Львиная луна Мяомяо

На причале Ланьцзян мирно стояло огромное торговое судно.

Корабль издалека бросался в глаза своим великолепием: надстройка на палубе, прямые и косые большие паруса, выкрашенный в красный цвет корпус.

Однако тринадцать трупов, положенные в ряд на пристани и накрытые белым полотном, на фоне ярко-красного корабля представляли собой жуткое зрелище.

Ци Булэ отрядил людей сторожить тела. Стояли ранние весенние заморозки, и на ледяном ветру размокшие в воде трупы ещё не начали разлагаться. Дабы избежать внимания толпы, гвардия Дунлин установила вокруг красного корабля высокое ограждение и завесила тканью, скрыв трупы от любопытных глаз.

Фан Дуаньин, ведя за собой Юань Сюймяо и Цзи Чуньхуа, откинул полотно и пролез между прутьями ограждения.

Ци Булэ зевнул, притворившись, что не заметил.

Обступивший пристань простой народ вытаращил глаза и принялся тыкать пальцами, во весь голос возмущаясь, почему какой-то юнец с двумя приятелями смог проникнуть туда и поглазеть — наверняка подкупил начальника стражи серебром. Нет в мире справедливости! Нет справедливости, вот и мораль разлагается!

Юань Сюймяо не стал скрывать лица, и, когда он следом за Фан Дуаньином проник за занавеси, сидевший на корточках у тел Сяо Цуйлан вздрогнул от испуга и резко обернулся.

— Ваше превосходительство Юань! — вскрикнул он, тут же вспомнил, что его уже лишили должности, и смущённо улыбнулся. — Молодой господин Юань.

— Кто ты? — широко раскрытыми глазами уставился на него тот.

На миг растерявшись, Сяо Цуйлан поприветствовал его жестом.

— Я Сяо Цуйлан, сын Сяо Чжэна из академии Ханьлинь, молодого господина Юаня с моим отцом связывает искренняя дружба, поэтому мне довелось несколько раз пересечься с вами.

— Сяо Чжэн из академии Ханьлинь... — раскрыл было рот Юань Сюймяо.

— Сяо Чжэн из академии Ханьлинь талантлив как в каллиграфии, так и в живописи, имя его известно во всей Поднебесной, — скрепя сердце закончил за него Фан Дуаньин. Он понял, что этот призрак совершенно не переживает, как бы не обидеть людей, не заботится о последствиях и вот-вот бы спросил «а кто это?». Он ведь не настоящий Юань Сюймяо и, пусть выучил наизусть его воспоминания, всё равно не сможет узнать Сяо Цуйлана и Сяо Чжэна.

И раз уж Юань Сюймяо «нельзя было умирать», значит, что-то в его личности незаменимо, и чтобы выяснить ради чего он пошёл на такой риск, пока что ни в коем случае нельзя выдавать его, нельзя позволить, чтобы кто-то узнал, что он — не Юань Сюймяо.

Последний, явно не имевший никакого интереса к «талантам как в живописи, так и в каллиграфии», повернулся к лежащим на палубе трупам. Сяо Цуйлан, видя его таким, испытал глубокое потрясение и с озадаченным видом посмотрел на Фан Дуаньина.

— У его превосходительства Юаня прошлой ночью был жар, мозги спеклись, — понизив голос, пояснил тот.

Сяо Цуйлан ответил взглядом: «Пусть ты мне и как старший брат, не держи меня за идиота». Фан Дуаньин похлопал его по голове и был вынужден сменить тактику.

— Как думаешь... Теперь, когда он повредился умом, его величеству уже не нужно опасаться его?

Сяо Цуйлан ничего не понимал, гадая про себя, зачем предатель Юань ради спасения жизни согласился прикидываться дурачком? Он не знал, что Фан Дуаньин получил от императора тайный приказ убить Юань Сюймяо, но знал, что Фан Дуаньин питает к нему глубочайшее отвращение. Почему за несколько визитов в особняк Юань его старший брат вдруг склонил голову перед предателем, начал заботиться о нём и даже назвал «его превосходительством»? Каким колдовством предатель Юань подчинил его?

Наблюдая за их переглядками, Цзи Чуньхуа посмеивалась в сторонке, и даже глаза её сияли прекрасной улыбкой.

Юань Сюймяо совершенно не интересовала беседа Фан Дуаньина и Сяо Цуйлана.

Он откинул белое полотно с одного из трупов.

Покойник был мужчиной в расцвете лет, одетым в чёрный боевой костюм с наручами, обшитыми волчьими клыками. На нём не было так уж много ран, но тонкий след от удушения проник глубоко до позвонков — ему почти перерезали шею, и голова покосилась набок. Поскольку труп погрузили в воду, кровь давно вытекла, отчего теперь лицо и тело мужчины приобрели пугающе мертвенную бледность.

Слегка нахмурившись, Юань Сюймяо протянул руку, намереваясь прикоснуться к ране покойника.

Не сводивший с него глаз Фан Дуаньин стремительно бросился к нему и оттащил назад.

— Что ты делаешь?

— Он хочет проверить, насколько глубока рана, — ответила вместо него Цзи Чуньхуа. — По глубине можно определить, с какой силой душил убийца, а по тому, насколько ровные края — узнать скорость удара.

— А потом? — изогнул бровь Фан Дуаньин.

— А потом... — улыбнулась ему красавица. — Можно прикинуть примерное мастерство преступника и даже то, какое оружие он предпочитает.

Фан Дуаньин сощурился, глядя на Юань Сюймяо.

Тот, когда его оттащили, явно не успокоился и всё ещё поглядывал на рану.

— Его превосходительство Юань искусен во владении арбалетом и вряд ли разбирается в таких вещах. — Фан Дуаньин сделал глубокий вдох.

— Верно, — рассмеялась Цзи Чуньхуа, — его превосходительство Юань такими навыками не владеет. — Вытащив одну из шпилек для волос, она раздвинула ей края раны, внимательно осмотрела и убрала шпильку. — На него неожиданно напали со спины, жизнь забрали одним ударом, но нельзя сказать, что убийца был мастером боевых искусств.

— Если бы атаковала младшая наставница, разве потребовалось бы душить его стальным тросом? — улыбнулся Фан Дуаньин.

— А если бы атаковали вы, ваше превосходительство Фан? — криво улыбнулась Цзи Чуньхуа.

Они переглянулись и рассмеялись.

Стоявший позади них Юань Сюймяо тихонько стянул полотно с другого трупа.

Под тканью оказался снова человек в чёрном, одетый почти так же, как первый, тоже удавленный, только на нижней губе у него была маленькая ранка. Затем он у всех на глазах потрогал рану на шее трупа, раздвинул края и осмотрел. Едва Цзи Чуньхуа и Фан Дуаньин отвлеклись, Юань Сюймяо добился своего и ощупал рану. Они тут же помрачнели, чувствуя, что потеряли лицо.

— Это... — Закончив осматривать рану мужчины, Юань Сюймяо дотронулся до его лица.

К счастью, тела долгое время пробыли в воде, и кровь давно вытекла, иначе из подобного осмотра вышло бы жуткое зрелище. Острые на глаз Цзи Чуньхуа и Фан Дуаньин заметили, что после его прикосновений рана ещё сильнее посветлела, хотя на его пальцах не осталось крови — однако они не знали, что это за умение.

— Этот человек перед смертью разбил губу, — сказал Юань Сюймяо. — Что ж он такой неуклюжий, вроде взрослый, как мог удариться о миску с рисом?

Сяо Цуйлан с осмотрщиком трупов уже внимательно проверил тела: все тринадцать были одетыми в чёрное мужчинами средних лет, умерли все одинаково — от удушения стальной проволокой. Форма была иноземного покроя, в Великой Юнь такую не носили — похоже, это намекало, что покойники — иностранцы.

Но у Сяо Цуйлана имелись сомнения — одежда показалась ему слишком новой.

Она совсем не выглядела поношенной, и пусть даже покойники принадлежали к одной школе или ордену, вряд ли все одевались в совершенно новые вещи — если только не для участия в какой-то важной церемонии.

Замеченной Юань Сюймяо разбитой губе осмотрщик трупов не придал значения — в конце концов, всех мужчин задушили стальной проволокой, и раны явно бросались в глаза. По сравнению с порезами, достигшими шейных позвонков, царапина на лице даже не стоила упоминания.

Нахмурившись, Фан Дуаньин снова оттащил Юань Сюймяо от трупов и попросил Цзи Чуньхуа отвести его вымыть руки. Избавившись от паршивца, играющего со смертью, он откинул полотно со всех тринадцати покойников, снова открыв их солнечному свету.

Новёхонькая чёрная форма на этих людях напоминала покроем стиль прошлой династии и в то же время была пошита в иноземном духе — подол состоял из четырёх клиньев, вышитых узором из больших серебристых рыб. У троих из тринадцати имелись раны на лице: помимо человека с разбитой нижней губой, которого осматривал Юань Сюймяо, у одного была царапина на подбородке, у другого — на лбу.

Повреждения незначительные, как будто они случайно споткнулись и ушиблись.

Но странновато, что трое из тринадцати человек недавно ударились лицом.

— Дагэ, — прошептал Сяо Цуйлан, — очень подозрительно, что на них такая новая одежда, как будто они нарядились перед смертью, или же кто-то переодел их уже после убийства.

Фан Дуаньин кивнул.

— Юань... Юань Сюймяо верно подметил, очень странно, чтобы взрослый человек ударился лицом, но у нас тут трое с ранами на лице. К тому же, убить можно клинком, тяжёлым ударом ладони, или же раздробив череп, зачем душить проволокой? Притом раны выглядят почти одинаковыми. Даже если ты в этом непревзойдённый мастер, незачем убивать именно таким способом.

— С одеждой точно что-то не то, — сказал Сяо Цуйлан. — Кто-то хочет свалить вину на других.

— Подозреваю, не только с помощью одежды кто-то пытается свалить вину на других, — вскинув бровь, улыбнулся Фан Дуаньин. — Когда человек может удариться лицом? Когда споткнулся. Если трое из тринадцати человек споткнулись и упали лицом вперёд, почти наверняка потому, что они неожиданно потеряли сознание.

— Хочешь сказать, сначала их отравили? — ужаснулся Сяо Цуйлан.

— Проверь, нет ли у остальных ран или ушибов на затылках или в других местах, — воодушевился Фан Дуаньин. — Полагаю, этих людей отравили, а затем задушили. Пригласи Цю Юйхуана из императорской лечебницы, чтобы проверил, не были ли они отравлены. — Он помахал рукой. — Другой скрытый смысл этой чёрной формы пусть расследует Ци Булэ. — Он раздавал указания и одновременно оглядывался по сторонам, ища, куда увели Юань Сюймяо.

В самом дальнем уголке ограждения, установленного гвардией Дунлин, Цзи Чуньхуа и Юань Сюймяо снова встали близко друг к другу, о чём-то перешёптываясь как задушевные друзья.

Фан Дуаньин замер на месте. Эта красивая женщина — «старинная подруга» Юань Сюймяо, ей известно столько его секретов, что, скорее всего, она его возлюбленная.

Но... но сейчас это «совершенный пути меча», а вовсе не сам Юань Сюймяо. Пусть он и обладает большей частью его воспоминаний, «считает» себя им, но нельзя же вот так... продолжать отношения? Разве это не дикость? Вы ведь... оскорбляете память похороненного в далёких льдах Юань Сюймяо.

Весь в мыслях о романтике ветра, луны и персиковых цветов, Фан Дуаньин не решился подслушивать их разговор.

Цзи Чуньхуа потянула Юань Сюймяо за ворот одежды.

— Хватит лезть, я же для этого и пришла.

Юань Сюймяо, придушенный воротом, почувствовал головокружение и снова собрался высунуть язык. Цзи Чуньхуа с отвращением отшвырнула его в сторону.

— Фу! Смотреть не могу, когда ты делаешь такое отвратительное выражение лица! Когда ты приезжал на Синаньдао, у тебя хоть были прекрасные манеры.

— Ты потянула так, что я чуть не задохнулся, — нахмурился всё ещё обиженный Юань Сюймяо. — Что это за форма?

Он спросил не «кто эти люди?», а «что это за форма?»

— Это форма охраны «Вольного города», — вздохнула Цзи Чуньхуа.

— «Вольного города»? — Юань Сюймяо моргнул и вдруг вспомнил. — А... охрана семьи Су. — Он повернулся к ней. — Ты зарубила Су Цинпина, охранники семьи Су погибли на этом судне, которое послужило наживкой для похищения привезённых в дань императорскому двору диковинок — по всей видимости, сокровища украл заклятый враг клана Су, и выходит, что их похитила ты...

— Смотрю, тебе жить надоело, — помрачнела, как туча, Цзи Чуньхуа. — Потом как расскажу Фан Дуаньину, что ты давно строил планы, как заполучить эти огромные деньжищи, а теперь сокровища пропали — разумеется, их украл ты. Откуда мне знать, что в тайном послании о пропавшем корабле ты написал правду? Может, ты изначально замышлял, чтобы корабль исчез, а потом собирался подбросить улики и свалить вину на меня! Юань Сюймяо, ты слишком жесток. Пусть ты собирался обвинить меня, не обязательно было лишать жизни тринадцать человек! За убийство невинных последует расплата! Что творится средь бела дня...

— Но я не просил тебя убивать Су Цинпина, — уставился на неё Юань Сюймяо. — А ты зарубила его без всякой причины... что повлекло огромные беды. Видишь ли, если бы ты зарубила одного только Су Цинпина, это личные счёты, а если ты убила тринадцать человек из клана Су, то за этим уже кто-то стоит. Неважно, ты убийца или нет, и правда ли трупы на палубе состояли в клане Су, одним словом — Су Цинпин и отряд, с которым он привёз дань, убиты все до единого, и виновна в этом воровка, что надела «Красную деву»!

Опешив, она ткнула пальцем в его сторону.

— Я не убивала тринадцать человек из клана Су! Ты... Ты после смерти обвиняешь людей ещё более естественным тоном! Как умер, так уже и видимость поддерживать не нужно?

— Неправда! — возмутился Юань Сюймяо.

— То, что я убила Су Цинпина — моё личное дело, — фыркнула Цзи Чуньхуа. — Ты прекрасно знаешь, что я понятия не имела о существовании корабля-обманки, да разве такой коварный человек, как ты, сказал бы мне о нём? А раз я не прыгала на корабль-обманку, естественно, не могла без всякой причины умышленно убить тринадцать человек из клана Су и бросить их в трюме. Кто же знал больше меня? Кто знал, что ты подстроил, чтобы поддельный корабль поднял шум на востоке, пока наносят удар на западе? — Она ткнула Юань Сюймяо в плечо. — Ты должен позволить Фан Дуаньину провести тщательное расследование, «Звездопад» — одно дело, а этот корабль — самая важная зацепка. Откуда он взялся? Живы ли ещё охранники Су Цинпина? Кто эти покойники из трюма? А не прикидываться непричастным и не сваливать всю вину на меня.

— Я... не подстраивал отвлекающий манёвр с кораблём-обманкой, — возразил Юань Сюймяо.

— Что ты сказал? — оторопела Цзи Чуньхуа.

— Сама посчитай, — вздохнул он, — сколько нужно серебра, чтобы построить корабль длиной двадцать два чжана и шириной девять? Это наполовину построенное морское судно. У меня нет таких денег. — И уже спокойнее продолжил: — Я всего лишь заплатил столичному главарю банды нищих немного денег, чтобы он после обрушения башни Небесного коня привёл людей на пристань и устроил переполох. От них требовалось только отвлечь внимание гвардии Дунлин, чтобы мои люди смогли быстро вынести наиболее ценные сокровища, а уж как главарь нищих поднимет шум, была его забота, я не прикладывал к этому руку.

— О небо! Неужели главарь нищих вместе со своими людьми раздобыл поддельное судно? — поразилась Цзи Чуньхуа. — У него такие большие возможности?

— У него нет таких возможностей, — покачал головой Юань Сюймяо и вздохнул. — Этот пустой корабль, послуживший для отвода глаз, — огромная проблема, я боюсь... — он чуть запнулся и прошептал: — Полагаю, главарь нищих... уже лежит среди трупов, накрытых полотном.

Значит, он потянулся поднять ткань, потому что хотел узнать, нет ли там старых друзей.

Цзи Чуньхуа вздохнула — и верно, всех старых друзей этого человека ждёт несчастливая судьба.