которая за всю жизнь вряд ли удостоила Миримэ полудюжиной взглядов. В отличие от нее, Миримэ не отводила взгляд, и запомнила достаточно, чтобы однажды помочь Сиэсу и Рину выбраться из замка, отменив издевательский материнский приказ.
Лорд Феррерс – высокомерный, временами жуткий, временами просто упрямый и жестокий. Сыновья унаследовали его жестокость, сами того не зная: Рин проявлял ее, просто следуя по пути избранной им профессии, а Сиэс – по отношению к себе.
Сиэс Филитэарн Феррерс, золотой мальчик и идеальный наследник... Мири видела своими глазами, как он улыбается, сидя верхом на балконных перилах, пуговицы рубашки у него застегнуты неровно, и его это ни капли не заботит. Мири слышала, как он хохочет, когда думает, что кроме них с Литти или Саром рядом никого нет. Мири не раз просыпалась от тихой и печальной мелодии, которую наигрывали на простенькой деревенской флейте, и этот звук казался таким чужим в кричащей роскоши их замка... Потом Сиэс напился и, столкнувшись с Мири возле двери брата, признался, что до сих пор не набрался смелости, чтобы рассказать хоть кому-то.
"Тебе можно знать, потому что уж тебя-то не удивить каким-то жалким двуличным секретом, – едва сложив слова в предложение, пробормотал Сиэс и уткнулся лбом в стену, – и тебя я совсем не боюсь..."
"Интересно, стал бы ты бояться меня теперь, будущий лорд Феррерс?" – мелькнуло в голове у Мири, и она хмыкнула вслух. Почему-то мысль о Сиэсе Феррерсе, трясущемся перед ней в страхе, веселила ее даже больше, чем истошный визг Ольвэ на прошлый новый год...
– Миэтилю бы это понравилось, – мурлыкнула Мири, останавливаясь возле потайной двери, скрытой за расшитой золотом и ненормально огромным жемчугом портьерой.
Ближе Рина у нее никого нет. Отчаянный, нервный, закрытый и относящийся настороженно ко всему миру, кроме того, который они создали для себя сами. Засранец, каких поискать, утопающий в паранойе и полный нерастраченной любви, которая вся до последней капли досталась ей и ее старшему брату.
Портьера колыхнулась совсем не от дуновения свежего ветерка, и Мири, не медля ни секунды, решительно отдернула ее в сторону, второй рукой уже хватаясь за фокусировку.
Крошечные глазки, почти полностью лишенные белков, хитро блеснули на уровне ее талии. Крошечный даже по меркам хафлингов юноша быстро облизнул пересохшие губы и шумно сглотнул, тем не менее, не отшатываясь и больше никак не показывая свою растерянность.
Вместо того, чтобы метнуться прочь, он выпалил:
– Что общего может быть у уважаемой светлейшей магессы и, – на его лице промелькнула тень отвращения, – наемного убийцы? Я слышал ваши слова, магесса.
Миримэ откинула со лба чуть выпавшие из сложной прически белоснежные пряди и рассмеялась.
Этого хафлинга в серой непримечательной одежде она частенько встречала в разных уголках гильдии, в которой благополучно провела последние полгода. Его наряд выбивался из общей роскошной картинки, но она успела узнать, что Дорио – так звали хафлинга те, кто не знал его настоящее имя (а Мири была уверена, что оно у него было другим) – здесь уже неотъемлемая часть интерьера. Без него не обходился ни один прием, квартальное совещание или важная встреча, ни одно деловое чаепитие или вечеринка. Дорио следил за тем, как распределялись выделенные инвесторами средства, и вместе с этой работой получил право практически безгранично совать свой нос во все, что происходило на территории здания гильдии, относилось оно или не относилось к финансам.
Мири улыбнулась своей самой очаровательной улыбкой, которую приберегала для подобных случаев, и слегка наклонилась, чтобы быть к Дорио поближе.
– Общее? У нас? Хотя бы то, милый, – она перешла на доверительный вкрадчивый тон, которому у Рина и научилась, – что мы оба с легкостью заставим тебя об этом забыть. Просто, возможно, немного разными способами. Еще вопорсы?
Возможно, ей нравилось смотреть, как в глазах не менее светлейших коллег проступает темный животный страх, и нравилось думать, что лучший друг и правда убьет любого ради нее. А возможно, она просто привыкла быть такой же жестокой, как лорд Витиэль Анариэн Феррерс, такой же надменной, как леди Эридия Атропа Феррерс, так же прятать настоящую себя в золоте и шелке, как Сиэс Филитэарн Феррерс – и так же бить в слабые места, как Миэтиль Анариэн Феррерс. С которым у нее, если честно, действительно было очень много общего.
"Лучше бы у мамы научилась булочки печь," – мысленно проворчала Мири, провожая взглядом стремительно бросившегося прочь Дорио.
За дверью ее ждал собственный кабинет, обставленный так же уродливо, как и все прочие комнаты в гильдии. Но Мири не жаловалась (по крайней мере, вслух), ведь иметь личное пространство для работы позволялось немногим и только с одобрения начальства. Ей, с ее непрактичными способностями и целым ворохом проблем, пришлось изрядно попотеть, чтобы отделаться сначала от одной соседки, а потом от другой. Наконец глава пошел на уступки и позволил подающей надежды новенькой получить свой кабинет вне очереди, и Мири посчитала это за огромную, невероятную удачу, о которой помнила каждый раз, когда так же, как теперь, открывала двери – сначала в приемную, а потом в кабинет.
Оставаться работать с коллегами рядом было неприемлемо – как бы тогда она объяснила им алые следы от подоконника до центра комнаты и кровавое месиво, среди бела дня занявшее почти весь стол?
– Привет, дорогая, – от истекающей кровью зловонной кучи отделась эльфийская рука с длинными пальцами и изящным запястьем и энергично помахала Мири. – А я тебя уже заждался. Тут еще какой-то тип шнырял, я еле отвел ему глаза. Любовничек? Ты скажи, если я вам помешал, то я не...
Мири закатила глаза так сильно, что еще чуть-чуть, и она заглянула бы себе в черепную коробку, и щелкнула пальцами. По щелчку заранее приготовленное заклинание активировалось, и на ее стол, который Мини так наивно и тщательно прибирала вчера, полилась вода.
Кровавое месиво заорало, но зато наконец-то под ошметками чьих-то внутренностей, кровью и еще боги знают чем проступили очертания Рина.
– О таком, тьфу, предупреждать н-надо! – гаркнул он, отплевываясь и отфыркиваясь. – Который раз уже говорю, а все без...
Миримэ пожала плечами и щелкнула пальцами еще раз, новый поток воды хлынул вниз прямо из потолка, а Рин завопил снова.
– Спасибо, дорогая, – удивительно ловко передразнила его Мири, и уже своим голосом тут же ответила: – Не за что, всегда пожалуйста, с удовольствием как-нибудь повторим!
– Ты закончила? – хмуро оборвал ее Рин. Хорошее настроение с него как волной смыло.
– Мы закончили, – ухмыльнулась Мири, сделав акцент на первом слове. – Хотя нет, постой, у тебя в волосах что-то осталось...
Она подняла руку, приготовившись снова запустить заклинание, но Рин шарахнулся в сторону и предупреждающе зашипел.
– Дальше я как-нибудь сам. Без ледяной воды!
– Ну, как знаешь.
– Спасибо.
– Обращайся!
Мири стянула через голову надоевшую белую мантию и шагнула к диванчику, который по неизвестным причинам Рин забраковал и не стал пачкать чужой кровью. Он сам пока выжимал одежду и выливал воду из сапог, и ненадолго в кабинете повисла тишина, уютная и спокойная, совсем как в Академии, когда они на пару делали домашнюю работу или наперегонки читали что-нибудь запрещенное.
Наконец, не сговариваясь, одновременно вздохнули и спросили вдруг хором:
– Ну как у тебя? Нашла что-нибудь?
– Ты что-нибудь узнал?
Кажется, этими фразами Рин с Мири обменивались уже тысячу раз, не меньше. По крайней мере, так теперь казалось.
– Ничего, – вздохнул Рин. – Только опять появилось чувство, что кто-то постоянно за мной следит. Как тогда с Л'Астерией, или что-то типа того...
Мири насторожилась.
– Хочешь сказать, что на тебя снова обратил внимание кто-то из богов?
– Не уверен. Может, боги, а может и нет. Я пока точно не решил.
– Нехорошо.
– Да уж что здесь хорошего! – воскликнула Мири и прибавила к этому пару крепких слов. – Только отделались от Ви'Вайеры, как объявился кто-то новый. Вот им неймется!..
Рин ухмыльнулся, несмотря на пробравшуюся под кожу тревогу.
– А помнишь, как мы тогда столкнулись со Схотху?
– Не смей мне напоминать! Это было унизительно!
– Ну, кому как, – новая ухмылка получилась еще шире прежней.
Мири застонала и спрятала лицо в ладонях.
– Давай не будем об этом вспоминать больше никогда? Да, он дал тебе вдохновение, но я потом не могла избавиться от той дряни, которой он меня заколдовал, еще года полтора, пока Оромэ не отвел меня в его храм. И даже там я едва не вляпалась снова.
– О, это была погоня века!..
– Заткнись. Просто заткнись.
– Как я могу?!
– Я же не напоминаю тебе каждый день, как тебя поимела какая-то вонючая мышь!
Они могли бы препираться до бесконечности, но вдруг Рин вскинулся и насторожился. Мири не нужен был предостерегающий жест, с которым обычно просят тишины – она и так улавливала даже малейшие полутона в общении с лучшим другом. Она так же смолкла и заозиралась, хотя не чувствовала ничего подозрительного, да и магия молчала.
– Ну вот опять, – одними губами проговорил Рин спустя некоторое время, – он пробрался даже сюда.
"Кто?" – кивком головы спросила Мири.
Рин молчал еще минуту, после чего шумно вздохнул и поднялся на ноги.
– Тот, кто явно вознамерился превратить мою жизнь в ночной кошмар, – сказал он в полный голос и с мрачной спокойной решимостью вытащил кинжал из ножен на бедре.
Задумчиво взвесив его в руке, Рин кивнул Мири на открытое окно.
Мири резким движением убрала волосы со лба и вскинула руки. Между ее ладоней заискрились фиолетовые молнии магии, за последние несколько лет ставший вдесятеро сильнее, чем во времена Академии Золотого Дракона.
Они с Рином переглянулись. Можно было вступить в любую гильдию и носить одежды любого цвета, поменять тысячу лиц и вонзить во врага тысячу клинков под покровом тьмы. Но кое-что все равно останется неизменным: то, как сильно Рину и Мири нравится драться, стоя спиной к спине.
Как назло, за окном никого не оказалось: кинжал, зачарованный возвращаться в ножны к хозяину, и миниатюрная шаровая молния впустую пронеслись над подоконником. Рин больше чем по пояс высунулся следом, чтобы точно в этом убедиться, а Мири тем временем потянула и раскрыла в воздухе перед собой схематичную карту защиты, которую установила в кабинете.
Ни одна из ловушек не сработала, ни одна нить не была потревожена. Словно к Рину снова вернулась его паранойя, и он стал видеть преследователей там, где никого нет. Но с тех пор многое изменилось, и безграничная вера Мири в Рина и его чутье многократно окрепла, если это вообще было возможно.
Раз Рин сказал, что кто-то таскается за ним по пятам, значит, так оно и есть.
– Сбежал? – спросила Мири негромко.
– Нет. Он рядом. Теперь он всегда где-то с нами рядом.
Что-то ударилось в убранную ставню, и в гробовой тишине раздался тоненький ехидный смех.