Глава 13
— Осталось две смены. Завтра мой последний день здесь, — тихо прошептала я себе под нос. Мой голос прозвучал как-то даже грустно.
Чтож, ребятки, вот и сказочке конец. Всё хорошее когда-нибудь заканчивается.
Я сидела на скамейке в нашей комнате для персонала, обводя взглядом каждый угол, словно пыталась впитать в память каждую деталь, каждую мелочь этого места. Комната, в которой хранится столько воспоминаний — смешных, нелепых, порой трогательных, — которые камеры записывали на жёсткий диск. Но скоро эти записи исчезнут, а вот мои воспоминания останутся навсегда.
Два стола в центре комнаты с тремя обшарпанными скамейками вокруг. Коричневая полка справа от двери, заваленная всем подряд — от кухонных мелочей до каких-то обрывков бумаги, которые уже давно забыли, зачем они тут лежат. Ещё правее, за этой самой полкой, — место, где можно спрятаться от единственной камеры на потолке, которая упорно фиксировала каждый наш шаг.
На всю стену комнату со всех сторон окружали полки, завешанные синими шторами. За ними, в идеальном порядке, стояли тарелки, кружки, бокалы — всё выстроено так аккуратно, что казалось, будто даже здесь есть своя особая гармония.
Пол, покрытый серым кафелем, был ровным, если не считать едва заметного раскола, на который я обратила внимание только сейчас, будто этот маленький дефект ожил под моим взглядом. Белый потолок с единственной лампой освещал пространство мягким, почти домашним светом, наполняя комнату особым уютом.
****
— Всё готово, пошли, — голос Руслана нарушил гипнотическую тишину большого VIP-зала, словно разрушив невидимую оболочку, в которую я погрузилась.
— Мы всё засервировали, — добавил он, глядя на меня из-под чуть нахмуренных бровей.
— Давай сделаем ещё запас, на стейшне есть салфетки, — не хотелось покидать это место. Казалось, будто я должна остаться здесь ещё немного, в этой тишине, пропитанной таинственной атмосферой.
— Они всё равно разойдутся, и придётся переделывать, — возразил Руслан ровным голосом, но, чувствуя моё нежелание двигаться, он схватил меня за руку. — Пошли.
Его решимость не подняла мне настроения, но я подчинилась. Может, он и понял, что мне важно здесь остаться, но, вероятно, не хотел поддерживать этот момент. Или просто не умел.
Я шла за Русланом через зал в сторону стейшна, когда мы заметили, что там уже собралась шумная группа ребят. Они о чём-то оживлённо болтали, их смех разносился по залу, будто наполняя его теплом. Мы присоединились к ним, и Диана сразу подошла ко мне, крепко обняв.
— Буду сильно скучать, — сказала она, прижимая меня к себе.
— Я тоже, — ответила я, обнимая её в ответ.
Но в следующий момент я почувствовала, как что-то резко вытянуло меня из её объятий. Оказавшись уже в других, сильных руках, я подняла взгляд и обнаружила себя в объятиях Руслана.
— Не трожь мою Лили, — шутливо произнёс он, притворно угрожая Диане.
Я осталась стоять в ступоре, пока его слова эхом звучали у меня в голове. "Твоя?" — повторила я про себя, чувствуя, как внутри всё смешалось.
*****
Утро моего последнего дня здесь началось с непривычного смешения чувств, которые сложно было объяснить. Всё казалось одновременно реальным и отстранённым, будто я находилась под водой, где звуки и ощущения приглушены.
Тамара, проходя мимо, шутливо бросила:
— Бросаешь нас, зараза.
Я лишь грустно улыбнулась и выдавила:
— Я буду приходить.
С этими словами я направилась в зал. Сердце колотилось, а глаза лихорадочно искали его. Увидела. Он тоже заметил меня. Его взгляд встретился с моим, и он сделал движение, будто собирался поздороваться, но я не дала ему времени.
Не раздумывая, я бросилась в его объятия. Настолько сильно, что он слегка отшатнулся, чтобы удержать равновесие. Я прижалась к нему, положив голову ему на грудь. Его тепло, его запах, звук сердца — всё это моментально заполнило меня.
— Привет, — прошептала я.
— Привет, — ответил он так же тихо.
Мы больше ничего не сказали. Слова казались ненужными.
К обеду нас троих — меня, Аслана и Руслана — отправили помочь с уборкой банкетного зала. Они вдвоем сосредоточились на порученной задаче, а я, так уж и быть, взяла на себя роль ответственной за хорошее настроение. Мы болтали, смеялись, и время пролетало незаметно.
Разговор, словно сам собой, перешел на наши рабочие косяки. Аслан с улыбкой вспомнил, как однажды побил рекорд по разбиванию посуды.
— Хмм... если так подумать, я не помню, чтобы сильно косячила, — задумчиво произнесла я, перебирая в голове свои промахи.
— Ну, тебя же я обучал, — с ноткой гордости и шутливой самоуверенности отозвался Руслан с другого конца стола.
Его слова заставили меня невольно вспомнить свои первые дни здесь. Легкая улыбка тронула мои губы, и я, облокотившись на стол, вытянула руку, обращаясь к Руслану:
— Знаешь? — мой голос звучал тихо, почти шепотом.
Он приблизился, слегка наклонившись, и вопросительно посмотрел:
— М?
— В первые дни нашего знакомства я думала, что ты меня ненавидишь.
Его брови чуть поднялись, а губы тронула едва заметная улыбка:
— Почему?
— Ну... — я слегка пожала плечами. — Ты смотрел на меня так, будто тебе подкинули лишнюю работенку.
Руслан тихо рассмеялся:
— Ха-ха, ну, было дело.
Я уловила в его взгляде добрую насмешку и, почувствовав внезапное желание задать давно мучивший меня вопрос, снова заговорила, еще тише:
— Руслан?
Он замер, вновь наклоняясь чуть ближе:
— Ау?
— Ты ненавидишь меня?
Между нами повисла напряженная пауза, пока его взгляд не стал мягче.
— Нет, — тихо, почти нежно, ответил он.
*****
К вечеру произошло то, чего я совсем не ожидала. Всё утро и день прошли так спокойно и привычно, что я начала думать: "Может быть, это хороший знак? Может, последний день закончится на тёплой ноте?" Но к вечеру над его головой словно снова сгустились те самые тучи, которые я так радовалась не видеть последние несколько дней.
Я стояла у стейшна, привычно облокотившись на край, и взгляд сам собой выискивал его в зале. Увидев, как Руслан направляется в мою сторону, я распахнула объятия, надеясь, что смогу хоть немного разогнать это странное, тяжёлое настроение, которое, казалось, он принёс с собой. Но он даже не подумал ответить. Он остановился в шаге от меня, скрестил руки на груди и посмотрел мимо меня, словно я была частью декорации.
— Лилия, у меня нет настроения, — произнёс он, холодно и отстранённо.
Я замерла. Эти слова... Они были как нож, который пронзил меня, оставив острую боль и непонимание. Те самые ненавистные слова, которые я уже слышала раньше, снова звучали в его голосе, будто отбрасывая нас назад, стирая все моменты, где он был заботливым, шутливым, где смотрел на меня с теплом.
Я чувствовала, как его отстранённость нависает над нами плотным облаком. Всё внутри будто оборвалось. Я хотела что-то сказать, но язык не слушался. Хотела найти объяснение, зацепку, хотя бы взгляд, который бы сказал: "Это не из-за тебя". Но он стоял передо мной чужим, равнодушным.
Как же это произошло? Где тот парень, который вчера шутил и смеялся со мной, который держал меня в объятиях? Почему он снова стал таким холодным? Неужели я что-то сделала? Или сказала? Эти вопросы теснились в голове, но ответов не было. Только глухое чувство пустоты, которое он оставил своими словами.
— Осталось четыре часа, — мельком взглянула я на часы в углу монитора. Время будто застыло, но с каждой минутой оно всё ближе подталкивало меня к неизбежному. Сегодня я должна уйти. Ночь была удивительно свежей, прохладный воздух приятно касался кожи, но почему-то именно он добавлял странной тяжести на сердце.
— Пока, Лилия, — услышала я.
Руслан посмотрел на меня на мгновение, и в его взгляде не было ни намёка на эмоции. Затем он развернулся и ушёл, словно это был обычный рабочий день, словно впереди ещё десятки таких же смен.
— Прощай, — еле слышно прошептала я, больше для себя, чем для него.
Как же это было просто. Легко. Слишком легко. Будто он прощался не с человеком, с которым делил такие искренние моменты, а с коллегой, чьё имя он забудет через неделю. Я стояла, глядя ему вслед, надеясь, что он оглянется, что хоть что-то выдаст в его поведении, что это прощание значит больше, чем просто формальность. Но он не оглянулся.
Мир вокруг замер. Внутри всё будто надломилось, но в то же время стало странно спокойно. Я не плакала. Слёзы, казалось, высохли ещё раньше. Осталась только тяжесть, глухая, всепоглощающая.
Я вышла из ресторана, чувствуя, как горечь и обида постепенно растворяются с каждым шагом. Свет фонарей мягко освещал дорогу, прохладный воздух обнимал, словно утешал. Конец истории.
Но, несмотря на всё, что случилось, было ощущение, что внутри меня осталось что-то важное. Что-то, что я не могла объяснить. Может быть, память. Или след. Но точно не пустота.
Наконец я снова свободна.