Невеста дьявола

Адель была жуткой белоручкой. Любая работа, связанная с уборкой, вызывала у нее отвращение, поэтому первая же ее отработка у Филча обернулась против самого завхоза и профессора зельеварения.

Вечером следующего дня после того, как волшебнице назначили отработки, в кабинет профессора Снейпа ворвался разъяренный Филч, держащий под руку Адель.

Он вопил о том, что мисс Ансо — неумеха, кошмар Хогвартса, и вспоминал времена, когда провинившихся учеников подвешивали за палец в подземельях.

Когда Снейп прямым текстом послал взбушевавшегося завхоза ко всем чертям, а в первую очередь к МакГонагалл, тот ответил, что он как раз от заместителя директора. Она сказала ему: «Аргус, отработки мисс Ансо назначил Северус, так пусть он занимается этим вопросом».

В итоге Адель три вечера подряд, сидя в кабинете у Снейпа, переписывала какие-то рецепты с поправками преподавателя.

На удивление зельевара, она не доставила много проблем, и эти три вечера для обоих прошли спокойно.

Так же спокойно прошли два месяца.

За это время Адель подружилась только с Гермионой Грейнджер и с призраками замка, от остальных учеников она держалась подальше и практически не общалась с ними. Гриффиндорцы не особо жаловали таинственную, странную Ансо, за глаза называя ее слизеринкой, что, в общем, было правдой. Но в целом Адель удавалось держать в тайне свой настоящий возраст и походить на тринадцатилетнюю, в этом ей значительно помогал невысокий рост.

Чуть ли не каждые два дня Адель писала Лерою и Генриетте с совой по имени Марло, которая с удовольствием носила письма из Хогвартса в приют и обратно. Каждое письмо от Эллантов радовало душу Адель. Особенно умиляли ее первые две-три кривенькие строчки, старательно написанные рукой Генриетты.

Как и в магловской школе, в Хогвартсе Адель училась на отлично. Все предметы, кроме травологии и полетов, она неплохо освоила.

Травология ей не нравилась из-за того, что на этих уроках ей постоянно приходилось копаться в грязи, доставать каких-то червячков, и потому что после этих уроков она выходила ужасно грязной, обсыпанной с ног до головы землей, а этого она терпеть не могла.

А к полетам на метле у Адель просто совершенно не было способностей. Она показала себя даже хуже Невилла — у того хоть от земли получилось оторваться. А ее метла, как волшебница ни старалась, за все два месяца согласилась только прыгнуть ей в руку, не больше. Это стало удачным поводом для насмешек. Особенно доставали Адель Драко Малфой и его компания. Хотя ей было абсолютно все равно на этого заносчивого аристократа, а вот Гермиона (девочки ходили вместе, и как следствие, от Малфоя доставалось обеим) очень переживала из-за этого.

Для себя Адель выделила самые интересные уроки: защита от темных искусств, заклинания, история магии, трансфигурация и зельеварение — последнее в большей степени из-за преподавателя, так как ни один урок не проходил без взаимных колкостей, что забавляло ученицу. У них с деканом Слизерина вообще установились странные отношения, которые волшебница до конца осознать не могла.

Адель не прекратила своих ночных прогулок на Астрономическую башню, за что регулярно получала отработки от Снейпа и лишала Гриффиндор факультетских баллов.

Но отработки у зельевара были вполне сносными, пока он не прознал, что девочке очень не нравится работать со всякими склизкими и противными ингредиентами. С этого момента декан Слизерина откровенно издевался над Адель, поручая ей то нарезать каких-нибудь слизняков, то набрать сока какого-нибудь отвратительного растения.

Кроме уроков, девочка напросилась на практику к мадам Помфри. Адель решила, что полезно будет знать колдо-медицину. Хотя хогвартская медсестра упорно отказывалась принять волшебницу, объясняя это тем, что раньше пятого курса ни о каких практиках и речи идти не может, но ей все же было приятно, что хоть кто-то захотел заниматься медициной, поэтому Адель вскоре удалось убедить мадам Помфри, чтобы та взяла ее к себе обучаться. Каждый четверг и выходные волшебница приходила в Больничное крыло, и колдо-медик посвящала ее в тайны волшебной медицины. И должно сказать, что гриффиндорка делала успехи, в большей степени потому, что ей нравились занятия со школьной медсестрой.

Свободными от взысканий и занятий вечерами Адель внимательно просматривала старые, очень старые, газеты, которые она с помощью близнецов Уизли стащила из архивов Филча. Девочка думала найти что-либо полезное, узнать что-нибудь о родителях, о Темном Лорде. Но, просмотрев чуть ли не тысячу газетных изданий, Адель нашла лишь две интересные для себя заметки.

В первой от 4 мая 1953 года значилось:

Третьего мая тысяча девятьсот пятьдесят третьего года в своем поместье Корнуол были жестоко убиты Броук и Юнона Роун (в девичестве — Кнопс). Как предполагают, их убили за отказ присоединиться к человеку, именующему себя Лордом Волан-де-Мортом. По некоторым данным, убийцей супругов Роун является их шестнадцатилетний сын — Альберт Роун.

Это коротенькая заметка лишь подтверждала слова Снейпа. Адель обратила внимание, что в те годы имя Волан-де-Морта еще не было столь известно. Но начиная с того времени, в газетах появляется значительно больше статей о жестоких и кровавых убийствах, перестает упоминаться словосочетание «Лорд Волан-де-Морт».

Следующая статья от 19 ноября 1976 года гласила:

В ночь на 19 ноября на окраине Ливерпуля Пожиратели Смерти зверски изнасиловали и убили Маргарет Доунс (крайняя слева), а также ее внучек, Сюзан Голдстрейн (в центре) и Элен Реган (крайняя справа). Родители погибших девочек — Жанна (вторая слева), являющаяся дочерью Маргарет Доунс, и Джекоб Голдстрейн пропали без вести. Министерство Магии ведет усиленные поиски как пропавших, так и преступников...

Почему волшебница обратила внимание на эту очередную заметку об убийстве? Если бы не фотография этой несчастной семьи на первой полосе, она бы пропустила ее мимо, так же как пропускала и другие.

На фоне достаточно большого дома около леса с фотографии улыбались и махали руками пять человек. Маргарет Доунс была старушкой лет восьмидесяти, а то и больше. Она улыбалась такой открытой и доброй — истинно старческой улыбкой. Правее нее стояла сорокалетняя, внешне очень милая Жанна Голдстрейн, а рядом с ней, чуть позади, был ее муж, Джекоб Голдстрейн. В них волшебница узнала тех двух бедных мучеников, которых принес в жертвы Дьяволу Волан-де-Морт. Около мужчины стояла его дочь Элен. Ее округлившийся животик выдавал беременность, причем похоже было, что срок вполне приличный. Перед супругами Голдстрейн, счастливо улыбаясь и постоянно оглядываясь на маму и папу, стояла девочка, наверное, лет двенадцати. То была Сюзан Голдстрейн.

Адель на всю жизнь запомнит эту фотографию, этих людей, погибших из-за нее, эти когда-то радостные лица и эти добрые глаза, которым уже не суждено более увидеть свет.

***

Так прошли два месяца. Настало 31 октября — Хэллоуин.

Адель завтракала в Большом Зале. По левую сторону от нее сидели Гарри и Рон, а по правую — Гермиона и Невилл. Гермиона в который раз рассказывала гриффиндорке о своих давних ночных приключениях, о трехголовой собаке, о люке, кроме этого, она беспощадно ругалась на мальчиков, затащивших ее в эту авантюру.

По левую сторону Гарри и Рон снова ломали голову над тем, что охраняет собака.

— Рон, я тебе уже сто раз говорил, что Хагрид забрал по поручению Дамблдора из «Гринготтса» какой-то маленький сверток. Я думаю, что именно это охраняет пес.

— Гм... тогда это что-то или очень ценное, или очень опасное, — задумчиво произнес Рон.

В этот момент к ним подошел Малфой и толкнул Уизли в спину так, что тот поперхнулся и пролил на себя сок.

— Малфой! — взвыл Рон и приготовился броситься на белобрысого паренька.

Адель оказалась проворнее и, схватив гриффиндорца за рукав, потянула его вниз.

— Милейший Драко, будь добр, катись-ка ты к лешему. И даже не пытайся провоцировать Рона, чтобы у профессора Снейпа был повод снять баллы с нашего факультета, — холодно сказала она, даже не посмотрев на слизеринца.

— Заткнись, Ансо, — бросил Малфой. — Тебя не спрашивают.

— А меня и не надо спрашивать, Драко. Я и так скажу, аристократ ты наш, что тебе пора исчезнуть с глаз наших долой.

Бросив на гриффиндорцев злобный взгляд, Малфой уселся за стол Слизерина.

— Гад мерзкий, — пробурчал Рон. — Я б ему!.. Ух, как я ему врезал бы! Почему ты меня остановила?

Адель взглядом указала на Снейпа, беседующего с Флитвиком.

— Хочешь дать ему очередной повод для снятия баллов и назначения взысканий?

Рон насупился и уткнулся в свою тарелку.

***

Первым уроком у гриффиндорцев были заклинания. Профессор Флитвик дал им такое задание: поднять в воздух с помощью заклинания «Вингардиум Левиоса» перышко.

Флитвик еще раз показал нужное движение и предложил классу попробовать самостоятельно.

— Вингардиум Левиоса, — тихо произнесла Адель, и ее перо тут же взмыло в воздух.

— Браво, мисс Ансо! Пять баллов Гриффиндору! — запищал Флитвик, которому очень понравилась Адель. Он считал ее старательной и очень способной волшебницей. И если Грейнджер была в фаворе у МакГонагалл, то Адель — у Флитвика.

Гермиона даже вспыхнула от гнева — неужели у кого-то получилось выполнить задачу раньше, чем у нее?

Рядом с ней сидел незадачливый Рон. Его перышко никак не хотело отрываться от парты, и, выйдя из себя, он во все стороны начал размахивать палочкой.

— Стой! Ты выколешь сейчас кому-нибудь глаз! — Гермиона вздернула подбородок. — Ты неправильно произносишь заклинание. Надо произносить так: Винг-гар-диум Леви-о-о-оса, а не Левиоса-а-а. Ударение на «о».

— Если ты такая умная, сама и пробуй, — прорычал в ответ Рон.

Гермиона взмахнула палочкой, произнесла заклинание, и перо поднялось в воздух.

Флитвик похвалил Гермиону, а Рон надулся как индюк.

— Неудивительно, что их никто не выносит, — говорил он Гарри, когда они после урока пробирались через толпу школьников в коридоре. — Одна — помешавшаяся какая-то, кроме как с призраками, ни с кем не общается, а вторая — настоящий кошмар.

В этот момент кто-то врезался в Гарри, а потом снова юркнул в толпу. Мальчик успел разглядеть заплаканное личико Гермионы.

— Ну ты и болван, Уизли, — послышалось шипение Адель, и она сильно толкнула мальчишку в плечо, так что он еле устоял на ногах.

— Это ты зря, Рон, — покачав головой, сказал Гарри.

***

Адель наконец-то удалось нагнать Гермиону.

— Грейнджер! Стой немедленно! — она схватила гриффиндорку за руку.

— Пусти! — прохныкала Гермиона.

— Черта-с-два. Гермиона, перестань!

— Оставь меня в покое! — она вырвалась из хватки Адель и побежала в сторону женского туалета.

«Твою ж налево. Если бы я так плакала из-за каждой мелочи, мне бы крови не хватило».

Адель поспешила за подругой и нашла ее сидящей, поджав ноги, рядом с раковиной в женском туалете.

Волшебница присела около нее.

— Гермиона, — тихо позвала она. — Перестань. Ты хоть понимаешь, из-за чего ты расстраиваешься? — гриффиндорка рыдала, уткнувшись лбом в колени.

— Эй, — она дотронулась до руки подруги. — Ты посмотри на Уизли — он же дуб дубом. По сравнению с тобой он просто пустоголовый кретин.

— Он назвал меня настоящим кошмаром, — неразборчиво пробубнила гриффиндорка.

— Да, а меня помешавшейся, ну и что? Это же вовсе не значит, что я такая.

Гермиона ничего не хотела слышать. В конце концов Адель, которая хоть и отличалась ангельским терпением, не выдержала.

— Гермиона, ты устраиваешь истерику на пустом месте! Ей-Богу, они того не стоят! Идем, а то мы и так опоздали к Снейпу.

— Иди одна, я не пойду.

Адель удивилась такому неправильному поведению подруги и отправилась на урок в одиночестве выслушивать от Снейпа сарказм в свой адрес и получать на свой счет штрафные очки.

***

Адель сидела в Большом зале на праздничном ужине и болтала с сэром Николасом. Перед ужином она хорошенько отчитала Рональда Уизли за его слова, так что он весь покраснел от стыда и теперь сидел тише воды ниже травы.

— Да-да, сударыня, так оно и было! Он прямо так и сказал: «Кто, если любит — тот простит, но изменивший не забудет».

— Красиво звучит. Хотя он совершенно не следовал своим же строкам. А значит они не стоят и ломаного гроша, ибо мысли без дела существовать не могут.

— Да, действительно. Я почему-то никогда не задумывался, что это утверждение совсем не подходит ему.

— Вот видите. Вы тоже не вложили в эти строки смысл, потому что сочинивший их просто придумывал ради рифмы, ради поэтической красоты. Но, надо сказать, не таким уж и бездарным поэтом он был.

— Что ж, может быть, поэт из него и неплохой, а вот монарх — никакой.

— Ну не скажите, господин де Мимси. Для Англии он много сделал, одна реформа церкви чего стоит...*

В этот момент в зал вбежал профессор Квирелл. Все взгляды обратились к нему. Выглядел он очень испуганным: лицо неестественно перекошено, тюрбан сбился, руки и ноги дрожат.

— Тролль! Тролль в подземелье... — крикнул он и потерял сознание.

Все онемели от неожиданности. Адель с недоверием рассматривала распластавшегося Квирелла.

«Как-то это слишком неправдоподобно».

Затем в зале начался хаос: все повскакивали со своих мест, галдели, размахивали руками.

— Старосты! — прогремел Дамблдор. — Немедленно уведите детей в спальни факультетов!

Адель понесло вместе с толпой учеников, хлынувших из зала. Она еле поймала в одном из коридоров за мантии Рона и Гарри.

— Гермиона сейчас в женском туалете и ничего не знает про тролля, — быстро сказала гриффиндорка. — У вас есть шанс извиниться перед ней, так что быстро оба за мной!

— Но... — Рон попытался было возмутиться, но взгляд Адель был слишком грозным, и мальчики без возражений последовали за ней.

Они уже были на подходе, как вдруг до них донеслось шарканье ног и отвратительный запах.

Прямо из-за поворота вышел огромный четырехметровый тролль. Он двигался в направлении женского туалета.

— Вот дьявольщина, — прошипела Адель. — Мальчики, за той дверью туалет, и там Гермиона.

Гарри и Рон побледнели.

— Постарайтесь задержать его, я найду кого-нибудь из преподавателей.

— Стой!.. — крикнул Гарри, но волшебница уже со всех ног рванула на третий этаж. «Он точно должен быть там, я не могла ошибиться», — думала она на бегу.

Когда до нужной ей двери оставался один поворот, Адель остановилась, услышав голоса.

— Так я и знал, что ты здесь, Квирелл, — без сомнения, это был Снейп.

— С-северус, ч-что ты имеешь в в-виду?

«Не ошиблась».

Гриффиндорка выскочила из-за угла и увидела просто картину маслом: Снейп, сверкая глазами, чуть приподняв Квирелла, держит его за ворот; тот, весь бледный, дрожит в стальной хватке зельевара.

— Профессор Снейп! — мужчина резко отпустил Квирелла, который рухнул наземь, потирая шею. — Тролль в женском туалете, а там Грейнджер и Поттер, и Уизли.

Снейп вскинул брови. Только сейчас Адель заметила, что он тоже болезненно бледен. Окинув его взглядом, она увидела, что нога Снейпа сильно изранена, по какой-то странной случайности именно та нога, которая была повреждена у Бенджамина Раддоуна.

— С-северус, н-н-нужно скорее п-помочь, — сказал Квирелл, который успел подняться, и слишком быстро поспешил убраться отсюда. Зельевар бросил разъяренный взгляд на Адель.

Та, не дав мужчине ничего сказать, буквально подлетела к его ноге.

— Какого Мерлина?! — Снейп хотел было отстраниться.

— Если не хотите лишиться ноги, стойте смирно, — приказным тоном произнесла она.

«Да как она смеет!»

Адель тихо произнесла простейшие заклятия, которым научила ее мадам Помфри и которые на время приостановят кровотечение и дезинфицируют рану.

Поднявшись, Адель встретилась взглядом с яростным и несколько озадаченным взглядом мужчины.

— Идемте же. Я вам потом все объясню, — профессор понимал, что сейчас не время выяснять отношения. Стиснув зубы от боли, стараясь держать свою гордую осанку, он поспешил к женскому туалету.

На полпути волшебники встретились с МакГонагалл и Квиреллом.

— Северус?! Мисс Ансо?! Что вы здесь делаете? Почему вы не в спальне? — зельевар бросил уничтожающий взгляд на Квирелла и в двух словах разъяснил ситуацию.

— Великий Мерлин! Квиреус, что же ты не сказал! — МакГонагалл чуть ли не бегом пустилась к женскому туалету.

Заместитель директора ворвалась в разгромленное помещение, за ней — Снейп, за ними — Квирелл, и последней вбежала Адель.

Профессор защиты от темных искусств при виде оглушенного тролля тут же грохнулся в обморок под ноги гриффиндорки, которая брезгливо отошла чуть в сторону. Гарри и Рон стояли, тяжело дыша, а Гермиона вжалась в стенку.

Ребята никогда не видели МакГонагалл такой разозленной: сейчас она как никогда напоминала раздраженную кошку.

Пока она в пух и прах разносила троицу, Адель с беспокойством глядела на зельевара, лицо которого с каждой минутой буквально серело — вот-вот он последует примеру Квирелла.

— Профессор, это я виновата, — услышала Адель слова Грейнджер. — Я подумала, что сама смогу справиться с троллем, потому что читала о них. И если бы мальчики не помогли мне, я была бы мертва.

Все присутствующие в комнате были очень удивлены. Чтобы Грейнджер сознательно нарушила правила? Немыслимо!

Затем МакГонагалл, отчитав Гермиону, сначала сняла, а потом добавила каждому из ребят по пять факультетских баллов.

— А теперь немедленно отправляйтесь в свои гостиные, все ученики заканчивают банкет там, — закончила свою речь МакГонагалл и указала рукой на дверь.

Дети выскользнули из комнаты и пошли по направлению к своей гостиной. Адель, пользуясь их шоком, незаметно вернулась к туалету.

— Да, Северус, я пойду к Дамблдору. А тебе следовало бы отдохнуть, — ты что-то плохо выглядишь, — девочка спряталась за угол, и декан Гриффиндора ее не заметила, когда прошла мимо.

Тогда волшебница вышла в коридор. Снейп стоял, ссутулившись и тяжело опираясь на стену.

— Профессор, — Адель подошла к мужчине.

Тот вскинул на нее грозный взгляд.

— Ансо, неужели вам... — волшебница перебила его.

— Сэр, мне бы не хотелось, чтобы вы стали похожи на Бенджамина Раддоуна.

— Десять баллов с Гриффиндора за невыполнение приказов учителей, — он постарался выпрямиться, но лицо его скривилось в гримасе боли.

— Снимите хоть сто, но дайте мне вам помочь, — мягко сказала она.

Зельевар никак на это не отреагировал.

— Профессор, вы же знаете, что я вот уже два месяца занимаюсь с мадам Помфри, а если я чего-то не знаю, вы мне подскажете. Я уверена, что вы в этой сфере разбираетесь не хуже нашей медсестры.

Снейп сверлил гриффиндорку взглядом, даже не думая что-либо говорить и предоставив инициативу ей.

После паузы Адель добавила:

— Вы ведь прекрасно понимаете, что об этом никто не узнает.

«Ну что за упертый осел».

Потом, подумав, сказала:

— Обещаю, что не задам ни одного вопроса, связанного с этим.

«Ладно, черт с ней. В конце концов, лишних расспросов от нее не будет», — решил зельевар. Именно потому что он хотел избежать ненужных вопросов, которыми обязательно завалили бы его Помфри или Минерва, и потому что был очень изнурен, чтобы самостоятельно оказать себе помощь, Северус согласился.

Он кивнул головой и, пытаясь сохранить свою походку, что доставляло ему ужасную боль, пошел вперед по коридору. Адель держалась чуть позади него. Вдруг зельевар свернул к какой-то двери. Пройдя в маленький класс, он подошел к камину, находящемуся там, прихватив горсть зеленого порошка из маленького горшочка, буквально встал внутрь камина и жестом пригласил Адель присоединиться.

Волшебница ни разу еще не пользовалась каминной сетью как средством передвижения. Но верная своему обещанию не задавать вопросов, она тоже встала в нишу. Зельевар крепко взял гриффиндорку за локоть и бросил горсть порошка, прошептав что-то невнятное. Полыхнуло зеленое пламя, секундный перелет, и они оказались в кабинете Снейпа.

Удивительно, но в отличие от трансгрессии, от передвижения через камины ей не стало плохо. Определенно, это был более удобный способ.

Снейп опустился на кресло-диван и откинул голову, прикрыв глаза.

— Профессор, где мне взять все нужное?

— Зайдите в дверь слева от вас и затем первая дверь по левой стороне. Шкаф под номером два, — небрежно бросил мужчина.

В той комнате, на которую указал Снейп, располагалась его личная лаборатория — просторное помещение, в центре которого стоял длинный стол с котлами, какими-то приборами, по стенам комнаты стояли большие шкафы с ингредиентами, многочисленными зельями, весами.

Адель подошла к шкафу, на котором была выбита металлическая цифра 2, и быстро нашла нужные ей зелья и мазь.

Вернувшись в кабинет, она застала зельевара все в том же положении. Он не шелохнулся, когда волшебница опустилась рядом с ним и, осторожно убрав черную мантию, закатала штанину, точнее то, что от нее осталось.

«Да уж, конкретно песик его покусал», — подумала Адель, глядя на поврежденную ногу мужчины.

— Сэр, мне нужна вода и полотенца.

— Выйдите на минуту из кабинета.

Немало удивленная этим приказом, но не решаясь спросить об этом, гриффиндорка молча вышла, подождала пару минут и вернулась.

Около дивана появился тазик с водой, свернутая ткань, бинты, вата — все, что могло понадобиться Адель.

«Домовики, наверное», — подумала девочка. Об эльфах волшебница узнала, когда поинтересовалась у Перси, кто готовит всю еду.

— Вот, выпейте, — она протянула профессору несколько пробирок, времени разливать это по кубкам не было.

«Сильное обезболивающее, кровоостанавливающее...» — определял Снейп по мере того, как опустошал склянки.

«Да, Помфри ее неплохо натаскала», — подумал он и откинул голову на спинку дивана.

Волшебница тем временем намочила ткань и стала осторожно смывать кровь и грязь с раны на ноге зельевара, стараясь не причинять лишней боли. От непривычки Снейп хотел отдернуть ногу.

— Да не дергайтесь же вы, — строго произнесла девочка. Это выглядело несколько комично, учитывая то, к кому она обращалась.

Снейп, приоткрыв глаза и подняв бровь, взглянул на гриффиндорку, старательно обрабатывающую ему ногу.

— Мисс, кажется, вы хотели мне «все объяснить»? — вдруг неожиданно сказал он.

Адель подняла головку и посмотрела на него.

— Что конкретно? — девочка опустила глаза и продолжила свое занятие.

— Что вы делали в коридоре третьего этажа? — не ответив на вопрос, Адель кинула грязную тряпку в тазик, хорошенько вытерла руки полотенцем и взяла бутылочку темного стекла.

Снейп понял, что его сейчас ждет крайне малоприятный процесс.

Волшебница, взяв вату, намочила ее желто-коричневой жидкостью, которая своей консистенцией и цветом напоминала настойку календулы, и очень аккуратно стала протирать ею ногу мужчины.

Рану сильно жгло и щипало, Снейп вцепился руками в ткань дивана и не проронил ни звука, даже, казалось, не дышал, пока Адель не кончила эту стадию. Отправив вату в тот же тазик, она подняла глаза на зельевара и ответила на его вопрос:

— Я хотела найти преподавателей, и я догадывалась, что кто-нибудь, скорее всего Квирелл, будет там.

— Вот как? — он поднял брови. — И с чего вы взяли, что профессор Квирелл будет там?

— Я подумала, что... — Адель замолчала, пока открывала баночку с грязно-зеленой мазью, имеющий приятный запах трав. Волшебница остановилась в нерешительности.

Поняв причину ее ступора, зельевар, усмехнувшись, пояснил:

— Это мое личное усовершенствование, вы не ошиблись, — когда мадам Помфри показывала Адель эту мазь, то она имела очень резкий и неприятный запах, именно это различие покоробило девочку.

Окунув пальцы в баночку, волшебница стала наносить ее на израненную конечность мага. Мазь охлаждала и снимала боль. Адель услышала облегченный выдох, сорвавшийся с губ Снейпа, и почувствовала, что он немного расслабился. Ему стало легче.

— Я удивилась еще тому, что не увидела Квирелла за ужином, — проговорила она. — А когда он вбежал в зал, вопя о том, что тролль в подземелье, и затем потерял сознание, я решила, что здесь точно что-то не то. Ну сами посудите, разве может преподаватель  защиты от темных искусств потерять сознание при виде горного тролля? — продолжала волшебница. — Это во-первых. Во-вторых, что Квирелл делал в подземельях во время банкета? Он туда в принципе не ходит, я так предполагаю, это из-за вас, — она подняла хитрый взгляд на зельевара и улыбнулась уголком губ, встретившись с заинтересованным и одновременно безразличным взглядом черных глаз — так смотреть может только Снейп.

«Значит кому-то все-таки интересно», — не без удовольствия отметила волшебница.

Зельевар слушал ее и понимал, что сам думал приблизительно так же. К нему возвращалась возможность более ясно мыслить. Осторожные, мягкие прикосновения рук девочки и мазь делали свое дело, снимая боль и воспаление.

— Ну и в-третьих, как тролль оказался в Хогвартсе? Его кто-то должен был пустить сюда, — закончив наносить мазь, она остановила свой рассказ, чтобы подготовить бинт и раствор кашицы из листьев амаранта, тысячелистника и соцветий пастушьей сумки. Он должен был предотвратить заражение и повторное кровотечение. Затем, смачивая бинт в растворе, она стала аккуратно накладывать его на ногу зельевара.

— Если его кто-то пустил сюда, то зачем? — продолжала Адель. — Скорее всего, чтобы отвлечь внимание или же расправиться с кем-нибудь, или сломать что-нибудь, но это вряд ли. Если остановиться на первом варианте, то зачем нужно было отвлекать внимание? Ответ сам собой напрашивается — чтобы пробраться куда-нибудь незамеченным. Куда? Что может быть таким важным, если для этого приходиться пустить в школу тролля? Я решила, что это только то, что охраняет собака на третьем этаже. Конечно, об этом тоже нельзя говорить с уверенностью.

Зельевар вскинул брови.

— О, сэр, ну глупо думать, что я не узнаю о трехголовой собачке, с которой вы, видимо, не поладили, — усмехнулась Адель и продолжила. — Дальше встает вопрос — кто хочет это сделать? Ученикам такое не под силу. Так что это точно был взрослый. А из взрослых в Хогвартсе только преподаватели. Я подумала, что это сделал Квирелл, потому что вел он себя очень странно, да и к тому же, тролли относятся именно к его сфере преподавания, — Адель, закончив перевязку, поднялась.

«Должен признать, мисс Ансо, что вы очень догадливы, и это не есть хорошо», — про себя решил Снейп.

— Вроде все, сэр, — это относилось и к ее рассказу, и к лечению.

Лицо профессора вновь стало непроницаемым, словно ничего не было и она просто пришла на отработку.

— Помоете руки в лаборатории, — холодно сказал он, — и выметайтесь отсюда. И если хоть одна живая душа...

— Ни в коем случае, — Адель приподняла руки, словно сдаваясь.

***

«Спасибо, мисс Ансо. Да не за что, профессор, мне не сложно. За то, что вы сохранили мне ногу, тридцать баллов Гриффиндору. О, сэр, не стоит, — негодовала в мыслях волшебница, возвращаясь в спальню. — Ага, конечно. Так он тебе и скажет. Размечталась. Вот же гад неблагодарный».

Почти дойдя до лестницы, она остановилась перед черной дверью с гербом Слизерина.

«Надо будет все-таки узнать, что там. Только не сейчас — сейчас меня ждет не дождется мягкая кроватка», — устало подумала Адель и отправилась в спальню, дабы хорошенько отдохнуть.