Всего лишь интервью?

«Алкоголь мой друг,
Алкоголь мой враг,
Алкоголь всегда в чем-то виноват.»{?}[Электрофорез — Алкоголь мой враг]

— В чеченских госпиталях уже нет места. Всё забито ранеными бойцами…

Дима отнёс Юлю на перевязочный пункт. Он пробегал мимо раненых бойцов, сквозь пули, держа в руках Юльку, и молил лишь об одном: лишь бы успеть добежать. Когда он опустил Юлю на один из столов, он вздохнул с облегчением.

— Раздевайте её, что стоите? — врачи сразу заметались, доставая нужные принадлежности и лекарства.
Дима смутился. Он понимал из разговора с Юлей, что у неё есть мужчина и поколебался. Коснуться чужой женщины?

«Да хрен с ним, это же не в целях…» — Дима расстегнул ремень джинс Юли, снял блузку.

— Куда ранили?

— Спина, нога, бок, — назвал Дима. — Что, совсем гиблое дело?

Доктор пощупал раны и обнадёжил:

— Жить будет. Проблема в другом. Помощь-то мы окажем, но ей нужно в больницу. А мест совсем нет, — доктор тяжело вздохнул. Пока он говорил, он занимался обработкой и перевязкой ран. — Может попасть инфекция в рану и тогда уже придётся ампутировать конечности. Вариант у нас один.

— Лишь бы был, — Дима стоял, отвернувшись. Он боялся смотреть на Юлю, потому что зрелище было не из приятных: окровавленные бинты, салфетки…

— Её нужно доставить в Москву. Срочно. Там и более развитая медицина. В полевых условиях мы мало что сможем сделать.

***

— Пчёл, ты какой-то сам не свой. Из-за Юльки страдаешь?

Это было раннее утро. Бригадиры собрались, чтобы согласовать вопросы по поставке оружия. Пчёла и Космос пока были отстранены друг от друга: несмотря на то, что Холмогоров уже протрезвел, он всё ещё держал злобу на Пчёлкина. Пчёле было не до выяснения отношений: похмелье мучило, но не так сильно, как чувство вины. Пчёлкин прокручивал в голове слова, которые он сказал накануне Юле и хотел собственноручно отрезать себе язык.

Не получив ответа, Белый не стал повторять вопрос. Вдруг Белов смутно почувствовал запах алкоголя. Фил не пьёт, Холмогоров нюхает, значит…

— Пчёлкин, ты чё, бухал? — возмутился Белов. Он вмиг побагровел, а в его голосе появились ноты злобы.

— Да, я пил, признаюсь, Сань. Так вышло, — Пчёла опустил голову, как щенок.

— Пчёла! Я только разобрался с Холмогоровым, с его зависимостью, теперь ты осчастливил меня! — Белый всё же попытался успокоиться. Он отличался тем, что даже в экстремальной ситуации мог взять себя в руки и найти решение проблемы, используя холодный ум. Белов заговорил уже спокойнее:

— С чего вдруг нажрался?

— Сань, пьянка не самое страшное, что я сотворил вчера.

«Они умеют удивлять» — Белый кивнул в ожидании того, когда Пчёлкин продолжит говорить.

— Саша, я знаю, как ты отреагируешь на это, потому что я отлично помню тот момент твоей жизни, — Пчёла замедлился. — Когда ты вернулся с Афганистана… Короче… Я переспал с другой женщиной, — Пчёле мучительно тяжело далось это признание. Он посмотрел на Белого, ожидая его реакции. Фил разинул рот. Белый посмотрел на Пчёлу с неприкрытым отвращением.

— Да, Пчёл… Твоя девушка отдаёт свой профессиональный долг, рискует жизнью, а ты развлекаешься. Поражаюсь тебе, Вить, — выговорил наконец Белов после паузы. — Я понимаю, что я твой друг и должен в любой ситуации быть на твоей стороне, но тут ты поступил дерьмово.

Белый вдруг заметил, что Космос сидит довольный, будто он лично встретил Майкла Джексона. Пчёла не сказал ничего весёлого, отнюдь нет. Но Кос улыбался, улыбался во весь рот. Только вот руки не потирал.

— Кос, а что смешного?

— А что я смеюсь? Что я смеюсь, спросите меня? — Космос поправил шевелюру. — Свято место пусто не бывает! Ты обидел Фролову, но я её утешу.

Пчёла мигом разозлился и тяжело задышал. Он взглядом метал молнии в сторону Космоса, подбирая слова.

— Ты… — только и смог сказать Пчёлкин, сжимая кулаки. Фил и Белый приготовились, понимая, что сейчас они вцепятся друг другу в глотки. Причём в буквальном смысле.

— Да, я знаю, что я обещал твою Юлю не трогать, но это было до твоей измены. Ты не достоин её. Ты ничтожество, Вить.

— Чё вякнул?! — Пчёла встал со стула, прижал Космоса к стене и вцепился ему в горло стальной хваткой. Парни испугались и побежали к ним.

— Пчёлкин, окстись! — крикнул Фил, оттащив с силой Пчёлкина. Кос уже посинел, и когда его выпустили, громко закашлялся.

— Ты, сука, Юлю даже пальцем не тронешь, понял? — пригрозил Пчёла, садясь к Белому за стол.

— Ну конечно, я не пальцем её трону, а кое-чем другим. И, держу пари, ей со мной понравится больше, — Космос подмигнул.

На фоне бубнил телевизор, и именно ящик смог остановить эту схватку. Белый устремил свой равнодушный взор на экран. Ведущая сообщала трагические вести с Чечни. И вдруг на экране появилась фотография Юли.

— Парни, хорош пикироваться! — крикнул Белов, увеличивая громкость на телевизоре. Пчёла тоже начал следить за новостями. И пожалел об этом.

«Сегодня, 19 мая 1995 года в Грозном была трижды ранена журналистка, корреспондентка нашего канала, Юлия Фролова. Девушка вела репортаж с разгромленной школы, когда начался обстрел. Тем не менее, Юлия продолжала говорить, довела свою работу до самого конца. Состояние девушки оценивается как тяжёлое, она экстренно доставлена в московскую клинику из-за нехватки мест в чеченских госпиталях.»

Пчёла побледнел. Земля ушла из-под ног. Пчёла не мог даже пошевелиться, скованный шоком. Он открывал и закрывал свой рот, будто рыба без воды, но не мог вымолвить ни слова.

«Юлия — подающая огромные надежды журналистка, профессионал своего дела. Месяц назад она выпустила свой фильм «Один день на дне», который направлен на понижение преступности в стране. Юлия также совершила ряд подвигов: спасла бездомного котёнка и нашего раненого бойца, доставив его в перевязочный пункт. Дмитрий Глушков согласился дать комментарий относительно произошедшего…»

— Выключи, Фил, — тихо сказал потрясённый Белый. Валера переключил на другой канал. Пчёла продолжал сидеть, не двигаясь.

— Вить? — Фил пощёлкал пальцами перед его лицом. Пчёлкин моргнул в знак того, что он жив и в сознании.

— Юля, Юлька, моя девочка… — Пчёла трясущимися руками налил себе стопочку. — Что же я натворил?..

— Дай Бог, чтобы она не узнала о том, что ты совершил, — Фил строго смотрел на Витю, начиная постепенно приходить в себя. Пчёла уронил голову на стол и сказал:

— Она знает. Я ей позвонил. Я ей сказал про измену, я ей наговорил, что она виновата… — шептал Витя.

— Блять, — только и смог сказать Белов. Он просто вспоминал один из болезненных эпизодов его жизни, когда он, будучи маленьким, несмышлённым парнишкой, познал горький вкус предательства.

***

Лето 1989 года.

«Тёмная ночь. Лес. Дует лёгкий ветер. Природа сегодня необычайно спокойна.

— Саш… Ну ты понимаешь, что два года это слишком долго? — Лена ходила за Сашей, оправдывая себя. Но тот уже не верил ей. Слишком крепка была та боль, которую она причинила.

— Ну я не виновата! — повторяла Елисеева.

— Лен, а кто виноват тогда? Кто? Скажи, может я пойму… — Саша был потерянный. От его грустного голоса Лене стало не по себе. — Ну загуляла, загуляла, ну и чёрт с тобой, напиши тогда, в известность поставь, а то я как лох вообще, через всю страну, спать не могу, есть не могу, приеду, женюсь, думаю…

— Сашенька, миленький, я люблю тебя! — в раскрытой руке она держала кольцо. Лена уже разревелась. Саша выкинул то заветное кольцо в ночь и убежал от Лены, чтобы больше никогда, никогда её не видеть, никогда не слышать её лживые фразы.

— Всё! — крикнул Саша, и этот крик был будто рёв раненого зверя.»

1995 год. Сейчас.

«Я в 1989 — это Юля сейчас, в 1995… — понял Белый. — Выдержит ли она это предательство? Хоть бы выдержала… Ещё и Чечня…»

***

Дни мучительно тянулись для Пчёлы. Он не жил, он существовал. Была только физическая оболочка, а моральная сторона сломалась, надорвалась. Пчёлкин каждый день смотрел все сводки новостей на всех каналах, читал все газеты, искал хоть какую-то информацию о текущем состоянии Юли, надеясь на хоть какой-то прогресс. Но его не было. Если и мелькало что-то о ней, то только банальщина по типу «врачи делают всё возможное» и «состояние тяжёлое».

Вообще, Пчёлкин увидел плюс в этой страшной ситуации: появилась надежда на то, что Юля очнётся и забудет те ужасные вещи, которые сказал Пчёла перед её ранением. Тогда всё снова будет замечательно. Она не узнает уже об измене. Он будет молчать. Но… Возможно ли построить счастье на лжи?

— Саш, я не могу больше, — Пчёла вечером набрал друга, потому что уже не было сил терпеть эту муку. — Я скоро чокнусь, я невыносимо сильно скучаю по ней, понимаешь?.. Я хочу лишь одного: чтобы она выжила и простила, я отдам за это всё деньги мира…

— Юля — боец, Вить. Она у тебя сильная девочка. Она прошла через такой ад, но не сломалась. Она справится, слышишь?

Пчёла повесил трубку и сел за стол, где когда-то они вместе завтракали и обсуждали планы на будущее. Юля мечтала увидеть Петербург, Юля мечтала о собаке, Юля хотела увидеть закат и рассвет, Юля мечтала прокатиться на машине по ночной Москве… Столько мыслей, столько надежд, и всё рухнуло.

Витя не выдержал и швырнул в стену стакан с недопитым коньяком. Стекло разбилось на тысячи осколков, Пчёла схватил один и подставил к своему горлу. Но что-то остановило. Рука разжалась и стекло выпало из его ладони.

Пчёла оделся и поехал в больницу к Юле. Он понимал, что она без сознания, и к ней вряд ли пустят, но он знал способ, как увидеть её хоть одним глазком. Он влетел в здание, поднялся на верхний этаж и быстрым шагом подошёл к реанимации.

— Вы куда идёте? Сюда нельзя! — Главврач преградил ему путь. Пчёлкин достал из кармана несколько крупных купюр. Мимические морщины на лице главврача разгладились. Он спокойно принял взятку и сказал шёпотом:

— У вас десять минут ровно.

— Засекай, Гиппократ! — Пчёла открыл дверь и сел возле Юли. Безжизненная. Бледная. Лежит с закрытыми глазами, будто спит, а к её телу тянутся десятки проводов. Можно было подумать, что это не человек, а телевизор какой-то.

— Юленька… — сорвалось с его губ одно слово. Когда он шёл сюда, то прокручивал в голове весь тот монолог, который должен был снять груз с его души, но сейчас, увидев Юлю, он забыл обо всём. Эмоции взяли власть над разумом. Пчёла погладил рукой её холодный лоб и посмотрел на аппарат, показывающий пульс Юли. В кабинете мирно пикало что-то.

— Кто же знал, что так выйдет? — Пчёла вздохнул глубже, набираясь сил для следующей реплики. — Я виню себя в том, что не остановил тебя. Я должен был сделать всё возможное, блин, паспорт твой к чертям разорвать, сжечь чемодан… Но я этого не сделал и позволил тебе улететь на верную смерть. А ты лежишь здесь теперь, как овощ… И в этом посодействовал я, поставляя оружие, — Пчёла уже сам не понимал, что говорил, он перескакивал с темы на тему. — Я не так себе представлял нашу встречу. Она иногда даже снилась мне. Я видел, как я, с цветами, твоими любимыми мимозами бегу к тебе навстречу и обнимаю так крепко, как только возможно. И никого для нас нет.

Я знаю, что не достоин тебя… Ты не заслуживаешь меня. Тебя должны носить на руках, любить и ценить. А я не ценил. Взял и предал тебя, обвинив тебя во всех смертных грехах. Я молюсь каждую ночь и прошу у Бога, чтобы только ты спаслась.
Клянусь, мне больше ничего не нужно. Пускай даже после твоего пробуждения мы больше не будем вместе. Я готов отдать свою любовь за твою жизнь. Потому что понимаю, что не заслужил. Ты должна быть счастлива, Юль. Пускай это не буду я, слышишь? Но я готов встать на колени перед тобой, потому что я раскаиваюсь в том, что совершил той ночью. Я был пьян, Юль. Я не понял, как это вышло. Я даже её имени не знал. Я просто нажрался, потому что скучал, и потом этот клуб, и она подсела ко мне… Так себе оправдание. Знаю. Я больше никогда бы тебя не предал. Ты мой смысл жизни, ты моё солнце, и если я буду знать, что ты рядом, я прорвусь везде и сверну горы. Я не знаю, слышишь ли ты меня, Юля, но я не могу больше молчать. Иначе я сойду с ума.

— Десять минут истекли, — сообщили Пчёле. Пчёлкин кивнул, встал со стула и коснулся губами лба Юли, поправляя вылезшую прядь волос. На секунду ему показалось, что она открыла глаза и посмотрела прямо на него. Возможно, так и было.

Пчёла вышел из больницы, неуверенно перебирая ногами. В конце концов он не выдержал и упал коленями на землю, заорав.

***

Тот день Пчёла не забудет уже, наверное, никогда.
Тогда вся бригада, за исключением Космоса (он совсем не хотел видеть Пчёлу) собралась в ресторане, чтобы отметить очередную успешную поставку оружия. За трапезой Витя даже отвлёкся от своих невесёлых мыслей. Бригадиры всячески старались рассмешить Витю, зная, как ему тяжело на душе. С трудом, но они этого добились.

В ресторан зашла газетчица с бесплатными периодическими изданиями. Фил взял одно, даже сам не зная, зачем. Он начал читать новости на первой странице и подавился.

— Валер, что-то случилось? — спросил Белый. Фил дал ему молча прочитать статью. Белый сразу понял такую реакцию Фила.

«Сегодня, 31 мая 1995 года на операции скончалась журналистка Юлия Фролова. Девушка умерла от большой потери крови. Напомним, что 19 мая 1995 года Юля была ранена при исполнении своих обязанностей…»

Фил с Белым переглянулись, в их глазах читался один вопрос: как сказать об этом Вите? Этой новостью они убьют его заживо.

— Витенька, — Фил кашлянул. — Нам надо тебе сообщить одну новость.

— Плохую? — Пчёла уже понял, что что-то произошло, но даже подумать не мог, что это связано с Фроловой.

— Дерьмовую, — Белый налил ему рюмку коньяка и дождался, пока Пчёла её опустошит. — Короче, сегодня Юле делали операцию, и…

— И? — повторил Пчёла, всё ещё не понимая.

— Она умерла, — произнёс Белый, закрыв глаза. Ему самому стало больно от смерти этой ни в чём не повинной девочки. — Потеря крови.

Витя вырвал газету из рук Белого, догадавшись, что причина их изумления в ней. Он пробежал по заголовку, лиду {?}[Первый абзац с основной информацией.], основной части… Его руки затряслись так, как не тряслись после самого тяжёлого запоя. Глаза противно стало жечь от набежавших слёз. Пчёла надолго запомнит металл вилки, которую он сжал в кулаке, чтобы не разреветься при пацанах, как девчонка. Белый не говорил ни слова: казалось, будто этой компании был дан приказ сверху организовать минуту молчания по Юле.

— За Юлю, — Белый налил себе водки. — За покойных не чокаются.

«Покойных…». Это слово так резануло слух Пчёле… Белый и Фил что-то начали говорить, чтобы утешить Пчёлкина, но тот не слышал ни единого слова.

— Пиздец, Сань… Я только щас понял, что… Юля повторяла, что она выживет, если будет знать, что я её дождусь… Я изменил ей, и в этот же день её убивают, — произнёс Пчёлкин.

— Ты мразь, Пчёлкин, — язык Белова развязался от водки. — Я тебе это в лицо скажу. По койкам прыгаешь, пока она…

— Сань, хорош! — взмолился Пчёла. — Я знаю, знаю, что я совершил отвратительный, низкий поступок! Мне и без твоих слов стыдно, как ты не поймёшь! Ты думаешь, мне хорошо? Нет! Я просто нажрался, по трезвости я бы не полез к ней!

Белого впечатлила эта пламенная речь. По крайней мере, в его взгляде уже не было столько злобы.

— Сань, это дикость, но… — Пчёла поморщился. — Я спал с одной, а видел другую. Её лицо мелькало передо мной… Я думал, такое только в сопливом кино бывает.

— Это любовь, Вить. Которую ты потерял, — Фил положил руку ему на плечо. — Соболезную.

— Присоединяюсь, — сказал Белый.

Пчёла едва заметно кивнул. Даже на банальные ответы не было сил. Его надежда была растоптана. Юли больше нет… Она никогда не проснётся, никогда его не обнимет. Даже если и была вера в то, что они помирятся, то сейчас это оказалось просто невозможным. Сознание до конца не принимало это известие: слова «Юля скончалась» были сродни оксюморону.

— Поехали, — Белый встал из-за стола, оставив несколько купюр в счёте. Белов держался стойко, хотя ему тоже было хреново от смерти Юли. За два года общения он принял её, как родную, привязался к ней.

Парни вышли из ресторана. Погода была уже летняя, солнце припекало.

— Сань, она жива, — вдруг сказал Витя. Он сказал это так твёрдо и уверенное, будто общепринятый факт наподобие «если лёд нагреть, он растает». Пчёле шептало шестое чувство, что Юлька не погибла. Белов не воспринял слова друга всерьёз, списав всё на первую стадию принятия горя, лишь молча потрепал его по плечу.

— Она жива, Саня. Я это знаю, — повторил он настойчиво.

— Ты просто пытаешься отрицать тяжёлую для тебя новость, но в газетах же не просто так пишут… — объяснял ему Саша, но Пчёла мотал головой. Белов в конце концов сдался.

— Сань, ты извини, я домой поеду. Хочу побыть один, — Пчёла опустил взгляд, заламывая пальцы.

— Конечно, мы понимаем. Держись, брат, — Они обняли его и похлопали по плечу.

***

Пчёла доехал до дома, повернул три раза ключ в замке и зашёл мелкими шагами в опустевшую квартиру. По пути он также проверил почтовый ящик: квитанции, бесплатные газеты… Но один конверт всё-таки заинтересовал его внимание: он был из Грозного. Воцарившаяся дома тишина и пустота давили так, что хотелось завязать морской узел на шее.

Подумать только: Пчёла жил двадцать четыре года один, но сейчас одиночество стало особенно невыносимым. У порога стояли туфли Юли, в которых она обычно ехала на работу. Юля так привыкла к этим шпилькам, что иногда забывала их снять дома…

«— Всё, девушка, приехали! — Пчёла рассмеялся, выключая радио, где пела любимая Юлей C C Catch. Они остановились у Останкино. — Платить будем?

— Могу поцелуем, — Юля нисколько не смутилась, придвинулась поближе и исполнила сказанное.

— Так тоже сойдёт.

— Охренел? Сойдёт ему, — Юля сделала недовольную моську и вышла из машины. Но вот незадача: пока она шла, её мысли были лишь о Пчёлкине, поэтому она совершенно не смотрела под ноги. Поэтому с ней приключилась вот какая беда: у Юли застрял каблук в щели в решётке на асфальте. Юля нагнулась и попыталась разобраться с проблемой самостоятельно, как сильная и независимая женщина, но не вышло. Пчёла наблюдал за ней из машины и хихикал. Юля фыркнула и повернулась к Пчёле, вкладывая в взгляд мольбу о помощи. Тот всё-таки пришёл на помощь, правда, когда перестал смеяться.

— Фролова, ты снова попала в передрягу. Я ни черта не удивлён, — Пчёла начал аккуратно вытаскивать каблук. Юля продолжала дуться.

— Вот смеётся он, а сам бы влип в такую ситуацию, и не смеялся бы! Тебе меня не понять! — капризничала Юля. — И аккуратнее с каблуком, Пчёлкин. Если ты хоть как-то его испортишь…

Пчёла поднял голову.

— Что ещё сделать, ваше величество? — с иронией спросил Пчёла. Юля промолчала. Каблук был благополучно вытащен и даже не пострадал.»

Пчёла включил телевизор, чтобы хоть как-то прервать это отсутствие хоть единого звука. Новости он не смог посмотреть, поэтому оставил на «Санте-Барбаре». Этот сериал он не смотрел, просто нужен был хотя бы какой-то фон.

Пока у героев на экране были любовные проблемы вселенского масштаба, Пчёлкин раскрыл конверт с письмом и начал читать его внимательно, изучая каждую букву, каждую завитушку.

«Как же ты красиво пишешь.» — Пчёлу тронула эту глубина чувств, которая раскрывалась с каждым словом. На строчке про скорую встречу Пчёле стало больно.

«Навсегда твоя… А я не был твоим.»

В углу листка был отпечаток губ Юли: девушка поцеловала письмо перед отправкой... Пчёла вспомнил их поцелуи, страстные, нежные, чувственные, и эмоции захлестнули его с новой силой. Пчёла убрал письмо в альбом Юли, подаренный на Новый 1994 год. Он обнял колени и начал покачиваться взад-вперёд, повторяя:

— Я так больше не могу.

Телевизор резко погас, вместе со светом. Пчёла попытался заново включить лампу, но темнота никуда не исчезла. Опять отключили электричество. Это спровоцировало появление ещё одного воспоминания о Юльке.

«Это было ещё то время, когда Юля металась между своей съёмной квартирой и квартирой Пчёлы. Только начало, только рассвет их любви.

— Что мы будем делать? — Юля обняла Витю и последовала в комнату.

— Что хочешь, — услышала она в ответ.

— Я много чего хочу. За один вечер не управимся!

И вдруг во всей квартире отключился свет.

— Пробки выбило, пойду проверю, — Юля невозмутимо собиралась сделать то, что обычно делают парни. Пчёлу это возмутило.

— Фролова, сиди и не рыпайся! Но если хочешь быть полезной, то возьми фонарик и посвети мне.

Юля послушалась и вышла на лестничную площадку вместе с Пчёлой.

— Но почему ты не подпустил меня к пробкам? Ты не веришь, что я смогла бы разобраться?

— Не хватало, Юля, чтобы тебя шандарахнуло током. Хотя, был бы неплохой заголовок: Журналистка из газеты «Москва Сегодня» трагически погибла от удара током. «Она просто хотела проверить пробки, — прокомментировал это событие Виктор Пчёлкин.» — шутил он, выполняя свою задачу.

— Очень остроумно, Пчёлкин. Может, тебе вообще на журфак пойти? — съехидничала Фролова.

— Последний штрих…

В квартире снова стало светло.

— Да будет свет! — радостно воскликнул Пчёлкин, а Юля ему похлопала.»

— Ты погибла не от удара током, а от пуль… — Пчёла вытащил из конверта одну фотографию Юли и начал с ней говорить. Где-то на второй минуте он понял, что сходит с ума, лёг на пол и истерически рассмеялся. Пчёла коснулся ладонью подушки на кровати. Обычно Юля спала на левой стороне, аргументируя это близостью к окну.

«— Это моя берлога. Надеюсь, не испугаешься.

Первый день. Юля только заехала к Пчёле. Несмотря на то, что она была в этой квартире уже много раз, она крутила головой по сторонам. Просто когда она приехала сюда в качестве сожительницы Пчёлы, обстановка здесь приобрела другой, более родной характер.

— Это спальня. На мой взгляд, самая лучшая и интересная часть квартиры, — Пчёла зашёл в комнату. Юля хитро прищурилась:

— Интересная почему?

— Можно спать. Сон важнее всего. А ты что подумала?

— Извращенец! — Юля рассмеялась. Пчёла подошёл сзади и стал её щекотать.

— Вить, я боюсь, хватит! — Она пыталась дать отпор, но Пчёлкин был сильнее. Тогда Юля взяла подушку и кинула её в Пчёлу.

— Сдавайся!

Подушка угодила прямо в лицо Пчёлы. Тот отклонился в сторону.

— Засранка. Иди сюда! — Пчёла схватил вторую подушку и уже замахнулся, но Юля поставила свою подушку в качестве щита. Это сражение продолжалось не меньше получаса. Просто потом они лежали на полу, уставшие, раскрасневшиеся, но довольные.»

Всю ночь Пчёла не спал: разбирал вещи Юли, рассматривал совместные фотографии, перечитывал письмо из Чечни. Он провёл эту ночь с Юлей, хотя её уже не было рядом.

***

Но следующий день перевернул всё. Легендарная четвёрка встретилась уже вчетвером, чтобы не дать Пчёле уйти в депрессию с головой. Встреча была в «Метелице». Валера был на редкость молчалив, будто над чем-то усердно думал.

— В какой больнице Фролова лежит? — вдруг спросил Валера. Саша повернулся к нему и ответил:

— В «Склифе». Тебе зачем? Тело забрать?

— Я хочу уточнить информацию. Саня, журналисты тоже могут ошибаться. Ты об этом не думал? Ну или могли выдумать смерть Юли для создания сенсации, которой нет.

Белый понял, что он прав. У Пчёлы загорелись глаза и сердце пропустило удар. Он про себя прочитал молитву, чтобы слова Фила оказались правдой.

— Фил, зачем ты это делаешь при Пчёлкине? — Белый отвёл друга в сторону. — Ты дал ему надежду, которая может оказаться ложной. Ему будет больнее, а тебя он возненавидит.

— Я ему верю, Сань.

— Ребят, мне нужно кое-куда… — сказал Космос. На него всем, в-общем, было всё равно.

Бригадиры сели в машину и выехали в больницу, чтобы лично удостовериться в правоте или неправоте гипотезы Валеры. Всю дорогу никто не произносил ни слова.

Пчёла запомнит навсегда, на сколько ступенек он поднялся, чтобы попасть в больницу, как он открывал дверь. Белов подошёл к регистратуре и попросил информацию о Юле. Но не тут-то было.

— Мы не разглашаем данные о Фроловой третьим лицам, — тучная женщина с густо накрашенными ресницами с некоторой озлобленностью смотрела на них.

— Послушайте, — Пчёла оттолкнул Белова. — Она моя невеста. Я сделал ей предложение, но её ранили. Я хочу знать, что с ней.

Белый едва не ляпнул: «Какая невеста?», но в последний момент понял, что Пчёла пытается выудить информацию.

— Мы не даём подобных сведений посторонним, — повторила она, как робот свою программу. Пчёла не выдержал и в отчаянии вскричал:

— Скажите просто, она жива или нет? Она умерла?

Женщина высунула немного голову из окошка, с удивлением смотря на Пчёлкина.

— Почему она должна была умереть? Фролова жива, — уже не с такой злобой ответила она. — Да, жива. Сейчас операцию делают.

— Это точная информация? — спросил Белый дважды.

Женщина кивнула. Пчёла ударил ладонью по доске и крикнул в сердцах:

— Вот же пиздец!

— Мужчина, слова подбирайте, — женщина включила радио и сделала глоток чая. Космос влетел с больницу и подбежал к друзьям:

— Жива?

— Где ты был, Кос?

Его ответ оказался очень незаурядным:

— В церкви… Я за Юльку… Свечку поставил…

— Баран, — Пчёла сел на скамейку возле гардероба.

Но чудесное воскрешение Юли Фроловой было не единственным удивительным происшествием за день.

Не успели бригадиры опомниться после известия о том, что статья была неправдой, как на первый этаж прибежали хирурги в халатах. Началась суета. До слуха Пчёлы донеслись обрывки разговора:

— Фролова теряет кровь, что делать?

— Донора искать.

— Вон, у жениха Юлии спросите, — с ехидством сказала тучная женщина из регистратуры. Пчёла кашлянул тактично в кулак и спросил:

— Какая кровь нужна?

— Вторая отрицательная, — назвала врач. — Вторая группа крови может принять первую или такую же.

— Блять, мимо, — пробормотал Пчёла. Действовать нужно было мгновенно, ведь счёт шёл на секунды. Пчёла схватился за голову, подходя к стене.

— Ну давайте я отдам кровь, чё нет?

Эта фраза Космоса стала последней каплей для нервной системы Пчёлы, которая была изрядно потреплена из-за фальшивой смерти Юли и расставания с ней.

— Космос, блять, думай своей головой хоть немного! Ты наркоман, и хочешь отдать свою испорченную кровь Юле, которая даже капли в рот не берёт? — ругался Пчёлкин, схватив Коса за плечи и тряся его. Космос даже ничего не сказал: он ведь понимал, что Пчёлкин прав. Кровь наркомана нельзя перелить здоровой девушке.

— Пчёлкин, успокойся. У меня нужная.

Белый оставался невозмутимым, что выглядело особенно странно в этом дурдоме, который происходил в делах бригадиров. Он  подошёл к врачу и спокойно изъявил своё желание спасти Юле жизнь. Его отвели в кабинет, где задали нужные вопросы:

— Вы употребляли алкоголь в течение сорока восьми часов?

Белов вспомнил свои прошедшие два дня и помотал головой.

— Вы курили за час до гемотрансфузии?

Вначале Белый даже не въехал, о чём его спросили, но он выстроил логическую цепочку.

«Хорошо, что два часа уже прошло», — Белов также ответил отрицательно.

— Инфекции есть какие-то? Гепатит, например... — врач заполняла бумаги на подпись, говорила с Белым, даже не подняв головы.

— Слушайте, вы чё, издеваетесь? По-вашему, я отдаю кровь, зная, что у меня заболевание? — возмутился Саша, который понимал, что эти разговоры только оттягивают ставшим таким драгоценным время. — Давайте уже перейдём к... Действу.

— Мы будем использовать прямую непрерывную транспортировку, от дающего кровь к реципиенту. Надеюсь, возражать не будете, — объяснила врач. Белов пропустил это мимо ушей.
Они дошли до операционной. Врач включила нужный аппарат и подсоединила Сашу к Фроловой. Белый повернул голову к Юле и ужаснулся. Юля была вся перерезана, в бинтах, салфетках. Сама девушка была подключена к кислородной маске, значит, дышать сама она не могла. Но что ещё больше поразило Белого: болезненная худоба Юли. Юля и так никогда не была пышечкой, у неё была среднестатистическая фигура, но сейчас... По всему телу Фроловой торчали кости и рёбра. По Юле смело можно было изучать скелет человека на уроках биологии.

«Боже, Юля, тебя в Чечне кормили вообще?»

И именно в этот момент, тот самый момент, когда до Саши Белого дошёл весь масштаб трагедии, в которую попала Юля Фролова, он осознал, что же он творит. Как же он стал противен сам себе в эту минуту!

«Бедная, маленькая девочка! Как же я виноват перед тобой. Надеюсь, что я смогу этим хоть немного искупить свою вину».

Мысли Саши вскоре отключились, он закрыл глаза и открыл их только когда его разбудили врачи.

— Всё закончилось, просыпайтесь.

Стоило Белому встать на ноги, как он почувствовал лёгкое головокружение. Ему помогли дойти до двери и поинтересовались о его самочувствии.

— Нормально всё, не парьтесь, — Саша улыбнулся, махнув рукой. Друзья кинулись к нему с расспросами. Больше всех тревожился Витя: он жалел, что из-за разницы в группах он не смог помочь Юле.

— Пчёлкин, хорош жужжать, ей-Богу. Ну кружится башка немного, но я абсолютно нормально себя чувствую. Ну слабость, и что? Я здоровый мужик. Главное, чтобы это помогло Юле. Нужно сейчас думать только о том, чтобы она поправилась. А она поправится. Я в ней не сомневаюсь. Слышьте, а машину водить можно? — спросил Саша у медсестры.

— Водить можно, но только автомобили. Мотоциклы, велосипеды и прочее запрещены на протяжении двух часов. Также на один день вы должны воздержаться от физических нагрузок и алкоголя. Пейте больше воды, и лучше всего соблюдать постельный режим.

Саша хотел снять повязку, но его остановили:

— Три-четыре часа не трогайте бинты.

— Ё-моё, я же не на операции был, чё паниковать... — отмахнулся Белый, но рекомендации всё же соблюдал в точности в соответствии с словами докторов.

***

Теперь стоит рассказать о том, что делали Фил, Космос и Пчёла во время донации Саши Белого, поскольку это событие влияет на взаимоотношения в группировке.

Космос и Пчёла сверлили друг друга взглядом, отпускали колкие, едкие шутки. Атмосфера стояла крайне напряжённая. Космос не хотел прощать Пчёле его поступка по отношению к Юле, Пчёла помнил его приставания к Фроловой и не желал с этим мириться. Фил держался, игнорировал их, но так как сам был на взводе из-за Юли, не выдержал и воскликнул:

— Успокойтесь уже! Что вы как два тупых осла себя ведёте?! Вы уже из-за женщины ругаетесь несколько лет, чокнуться можно!

— Валер, я уже закрыл эту тему! Я уже извинился перед Фроловой, она приняла мои извинения, мы с Пчёлой закрыли эту тему, когда Белый решал вопросы по Чечне с Кавериным, — Кос подошёл к Филу, мягким голосом объясняя ситуацию.

— Ты чёт забыл, как ты мне угрожал увести Фролову, когда я признался Сане в том, что я изменил Юле! — парировал Пчёла, чуть ли не прыгнувший к Космосу.

— Так я не угрожал! Я просто сказал, что я попытаюсь влюбить в себя Юлю, но уводить прям конкретно не собираюсь.

Фил скрестил пальцы, чувствуя скорое наступление компромисса у парней. Он надеялся на то, что благоразумие возьмёт вверх. Он следил за ходом переговоров, планируя, если потребуется, вставить своё мудрое слово.

— По твоей интонации это было не видно. Ты вёл себя как напыщенный индюк, Холмогоров. Аж грудь колесом выпятил, уже побежал окучивать Юлю. Только она тебе не даст так быстро.

— Пчёлкин, не обостряй, — вмешался Фил. — Ты тоже хорош. Не разобравшись, уже набросился на Космоса. Твоя горячность и вспыльчивость портит всё, понимаешь? Неужели ты готов перечеркнуть многолетнюю дружбу, которая длится с первого класса, из-за... — Валера хотел сказать «ерунды», но посчитал это слово некорректным. — Недоразумений? Да, я согласен, поступок Космоса неправилен: лезть к чужой женщине — грех. Но вы же оставили это в прошлом, значит, больше не трогайте эту тему. И я же знаю, что дело не только в Фроловой. У вас стычки ещё на фоне Чечни. Кос, ты забыл, как всё срослось? У нас не было другого выхода. Не нужно видеть в Пчёле жадного охотника за деньгами. У него, как и у всех нас, ещё есть хоть какая-то капля порядочности и моральные ценности, от которых он не отступит. Я всё сказал. Делайте выводы.

Пчёла замолчал, обдумывая слова Валеры. Повисла тишина. В конце концов Пчёлкин вздохнул, подошёл к окну и, не глядя на Космоса, вынес вердикт:

— Ладно, Кос. Извини за всё, не обессудь. Я в последнее время на нервах из-за всего, ну... Ты понимаешь. И если у вас с Юлей что-то получится... Я буду только рад.

— И ты меня прости, Витька! Дурак я, дурак! Да и кокс — мой враг. Я не выдержу, если потеряю нашу дружбу, Вить. Она много для меня значит, — Кос подошёл к Вите и протянул ладонь. Пчёла расслабленно улыбнулся и от души пожал руку Космосу. Пчёлкин сам не ожидал, но он от перемирия с Косом почувствовал невероятное облегчение, даже какое-то окрыление и вдохновение. С души упали тяжёлые гильотины, мешавшие радоваться жизни.

— Мирись, мирись, мирись, — пропел Фил вслух.

— И больше не дерись! — продолжил Пчёла, обняв Коса.

— А если будешь драться... То жопа тебе короче, — ничего не придумав, Кос выкрутился только так.

— А кусаться нам нельзя, потому что мы друзья.

Фил даже не огорчился тому, что не услышал слов благодарности в свой адрес. Лучшим «спасибо» для него были улыбки его близких друзей и наступивший мир, который обещал быть долгим.

***

— Сань, точно всё нормально с тобой? — продолжал допрос Пчёлкин, спускаясь вместе с остальными к машине. — Если прям плохо, я могу за руль сесть.

— Пчёлкин, ещё вопрос от тебя — и я тебя уничтожу. Не занудствуй, — вздохнул Белый, заводя автомобиль. Белов передвигался абсолютно нормально, никакой слабости, ватных ног уже не было. Космос и Пчёла болтали обо всякой ерунде и даже поиграли немного в футбол камешком на асфальте. Саша понял, что они помирились и повеселел.
День, который и так получился донельзя насыщенным, стал ещё интереснее из-за следующего момента:

Пчёла двигал головой в такт песне Комбинации «American Boy», когда ему позвонили. Пчёлкин, который тащился от музыки, сначала даже не слышал звонка.

— Алло, да, слушаю.

— Сынок, ты почему не сказал, что у тебя девочка появилась? — доброжелательный, такой родной голос мамы заставил Витю улыбнуться и сменить тон с делового на простой.

— Мам, да какая девочка... Шутишь что ли? — хмыкнул Пчёла, жестом показывая друзьям, чтобы они говорили на пол-тона тише. — Девочка... — повторил он, передразнивая.

— Как какая? В газетах же пишут о вас! Даже фотография есть, где ты с ней в аэропорту целуешься! Это же Юля Фролова, да? Которая в Чечне работала...

А вот здесь Пчёла поник. Напоминание о грозе, которая нависла над их отношениями и вот-вот ударит, его расстроило.

— Да, мам. Это она. Я не хотел скрывать её от вас с папой, не подумай. Просто не было подходящего момента, чтобы сказать о ней... А потом она попала в больницу, и... — Пчёла согнул руку в локте и приложил безвольно повисшую ладонь ко рту, чтобы не продолжать говорить таким дрожащим голосом.

— Сынок, не переживай! Юля поправится! Потому что ты её любишь! А раз у вас такая любовь, то Бог не позволит тебе потерять её! Да и она святой человек! Столько хороших дел совершила! За что отбирать у неё жизнь? — воркующим голосом говорила его мама. — Витенька, ты слышишь меня?

— Слышу, мам. Ладно, мне ехать нужно, — Витя стремился закруглить этот разговор, который пробудил в нём новую волну тревоги. — Пока, целую, — Пчёла повесил трубку.

— Про нас с Юлей в газетах уже пишут. И это дошло до моей матери. Чёрт, — Пчёла ударил себя по лбу. — Чё делать?

— Слушай, мне бы за такую девушку, как Юля, не было стыдно перед матерью. Я бы её со всей родословной познакомил. Она у тебя работает, жизни спасает, репортажи снимает, тихая, скромная, верная, честная, порядочная... — перечислял Фил, загибая пальцы. — Да и твоя мама давно тебе говорила, что жениться пора!

— Какое жениться... Вы не понимаете, дело в другом. Юля знает о моей измене! А если она не простит меня? Такой вариант тоже возможен! Моя мать и отец уже имена внукам придумали и сшили им свитера, а мы расстанемся с Юлей. И как ты думаешь, они обрадуются?!

Белый хлопнул друга по колену и повторил:

— Раньше надо было думать, Вить. Раньше надо было думать.

***

Пчёле всё же стало интересно, какую статью написали о них с Юлей. Он купил выпуск периодической газеты и, когда приехал домой, стал читать.

Действительно, их фотография, где Юля, в своём белом платье, нежно целует Витю на прощание перед отлётом в Грозный, была чуть ли не на первой полосе газеты. И чуть ли не на всю страницу. Витя присмотрелся к фотографии и ему показалось, что он видит в закрытых глазах Юли слёзы. Да, момент пробивал на эмоции.

«И журналистки любить умеют», — так называлась статья.

«2 мая делегация корреспондентов телеканалов «ОРТ» и «РТР» вылетела в Грозный для проведения репортажей и прямых эфиров из осаждённого города. Однако наши умелые и опытные фотографы сумели запечатлеть трогательный, интимный момент из жизни одной из журналисток, Юлии Фроловой, которая стала известна на всю страну за свой фильм о зэках.»

«Как будто она кроме фильма ничего за свою карьеру не сделала», — Пчёлкин очень ущемился с этого момента. Ему хотелось лично вмазать автору этой статьи. Как вообще журналисты смеют лезть в частную жизнь человека, тем более своего коллеги?

«Она страстно целовала какого-то мужчину. Рядом с ней было ещё несколько человек. Один из них — Александр Белов, возглавляющий небезызвестный фонд реставрации. Личность её молодого человека ещё не установлена, но есть предположение, что это Виктор Пчёлкин, сотрудник Александра Белова.»

«Заебись! Сотрудник Александра Белова! СОТРУДНИК!»— Пчёлкин взбесился так, что дальше не стал читать. Он швырнул газету на пол. Он думал о том, как же пострадает репутация Юли от этой грязной журналистской работы. Теперь вся подноготная личной жизни Юли стала достоянием общественности.

Пчёла уже нашёл номер редакции и собрался позвонить главному редактору, чтобы устроить им головомойку, но просто не нашёл моральных сил на этот разговор. Он понимал, что придётся скандалить, выяснять свою точку зрения... А ещё Пчёла не знал ничего о журналисткой этике и как обязан вести себя журналист в подобной ситуации.

«Если Юля очнётся, я решу этот вопрос с ней. Решено. Сам лезть в это не буду...»

***

Прошло три дня с момента операции Юли. СМИ продолжали публиковать материалы о смерти Юли, потом о её чудесном воскрешении, и снова смерти... Нервы Пчёлы были на тонкой, тонкой струне и готовы были лопнуть в любой момент. С Пчёлой постоянно были друзья, которые поддерживали и отвлекали его. И сейчас Пчёла сидел не один в своей квартире, а со своей дружной компанией.

— Надо знаете чё сделать? Съездить по точкам, которые мы крышуем и стянуть деньги за этот месяц. Пятое число вообще-то, — напомнил Саня, туша сигарету об пепельницу. Из-за неё Белый вспомнил Новый год с Юлей и поёжился.

— Солидарен, а то расслабятся голубчики, и соскочут, — Кос провёл по шее пальцем. В разговор вмешался долгий звонок на телефон Саши. Он ответил моментально, будто понимал, что это что-то важное.

— Александр Николаевич, это из больницы беспокоят. Вы пожертвовали своей кровью для журналистки Юлии Фроловой, — говорила заведующая. Саша сжал руку с телефоном, нахмурившись. Пчёла пытался прочесть в его взгляде, что же происходит. Но навыками телепатии он не владел.

— Да, что с ней?! — чуть ли не криком от волнения спросил Белый.

— Операция завершилась успешно, могу вас поздравить. Юля пришла в себя сегодня ночью. Вы можете к ней поехать и проведать её, только уж сильно девочку не тревожьте. Ей нельзя нервничать, — сообщила заведующая. Белый улыбнулся широко, во весь рот, а глаза мигом засветились блеском счастья и надежды.

— Будем скоро! — пообещал Белов и нажал на кнопку отключения. Взгляды бригадиров были прикованы к нему и ожидали хотя бы слова.

— Мужики, Юля очнулась. Поехали к ней, с точками разберёмся потом! — Белый побежал в прихожую, одеваться и собираться в больницу. Пчёла заорал от счастья, чуть ли не прыгая. Его радость было не передать словами. Сердце грозились выпрыгнуть из груди, он был опьянён своим счастьем.

— Сань, стой, я ещё в цветочный зайду и куплю ей мимозы! — предупредил Пчёла, кое-как зашнуровывая кроссовки трясущимися пальцами.

— Жги, Пчёла!

***

— Где я?

Юля открыла глаза в палате, рано утром. Уже вовсю светило солнце, на улице кричали дети, гудели машины. Юля вообще ничего не соображала и её можно было переставлять, как пальму в горшке. Юля едва шевельнулась на кровати, как вдруг бок стало ломить болью и спина начала ныть.

— Юля, вы в Москве. Вы перенесли несколько операций, — объяснила врач, и села к ней на койку.

— Где мои вещи? — спросила Фролова, глазами отыскивая свой чемодан.

— Приедут. Уже в пути, Юленька. Со вторым днём рождения вас.

Юля вспомнила то, как прошёл её настоящий двадцать пятый день рождения. Измена Пчёлы, его слова, ранение. Ну тут остаётся только сочувствовать. Юля пыталась понять, что это не сон, трогала себя, щипала кожу, но всё ещё не чувствовала себя живой. Так, истерзанный кусок мяса. Юля легла и заплакала тихонько. К своему ужасу она поняла, что жалеет, что очнулась, что продолжает жить. Там, в Чечне она была счастлива, когда теряла сознание, когда чувствовала боль в колене, в боку. И теперь всё продолжается.

— Мне отдали кровь? — спросила Юля, прочитав заметку.

— Да.

— Виктор Пчёлкин? — при упоминании его имени всё внутри перевернулось.

— Нет. Александр Николаевич Белов.

Юля попросила газеты, чтобы быть в курсе новостной повестки. Журналистская профессия дала о себе знать. Она с улыбкой прочитала статьи о своей смерти.

«Меня уже похоронили, как здорово.»

А через два часа к ней влетели корреспонденты, репортёры с микрофонами, камерами и стали задавать Юле вопросы. Врач хотела прогнать их, но Юля кивнула, показывая, что готова отвечать.

— Юля, что сейчас происходит в Чечне?

— Ужас, ребята. Это очевидно, если понять, что там война, — Юля посмотрела в камеру, грустно улыбаясь. — Война — это всегда... — она проглотила мат. — Страшно, это всегда боль, слёзы, потери, убийства, насилие. А самое главное — что это бессмысленно. Люди гибнут, а зачем? Ради чего все эти смерти?..

— Юля, вы хотите что-то сказать людям, которые волновались за вас?

Юля привстала на кровати. На неё навели камеру крупным планом.

— Я жива. Я продолжаю жить, и в скором времени продолжу работать. Я благодарна каждому, кто переживал за меня. От всей души хочу сказать «спасибо» всем врачам НИИ имени Склифосовского. Вы вытащили меня с того света, доказав свой профессионализм и любовь к своей профессии. Ещё хочу поблагодарить Дмитрия Глушкова, корреспондента канала «РТР», который не дал мне погибнуть в Чечне.  Спасибо Александру Белову, который решился на донорство крови для меня.

Ещё хочу обратиться к... Журналистам, если вас можно таковыми назвать, которые нарушают этический кодекс журналиста тем, что лезут в мою личную жизнь. Я прошу вас перестать порочить мою честь слухами о моих отношениях с бандитами.  Делайте себе репутацию и карьеру на чём-то важном, а не на копании в чужом грязном белье. Спасибо, — Юля знаком показала, что закончила свой монолог.

Репортёры выключили камеры, записали что-то в блокноты и ушли, столкнувшись в коридоре со всей «Бригадой». К Саше начали лезть с просьбой дать комментарий о его впечатлениях от донации, но он оттолкнул всех от себя. Пчёла уже был у дверей палаты, когда у нему подошла старушка в платочке с конвертом.

— Вы к Юленьке? — спросила она робко. Услышав положительный ответ, она протянула конверт Вите:

— Это моё письмо для неё... К ней не пускают, а я ей хотела за сына спасибо сказать. Она его в Чечне спасла. Если бы не она, не было бы моего Серёжи рядом... — она вытерла слёзы платочком. Витя обнял старушку и пообещал:

— Передадим ваши слова Юле. Непременно.

— Дай Бог тебе здоровья, — она перекрестила Пчёлу и ушла восвояси. Пчёла выдохнул и открыл дверь. Юлия с равнодушием смотрела на компанию, даже отвернулась немного. Как бы она не хотела забыть поступок Пчёлкина, она помнила каждое слово, и даже сквозь кому всё пронесла.

— Юленька, солнышко, — Пчёла начал общение, как ни в чём не бывало. Он сел к ней, сжал её руку, целовал в щёки. Юля поморщилась. Сейчас ей были противны касания человека, который позволил себе отдаться другой женщине. — Я так счастлив, что ты жива. Господь услышал мои молитвы... Я так боялся, так скучал без тебя, Боже мой... — он целовал каждый участок её лица. Юля молчала. Она хотела оттолкнуть, но сил не было. — Моя родная, солнышко... Я даже сказать не знаю, что! Я соскучился, я так рад, что ты с нами...

— Всё сказал? — Юля дождалась паузы в монологе Вити и вставила своё холодное слово. Витя сделал утвердительное движение головой, затаив дыхание. Юля серьёзным взглядом посмотрела на Пчёлу и с абсолютным равнодушием и хладнокровием сказала:

— А теперь пошёл нахуй отсюда.