Невеста дьявола

Синий полог, усыпанный яркими звездочками, развернулся над землей. Дул легкий, прохладный, осенний ветерок, еле колыша верхушки деревьев Запретного Леса, грозной черной стеной возвышавшегося вокруг замка. На опушке перед ним из трубы домика Хагрида валил синий дым. Лесничий возился около границы леса, проверяя что-то.

Ночь была чудесная, пропахшая осенней свежестью.

Адель стояла около парапета Астрономической башни и отрешенно всматривалась в черную даль.

Весь этот день она заставляла себя не думать ни о чем, кроме уроков. Но с наступлением ночи у нее появилось время для размышлений.

Волшебница распустила длинные волосы и одной рукой теребила их, в другой руке она держала старую фотографию. На ней была изображена вся семья Ансо на набережной около моря: папа держал маленькую Адель, довольно поедающую мороженое, а мама стояла рядом, приобняв мужа. И разве кому-нибудь пришло бы в голову, что эта семейная пара загубила жизни многих людей?

Адель совершенно не знала, что ей думать, что ей делать.

Правда, теперь волшебница понимала, почему в России у них не было родственников и почему родители никогда о них не рассказывали. Хотя в глубине души она надеялась, что здесь, в Англии, у нее получится отыскать кого-нибудь. Но что от этого толку? Она все равно не сможет сказать им, кто она. Это невозможно.

Адель было больно осознавать, что те, кого она так любила — безжалостные убийцы. А ведь она гордилась ими! Восхищалась ими! И теперь она не могла смириться с тем, что они всю жизнь обманывали ее. Внутри, в душе девочки, что-то больно сжималось от понимания этого.

Теперь она в чем-то завидовала Поттеру, чьи родители были героями: Джеймс и Лили храбро сражались против Волан-де-Морта; Лили насмерть стояла за своего сына, считая, что лучше погибнуть, чем отдать ребенка на растерзание Темному Лорду.

А ее родители?.. Пожиратели смерти, продавшие свою дочь Дьяволу.

«А любили ли они вообще когда-нибудь тебя? — спрашивала она сама себя. — Или просто сохраняли для Волан-де-Морта?»

По щеке девочки скатилась одинокая слеза.

Сознание услужливо подбросило ей воспоминание.

«Удивительно, сколько времени прошло, а я настолько хорошо помню, словно это произошло вчера...»

***

Резко сажусь на кровати, тяжело дыша.

Опять мне снился кошмар! Да сколько же можно!

Чувствую, как сильно бьется сердечко. Прикладываю руку к груди, словно желая успокоить его. Потом потираю левую руку, которую немного жжет.

Недовольно морщусь — в конце концов, мне уже семь лет и мне стыдно бояться каких-то кошмаров!

В горле пересохло — жутко хочется пить.

Осторожно свешиваю ноги с кровати и тихо, на цыпочках, чтобы не разбудить родителей, проскальзываю на кухню. Чтобы лишний раз не шуметь, открываю бутылку и пью прямо из горлышка. Утолив жажду, я хотела было вернуться в свою комнату, как вдруг услышала тихие голоса мамы и папы.

Чрезмерное любопытство иногда сильно вредило мне, но не в этот раз.

Подкравшись к приоткрытой двери, ведущей в спальню родителей, я прислушиваюсь.

— Дорогая, да что ты в самом деле? — слышу тихий шорох простыней.

— Знаешь, а она ведь наша единственная дочь, — мама была чем-то недовольна.

— Вот именно, — воодушевленно воскликнул папочка.

Мама шикнула на него.

— Наша, наша Адель послужит великой цели, — тише продолжил папа.

Великой цели? Я?

Мне так и захотелось вбежать в комнату к ним и расспросить обо всем.

— Но, Саша, она ведь наша дочь, — как-то печально повторила мама.

— Прекрати, Лиз. Она не принадлежит нам. Она принадлежит Темному Лорду.

Не видя ничего плохого в этих словах для себя, я в своих мечтах уже представляла себя женой этого самого Темного Лорда...

Мы живем с ним в большом замке с множеством слуг. У меня много красивых платьев, украшений. Я вместе с ним хожу на балы, езжу на охоту...

— Мы должны сберечь ее для него, — тем временем продолжал папа. — Ты представляешь, что будет, когда он обретет...

Ой. Я случайно задела листики фикуса, и они зашуршали. Папа замолчал и прислушался. Я замерла на месте, стараясь не дышать. Если они узнают, что я подслушивала, мне несдобровать.

— Да, дорогой, ты прав. Это честь для нашей семьи, — более приподнятым тоном сказала мама, видимо, не обратившая внимания на шорох листьев.

— А я что говорю, — произнес папа, и я смогла спокойно вздохнуть. — К тому же, — какая-то возня, и мама игриво захихикала. — Мы ведь можем сделать еще одного. Можно попробовать хоть сейчас...

Я поняла, что дальше слушать мне не стоит, и вернулась к себе в комнату. Но всю ту ночь я так и не сомкнула глаз, представляя себе блестящее будущее...

***

— Мисс... — Адель узнала этот вкрадчивый голос, не предвещавший ничего хорошего.

— Профессор, — в тон ему протянула она, даже не повернув головы.

Первый день прошел у зельевара вполне сносно: благодаря близнецам Уизли, которые провели неудачный опыт на его уроке, гриффиндорские баллы ушли в минус — этот факт не мог не радовать декана Слизерина.

Вечером ему было поручено проверять верхние этажи замка. Но в первый день нарушителей не было: все ученики после первого, почти всегда тяжелого, школьного дня обычно не имели желания прогуливаться по ночному замку.

Поэтому зельевар рассчитывал как можно быстрее закончить обход, чтобы продолжить заниматься усовершенствованием очередного зелья, и оставить нерадивых учеников на попечения Филча и его ненаглядной кошки миссис Норрис.

Но его планы с грохотом разбились о препятствие, именуемое Адель Ансо.

И теперь Гроза Подземелий готовился устроить ей хорошую взбучку.

— Какого Мерлина вы делаете на Астрономической башне после отбоя? — те, кто постарше, знали, что если Снейп говорит подобным образом, он чертовски зол.

Адель быстро спрятала фотографию и спокойно ответила:

— Думаю, сэр.

— Мисс, вы понимаете, что после отбоя гулять по Хогвартсу запрещено, или вы считаете себя особенной? — едко спросил он.

— Прекрасно понимаю, профессор, — она даже не удосужилась обернуться на разозленного преподавателя.

Ей было абсолютно все равно на состояние профессора. Сейчас для нее это не имело никакого значения. Мысли были заняты другими, более важными вещами.

— Тогда я повторю свой вопрос. Что вы здесь делаете? — отчеканивая каждое слово, сказал мужчина.

— Думаю, сэр, — повторила волшебница.

«Снейп, держи себя в руках», — зельевара жутко раздражало спокойствие Адель.

Он в два шага преодолел расстояние, разделявшее их, и резко развернул к себе волшебницу.

Колючим взглядом он впился в ее глаза.

— О чем вы можете думать в два часа ночи? — он черной скалой навис над ней.

— Риторический вопрос? Или вам действительно интересно? — глаза волшебницы насмешливо блестели.

— Да, мисс Ансо, конечно мне интересно о чем думают безмозглые ученики, которых я имею несчастье обучать зельеварению, — он прищурился.

Адель чувствовала, что профессор все больше распаляется, и понимала, что это ей ни к чему. К тому же, у нее появилась одна мысль, шансы на воплощение которой, особенно при таком развитии их разговора, были крайне малы.

Поэтому Адель решила, что ей стоит немного умерить свою гордость. Она лукаво улыбнулась и вкрадчиво спросила:

— А меня вы тоже относите к категории безмозглых учеников?

Снейп только хмыкнул.

— Профессор, я не задумывала ничего дурного, я правда просто думала обо всем, что произошло сегодня утром, — Адель отвела взгляд. — Черт возьми, в гостиной мне с одной стороны не дает покоя Грейнджер, потом Уизли, которые испытывают какую-то новую белиберду, а еще две... — волшебница запнулась, — трещотки — Патил и Браун, которые без остановки расспрашивают меня о родителях, о том, почему во мне магия проявилась так поздно, и которые откровенно надоели мне со своими вздохами и ахами. Ах да, а еще все без исключения возмущаются тем, что у меня отдельная комната, и всё пытаются узнать, почему.

— Это не повод, чтобы расхаживать по замку после отбоя, — отрезал Снейп.

— Нет, повод, сэр, — столь же резко ответила она, не сумев сдержать себя. В черных глазах зельевара вновь вспыхнул гнев. Адель чертыхнулась про себя.

— Простите, профессор, — она опустила голову и тише продолжила, — я же должна понять, что мне делать, что мне думать, что мне чувствовать: оплакивать ли мне их, как плохих родителей; ненавидеть, как убийц, или презирать, как трусов.

Снейп нахмурился, но его недовольство немного поутихло.

— Ваши родители трусами не были, — неожиданно для самого себя сказал он и тут же пожалел об этом.

Адель вскинула на него молящие глаза. Но он не дал ей и слова вымолвить.

— Тридцать баллов с Гриффиндора, — Адель усмехнулась: что-что, а гриффиндорские баллы ее вовсе не волновали, — И три дня отработок у Филча в семь часов, — закончил Снейп и хотел уйти, но не тут-то было.

Не успел зельевар и шага сделать по направлению к выходу, как Адель возникла перед ним и схватила его за руку.

— Профессор, пожалуйста, расскажите мне о них, — она умоляюще смотрела на Снейпа.

Он бросил на нее испепеляющий взгляд, поджал губы.

— Еще минус десять баллов с Гриффиндора, — он потешил себя мыслью о том, что положение Гриффиндора неумолимо ухудшается. — Я неясно выразился, мисс Ансо, чтобы вы шли спать? Или вы разучились понимать человеческий язык? — мужчина сбросил со своей руки волшебницу.

— Да плевать мне на эти баллы! Сэр, пожалуйста, я вас прошу! — она снова возникла перед Снейпом, загораживая проход.

Адель решила во что бы то ни стало добиться от него ответа. Это единственная возможность хоть немного прояснить ситуацию.

— Профессор, ну постойте. Как-никак они мои родители, — при этих словах она поморщилась. — Я ведь имею право знать, кем они были. А кроме вас мне не у кого спросить, — волшебница с надеждой взглянула в обсидиановые глаза мужчины.

Он вскинул брови.

— С подобными вопросами идите к директору, мисс Ансо.

— Он мне скажет все что угодно, но только не правду.

Мужчина усмехнулся.

— А вы считаете, что я вам правду скажу? — процедил он.

— Да, — с какой-то странной уверенностью ответила волшебница. И потом добавила, — Профессор, к тому же, вы лучше знали их.

Зельевар удивился тому, как эта наглая девчонка разговаривает с ним. Когда другие ученики боялись одного его взгляда, она без какого-либо стеснения, и уж тем более без страха, просит его о таких вещах и прямо намекает на его принадлежность к числу, пусть и бывших, последователей Волан-де-Морта.

Снейп долго, прищурившись, смотрел на Адель, словно раздумывая, стоит ли ему говорить или нет.

«Она ведь покоя мне не даст».

Адель с волнением ожидала решения зельевара.

Ее сердце радостно забилось, когда Снейп жестом приказал ей следовать за ним.

Не прошло и пяти минут, как они уже спустились по винтовой лестнице, ведущей в подземелья. Здесь было холодно и промозгло.

Когда они прошли немного вперед по коридору, девочка обратила внимание на необычную дверь справа, которая находилась почти сразу за лестницей. Она была сделана из черного дерева и на ней красовался посеребренный герб Слизерина — змея, застывшая в виде буквы «S», по краю дверь обвивали еще две тонкие змейки.

«Наверное, там гостиная Слизерина», — подумала она, но спросить у преподавателя не решилась.

Вскоре они подошли к кабинету профессора Снейпа, который располагался совсем рядом с классом зельеварения.

Мужчина распахнул перед Адель дверь, впуская ее в комнату.

Девочка поразилась количеству книг, которыми она была полна. Быстро пробежавшись взглядом по полкам, она отметила, что здесь нет ни одной магловской книги.

Кроме книжных шкафов и полок, за которыми не было видно стен, в кабинете был довольно большой камин, письменный стол из темной породы дерева и скромненький диван, по своим размерам больше похожий на кресло.

За письменным столом Адель увидела еле заметную дверь.

Снейп прошел за Адель, которая нерешительно остановилась, не зная, что ей делать дальше. Мужчина взмахом палочки зажег камин и снял мантию, небрежно кинув ее на стул.

— Садитесь, — сказал он и кивком указал на диван. Сам он, оперевшись на стол, сложил руки на груди.

Волшебница присела на кресло-диван и с нетерпением ждала рассказа Снейпа. Но тот не торопился начинать, он внимательно разглядывал девочку, как в первую их встречу, словно ждал первого шага от нее.

Тогда Адель, подумав, спросила:

— Профессор, мои родители были чистокровными волшебниками?

— Да, мисс, — протянул он. — По крайней мере, они так говорили. Было ли это так на самом деле или нет, увы, не имею чести знать. С вашим отцом я был знаком очень коротко. А с вашей матерью я познакомился, когда учился на первом курсе; она в то время была на пятом, — он снова замолчал, пристально следя за ее реакцией. Адель закусила губу. Ей было тяжело подбирать нужные вопросы.

— Сэр, а моя мама была француженкой?

Снейп еле удержался, чтобы не расхохотаться. «Это же надо было такое придумать», — подумал он.

— Француженкой? — он усмехнулся. — Конечно, мисс, девичья фамилия вашей матери — Лавалетт, имеет французские корни, но ваша мать родилась и жила в Англии без отца, со своей матерью, которая, когда Вивьен еще не окончила Хогвартс, скончалась.

Адель была уязвлена еще одной ложью. Ведь, что скрывать, ей нравилось думать, что в ней течет французская кровь.

— А отец? Кем были его родители?

— Вашего отца, мисс, без зазрения совести можно назвать последней мразью, — лицо его скривилось. — В нем не было ничего святого. Он был вовсе не глуп и служил Лорду не за деньги или из боязни быть убитым, как большинство других, а за его призрачные идеи, ради того, чтобы иметь возможность убивать и пытать других. Особенно он отличился тем, что жестоко расправился со своими родителями, — Снейп остановился, ожидая, как отреагирует на это Адель.

Волшебница сидела, не шевелясь. Она чувствовала омерзение и презрение.

«Неужели эти люди — мои родители?»

— Это правда? — севшим голосом спросила она.

— Да, мисс Ансо. Когда те узнали, что он стал Пожирателем Смерти, и не одобрили этого шага, он сначала пытал их, убеждая принять его сторону, а после отказа убил, — холодно ответил Снейп. — А ваша мать, дурочка, без памяти влюбилась в него и ради него стала Пожирательницей. И вскоре тоже вошла во вкус.

— Они очень многих убили? — тихо прошептала Адель. У нее сердце разрывалось от слов зельевара.

— Альберта Роуна называли правой рукой Лорда. Он был посвящен во многие его тайны, о которых не знал никто. Волан-де-Морт доверял ему как никому другому. Конечно, такое доверие он приобрел вследствие верной службы и безоговорочного выполнения его приказов, какими бы они ни были.

Адель тихо застонала, словно раненый зверь.

— Профессор, вы мне не расскажете, зачем... — она сглотнула, — Зачем Лорд сделал из меня Невесту Дьявола?

Он молчал, просто глядя на волшебницу. Адель поняла, что на этот вопрос маг ей не ответит.

Снейп вскинул руку и указал Адель на дверь, как бы говоря, что их разговор закончен.

— Сэр, можно еще вопрос?

— Вам не кажется, что вы слишком многого хотите, мисс, — прошипел он.

Адель не обратила на это внимания.

— Это ведь не вы убили их?

— Нет.

Услышав это, девочка почувствовала облегчение, хотя она и не могла быть уверена в том, что он не лжет.

— Правда не вы?

— Один вопрос, мисс Ансо. Или вы разучились считать? — он вскинул брови. — А теперь, вон, — коротко бросил он, и Адель, решив, что того, что она услышала, было вполне достаточно, выскользнула из кабинета.