Моя ревность тебя погубит

Последние полчаса я делаю пометки в черновых документах для того, чтобы к завтрашнему утру всё переделали. И, когда звонит охранник, сообщая, что моя девочка гуляет в парке с каким-то парнем, я ломаю чёртову ручку на пополам.

Он докладывает мне о каждом её шаге, как я и требовал, потому что возить себя она больше не позволяла.

Блядь, я обещал себе, что дам ей время, завоюю её доверие терпением, не буду досаждать своим вечным вмешательством и оправданиями. Как бы трудно ни было без её присутствия в моей жизни, я не хотел давить на неё. И какое-то время я мог сосредоточиться на работе и не чувствовать себя педофилом, преследующим несовершеннолетнюю девушку. Потому что со стороны всё выглядит именно так.

Но, если я прямо сейчас не окажусь рядом с ней и этим мелким ублюдком, я точно перережу кому-то глотку.

Еду на машине на бешеной скорости, пропуская красный свет светофоров, обгоняя по встречной в местах, где ограничение скорости примерно сорок.

Припарковавшись напротив одного из входов в парк, звоню охраннику, чтобы узнать, где именно они находятся.

— Где они?

— Идут от фонтана в сторону ресторана «Клумба».

Как удачно я остановился. Именно с нужной стороны. Именно здесь мы когда-то с ней встретились, хоть это и не входит в список мест, которые я посещаю, если хочу побыть один. Словно так распорядилась сама судьба. И я возьму эту судьбу в свои руки. Подчиню её и не отпущу.

— На мой взгляд, он слишком настойчиво ведёт её. — Его наблюдательный комментарий превращает моего внутреннего зверя в психически неуравновешенного, обезумевшего садиста.

Чувствую, как на лице играют желваки, а свободная рука сжимается в кулаке.

Надеюсь, что у меня хватит терпения не убить его одним ударом.

— Хорошо, ты на сегодня свободен, — только говорю я, заходя в парк.

— Вы уверены?

— Да, можешь ехать.

Он зарабатывает в пять раз больше депутатов, просто охраняя её на расстоянии и докладывая о каждом её шаге. Он знает, что я пристрелю его, если сделает что-то не так. И он не задаёт лишних вопрос, именно этим он мне и нравится.

Людей вокруг довольно мало, а горящие в ряд фонари позволяют отчётливо видеть. Когда понимаю, что она идёт мне навстречу вместе с этим мелким засранцем, моё сердце пропускает удар.

Сукин сын позволяет себе касаться её, вести её куда-то. Блядь, я точно тебя убью, ублюдок.

Охваченный дикой ревностью и гневом, я иду вперёд. Так быстро, что он чуть не врезается в меня уже через пару моих шагов. Этот кусок дерьма высокий, но не настолько, чтобы поравняться со мной.

Секунд пять он не двигается с места, понимая, что я, блядь, здесь стою не просто так. В его глазах виден страх, но самое главное, что я замечаю, это страх в глазах Полины. Она явно не ожидала меня здесь увидеть.

— Чем-то помочь? — спрашивает парень, ненадолго отводя взгляд в сторону. Мелкое ты убожество, твоё счастье, что я не хочу пугать свою девочку ещё больше.

— Даю тебе три секунды на то, чтобы отпустить её и убежать. Иначе я переломаю все твои конечности и заставлю захлебнуться собственными слезами, — рычу я, ожидая, что он хоть что-то предпримет. Но он не делает даже самого минимального — он не спрашивает у неё, знакомы ли мы.

Блядь, никто не достоин того, чтобы эти большие ангельские глаза зелёного цвета смотрели на него с обожанием. Особенно я, причинив ей такую боль, что она просто не хотела меня видеть.

— До встречи, — сухо бросает он и уходит.

С грустью в глазах Полина смотрит на меня — и весь мой недавний гнев улетучивается. Она отходит назад, но я сразу же уничтожаю расстояние между нами и провожу ладонью по её растрёпанным от ветра волосам.

Три месяца без неё. Три месяца моего ада. Каждый день казался каторгой. Она не отвечала ни на один мой звонок, уничтожая меня своим молчанием.

Это могло быть смешным — такая кроха, семнадцатилетняя девушка уничтожала меня, здорового амбала, который до этого момента вообще не умел что-либо чувствовать, кроме раздражения и злости.

— Полина, — хриплю я, чуть наклоняясь к ней.

— Не трогай меня, пожалуйста, — просит она, пытаясь выглядеть стойко, но она просто не может.

— Ты решила наказать меня, встретившись с этим парнем?

— Нет, — отвечает она, опуская взгляд. — Я совсем не думала о тебе, когда согласилась с ним встретиться.

Она издевается надо мной. Наказывает. Играет с моей одержимостью и ревностью.

Мне кажется, она даже не представляет, как сильно я схожу с ума от подобных слов. Представлять, как она может принадлежать кому-то, кроме меня. Представлять, как её мысли и сердце заполнены другим человеком, таким убожеством. Это пытки.

— И ты довольна, что решила прогуляться с этим бесхребетным ничтожеством? — моё дыхание касается её щеки. Я держусь, чтобы не обласкать её своими поцелуями, чтобы не вдыхать аромат её тела, как ненормальный.

— Он не бесхребетный, — парирует она, всё ещё не смотря на меня. И мне стыдно за то, что я причина её страха, когда всё должно быть наоборот.

— Куда он тащил тебя?

— К себе домой, — её голос настолько спокоен, что это добавляет злости мне в вены.

— Ты представляешь, что он мог с тобой сделать у себя дома? Ты думала об этом?

— Нет, я об этом не думала. И ты не должен об этом думать. У тебя есть жена, за который ты должен следить, — это звучит так невинно. Она старается меня уколоть, обвинить, и она имеет полное право.

— Принцесса, у меня больше нет жены, я развёлся.

У меня было время за эти три месяца сообщить ей об этом по телефону или в сообщениях, но я хотел, чтобы она услышала это лично. Я знал, если она возьмёт трубку, то будет готова поговорить со мной. Но этот мелкий ублюдок сократил время моего ожидания, решив, что имеет право воспользоваться моей девочкой.

Чёрт, что бы было, если бы я не приставил к ней охрану?

Очевидно, что ходил бы за ней сам.

Подняв её лицо вверх указательным пальцем, я отыскиваю в глазах секундную надежду и радость. Она не умеет управлять своими эмоциями, играть на публику. Да, она может говорить что-то, но её глаза и мимика всё выдают.

— Принцесса, я очень виноват перед тобой, и все мои оправдания для тебя пустые звуки, но я клянусь, я никогда не врал тебе о своих чувствах.

— Нет, — снова это блядское ощущение, когда из-за тебя в уголках её глаз скапливаются слёзы. Я не могу ждать уже, не могу терпеть, для меня это и так было слишком долго. Возможность смотреть на неё, касаться, делать её жизнь лучше, не требуя ничего взамен — это всё, что мне нужно.

— Прошу тебя, дай мне один шанс.

Она стоит на месте, как статуя. Её щёки розовеют, но на этот раз не из-за смущения, а из-за холода. Больше не могу наблюдать за тем, как она мёрзнет, поэтому, не церемонясь, беру её на руки.

Полина не ожидает такого жеста и ахает, оказавшись в воздухе. Даже в верхней одежде она лёгкая, как пушинка. Настолько лёгкая, что я могу нести её одной рукой.

— Поставь меня на место, пожалуйста, — обращается она ко мне, но при этом обвивает руками мою шею. Господи, ради одного её касания стоит страдать всю жизнь.

— Я поставлю тебя на место, когда мы приедем ко мне.

— Я не хочу ехать к тебе.

— Мы поедем к нам. Это будет твоим домом тоже.

Её зрачки расширяются.

— Ты рассердился, узнав, куда меня ведёт Олег.

— Олег, значит, — повторяю я. Даже чужое мужское имя, произнесённое ею, заставляет кровь закипать.

Тебе очень повезло, Олег, что твои ноги не сломаны, а кадык не вырван.

— Но ты делаешь то же самое сейчас.

— Со мной ты всегда в безопасности, ты ведь знаешь. Я не причиню тебе боли.

Хоть я и причинил ей боль. Неосознанно, но причинил.

Блядь, я готов был отдать всё, чтобы снова увидеть улыбку, которая появляется на её лице из-за меня. Эти месяцы были для меня сущим адом. На работе срывался на всех подряд. Почти не спал, кроме тех дней, когда выпивал виски больше, чем нужно. В пьяных снах видел её и погибал от осознания, что её нет, когда просыпался.

Не знаю, что она со мной делает, даже не подозревая о своей силе. Я действительно жду её совершеннолетия, чтобы всё было правильно. Чтобы сделать своей женой, чтобы она переехала ко мне, чтобы каждое утро просыпаться с ней.

Только для начала нужно вымолить её прощение.

— Для чего тебе это нужно? Почему я должна поверить, что я не очередная твоя игрушка?

— Возможно, потому что все мои мысли с утра до ночи заняты тобой, Полина. Потому что я полностью одержим тобой, как бы страшно для тебя это ни звучало. Потому что мне ничего, кроме тебя, не нужно. Ты никогда для меня не была игрушкой.

Она не отвечает, и остаток пути до машины мы проводим в тишине, не считая сопровождения звуков мимо проезжающего транспорта и проходящих людей. Светофор для пешеходов загорается зелёным, я перехожу дорогу.

Посадив её на переднее сиденье, прохожу к водительскому месту и первым делом включаю на полную печку и подогрев ног, чтобы она согрелась.

Всю дорогу она молча смотрит в окно, при этом иногда бросая на меня свой мягкий взгляд. В душе я радуюсь хотя бы тому, что она больше не сопротивляется. Хотя я уничтожу любые сопротивления.

Когда мы приезжаем и выходим, она долго стоит возле ворот. Полина рассматривает дом, забор из красного кирпича, стоящие на периметре фонари и вообще всё, до чего касается её взгляд. Мне хочется, чтобы ей здесь понравилось, а если нет, я куплю другой дом. Любое место, в которое она влюбится.

Медленно я беру её за руку и веду во двор, затем и внутрь дома.

— Значит, это твой дом? Тут ты живёшь?

— Да.

— Ты жил здесь с ней, — робко шепчет она. — И, когда был со мной, возвращался к ней.

— Полина, — я разворачиваю её к себе, опуская голову, — мне двадцать девять лет. Я взрослый мужчина, и у меня была жизнь до тебя, принцесса. Пускай без тебя она не имела особого смысла, но всё-таки была. Да, я был женат, я спал с женщинами, не придавая этому особого значения. Но пойми, моя прошлая жизнь не имеет ничего общего с тобой. Я никогда не возвращался к ней после нашего знакомства. Я не спал с ней, не делил с ней постель. Я почти её не видел. И я собирался развестись сразу же, как только понял, что влюбился в тебя.

Беру её ладонь и прижимаю к своей щеке.

— Ты можешь мне не верить сейчас, но я всё равно никогда не оставлю тебя.

— А в эти месяцы... Разве ты не оставлял меня?

— Я хотел дать тебе время. Я думал, так будет правильнее, но видно, это совсем не то, что тебе нужно.

— А что мне нужно?

— Тебе нужен я, принцесса. И я сделаю всё, чтобы снова завоевать твоё доверие и сделать тебя счастливой. Я обещаю тебе, я клянусь.

— Стас... — она с трудом выговаривает моё имя, и я прижимаю её к своей груди.

Столько лет я просто существовал, несмотря на всю власть в моих руках. К моим годам у меня появилось всё — колоссальные деньги, связи, в моём распоряжении был не только построенный мною бизнес, огромная империя, но и территории в нескольких городах и даже странах. Я вселял страх в людей, меня уважали и боялись. Я мог получить любую женщину. Я делал это, трахал кого захочу, как захочу и где захочу. И всё это было настолько бесцельным, настолько ничтожным. Я просто существовал, имея всё.

Но, когда Полина появилась в моей жизни, я перестал существовать без неё.

Она наполнила меня воздухом, потребностью быть с ней рядом.

— Моя мама меня ненавидит, — всхлипывает она, отчего я снова прихожу в ярость. Я предупреждал её мать, чтобы она вела себя с ней как ангел. И она клялась, что так и будет. Но, если моя девочка говорит о ненависти, то Вера явно забыла. — А мой папа инвалид, он мало что может сам. И я не смогу прийти к родителям, если ты сделаешь мне больно. Я не смогу прийти ни к кому, потому что у меня никого нет.

Она разрыдалась, сжимая ткань моей чёрной рубашки. Даже я не понял всего ужаса ситуации с её стороны. Ей не к кому пойти, если я предам. Ей не к кому пойти, если я воспользуюсь ею и вернусь к жене, как она думает.

— У тебя есть я, ты слышишь, принцесса? И я никогда не посмею предать тебя. Этот дом станет твоим, а я уже твой, понимаешь это? Я твой. И я покажу тебе мир, кину его к твоим ногам. Больше никто и никогда не посмеет обращаться с тобой плохо. Я позабочусь обо всём.

— Ты правда развёлся со своей женой? — озадаченно спрашивает она, поднимая голову и всхлипывая.

— Правда, — ухмыляюсь я. Всё-таки это интересует её больше остального, даже после того, как я сказал, что принадлежу ей. — Я собирался развестись ещё до того, как ты обо всём узнала. Как я уже сказал, почти сразу же после нашего знакомства.

— Почему ты жил с ней? Если ты её не любил. Я не понимаю этого. Я бы не хотела жить с нелюбимым человеком.

— Несколько лет назад она забеременела от меня. По крайней мере, она утверждала, что беременна. Конечно, я не любил её, но вынужден был жениться из-за ребёнка.

— А ребёнок?.. Он?..

— Был выкидыш.

Якобы был.

— Если, конечно, эта беременность всё-таки была.

Тогда мне нужен был этот ребёнок, я не разбирался с тем, лжёт она мне или нет. У меня были опасения, но и дураку понятно, что все девять месяцев она не смогла бы лгать.

— Прости меня. Я не знала, что у вас всё было так...

— Ты не должна извиняться. Я виноват перед тобой. И я обещаю, что реабилитируюсь.

— Стас, ты единственный человек, который был ко мне очень добр. Ты не должен реабилитироваться, я была не права.

— Ты всегда права.

И в этой ситуации я на все сто процентов выглядел как ублюдок, который просто хотел поразвлечься с наивной девочкой. Мне следовало решить все проблемы, прежде чем на неё из-за меня полилось дерьмо.

Заправив две пряди волос ей за уши, я прижимаю её к себе для поцелуя. Она поддаётся, раскрывая для меня свои пухлые, чуть суховатые губы. Все её движения кажутся такими неопытными и несмелыми, но мне насрать на всё.

Я мечтал об этом.

Видел нашу встречу в своих пьяных и трезвых снах.

Отстранившись, она смотрит на меня таким взглядом, словно я единственный мужчина в её жизни. И это, блядь, сущая правда.

Мне хочется видеть этот взгляд всегда. Каждую секунду времени я тратил на то, чтобы представлять её счастливые, любующиеся мною глаза. Столько времени без неё было слишком болезненно.

— Пойдём, сделаем тебе чай.

— Сладкий, с лимоном? — улыбается она, видимо, вспоминая тот вечер, когда я нашёл её. Она наконец-то дарит мне улыбку, заставляющую полностью отключиться мозг.

— Только такой.

Полина усаживается за стеклянным столом, пока я ставлю чайник. Обычно я не провожу время на кухне, этим занималась домработница под руководством Алины. Но чувствую, что из-за Полины в скором будущем я стану проводить здесь больше времени.

— Теперь объясни мне, — говорю я, ставя кружку перед ней, — почему ты решила пойти гулять с каким-то мелким отморозком?

— Просто он предложил, — она делает маленький глоток чая, перед этим немного подув на него.

— Это не повод, Полина.

— Может, я тоже хотела этого, — игриво произносит, делая ещё один глоток. Я встаю прямо позади неё и наклоняюсь так низко, что моё дыхание достаёт до её уха. Не могу поверить в то, что она умышленно дразнит меня, заставляя ревновать ещё сильнее.

— Ты действительно этого хотела? Или ты говоришь это, чтобы ещё раз проучить меня?

— Я хотела забыть тебя, — теперь уже её голос звучит серьёзно, ни намёка на шутку.

— Я никогда не позволю тебе забыть себя. Я твой мужчина, принцесса. И я никому не позволю забрать тебя у меня.

— Ты ревнуешь меня?

— Ты даже не представляешь, насколько.

— Тогда я очень рада, что пошла с ним.

— Я этому не рад.

Настолько не рад, что готов убить этого мелкого щенка, просто придушить голыми рукам.

Полина накрывает своей ладонью мою, когда я дотрагиваюсь до её плеча. Она позволяет целовать её шею, после чего я обвиваю её руками.

Мне нужно остановиться, но я не могу отпустить её.

— Думаю, ты должна остаться сегодня у меня.

— Папа будет волноваться.

— Позвони ему.

— Я даже не знаю...

— Я прошу тебя. Завтра с утра я отвезу тебя домой.

— Стас, я не хочу оставлять папу одного. Тем более, что... — она замолкает.

— Что?

— Нет, ничего.

— Скажи мне.

— К маме снова начали приходить её друзья. Поэтому мне не хочется, чтобы он чувствовал себя одиноким в их окружении.

В одно мгновение вены напрягаются настолько, что готовы порваться. Я не думал, что у этой твари хватит смелости и наглости для того, чтобы пойти против моего слова. Я предупреждал, только будет один намёк на что-то, причиняющее дискомфорт Полине, и я просто её уничтожу. Когда я звонил ей в последний раз, она клялась, что её можно назвать более чем образцовой матерью, её речь была трезвой и внятной.

— Мы с этим разберёмся.

— Стас, не надо... Мы с папой уже привыкли.

Я молчу.

Естественно, я не буду посвящать её в подробности наших прошлых дел и взаимоотношений с её матерью. Складывается ощущение, что с ней просто пора заканчивать. Полина безумно любит своего отца, а отсутствие матери в её жизни должно сделать ей только легче.

— Хорошо, принцесса. Если ты хочешь побыть с папой, то я отвезу тебя домой. А, если ты не против, поговорю с друзьями твоей мамы. И с ней самой.

— Стас, прошу тебя...

— Полина, не спорь со мной. Я не позволю, чтобы ты оставалась на ночь в квартире с пьяными людьми. Этого больше никогда не будет в твоей жизни.

Если эта тварь не может даже притвориться нормальной матерью, то я устрою ей такую жизнь, что она пожалеет обо всём.