Выбор
— СЕМЕЙНЫЙ РАЗГОВОР! СЕМЕЙНЫЙ РАЗГОВОР! СЕМЕЙНЫЙ РАЗГОВОР!
Гулкий возглас пронёсся по всей академии, будто барабан тревоги. Для медваров это значило только одно — срочное собрание. Профессора в панике бросали книги, заклинания и недоеденные пончики, устремляясь к месту встречи.
Во главе сидел Толстый — старейший из медваров, облачённый в свой пушистый, давно поседевший мех. По правую лапу от него — Пончик, задумчивый, как всегда. По левую — Котеника, милый и пушистый. Напротив — Потеника с угрюмым видом, рядом с ним — зевающий Тедди, а чуть дальше — Эссен, укачивающий на лапах маленького Пуфика. Рядом — Мишка, почесывающий свой пушистый живот, и Носик, чутко вдыхающий атмосферу происходящего.
— Зачем будить в такую рань?! — проворчал Потеника, лениво почесывая свой длинный нос.
— Вот именно! Могу я хоть раз поспать без тревоги?! — буркнул Тедди, зарываясь мордой в свою футболку.
Эссен потёр глаза, укачивая Пуфика:
— Если позвали — значит, что-то серьёзное... Но я тоже хотел поспать...
Мишка громко фыркнул и расплылся в ехидной усмешке:
— Пяпя, ты всегда хочешь спать. Даже во время дежурства! Мямя, может, уже пора передать его кресло кому-то бодрее?
Он многозначительно посмотрел на Толстого. И пока вся компания продолжала ворчать и перебрасываться репликами, только Котеника заметила, как задумался их старший.
— Мямя? — тихо спросила она. — Что-то не так?
Толстый оглядел всех, задерживая взгляд на каждом. Он видел лица своих дочерей и сыновей — тех, кто прошёл с ним огонь, воду и десять магических апокалипсисов. Они спасали мир сотни раз. Они были сердцем этой академии.
— Пора возгласить преемников... — тихо произнёс он.
В зале повисла пауза. Даже Пуфик перестал дёргать Эссена за ухо. Все смотрели на него.
— Преемников? — переспросила Котеника. — Почему? Что случилось?
Толстый мягко усмехнулся, будто предвидел такой вопрос.
— Мы отдали этому миру столетия... Мы сделали всё, что могли. Но мы — не вечны.
Он посмотрел в потолок, как будто вспоминая первые дни, когда они только основали школу.
— Я больше не молод...
— И толстенный, — прошептал Эссен себе под нос.
Пуфик сдавленно хихикнул. Толстый метнул в сторону мужа взгляд, от которого маги обычно переставали колдовать навсегда. Но вслух ничего не сказал.
Он лишь продолжил:
— Школа была создана не просто ради знаний. Мы создали её, чтобы найти тех, кто пойдёт вперёд, когда мы больше не сможем. Мы обязаны подготовить тех, кто будет готов встать между злом и невинными. Кто, не колеблясь, сделает шаг в пропасть, если это спасёт миллионы.
Зал притих.
Даже самые ворчливые медвары поняли: это был не просто семейный разговор.
Это была веха. Конец одного века... и начало другого.
————-
Кейси и Лиса прошли через столько заданий, что пересчитать их можно было бы только с шестью руками — и то с трудом. Они шли бок о бок, плечом к плечу, не отступая ни перед чудовищами, ни перед катастрофами. Спасали города. Останавливали бури. Бились, как настоящие эссар — избранные герои.
Сейчас же Лиса мчалась по воздуху, сжимая в ладонях сверкающий купол алой энергии. Ни одно препятствие не могло её остановить. Она резко спикировала вниз — прямо к злодею по имени Мрак.
— Отпусти её! — закричала Лиса.
Мрак удерживал Кейси в магической клетке — вместе с целым подвесным мостом, висящим над бурлящей водой. Его магия сдавливала всё, грозя в любую секунду бросить в пучину и подругу, и десятки случайных прохожих.
Но Лиса не дала этому случиться.
С фейерверком магической силы она метнула волну энергии в Мрака. Тот заворчал, отлетел назад, пошатнулся — но не успел оправиться, потому что Кейси уже рвала решётки мечом из чистого света.
— Это мой лисёнок! — сказала Кейси, и в её голосе звучал гнев, любовь и огонь.
Она выскочила из клетки. В тот же миг Лиса опустилась на землю, встав спиной к спине с подругой. Их дыхание синхронизировалось. Их сила — удваивалась.
— Помоги жителям. Я займусь... этим Марком.
— Я не Марк! Я — Мрак! — взревел злодей, вскидывая руки.
Кейси только фыркнула:
— Какая разница.
— Да, всего две буквы, — добавила Лиса с ухмылкой.
И не дожидаясь дальнейших воплей, она метнулась вперёд. Сражение вспыхнуло с новой силой. Мрак отбивался отчаянно, но Лиса была не просто ведьмой — она была стихией. Иллюзии, обманные тени, телекинез — всё это играло в её пользу.
В резком манёвре она перекинула противника через себя, и со звуком бум! тот рухнул на асфальт. Её голос прозвучал спокойно:
— Ты пойман.
Тем временем Кейси, не теряя времени, освобождала жителей. Она протягивала руки, выводила детей из паники, помогала семьям воссоединиться. Город дышал снова.
Вернувшись, она с разбега врезала Мраку по лицу, и тот застонал:
— Вот тебе. Надо быть хорошим! — с ухмылкой бросила она.
Лиса рассмеялась. Сквозь клубы дыма и искры подбежали офицеры. Один из них, растерянный, но благодарный, снял шлем:
— Спасибо вам... обеим.
Мрак, связанный и поверженный, был уведён.
Кейси и Лиса устало переглянулись, и не говоря ни слова, пошли обратно в школу. Они были вымотаны — но в глазах светилось спокойное удовлетворение.
В этот день город был спасён.
И он знал, кем.
——————
Сёстры Джакн сидели за партами, делая вид, что слушают лекцию профессора Носика. Но внимание их было приковано не к формулам, а к лицам одноклассников. Они вглядывались в черты каждого ученика, пытаясь найти хоть малейшее сходство — с той самой злой мачехой из космоса. Однако всё было тщетно. В этом классе не было ни одной зацепки.
После урока они сидели у фонтана. Теплая вода журчала рядом, а бутерброды жевались без энтузиазма.
— Напомните мне, зачем мы вообще этим занимаемся? — устало спросила Дженни, откинувшись на спинку скамьи.
— Мы ищем Эриду, — повторила Агата, словно уже в сотый раз. — Только она знает, как разрушить печать проклятия.
Лили жевала, не особо стараясь закрыть рот:
— Допустим, мы разрушим эту печать. Думаешь, корабль отца достанется нам?
— По крайней мере, мы сможем улететь подальше, — буркнула Дженни. — С меня хватит земных приключений. Хочу обратно в космос.
Агата не слушала их спор — она думала. Лили же лениво добавила:
— Мы даже не знаем, где её искать. Только этот намёк... что она скрывается под инициалами Д.С.В. Если только мать и сын переписывались.
На этих словах Дженни и Агата синхронно повернулись друг к другу, глаза загорелись. Лили замерла:
— Что? Что я такого сказала?
Агата довольно ухмыльнулась:
— Лили... ты гений.
⸻
Ночью они проникли в почтовый карцер — запретное хранилище, где хранились старые письма, пересланные в Академию. Обман, поддельные подписи, взлом замка — троица сработала слаженно.
Они рылась в письмах, перебирали каждое, чьё имя начиналось с «Д». Бумаги пахли пылью и временем. Минуты тянулись часами, и когда уже казалось, что эта идея была провальной...
— Вот оно! — воскликнула Агата, вытащив конверт.
Но внутри не оказалось ничего.
— Что?! — Дженни швырнула перчатки на пол. — Мы потратили столько времени, а письмо пустое?!
Она пнула ящик, отчего с полки упали ещё несколько конвертов. Лили вздохнула, ссутулившись.
Но Агата не сводила взгляда с конверта. Она перевернула его, прищурилась... и вдруг улыбнулась.
— Тут есть дата. Отправлено четыре года назад. Тогда школа только-только открылась. Был всего один курс обучения...
Лили распахнула глаза:
— Подожди... ты хочешь сказать...
Агата кивнула:
— Её сын — один из четырёхкурсников.
——————
Камила, которая раньше не давала покоя первокурсникам, теперь словно и не замечала их. Всё изменилось с появлением Брайна. Хоть она и отпускала едкие шутки в его адрес, между ними будто возникло что-то большее — хрупкое, но прочное, как инь и ян, сплетённые в непохожести.
В один из тихих дней Брайн тренировался в зале отражений. Он сосредоточенно менялся в формы разных зверей — ягуар, кролик, сова, лев... а затем остановился перед большим зеркалом, пытаясь придать своему лицу устрашающее выражение.
Он напряг скулы, расширил глаза, показал зубы...
— Нет, это слишком мило... — пробормотал он сам себе.
Позади, в компании старшекурсников, стоял Герман — дерзкий, резкий, с вечной ухмылкой на губах. Он, как хищник, выискивал новую «жертву».
— Хей, Брайн! — рявкнул он, словно давая команду к атаке.
Брайн обернулся — и в тот же миг его ударил разряд молнии. Яркий, хлесткий, как плеть. Всё произошло за секунду.
— Какой-то ты кислый... Давай тебя подзарядим, — зарычал Герман, его голос гудел, как грохот надвигающейся грозы.
Страх сковал Брайна. Не думая, не контролируя, он вспыхнул — и обратился в крошечную ящерицу. Шмыг — и скрылся под ближайшей лавкой.
Хохот. Безжалостный, ядовитый, громкий. Друзья Германа залились смехом, как на шоу.
И вдруг — тишина.
— Герман. Играй в другом месте.
Голос прозвучал ледяным клинком. Камила подошла и встала между «монстром» и укрывшимся Брайном.
Герман криво ухмыльнулся. Ни слова не сказал. Просто развернулся и ушёл, растворяясь в толпе своих дружков.
Брайн с опаской вылез из-под лавки и вновь стал собой. Он посмотрел на Камилу — в её лице не было ни гнева, ни сочувствия... только лёгкое раздражение.
— Ты всерьёз не можешь контролировать свою силу? — спросила она, закатив глаза.
— Иногда... ну, я пугаюсь, — пробормотал он и смущённо почесал затылок.
Камила лишь цокнула, подошла к нему и, обняв за шею одной рукой, развернула прочь от зала.
— Эх... все первокурсники такие неудачники... — вздохнула она почти театрально, но на её лице мелькнула тонкая, почти невидимая улыбка.
Брайн молчал, но внутри чувствовал тепло, странное и хрупкое... возможно, именно таким и бывает начало настоящей дружбы.
——————
Время приближалось к обеду, но Каин и Винсент уже давно потеряли интерес к формуле Профессора Носика. Сидеть на уроке и делать вид, что они не рисуют на столе — была их старая, проверенная стратегия выживания.
— Если я еще раз услышу слово "магическая сингулярность", я превращусь в лягушку. Добровольно, — прошептал Винсент и изобразил, как прыгает с парты с кваканьем.
— Лягушку? Ты бы превратился в клопа. Шёпотом. Без магии, — усмехнулся Каин, пряча улыбку под рукой.
Когда прозвенел звонок, они вылетели из класса, как две ракеты.
— План "Чаёк в Запретной Оранжерее"? — спросил Каин, подмигнув.
— Уже готовлю кружки! — ответил Винсент, и оба мигом исчезли в сторону северного крыла школы, где по слухам росли говорящие цветы, летающие кактусы и злобные клубничные кусты, которые кусались.
Они устроились между высокими плющами, заварили чай (в заколдованном термосе, конечно) и начали обсуждать всё подряд — от странного шарфа профессора Потеники до того, как Дженни глянула на Винсента аж целых три секунды подряд.
— Это было... настоящее волшебство, — сказал он, театрально положив руку на сердце.
— Ты уверен, что это не была угроза? — подколол Каин.
— Даже если и угроза — у неё красивые глаза. Пусть угрожает ещё.
Потом был конкурс: кто дольше продержит чёрничный маффин на голове, балансируя на одной ноге. Каин победил, но Винсент заявил, что ветер был против него.
В какой-то момент оба легли на мшистую траву и уставились в магическое небо, где облака принимали форму то совы, то бегущего медведя, то очень сердитого профессора Тедди.
— Если вдруг завтра случится конец света, — сказал Каин, — я хочу, чтобы мы снова встретились тут. С чаем. И маффинами.
— Согласен. Только в следующий раз я возьму малиновый, — хмыкнул Винсент. — И, может быть, пригласим Лису. Или Дженни. Или обеих.
Каин просто закатил глаза:
— Ты и двух маффинов не удержал бы, а ты про девушек...
——————-
Том неотрывно следил за каждым движением Винсента. Тот, как всегда, был в своей роли — уверенный, наглый, словно хозяин положения. Но особенно Тома напрягало одно: когда Винсент приближался к Джакн, и особенно к Дженни, внутри будто что-то скручивалось. Против воли. Как будто сердце знало то, что сам он отказывался признать.
В зале, наполненном запахом резины и металла, Артемий отрабатывал удары по боксерской груше. В поту, в ритме, как всегда — собранный. Но не слепой.
Он заметил взгляды Тома уже давно.
— Слушай, — начал он, не сбиваясь с ритма. — Я ничего не имею против. Но если она тебе нравится — просто пригласи её на свидание. Чего тянуть?
Том вздрогнул от прямоты.
Он отвернулся от Дженни, стоящей у окна с сестрами, и нахмурился.
— Я? Нет... — буркнул он, но голос предательски дрогнул. — Мне просто не нравится, когда кто-то пристает к девушкам.
Он подошёл к груше, придерживая её для Артемия, и на секунду замолчал, прежде чем с трудом выдавить:
— А ты думаешь... она бы согласилась?
Артемий усмехнулся, ускорив удары. Его кулаки в перчатках звучали, как ритм сердца, уверенного в себе.
— Не узнаешь, пока не спросишь.
— Просто будь собой. Но — честно.
Том глубоко вдохнул. Хотел снова взглянуть на Дженни, но...
её уже не было на месте. Он провёл глазами по залу, но та, кого он так хотел увидеть, исчезла, как будто сама судьба проверяла его решимость.
Он сжал губы.
— Может, завтра... — тихо пробормотал он себе под нос.
А Артемий только чуть улыбнулся, но не стал мешать — он знал, что у каждого свой ритм, даже в любви.
———————
Поздняя ночь. Школа уже спала. Тихо, почти свято.
Дверь в комнату девочек скрипнула, и две фигуры медленно ввалились внутрь. Пыль с дороги, кровь на рукавах, но улыбки на устах.
— Ах... я не чувствую своих ног... — простонала Кейси, рухнув на кровать и залилась усталым смехом, глядя на Лису, у которой лицо было таким измождённым, что она казалась мультяшной.
Лиса не ответила. Просто закрыла глаза, и через мгновение уже спала, как убитая.
Кейси посмотрела на неё, тихо улыбнулась и, не раздумывая, залезла рядом, прижавшись к ней. Как раньше. Как в детдоме.
Где бы ни были — у них всегда был дом, если они вместе.
⸻
Утро. Шум, суета, звонок. Летящий по коридорам день.
Кейси почти не слушала лекции. Мысли крутились где-то рядом с Алексом — где-то между поцелуем и его смешной ухмылкой. Она ловила моменты, когда могла сбежать и оказаться рядом с ним, прогуливая пары и целуя его щеки.
Лиса, в отличие от неё, сидела на первом ряду и записывала формулы. Концентрация в каждой черточке. Она знала — кто-то из них должен учиться.
— Можно? — прозвучал знакомый голос, и Каин сел рядом, слегка улыбаясь.
— Конечно, садись. — Лиса ответила мягко. Они были близки, и она ценила его компанию.
Профессор Тедди закончила объяснять тему и вдруг повысила голос — неожиданно для всех:
— А теперь — важное объявление.
Профессор Носик, сидящий спиной к классу, резко повернулся и заговорил серьёзно. Три сестры Джакн сразу напряглись, уловив в его голосе что-то тревожное.
— На последнем совете Медвар было принято особое решение... — начал он.
Класс замер.
— Учебный год подходит к концу. — добавила Котеника проходя взглядом по ученикам. Среди них — Селена и Арден, которые тихо держались за руки под партой, стараясь не привлекать внимания.
Потеника, угрюмый и мрачный, медленно прошёлся по рядам, будто оценивая каждого взглядом. Он остановился у парней на передней парте — у Артемия и Тома.
— Мы решили выбрать... преемников.
В классе — взрыв. Гул голосов, шепот, восклицания. Впервые за долгое время воздух в школе стал плотным, как перед грозой.
Лиса наклонилась к Каину:
— Преемников?.. Что это значит?
Каин нахмурился, перевёл взгляд на Тедди, потом вернулся к Лисе:
— Это значит... что будут выбраны ученики. Столько же, сколько Медвар.
— Их выберут, чтобы они пошли по их стопам... и защищали мир от масштабных угроз.
Он на секунду замолчал. Взгляд его потемнел.
— Но если они решили передать свои пути другим... значит, что-то грядёт.
— Что-то очень опасное.
Лиса сжала ручку чуть крепче. Мир, который ещё вчера казался ей всего лишь тренировочной площадкой, сегодня стал чем-то куда большим. И гораздо, гораздо страшнее.
———-
После шокирующего объявления школа буквально закипела от догадок и слухов. Повсюду — в коридорах, в столовой, даже в туалетах — только и слышалось:
— А тебя выбрали?
— Говорят, Потеника уже определился!
— Я точно слышал, что Тедди намекнула на Артемия...
— Нет, это бред! Она смотрела на Дженни!
Кейси ходила среди всего этого, как будто в тумане. Голоса сливались в фон, лица размывались. Она улыбалась, кивала, делала вид, что слушает. Но внутри неё всё было не здесь.
Она не думала о выборах.
Она думала... о том, что не думала.
Мечтала — втайне, глубоко, где даже себе боялась признаться.
«Я недостаточно сильна. Я не гениальна, как Каин. Не харизматична, как Камила. Не загадочная, как Лили, чтобы удивить всех...»
Но разве... мечтать — запрещено?
Солнечные лучи скользнули по её лицу, ласково касаясь багровых синяков от недавнего задания. Она сидела в тени, облокотившись на стену, и прищурилась на свет. И тут...
Земля слегка вздрогнула.
Где-то рядом глухо грохнуло, как будто упал шкаф или танк.
Кейси лениво открыла глаза — и тут же вскочила, осознав, кто рядом.
— Толстык Толстыкано?! — воскликнула она, глядя на массивную фигуру медведя, покрытого шерстью с хаотичными красными пятнами, как будто мазками кисти сумасшедшего художника.
Он, как всегда, появился внезапно, и как всегда — невозмутимо.
— Наверное, голова у тебя сейчас кругом от всей этой истории с преемниками, а? — хмыкнул он, смотря куда-то в небо. — Даже этот безмозглый Эссен себе кого-то выбрал...
Голос его был ироничным, но в нём звучала тёплая привычность.
Кейси прыснула от смеха:
— Он же ваш муж, разве нет? Хотя... у вас, Медвар, вроде как и пола-то нет. Это всё так странно.
Толстый засмеялся с удовольствием, шерсть на его груди затряслась от хохота:
— Кому нужны эти условности? Главное, чтобы башка работала. Всё остальное — декорация.
Слова снова вызвали у Кейси улыбку, и на мгновение ей показалось, что всё в порядке. Что мир — просто странная комедия, в которой у неё есть место.
И вдруг, медленно, почти незаметно, Толстый поднял лапу и ласково провёл по её рыжим волосам — тяжёлой, мягкой, покрытой шерстью лапой. Это было неожиданно нежно. Почти по-материнский.
— Я всегда выбираю преемников по своим стандартам. Не по спискам, не по баллам. По... интуиции. — сказал он негромко.
Потом склонился чуть ближе, и с прищуром добавил:
— Будет ли это безумно глупо... или чертовски гениально — выбрать тебя?
И замолчал.
Кейси будто ударило током.
Она выпрямилась, сердце застучало в груди, как у испуганной птицы.
— Вы... вы хотите выбрать меня? Серьёзно?! — прошептала она, почти боясь услышать ответ.
— Но... у меня нет особой силы. Я даже не... не...
Толстый встал на задние лапы, возвышаясь, как статуя. Но улыбка на его морде была лукавой, почти игривой.
— Вот поэтому, Кейси, я и выбираю тебя.
Он развернулся, сделал пару шагов, но перед тем, как исчезнуть, обернулся через плечо:
— Я всегда предпочитаю выбирать безумную глупость.
И исчез — растворился в воздухе, оставив только тяжёлый след и лёгкое потрясение в её сердце.
—————
Селена спешно шагала по коридору, ее лицо светилось от нетерпения. После стольких лет она, наконец, вновь должна была увидеть отца. Сердце билось часто, почти болезненно. Когда двери зала распахнулись, её взгляд сразу упал на высокого мужчину с острым, пронизывающим взглядом — Норман Твен. Возглавляющий Орден Заката, он был человеком дисциплины, принципа... и её отцом.
Рядом с ним стоял Медвар Барни, но, заметив Селену, вежливо покинул комнату, оставив их наедине.
— Папа... как же давно мы не виделись... Я... — начала она, бросаясь ему в объятия, но...
Норман даже не поднял руки.
— Я уже обсудил всё с профессором Барни. Убедил их, что ты одарённая. Что ты способна стать преемницей, — сказал он сухо, даже не взглянув на дочь.
Селена застыла, ощущая, как в груди закипает глухая обида.
— Ты... Ты здесь только ради этого? — голос ее стал напряжённым, почти дрожащим.
— А зачем ещё? Завтра уже объявят преемников, — холодно отрезал Норман.
Губы девушки дрогнули, но она подняла голову, и в этот момент в её чертах вдруг проступила вся отчётливая схожесть с отцом — тот же упрямый подбородок, тот же колючий взгляд.
— Я думала, ты пришёл просто узнать, как я... Как я живу. Как я себя чувствую после всего... Но, конечно. Тебе ведь важнее титулы и репутация. Не я.
Она развернулась и ушла, не дав ему возможности сказать хоть слово. А он стоял и смотрел ей вслед — будто хотел что-то объяснить. Но, возможно, слишком поздно.
Селена мчалась сквозь школьные коридоры, словно спасаясь от собственных чувств. Всё внутри было натянуто, как струна. И когда кто-то резко схватил её за локоть, она, не задумываясь, резко ударила в ответ.
— Ай!
Это оказался Арден.
— О, боже... прости! — испуганно прошептала она, обеими руками ухватившись за его лицо. — Я думала, ты...
— Всё нормально, — мягко улыбнулся Арден. — У тебя всегда была тяжёлая рука.
Селена тяжело дышала, избегая его взгляда. Арден убрал улыбку, осторожно поднял её подбородок, заглядывая в глаза.
— Эй. Что случилось? Почему ты убегала?
Она не ответила. Просто прижалась к нему, и он обнял её в ответ — крепко, молча. Сейчас ей не нужны были слова. Ей нужен был кто-то, кто просто будет рядом. Арден это понимал.
Им и правда не нужны были слова.
————-
Кейси шла по тротуарам, возвращаясь в общежитие.
Безумная глупость... — именно так он это назвал.
Стать преемником — это не просто. Это ответственность, которой Кейси всегда старалась избегать. Она не любила правила, не выносила давления... Но стать сильной? Стать значимой? Этого она хотела с самого детства.
Подойдя к двери с номером 11, она глубоко вдохнула и вошла. Внутри Лиса сосредоточенно натягивала алые руны из книги, сила светилась между её пальцами, словно струны энергии. Увидев Кейси, она отложила книгу в сторону.
— Где ты была? Неужели свидание с Алексом так затянулось? — спросила она с лёгкой насмешкой.
Кейси только улыбнулась в ответ. Она медленно подошла и опустилась рядом с подругой на кровать, тяжело выдохнув.
— Я виделась с Толстым... — сказала она, глядя в пол. — Он... он выбрал меня своей преемницей.
Лиса молча распахнула глаза до предела, а потом её голос взлетел от радости:
— Что?! Да ты шутишь! Это же невероятно!
Она искренне радовалась, но, увидев растерянное лицо Кейси, тут же смягчилась и нежно обняла подругу за плечи.
— Эй... ты чего?
Кейси попыталась улыбнуться, но тревога слишком сильно давила изнутри.
— Я не уверена, что справлюсь... У меня ведь даже нет настоящей силы. Все вокруг что-то умеют, а я... А вдруг Толстый ошибся? Вдруг он разочаруется?..
Лиса молча посмотрела на неё. Затем внезапно схватила её за щеки и начала яростно тискать.
— Ай! Лисааа, больно! — простонала Кейси, пытаясь увернуться.
Но Лиса не отступала и сказала с абсолютно серьёзным лицом:
— Ты. Самая. Крутая. Лучшая. Безбашенная. Клёвая. Могучая. Великолепная. Великая. Кейси. Которую я знаю. И точка.
Голос её был твёрдым, но в нём звучала такая тёплая искренность, что слёзы подступили к глазам Кейси. Она моргнула — и пара капель скатилась по щекам.
— Ну вот... опять плачешь, — вздохнула Лиса, обняла её крепче и начала раскачивать, словно в детстве, когда они были в приюте. — Всё будет хорошо. У тебя есть я. И ты справишься.
———-
Потерянный. Сброшенный. Заперт в другом измерении.
Так называли это место. Эрида могла открыть портал сюда — но такая магия требовала огромной цены, и она пользовалась ей лишь в исключительных случаях. Как, например, сейчас.
Её шаги отзвучали в пустом мраморном зале, где всё сияло холодом — стены, колонны, даже воздух будто искрился льдом. Она сняла капюшон, открывая лицо, и два ледяных стража тотчас напряглись, но не успели двинуться — из тени послышался голос:
— Всё ещё решаешь конфликты магией?
Эрида подняла взгляд. На вершине ледяной лестницы стояла женщина — изящная, бледнокожая, с белоснежными, как иней, волосами и лицом будто вырезанным из мрамора. Её звали Элиза. Сестра. Враг. Зеркальное отражение с осколком в груди.
— Рада, что ты не обмякла, сестрица, — проговорила Эрида ядовито и метнула в неё заклинание — острые магические лезвия, сверкающие в воздухе как клинки. Но Элиза одним движением руки превратила их в лед, и они рассыпались в осколки у её ног.
Мгновение — и началась битва.
Лед и сталь, огонь и холод, магия и злоба. Пространство дрожало от силы их ударов. Это была не просто дуэль — это была память, боль, невыносимо долго сдерживаемая. Каждое движение, каждый взмах руки — отголосок старых обид, предательства и нерассказанных истин.
Но в конце концов лед взял верх.
Эрида оказалась прижата к полу — цепи холода сжимали её горло.
— Я не пришла драться... — прохрипела она, с трудом дыша.
— Я не верю ни единому твоему слову! — прошипела Элиза. — Ты сбросила меня в эту бездну! Прошли века — и ты вдруг вернулась?!
Эрида закашлялась, всхлипнула и выдохнула, почти крича:
— Я хочу вернуть отца!
Эти слова ударили сильнее любого заклинания. Элиза замерла, лед растаял. Эрида рухнула на колени, держась за горло, кашляя.
— Я уже нашла два артефакта: Сердце и Книгу, — сказала она хрипло. — Остался Посох. Но он заточён на вершине Ледяной Горы. И только ты можешь его достать.
Элиза молчала. Лицо её темнело, челюсть сжималась.
— Почему я должна помогать тебе? После всего... — наконец выдавила она.
Эрида подняла взгляд. В нём больше не было злобы — только решимость.
— Потому что ты хочешь вернуть трон. А отец решит, кому из нас он принадлежит.
Тишина.
Элиза опустила голову. Закатила глаза. И вдруг — кивнула.
— Воссоединение семьи... — пробормотала она, будто сама не верила своим словам.
Эрида усмехн