Изгои академии Даркстоун

Когда я вернулась в Чёрную Башню, до следующей лекции оставались считанные минуты; прогуливать занятия ради сомнительной вероятности заснуть и встретить моего голубоглазого затворника я не могла: это противоречило моим же собственным правилам – быть прилежной ученицей и не давать поводов придраться к себе в частности, и к курсу в целом. Потому, весь день я провела на лекциях, внимала магистрам, игнорировала повышенное внимание адептов с других курсов (хоть они больше и не лезли выяснять отношения, но взглядов и перешёптываний мне хватало за глаза) и активно думала-думала-думала. Конечно, воин из башни не прост. Тут не стоит даже сомневаться: его амнезия, как и слухи о том, что он едва ли не великий маг, плюс сам факт того, что он заперт в башне и проклят – говорят сами за себя. И, признаюсь, у меня было постыдное желание причислить его к членам императорской семьи – о, как тогда я могла бы выпендриться, если бы высвободила его из заточения! И сколько всего смогла бы потребовать в плату за подобный подвиг!..

Но я не была фантазёркой. Малыш Голдберг только родился, когда я читала книги об императорском роде – но его уже внесли в древо нашего владыки; помнится, вся империя праздновала это событие: вот почему я никак не могла пропустить тот факт, что ребёнка больше не было в списке потомков его величества. Хоть и не сразу вспомнила о нём. Теперь всё сходилось. Вопросом оставалось только – что именно произошло с малышом? Магистр Ровен не открыл мне тайны, когда говорил об императоре, как о самом сильном маге империи... но как такой человек мог допустить, чтобы с его ребёнком что-то случилось?! Ещё один вопрос...

А мой голубоглазый воин...

Он никаким боком не был связан с этой трагедией: три года назад он уже семь лет, как был заточен в башне.

Выходит, к императорской семье он отношения не имеет. Отступник или предатель? Тоже не факт. Будь он преступником, его бы сразу же казнили – но он не только жив, но и преспокойно себе существует, только чуток ограничен в передвижениях. А его амнезия... уж больно смахивает на проклятие со стороны. Да, я не отрицала полностью того факта, что он мог свихнуться, и память ему подчистили маги гильдии, заперев на верхних этажах башни... к тому же магистр Ровен заикнулся о том, что затворник «обезврежен» – выходит, ранее он был опасен. Но почему я не ощущала той самой опасности, когда проводила с ним время во сне? Почему в своей хламиде и со своим странным любопытством он скорей казался мне жертвой обстоятельств, чем обезвреженной угрозой всему благополучию империи?

Что-то здесь не сходится...

А ещё ректор... да-да, тот самый ректор, который слишком быстро согласился оставить нас в Чёрной Башне, несмотря на то, что начал разборки с Леоном как раз из-за того, что нас туда заселили?

Что он знает о голубоглазом воине?

Или не так.

Может ли быть такое, что ректор – единственный человек в академии, который помнит о личности затворника?..

И в противовес этому изречению...

А может ли быть такое, что не единственный?..

Конечно, в правдивости слов магистра Ровена я сомневаться не могла, но что-то в постановке его фраз, а также в довольно топорном нежелании говорить об обитателе Черной Башни, наводило меня на мысль, что седоволосый преподаватель академии также обладает какой-то скрытой информацией.

– И с чем бы мне сравнить все полученные сведения? – бормочу себе под нос, направляясь на тренировку к магистру Грэдис...

В то время, как остальные однокурсники ушли стеречь Черную Башню от нежелательных посетителей – я, по вчерашней договорённости с магистром, держала путь на полигон.

Желания тренироваться в данный момент не наблюдалось вообще, но я не могла позволить себе расслабиться: да, я хотела как можно быстрей вернуться к загадке затворника, однако, не могла проигнорировать тот факт, что в нападении я в данный момент – самое слабое звено команды. Такого быть не должно. А поэтому – тренируемся! Тренируемся и тренируемся. До изнеможения. До боли в руках. До...

– Я сейчас вырублюсь, – выдыхаю, лёжа на земле.

Магистр Грэдис хмыкает и встаёт надо мной.

– Силы воли тебе, конечно, не занимать. Но ручки ещё слабые, – изрекает она.

– Я же смогла провести тот приём с Леоном, – стараясь не хныкать от собственного бессилия, бормочу, глядя на небо.

– Ты была рассержена, взвинчена и доведена до точки кипения, – Грэдис кивает мне, чтоб я поднималась, и мне приходится подчиниться, – в твоей крови играл адреналин. Так будет происходить не всегда. Лучше уметь дать отпор и в спокойном состоянии.

– Я согласна, – выпрямляюсь на ногах и массирую уставшую руку, – но не уверена, что успею нарастить мускулы за пару дней.

Я не стала произносит вслух, что она меня вообще не жалеет и всегда атакует в полную силу – но, думаю, магистр и без того меня поняла.

– Если я стану уменьшать напор, ты привыкнешь к слабым атакам, – женщина прокрутила эскриму в руке, – А ты должна привыкать к тому, что противник всегда будет сильнее тебя.

Во имя хаоса! Вряд ли против меня когда-либо будет стоять такая машина для убийств, как магистр Грэдис... Таких, по-моему, вообще больше нет в природе.

– Магистр, а как давно вы в академии? – спрашиваю не без иронии.

Ни за что не поверю, что богатенькие задохлики ни разу не пожаловались на своего тренера! А об их влиянии я могу судить не понаслышке: Леон сумел сделать невозможное, скрывая от своего дяди ту катастрофу, что произошла больше недели назад, когда мы только появились в академии.

– Уже лет двенадцать, – понятливо хмыкает женщина.

А я застываю.

– Скажите, а вы знали магистра Ровена до того, как он лишился своей магии? – выпаливаю, сосредоточенно глядя на неё.

Магистр Грэдис складывает руки на груди и слегка прищуривает глаза.

– Почему ты интересуешься этим человеком? – спрашивает она.

– Мы живём в Чёрной Башне, – отряхиваю свою одежду, – и понятия не имеем, кто наш сосед. А магистр Ровен – единственный, кто вернулся из башни живым.

– Да, но после его возвращения территория стала закрытой для посещения, а всем участникам тех событий стёрли память.

– Что? – недоверчиво переспрашиваю.

– Да, а Ровен потерял магию, – продолжает магистр Грэдис, насмешливо глядя на меня.

– Вы хотите сказать, что человек из башни и магистр Ровен как-то связаны друг с другом? – медленно проговариваю, а на поднятую бровь женщины исправляюсь, – Точнее, магистр виновен в том, что этот человек заперт в башне?

– Я не разбрасываюсь подобными словами, – качает головой женщина, – Я знаю только одно: в башне заперт сильный маг, имя которого забрали из нашей памяти, и последним его посетителем был магистр Ровен.

Проклятье! И как мне в этом разбираться, если сам магистр не торопится раскрывать свои карты?! Выходит, он намеренно не говорил мне эту информацию? И вообще обходился довольно общими, ничего особо не значащими фразами, типа: «он обезврежен», «всем стёрли память», «он не причинит вреда тем, кто к нему не суётся»... По всему выходит, что Ровен вообще не сообщал мне ничего нового. И это при том, что он однозначно знает больше, чем остальные! В конце концов, ему же должны были объяснить, за что он получил звание магистра, будучи абсолютно лишенным магии?..

– Вы не доверяете ему, – негромко произношу, глядя на магистра Грэдис.

– Ты можешь подумать, что у нас схожие обстоятельства, раз мы оба лишены наших сил. Но между мной и Ровеном огромная пропасть, имя которой – власть.

– Не поняла, – честно «не поняла» я.

– Ровен – из знатного рода; не приближенного к императору, конечно, но довольно влиятельного и богатого. Моя семья имеет более скромный достаток и не может похвастаться особняком в центре столицы. Ему звание магистра дали за то, что он лишился магии «сунувшись к опасному магу», мне же пришлось зубами выгрызать своё место здесь, доказывая всем свою пригодность, после того, как из-за богатеньких мразей меня вышвырнули из академии и запечатали мою силу. Но семью нужно было кормить, и я наплевала на свою гордость.

– Вас выгнали из академии, когда вы УЖЕ были магистром? – ошеломленно выдохнула я.

– Я пришла работать в академию в довольно юном возрасте и имела весьма привлекательную внешность, – магистр Грэдис фыркнула, а затем встряхнула головой с короткими светлыми волосами, – теперь я понимаю, что моё появление здесь не могло не вызвать интереса у адептов мужского пола. Но почему-то я тогда думала, что недавно полученное звание магистра должно меня защитить. Не защитило. А когда я по собственной дурости направила жалобу, меня вышвырнули из академии с позором.

– Вас изнасиловали? – шепчу с широко раскрытыми глазами.

– Если ты думаешь, что это место – обитель знания для благовоспитанных отпрысков известнейших родов: надежды и будущего нашего государства... то ты серьёзно ошибаешься, – Грэдис отвернулась на несколько секунд, а затем вновь посмотрела на меня, – это всего лишь место, где избалованные властью и деньгами детишки могут провести несколько лет во время своего переходного возраста и полового созревания. Конкретно «учат» здесь лишь на последних курсах; ты умная девочка, могла уже заметить, что все ваши лекции в расписании – это пустая трата времени. И вашего, и нашего. До той поры, пока адептам не исполнится, по меньшей мере, двадцать лет, – их бесполезно обучать.

– Но не все же адепты такие... – пробормотала я, недоверчиво глядя на магистра.

– Не все. Но большинство идёт за лидерами. А лидеры здесь всегда – это ленивые и избалованные засранцы, чей род наиболее приближен к императорскому, – отрезала магистр.

– Леон силён. Очень. Как и Михаэль. Как и блондинка с брюнеткой в их команде, – не соглашаюсь с ней.

– Они начали работать над собой лишь год назад, и то, лишь потому, что ректор всерьёз озаботился успеваемостью племянника. Да, я не спорю, что Леон – одарённый мальчик. Но он глуп, заносчив, высокомерен и недальновиден. Все эти недостатки абсолютно перекрывают его достоинства. Из него выйдет толк – если он бросит свою шайку дружков и посвятит себя учебе полностью. Но это почти также невозможно, как то, что мне вернут магию. Так что можешь не обольщаться на его счёт.

– Я и не... – протягиваю недоуменно.

– Леон красив. И талантлив. Ты не можешь этого отрицать. И, когда он возьмётся за тебя всерьёз, тебе будет трудно устоять, – сказала Грэдис, и что-то в её словах, или в её взгляде заставило меня усомниться в своей решимости отрицать какую-либо связь с проклятым челочником.

– Скажите, магистр Грэдис, а где вы были после того, как вас попросили покинуть академию? Вы же вернулись сюда не сразу?.. – бормочу, имея ввиду бросающееся в глаза изменение, в виде её «новой внешности».

– Я была на границе. И там получила тело, которое ты видишь сейчас перед собой, – магистр не спеша прокрутила палку в руках, а затем нанесла несколько неожиданных ударов.

– Вы были в гарнизоне? Прямо рядом со входом в нижние миры?.. – поражено выдыхаю, отражая все её атаки

– но пропуская последнюю и падая на землю.

– А откуда я, по-твоему, знаю так много об энергомагах и крови хаоса? – фыркает женщина.

– Но как вы оказались на границе?! – изумлено спрашиваю, опуская эскриму.

– Как-нибудь я расскажу тебе печальную историю своей жизни, – магистр коротко хохотнула и выхватила палку из моих рук, а затем пошла в сторону своей раздевалки, – А сейчас наша тренировка закончена, – не оборачиваясь, бросила мне она.

Ничего не понимаю.

– Благодарю за полученные знания, – негромко произношу; воистину, это непостижимая женщина! Начинаю плестись в сторону своей раздевалки.

Однако, у дверей меня ждали.

– Тебе что, реально заняться нечем? – спрашиваю у Леона, прислонившегося к косяку так, чтобы магистр Грэдис не могла его заметить с тренировочной площадки.

– Я просто не мог упустить случая увидеть тебя в этой форме, – некромант растянул губы в похотливой ухмылке.

– Как, должно быть, беден твой курс на женские формы, – фыркаю, затем прохожу мимо него, оставляя эскриму у двери, и с удивлением замечаю, что чёлочник идёт следом, – это женская раздевалка, Леон. Или ты хочешь убедить меня, что ты – слабого пола? – поднимаю брови.

– Твои шпильки так изысканны, они просто ласкают мне слух, – некромант медленно идёт ко мне, вынуждая меня отступать.

– Где ты потерял своего блондинистого надзирателя? – начиная немного нервничать, так не вовремя вспомнив слова магистра, говорю ему.

– С чего ты взяла, что Мика – мой надзиратель? – слегка удивился Леон.

– Ну, при его появлении ты начинаешь резко терять ко мне интерес, – памятуя об утренней встрече в административном корпусе, произношу не без сарказма.

– Так ты заметила? – улыбается некромант; только как-то нехорошо улыбается – уж больно радостно.

– Это было трудно не заметить, – понимая, что до стены у меня осталось буквально несколько шагов, напряженно бормочу в ответ.

И какой бес дернул меня оставить эскриму у входа?!

Что мне теперь заряжать, учитывая, что Леон смог защитить себя от зарядов на моей одежде?..

– Мике не очень нравится мой интерес к тебе, – проводя ладонью по шкафчикам, протягивает Леон.

– Я с ним солидарна. И тебе советую прислушаться, – отвечаю, упираясь спиной в стену.

– Но ты становишься такой забавной, когда отстаиваешь свою честь, – Леон неожиданно мягко улыбается, словно припоминая что-то, а затем преодолевает расстояние между нами за пару шагов, – Если честно, я планировал раздавить тебя и заставить сбежать из академии. Но ты решительно борешься за право учиться здесь наперекор всему... и даже смогла объединить эту шваль с улицы... ты оказалась намного интереснее, чем я себе представлял...

– И сдались мы тебе! – качая головой, произношу, – Что за маниакальное желание выпереть нас из академии? Что мы тебе сделали?

– Это место не для вас, – чуть суше отвечает Леон, буквально нависая надо мной.

Как ни странно, я в курсе. А магистр Грэдис пару минут назад подтвердила мои опасения по поводу этой славной обители знаний.

– Может быть, ты не запомнил или прослушал – но мы не хотели быть здесь. Вот только против указа императора не попрешь. Или ты планируешь оспорить верность его решения? – склоняю голову и неожиданно понимаю... переборщила.

Лицо некроманта вдруг оказывается в опасной близи от моего. Я буквально чувствую, как его челка касается моего лба. Щекотно. И страшно. Только не касайся! Только не касайся!!! Бороться с тварями нижнего мира в этой тесной раздевалке будет крайне сложно – если вообще возможно!

– Ты боишься, – немного удивленно шепчет Леон, и я ощущаю на лице его дыхание.

– Не тебя, – выдавливаю из себя, с ужасом понимая, что голос мне изменяет.

– Кайра... – протягивает Леон, склоняя свою голову и обдавая теплым дыханием мою скулу; затем кладет кончики пальцев на мою талию и начинает мягко поглаживать по бокам.

Что-то у меня сердце расшалилось... Какого демона я не выгнала его из раздевалки ещё в самом начале?! Что за идиотский ступор?!

Как-то совсем не к месту вспоминается популярность некроманта среди представительниц женского пола, и мне становится совсем дурно. Ну, что за?..

– Ты забыл о моём защитнике? Только дотронься до моей кожи... – начинаю, было, я, как Леон меня перебивает:

– Я не собираюсь касаться твоей кожи, – шепчет он со странной улыбкой на губах, – глупенькая девочка... не знаю, зачем твоему покровителю нужна твоя девственность, но он почему-то забыл тебе объяснить... – рука Леона осторожно спускается по моему бедру, а затем начинает медленно подниматься вверх, вызывая целую волну мурашек на коже, – что удовольствие можно получать и не снимая одежды...

– Ты что... хочешь доставить мне удовольствие? – недоверчиво шепчу, не зная, что мне с ним делать?

Я не могла спорить с тем, что мне было интересно, чем всё закончится. Тем более теория Леона была верна – пока он не касался кожи, мы были в безопасности. А его предположение о «моём покровителе» вполне играло мне на руку, но...

Какого чёрта я вообще всё это позволяю?!

Он же считает меня грязью с улицы! С какой стати у него вдруг проснулось желание просвещать меня в вопросах удовольствия? Или это очередное его развлечение? Бросить вызов той силе, что защищает меня?..

Тем временем руки Леона начали медленный подъем по моим рёбрам, приближаясь к груди – отчего у меня окончательно сбилось дыхание.

– Кажется, действительно хочу, – вдруг негромко произносит он, и его голос начинает звучать иначе... словно... наполняясь какой-то вибрацией; дыхание становится горячим; кончики пальцев ещё больше теплеют, – малышка, а это оказалось любопытной игрой...

– Что?.. – выдыхаю почти беззвучно.

Почему-то не могу оторвать взгляда от его глаз, напряженно провожавших движение рук по моему телу...

Ладони, неспешно скользившие вверх, неожиданно разошлись в разные стороны... а подушечки больших пальцев начали мягко поглаживать кожу через ткань формы, медленно приближаясь к груди...

– То, что я не могу касаться твоей кожи... – некромант поднимает взгляд, встречаясь со мной глазами, – невероятно заводит.

И, словно доказывая мне правдивость своих слов, он вжимает меня в стену, придавливая своими бедрами.

Хаос всех пожри! Глотаю воздух ртом, испуганно (или не очень) глядя на темноволосого.

– Что тебе пообещали за твою девственность? – вдруг начинает жарко шептать он, едва сохраняя жалкие крохи расстояния между нашими губами.

– Что? – совсем сбиваясь с толку, выдавливаю из себя.

– Я дам больше.

Он что, думает, я продала кому-то свою девственность ради каких-то запрещённых ритуалов?!

– Кайра, соглашайся, – дыхание темноволосого начинает обжигать, – поверь, это приятнее делать с тем, кто тебе хотя бы нравится...

Резко отталкиваю его от себя.

– Ты вообще ничего не знаешь! – рычу на этого идиота.

Он что, решил перекупить мой «первый раз»? Ради собственного удовольствия?! Полудурок!!!

Хочу ударить его по голове чем-нибудь тяжелым: мой дар вновь не подействовал – хотя я вложила нехилый заряд в свои перчатки. Уже простраиваю в голове план, как делаю рывок к эскриме у двери...

И останавливаюсь.

Смотрю на чёлочника, напряженно застывшего у противоположной стены, и понимаю, наконец, кто передо мной.

Некромант.

Его магия завязана на крови.

Естественно, что запрещённый ритуал – это первое, о чём он подумал.

Да и что ещё, по его скудоумной теории, может предложить девка с улицы, не имеющая ни гроша за спиной?.. Что ещё я могла продать, как не свою девственность?..

Удивительно лишь, как я сумела её сберечь...

– То, чего ты хочешь – невозможно, – отвечаю уже более спокойно.

Его фантазия не способна даже вообразить, насколько всё сложно в моём случае.

– Такого слова нет в моём словаре, – ровно отвечает чёлочник.

– Придется его выучить, – сухо замечаю, складываю руки на груди, кивая на выход. Мой взгляд красноречив – ещё одно движение в мою сторону, и я закричу. Так, что магистр Грэдис услышит. Так, что даже ректор услышит, будь он хоть в императорском дворце.

Некромант как-то нехорошо усмехается и идёт к двери.

– Эй, – окликаю его; Леон останавливается, оборачивается ко мне, – как ты защитился от меня? Это же нереально.

– И этого слова для меня тоже не существует, – усмехается тот и вновь начинает идти к дверям; у самого выхода останавливается, – Заряд на твоей одежде – одноразовый, в противовес полностью заряженной эскриме. Исказить и перенаправить этот слабый поток энергии для некроманта – раз плюнуть.

Заметив мой выразительный взгляд, Леон исправляется:

– Хорошо – для такого некроманта, как я, это раз плюнуть. Для остальных, может, чуть-чуть посложнее. Так уж и быть, я не стану делиться этим открытием с остальными, но хочу, чтобы ты поняла: для меня не существует слова «нет». Я даю тебе время поразмышлять над этим фактом, а потом вернусь и всё равно получу своё. Не потому что я горю желанием отыметь безродную девицу с редким даром – а потому что меня бесит, что ты мне в этом отказываешь. Мы друг друга поняли?

Какой же тебя ждёт облом.

– Поняли, – равнодушно отзываюсь.

Некромант выходит, а я прислоняюсь спиной к стене и откидываю голову.

Может, с одеждой он и научился разбираться – а вот с остальным у него возникнут проблемы. И не просто проблемы. Я себе даже представить не могу, что может произойти, зайди я с любым мужчиной так далеко.

Это помимо открытия прохода в нижние миры...

Ну, разве что Леон умертвит сам себя – тогда можно будет надеяться, что мой заряд не убьёт его. А твари из нижнего мира – не сожрут.

Но стоит ли овчинка выделки?

Снимаю с себя форму и натягиваю платье; затем застёгиваю поверх него портупею, подхожу к эскриме и вставляю её в петлю.

Рассказать ему, что ли?..

Чтоб бессонными ночами не мучился.

Выхожу из раздевалки, направляюсь к выходу из полигона. Глубоко вздыхаю.

И меня не мучил.

Иду, размышляя о своей жизни и о смысле существования, и вдруг останавливаюсь, как вкопанная.

Все эти долгие изучающие взгляды, странные улыбочки, проверка границ «личного пространства»... что-то мне всё это сильно напоминает... Прикладываю ладонь ко лбу, восстанавливая в голове события сегодняшнего утра. Затем поднимаю взгляд на административный корпус, возвышающийся в сотне метров впереди.

Магистр Ровен со мной флиртовал?..