Стигмалион

— Он крутейший дайвер. Я много слышала о нем. Он немерено имеет всякие награды. Несколько раз по телевизору их двоих видела – они давали интервью для журнала «BRAVO»

— Вы о ком? — спросила я, усаживаясь за один столик с Адель, Мадонной, Густавом и Георгом.

Мы по утрам после первой лекции обычно шли в кафе университета. Ребята брали с прилавка бутерброды и газировку, а я сидела с ними за компанию, ковыряясь вилкой в контейнере с домашней едой.

— О них, — кивнула Адель и указала глазами в другой конец зала, где обычно тусили старшекурсники. — Вон тот, с косичками, мешковатой одеждой и шикарным телом. И тот, с черными дредами и черной одеждой. Кажется, они немцы.

Я поперхнулась зеленым горошком, который успела сунуть в рот. Взгляд метнулся к дальней стене и – да, там, за крайним столом, сидели они. Том Каулитц собственной персоной в компании сочных девиц и возмужалых парней.

— Тело шикарное, согласен, — заметил Георг, и все невольно расхохотались. — У него такие дельты и широчайшие мышцы спины, я просто отчаялся такие накачать. Это, наверное, от плавания. Но я не умею плавать.

— Георг, зая, все у тебя нормально с мышцами, расслабься, — заметила Мадонна.

— Я бы не прочь потрогать эти... как ты там сказал? Дельты и широчайшие? — хихикнула Адель, подводя губы алой помадой.

— Его девушка сделает тебе харакири, — предупредила Мадонна. — А его брат все волосы выдерет.

— Харакири можно сделать только самому себе, сечете? — проснулся Густав. — Это ритуальное самоубийство. Если вспороть живот кому-то – это уже убийство, а значит, не харакири... Да-да, я много чего знаю о самоубийствах. Кстати, его девушка выглядит не очень, заплаканная какая-то. Уж не случилось ли чего.

— Ой, да что с ней может случиться, Густав? С такими, как Айви, случаются только успех, популярность и всеобщая зависть... Хотя ей бы не мешало набрать пару килограмм, штанам не на чем держаться, — покачала головой Мадонна.

— Я слышала, что она фотограф и уже довольно известный. Это правда? — спросила Адель, откладывая помаду и вынимая из сумочки маленькое зеркальце. — Фотографирует моделей и даже открыла выставку в Национальной галерее.

— Я тоже слышала, что она не промах, — кивнула Мадонна. — Красивая пара.

Я положила в рот ложку горошка и отвернулась. Что-то ныло внутри. Ныло, и всхлипывало, и сморкалось в маленький платочек.

— Кстати, вы видели тачку Тома? Черт, я бы отдался за такую, — хохотнул Георг.

— А меня тошнит от этих понтов, — заметила Адель. — Вот когда ты сам себе на нее заработал – тогда нет вопросов, молодец. Но когда тебе родаки ее дарят – отстой.

«Та-ак, мне стоит припрятать свою «S7» на неопределенное время», — подумала я, полностью разделяя взгляды друзей о том, что машина, купленная на деньги предков – это не круто. И подаренная бабушкой – тоже как-то не очень...

— Похоже, он сам на нее заработал. Знаете центр дайвинга на мысе Форти-Фут? Так вот, говорят, что он его выкупил.

— Кстати, Айви растрепала всему университету, что его родители – какие-то шишки в министерстве внутренних дел Германии. Удивительно, что сыночка не отправили в какое-то специализированное высшее заведение, а сослали в другую страну. То ли он бунтарь, то ли у него проблемы с законом в Германии, то ли ему нравятся ирландские девчонки.

— Немки тоже ничего. Зато у его брата задница классная. А у Бекки – грудь прикольная. Хотя она тоже немка!

— Украинки и русские – самые красивые, — со знанием дела проворчала Адель.

— Никто не спорит, — приобнял ее Георг.

— Я больше поверю в проблемы с законом, — заметил Густав. — Вы видели его левое запястье?

— Густав, прекрати, — сказала Мадонна. — Все что угодно могло случиться. Самое очевидное – попытка самоубийства. Сильно порезал запястье и вот тебе. Или же при операции остался шрам. Может, ехал на велосипеде и ветка порезала, кто знает.

— Согласна, — кивнула Адель. — Помню моего дедушку, который вернулся с войны без ног, а все равно все бабы из села за ним увивались! Смотрели на лицо, и улыбку, и плечи и забывали, что там, внизу! А закончилось все тем, что он, безногий, дочку председателя колхоза у жениха увел!

— Дедуля огонь! — загудел Георг.

— Ладно, валим на лекцию? Скай, ты с нами?

Кажется, я и двух слов не сказала за весь завтрак. Горошек не лез в горло. Тушеная курица тоже.

— Бегите, я догоню! — сказала я, сосредоточенно гоняя кусочек грудинки по тарелке.

У Тома не было проблем с законом или попытки самоубийства, когда он получил шрам на запястье. Он всего лишь имел несчастье встретить меня.

Я еще чуть-чуть понаблюдала за ним – до чего же впечатляюще он выглядел: Широкоплечий, кубики пресса из огромной футболки. А рядом сидел его брат, то и дело смеялся с каких то слов. Я не разбирала слов, но слышала звучание их голосов и смех. Живое украшение всего кафе и, скорей всего, целого универа.

Я поглазела на его друзей, многих из которых видела на вечеринке. На задорную Вибеке, которая сидела там же и весело хохотала над чьими-то шутками. На шумных Дженни и Ричи. На роскошную Айви, закинувшую руку на плечо Тома.

«У тебя бывало так, что ты встречаешь человека один раз, второй, и вдруг понимаешь, что если встретишь его в третий раз, то втрескаешься по уши?» — почему-то вспомнилось мне. Уж не потому ли, что я видела его именно в третий раз...

Наверное, я уставилась на него так пристально, что взгляд прожег невидимым лучом воздух и коснулся его лица.

Потому что Том вдруг поднял глаза и обнаружил, что я таращусь на него в упор. Наши взгляды соединились, но он посмотрел на меня без всякого интереса, как на предмет интерьера, которого здесь раньше не было, а теперь вдруг появился. Посмотрел с таким равнодушием, что я почти почувствовала себя стулом или кофейником – чем-то до ужаса банальным и несущественным.

Я спрятала еду в рюкзак, встала и направилась к выходу. К сожалению, мой путь лежал мимо стола всей этой компании.

— О, да это же наша девочка-целочка, — пропела мне вслед Айви.

Я не стала оборачиваться, чтобы узнать, как отреагировал на это Том: улыбнулся, рассмеялся или сделал вид, что ему пофиг, — хотя мне очень хотелось узнать. Реакция всех других меня не интересовала: пусть думают, что хотят. Всего год – и эта компания покинет университет.

***
На следующий день, сразу после лекций, на выходе из корпуса ветеринарии я встретила Ричи, который одарил меня улыбкой на сто киловатт.

— Оу, ты, кажется, Скай, да? — кивнул он, подходя ко мне ближе. — Привет... Надеюсь, ты не обижаешься на то, что было на вечеринке? Ну я про вопросы и так далее. Некоторые были слишком откровенные...

— Все нормально, ты что-то хотел?

— Да.

— Говори, — я направлялась к выходу с территории университета, и Ричи зашагал рядом. Он был такой же высокий, как Том, ужасно симпатичный и, не будь у меня аллергии на людей, я бы сейчас не шла, а порхала по воздуху, сияя от счастья и молчаливо вопя: «Ко мне подкатил старшекурсник!»

— Так чего ты хотел?

— Сходишь со мной на свидание?

Я резко остановилась, вытаращив на него глаза.

— Я все думаю о тебе с той самой вечеринки...

— Прости, я не могу. У меня уже есть...

— Парень? Тот регбист, про которого Том говорил?

— Да.

— С третьего курса?

— Да.

— Уж не Брайан ли? Тот, который жуткий хвастун?

— Да-да! Он! — кивнула я.

— Понятно. Вот только у нас в команде нет никакого Брайана с третьего курса, — очаровательно улыбнулся Ричи. — Я играю в университетской команде и всех знаю.

Меня вывели на чистую воду так неожиданно, что я даже не смогла придумать убедительную отговорку. Просто стояла и хлопала глазами.

— Ты избегаешь парней по другой причине, так? — упорствовал Ричи.

— Окей, — сдалась я. — Только это между нами, хорошо?

— Конечно!

— Я прихожанка из клана сатанистов. И мы ни с кем не... кхм... встречаемся до брака, — прошептала я, мысленно торжествуя. Ох, да это же просто гениальная выдумка!

— Серьезно? — воскликнул Ричи, закусывая губу и поедая меня глазами. — Теперь я хочу тебя еще больше. Я еще никогда не делал это с... сатанистками.

Я выкатила глаза, едва сдерживая истерический смех.

— А со всеми остальными, я так понимаю, уже делал?

— Ну да... с католичками и протестантками, с двумя буддистками и даже мусульманкой, мормонкой ... О, еще была атеистка, такая горячая! И китаянка! А что там в Китае?

— Коммунизм.

— Значит, с коммунисткой... Ой, но это же не религия!

К этому моменту я уже мысленно валялась на земле, умирая от смеха.

— Ричи, ты очень веселый парень, но... я не могу сходить с тобой на свидание. Я верна своей вере и Сатане.

— Спорим, у меня член
н больше. Можешь проверить.

Самообладание покинуло меня. Я нервно расхохоталась и прибавила шаг.

— И я не имею ничего против Сатаны! Девушка на коленях – это просто восхитительно!

— Прости, Ричи, мне пора идти!

— Тебя подвезти домой?

— Нет, мне надо... воздухом подышать, спасибо!

— Ну тогда до завтра, малышка, — ответил Ричи голосом профессионального искусителя (наверно, репетирует его перед зеркалом, уж больно хорошо получилось).

«Скажи, что ты пошутил!»