Пробуждение
Почему я сирота? Где мои родители?..
Эти вопросы не находили ответа. Воспоминания обрушивались волнами: оглушительный взрыв, грохот рушащихся стен, крики, тонущие в пепле...
И в этом хаосе — маленькая Лиса. Малышка, застывшая в объятиях матери, будто время остановилось. В тот день она потеряла обоих родителей.
— Матушка... прошу, присмотрите за ней, — выдохнула Эдрия, прижимая к себе дрожащую дочь.
Женщина была смелой и отважной. Она умела защищать мир. Но, увы, не сумела уберечь собственную семью.
— Эдрия... будь осторожна, — прошептала старуха, принимая на руки внучку. Согнувшись под тяжестью горя, она исчезла в дыму, унося Лису подальше от разрушающегося мира.
А Эдрия осталась. Осталась, чтобы спасти мужа. Хотя сердце её разрывалось: в последний раз она обернулась, вглядываясь в силуэт уносимого ребёнка.
— Бен! — закричала она, завидев, как ведьма изрыгает проклятия, терзая мужчину цепями тьмы.
Эдрия не колебалась. Вскинув руки, она высвободила поток силы, сбивая заклинание и освобождая мужа.
— Эдрия?.. Нет, ты не должна была возвращаться! — тяжело дышал Бен, едва держась на ногах.
Она крепко сжала его руку, вымученно улыбнулась сквозь слёзы:
— Я не уйду без тебя...
Молнии рвутся из пальцев ведьмы, превращая камни в пыль. Голос ведьмы — как шёпот тысячи мёртвых:
— Вы смертны. Вы слабы. Вы... ничто.
— Мы — родители, — отвечает Эдрия.
— Мы — Орден Света... — произнесла она, поднимаясь с колен, её голос звучал спокойно, но твёрдо.
Она встретила взгляд ведьмы без страха.
— Сдавайся.
Ведьма бросается вперёд, и бой вспыхивает, как пожар. Бен поднимает меч, отражая удары с грацией воина, который готов умереть, но не отступить. Эдрия сжимает в ладонях свет — пылающий шар магии, её сила, её последняя надежда.
Она кричит:
— Бен, прикрой!
Он без слов встаёт перед ней, принимая на себя удар, от которого трескается земля. Его броня плавится, лицо искажает боль, но он стоит. Потому что за ним — она. За ним — дочь.
А впереди — смерть.
Эдрия высвобождает всю свою магию. Поток света пронзает ведьму насквозь, заставляя её завыть от ярости. Она отступает, но не сдается. Ведьма кричит в небо, и с неба сходит тьма — вихрь проклятий, сжигающий всё живое.
— Мы не выживем... — шепчет Бен.
— Но Лиса — будет, — Эдрия улыбается сквозь кровь, по щеке катится слеза.
Ведьма обрушивает последнюю атаку. Земля дрожит, стены падают.
Бен обнимает Эдрию, как в первый день их любви.
— Я горжусь тобой.
— А я — тобой...
И в этот момент, в луче их объединённой силы, они делают последний шаг. Вперед. Вместе.
Свет и тьма сталкиваются.
Мгновение — и всё замирает.
Лиса резко распахнула глаза.
Рассвет уже пробирался сквозь занавески, заливая комнату мягкими лучами. Тёплый свет пробегал по полу, по стенам, по лицу Кейси, которая стояла у зеркала, аккуратно нанося на губы алую помаду. Завидев, что подруга проснулась, она весело распевала, напевая свои сочинённые строчки, как будто это был самый обычный день:
—
Солнце взошло, засияло вдали...
Тени развеяло, сны ожили,
Но в лесной тишине, где темно до сих пор...
Просыпается ночь — зловещий позор...
Лиса слушала её голос — тихо, рассеянно, будто бы не до конца осознавая, что уже проснулась. Мир вокруг был реальным, но мысли её всё ещё оставались там, во сне... Там, где всё было страшно и невыносимо. Она медленно села на кровати, обхватив колени, и хрипло, еле слышно прошептала:
— Моих родителей убила ведьма...
Кейси замерла. Песня тут же оборвалась. Она медленно обернулась, и, увидев выражение лица Лисы, вся её игривость исчезла. Не говоря ни слова, она подошла ближе и осторожно присела рядом. Рука мягко легла на плечо подруги, будто бы напоминая — она рядом, она слышит.
— Ты... Ты увидела это во сне? — спросила Кейси с осторожностью. Её голос дрожал от беспокойства.
Лиса не ответила. Она лишь выдохнула, будто из неё ушёл весь воздух, и слёзы, тяжёлые и горячие, побежали по её щекам. Кейси без колебаний обняла её — крепко, тепло, не как подруга, а как сестра, как стена, которой можно довериться. Она прижала голову Лисы к своему плечу, поглаживая её по волосам.
Она знала. Знала, что Лиса видит сны не такие, как у всех. Видения. Иногда — пугающе ясные. Иногда — слишком правдивые.
И если эта ночь принесла ей лицо родителей, погибающей от рук ведьмы...
Значит, это был не просто кошмар. Это была память.
Память, о которой никто не говорил вслух.
Кейси и Лиса всегда умели смеяться. Даже когда всё шло наперекосяк — особенно тогда. Они не решали проблемы, они их затирали шутками, как смазанную надпись на доске.
Полчаса назад мир снова показал, каким несправедливым он может быть, но девочки — уже привычные к боли — лишь переглянулись, и снова хохот.
— Представляешь? — сияла Кейси, почти подпрыгивая от счастья. — Алекс подарил мне букет алых роз... а потом — в парк аттракционов! Мы катались до заката!
Её голос был лёгким, как весенний ветер, и они шли по тропинке к саду, где собирались готовиться к экзаменам. Лиса держала её за руку, криво улыбаясь.
— Что, всё? Это конец нашей великой пары — Кейси и Лисы? — пошутила она, поднимая бровь.
— Прости... Я изменила тебе, — фыркнула Кейси, и обе снова расхохотались так громко, будто никогда не знали разочарования.
Но смех стих, как только они вошли на центральную площадь.
Воздух дрожал от магии.
Повсюду — сияющие всполохи сил, всплески стихии, танцующие в воздухе. Кто-то создавал вихри, другой — левитировал, еще один запускал лучи света, как прожекторы надежды.
Кейси стиснула меч, безжизненно болтающийся в её руке.
— Счастливчики, — прошептала она. — У них всё есть... А у нас?
Лиса смотрела на сверкающие фигуры. Где-то в груди кольнуло. Не зависть.
Боль.
Она тоже хотела быть сильной. Полезной. Особенной.
Но вместо ответа — она мягко взяла Кейси за руку и увела её прочь, туда, где было спокойнее.
—————
По пустому коридору разносился запах мокрой листвы — свежий, терпкий, впитавший в себя прохладу после недавнего дождя. Где-то в глубине школы тихо потрескивали магические барьеры и щёлкали заклинания — эхо будней Эссар звучало даже в тишине.
Три фигуры шли по центру холла.
Троица сестёр Джакн — словно звенья одной цепи: Агата — ледяное звено в центре, Лили — вечно отстранённая, читающая невидимую страницу, и Дженни — юная, язвительная, но с вкрадчивым блеском в глазах.
— Как мы его найдём? Спросим у каждого прохожего: «Здравствуйте, ваша матушка случайно не королева корабля "Кинг"?» — язвительно бросила Дженни, скрестив руки и подмигнув Лили.
Лили не удержалась и с насмешливой точностью повторила тон предполагаемого допроса:
— «Прошу прощения, сэр, но ваша мать не держит ли в подвале магическое зеркало и не зовут ли её Леди Эрида?»
Сдержанный смешок сорвался с губ Дженни. Даже Лили позволила себе тонкую улыбку. Но Агата — нет. Она резко остановилась, положив руки на плечи обеих сестёр. В её голосе не было и намёка на веселье:
— Не забывайте, зачем мы здесь. Мы находим его, расспрашиваем — и уходим. Без театра.
Её голос — как щелчок. Жёсткий. Определённый.
Пауза.
И поворот головы.
— И Лили... будь осторожна со своей книгой. В этот раз не рискуй.
Лили, не поднимая взгляда, просто кивнула. Её пальцы в это время уже скользили по обложке той самой книги — живой, будто дышащей. Страницы улавливали напряжение, но ещё не говорили.
Сёстры направились дальше — в самую глушь восточного крыла школы, туда, где коридоры тянулись длинными, пустыми змейками.
Но — пустыми ли?
В тени за выступом стены, почти слившись с архитектурой, стоял он.
Фиолетовые волосы, растрёпанные как после драки с ветром. Улыбка, будто вырезанная лезвием — хитрая, угловатая. Винсент.
Он слышал всё. Каждое слово.
И сейчас его глаза сверкали, как у мальчишки, затеявшего игру.
——————-
С каждым днём Арден и Селена проводили всё больше времени вместе. Их прогулка в день святого Валентина словно сломала лёд, сковывавший сердце девушки. С тех пор Селена будто расцвела. В её походке появилась лёгкость, в голосе — нежность, а на лице — улыбка, которую никто раньше не видел. Даже строгий пучок на голове и мягкие оттенки одежды говорили: что-то изменилось.
Но не всем перемены пришлись по вкусу.
Камила сидела на кровати, небрежно расчёсывая волосы и с каждым взмахом щётки сдерживая раздражение. Её подруга — та самая гордая, неприступная Селена, с которой они когда-то обсуждали всех подряд, — теперь больше молчала, носила пастельные тона и читала у окна.
— Ты снова похожа на себя в первом курсе. Или это соревнование «Кто хуже оделся, тот и выиграл»? — с издевкой бросила Камила, насмешливо осматривая Селену с ног до головы.
Селена подняла взгляд от книги. Он был не холодный, а усталый — как у человека, которому давно надоели подобные реплики.
— Мне просто нравится другой стиль. В этом нет ничего плохого, — спокойно ответила она.
Камила фыркнула, откинулась на подушки и поджала губы:
— То Алекс с этим... красным помидором с первого курса, то ты с этим недоэссаром. Словно все решили влюбиться в ничтожество.
В тот же миг воздух будто сгустился. Цепи Селены, обычно спокойно спящие на её запястьях, резко вздрогнули и с лёгким звоном натянулись. Их концы в долю секунды обвились вокруг руки Камилы, заставив ту вздрогнуть.
Селена медленно подошла ближе, её голос стал ниже, опаснее:
— Следи за языком. Все вокруг находят себя. Если тебе это так сложно принять — может, стоит перестать жить по чужим стандартам?
На этих словах она резко отпустила подругу, развернулась и ушла, громко хлопнув дверью.
Камила осталась одна в комнате, тяжело дыша. Внутри клокотала обида — её не узнавали, её отвергали. Она вскочила, с силой натянула куртку и вышла из комнаты, оставив за собой лишь запах духов и тишину.
В столовой было людно, но ей было всё равно. Она подошла к стойке, глядя в пустоту:
— Мне смузи... — сказала она глухо.
Бармен-медвар кивнул, а в этот момент на стул рядом с ней без лишних слов опустился Брайн. Спокойный, сияющий своей вечной мягкой улыбкой. Камила повернулась, и впервые за долгое время её лицо смягчилось. Может быть, он и вправду был той самой «душой компании», что ей сейчас так нужна.
——————-
Кейси и Лиса сидели под раскидистым деревом у самого края школьного сада. Воздух был пропитан ароматом свежескошенной травы и страниц старых книг. В их руках — учебники, на коленях — тетради, а между ними — горка заметок, исписанных спешным почерком.
— Я чувствую, как мой мозг тает, — простонала Кейси, откидываясь на спину. — Если я сдам этот экзамен, то заслужу хотя бы шоколадную медаль.
— Ты заслужишь молчание на пять минут, если дашь мне дочитать, — отрезала Лиса, не отрываясь от строчки.
В этот момент к ним подошёл Алекс. На лице — обычная лёгкая улыбка, будто солнечный луч прошёлся по его чертам.
— Что читаете? — спросил он, засовывая руки в карманы.
Кейси резко выпрямилась, будто голос выдернул её из кошмара.
— О, наконец-то ты пришёл, — сказала она с наигранной драмой. — Я тут только ради неё. Только скажи, что ты пришёл спасти меня.
Лиса, даже не поднимая глаз, хмыкнула и закатила глаза.
Алекс махнул ей приветственно и обратился к Кейси:
— На самом деле... я хотел позвать тебя на вечер под луной. Сегодня ночью все пары будут смотреть на звёзды. Если, конечно, тебе это интересно...
Он слегка почесал затылок, будто не был уверен в своём предложении, но Кейси даже не дала ему закончить — мгновенно схватила его за руку.
— Я пойду с тобой куда угодно, — сказала она, уже начиная тянуть его прочь от книг и забот.
На прощание она оглянулась и подмигнула подруге:
— Пока, чмошница!
— Пока, идиотка, — ответила Лиса с лёгкой улыбкой.
Она смотрела, как подруга уходит, и что-то в её груди болезненно сжалось. Воспоминание о сне — холодном, рваном, слишком настоящем — обрушилось на неё, как внезапный ветер. Крик матери, вспышка света, разлетающаяся пыль. Голова загудела, пальцы сжались в волосы, будто пытались удержать её реальность на месте.
Лиса вскочила и бросилась к фонтану. Вода отражала её лицо — побледневшее, с тенью ужаса в глазах. Сердце билось с пугающей скоростью. Внутри будто кто-то кричал.
Она всматривалась в отражение, пока сзади не раздался спокойный голос:
— Ты чего тут?
Лиса обернулась. Позади стоял Каин — тень в вечернем свете, спокойный и уверенный. Его голос был почти шёпотом, но он разрезал её тревогу, как нож туман.
— Я... я в порядке... просто, — пробормотала она, отчаянно пытаясь соврать.
Каин сделал шаг ближе и положил ладонь ей на плечо. Его прикосновение было тёплым, надёжным, будто заземляло её.
— Мы ведь друзья, — сказал он мягко. — Ты можешь рассказать мне всё.
——————-
— Ты правда хочешь найти место, где умерли твои родители? — переспросил Каин, прищурившись и с любопытством наблюдая, как Лиса безуспешно пытается натянуть защитный шлем на голову.
Он еле сдержал смешок, когда шлем соскользнул ей на глаза, скрывая половину лица.
— Да, — ответила она, немного раздражённо. — Думаешь, я сумасшедшая?
Каин только молча кивнул с ухмылкой и помог ей застегнуть ремешок под подбородком.
Лиса опустила голову, вздохнула глубоко, будто проглатывая горечь слов, которые хотела скрыть, но всё же выдохнула:
— Только так я смогу собрать всю картину... Мне нужно знать больше. Мне нужно понять.
Каин ничего не ответил. Вместо этого легонько стукнул кулаком по её шлему, как бы пробуждая боевой настрой:
— Ну что ж. Тогда залезай. Поехали искать правду.
Город стелился перед ними полосами улиц и бликами фонарей. Раннер рычал под ними, вырисовывая путь сквозь вечернее марево. Лиса всматривалась в знакомые и незнакомые места, пытаясь уловить хоть что-то, что совпадало бы с её снами.
Сердце её било тревожную дробь — от ожидания, от страха, от желания наконец понять, кто она есть на самом деле.
Она взглянула на Каина, держащего руль с невозмутимым лицом, и заговорила, почти шёпотом:
— Знаешь... будь у меня твоя сила — управлять временем... я бы стала всемогущей. Я бы исправила всё, что сломала. Прожила бы жизнь, которой мечтала. Жизнь, которую отняли.
Каин хмыкнул, не отрывая взгляда от дороги. Лишь через несколько секунд он заговорил, и голос его прозвучал глухо, почти устало:
— У меня отец... алкоголик. А мать... мать я никогда не знал. И, честно? Я не хочу возвращаться туда. Даже если бы мог.
Он бросил короткий взгляд на Лису, в его глазах мелькнуло что-то большее, чем просто принятие.
— Иногда прошлое — это груз. Я лучше не буду знать, что было. Лучше буду строить то, что будет. Потому что, если постоянно живёшь в «если бы»... у тебя не остаётся «зачем».
Лиса замолчала. Ветер трепал её волосы из-под шлема, а в груди — вместо тревоги — появилась тишина. Каин чуть склонился к ней, глядя вперёд, и с лёгкой усмешкой добавил:
— А иначе... в чём вообще смысл существования?
————————
Том, обессиленный, приземлился на школьный двор с глухим хлопком, его крылья — из света и энергии — сложились за спиной, исчезая в воздухе. Он только что вернулся с задания, каждая мышца ныла, одежда порвана, руки в грязи и крови. Позади него с грохотом в землю врезался Артемий, крепко держащий за цепи огромное существо — рогатого монстра с телом быка и лицом, напоминающим голову дракона.
Существо билось в ярости, рычало, но Артемий даже не шелохнулся. Вены проступили на его руках, когда он навалился всем телом, вжимая противника в землю.
— Ты отправляешься в темницу, под особый надзор Дизарин, — ровно, но твердо сказал Том, сжимая кулак.
Монстр взвыл, его голос напоминал рев разбуженного вулкана, но Том не моргнул. Он просто стоял, как скала — твердый, несгибаемый.
— Лежать, — приказал Артемий и одним движением впечатал монстра в землю.
Подошли Потеника и Тедди, два преподавателя — оба в форме, оба с властным видом. Потеника кивнул одобрительно, а Тедди сказал:
— Хорошая работа. Я зачитываю вам баллы за успешное задание.
Не теряя времени, Потеника рванул лапой воздух, открывая портал. Пространство завертелось, засасывая сопротивляющегося монстра внутрь. Профессора, как тени, исчезли в вихре за ним.
Артемий хлопнул в ладони, отряхивая пыль, и потянулся:
— Ну что, теперь можно и потренироваться.
Но Том не ответил. Он смотрел в сторону, его глаза сузились, губы сжались в тонкую линию.
— Что-то не так? — спросил Артемий, следя за его взглядом.
Том указал подбородком:
— С каких пор Дженни ведёт себя так... непринуждённо с этим отпрыском?
Артемий перевёл взгляд. У стены стоял Винсент — небрежный, в своём духе, с той самой ленивой ухмылкой на лице. Рядом — Дженни. Она смеялась. Смотрела на него так, будто он не был худшим примером эссар, а кем-то... интересным.
— Ты ведь знаешь, какой у него авторитет, — процедил Том. — Дженни не должна быть рядом с такими, как он.
Артемий пожал плечами и положил ладонь Тому на плечо:
— Может, он ей просто нравится. А может — и правда что-то не так.
Том не ответил. Он стоял, напряжённый, с тенью ревности и тревоги в глазах.
Он не знал, что именно тревожит его больше: то, как смотрела Дженни, или то, что Винсент — тот, кто, кажется, всегда всё портит — вдруг оказался слишком близко к кому-то, кого Том хотел защитить.
—————-
Они остановились на краю пустыря. Там, где раньше, по словам Каина, был старый жилой квартал. Теперь — лишь поросшие мхом руины, прогнившие остатки стен, следы от времени и пепла. Лиса спрыгнула с раннера. Её ноги дрожали.
— Это... здесь? — выдохнула она.
Каин кивнул. Лиса медленно пошла вперёд, чувствуя, как воздух будто густеет, становится вязким и тяжёлым, как тёплый воск. Каждый шаг — как будто через воду. Что-то в этом месте отзывалось в ней странной, неуловимой тоской, как будто оно всё это время звало её назад.
Камни. Обломки окон. Ржавый каркас дверной арки, покрытый плющом. И — на одном из кирпичей, выцветший детский рисунок: две фигурки с надписями «мама» , «папа» и «я». Он остался, несмотря на дождь, ветер и пыль времени.
Лиса остановилась, приложила ладонь к холодной стене. Мгновение — и вдруг всё захлестнуло.
Воспоминание ударило, как буря.
Взрыв.
Оглушительный, разрывающий.
Пламя.
Ползёт по стенам, рвёт ткань реальности.
Крик матери.
— Матушка... прошу... присмотрите за ней!
Маленькая Лиса. В руках у матери. И в следующий миг — мать исчезает в вихре магии и огня. Мир рушится. Всё уходит в пепел.
— Нет... нет... — прошептала Лиса, стоя на коленях. — Ты была там... я помню... ты пожертвовала собой.
Слёзы потекли по её лицу. Не просто слёзы — буря эмоций, буря лет, что она прятала в себе. Гнев, что она не знала правду. Страх, что осталась одна. Боль, что её мама исчезла в прахе.
И вдруг — треск воздуха.
Пульс в висках.
Щелчок.
Как будто в ней что-то раскололось.
Лиса вскрикнула — и её тело охватила алая энергия. Жгучая, но прекрасная, как закат перед бурей. Её волосы взлетели в воздух, как будто подхваченные ветром, глаза засветились рубиновым светом. Земля под ногами дрожала.
Иллюзии начали всплывать — воспоминания, лица, события, окружая её, танцуя вокруг. Вся правда, которую она не могла вспомнить, теперь раскрывалась перед ней, как книга с живыми страницами.
Её руки дрожали — и обломки зданий начали медленно подниматься в воздух. Камни и пыль закружились вокруг неё в багровом вихре. Она могла чувствовать всё — каждую щель в земле, каждый шорох в ветре, каждый шрам в прошлом. Её сила была не просто магией. Это была память. Энергия. Иллюзия.
Она — дитя той трагедии.
Наследие боли.
Сильная, как сама смерть.
Каин бросился к ней, но отлетел назад, отброшенный силой. Он посмотрел на неё с тревогой и уважением — теперь перед ним стояла не просто девочка, не просто Лиса.
Перед ним стояла ведьма.
Она медленно опустила руки. Иллюзии развеялись. Камни мягко осели на землю. Ветер стих. Лиса стояла в тишине. Бледная. Но спокойная.
———————-
С тех пор прошло всего несколько недель, но казалось, будто между прошлой и нынешней Лисой пролегли годы. Та неуверенная, потерянная девочка исчезла, словно её и не было. Осталась лишь тень в памяти — слабая, сжавшая меч в руках и боящаяся собственного отражения. Теперь перед всеми стояла другая — уверенная, тихо величественная, холодная как лунный свет и жаркая как энергия вселенной.
Сила, однажды вспыхнувшая в ней, больше не спала. Лиса не тратила ни дня зря: руны, древние заклинания, алхимия, чтение на забытых языках — всё это стало её пищей и воздухом. Она писала книгу. Не просто учебник, а настоящее заклятие, живой артефакт, — назвала её «Порча Реальности».
———————-
И вот однажды — солнечное утро, обычное, тёплое. Кейси снова стояла в зале и отрабатывала связку ударов, тяжело дыша и сжимая меч до побелевших костяшек.
Когда вдруг — голос, почти поющий от радости:
— Кейси! Кейси!!
Лиса подлетела к ней, сияя как солнечный луч, буквально подпрыгивая от возбуждения. Глаза её светились, и даже воздух вокруг, казалось, стал искриться.
— У меня отличные новости! — выпалила она, хватая Кейси за руки. — Профессор Котеника дала мне моё первое настоящее задание! Масштабное! Официальное!
Кейси застыла. Потом широко распахнула глаза, словно в них вспыхнули фейерверки:
— Серьёзно?! Лиса, ты такая умничка! Я знала, что у тебя получится!
Они обнялись — крепко, по-настоящему. И в этот миг Кейси чувствовала: всё правильно. Всё заслуженно. Лиса наконец обрела себя.
Лиса чуть отстранилась, всё ещё держась за её плечи. Улыбка её стала загадочной, немного дерзкой:
— Но я не справлюсь одна...
Она сделала паузу, будто драматически.
— Мне нужна напарница.
Кейси замерла.
На долю секунды ей показалось, будто звёзды сорвались с небес и рассыпались внутри её груди.
Она посмотрела на Лису.
На свою лучшую подругу.
На свою ведьму.
На свою Лисенок.
— Ты... хочешь, чтобы я пошла с тобой?
— Конечно! Кто же ещё, если не ты?
Кейси прикусила губу, сдерживая смех и слёзы одновременно. И тихо, как будто боялась спугнуть счастье, прошептала:
— Тогда выдвигаемся, напарница.
——————
Буря выла, будто сама природа пыталась отговорить её от шага вперёд. Гроза рвала небо на куски, молнии слепили глаза, а ветер бросался на землю с яростью безумца. Но она не дрогнула.
Среди хаоса, в тени кровавого озера, где вода была красной, как свёрнутая кровь павших, стоял силуэт. Одинокий, непреклонный.
Медленно, почти торжественно, фигура сняла промокший от дождя плащ и капюшон. Обнажённая стихия ударила в лицо, но женщина не шелохнулась. Её взгляд был устремлён в пучину — туда, где под толщей воды спало сердце, которое она искала всё это время.
Она вошла в озеро. Ледяная вода обожгла кожу, стиснула тело и в одно мгновение втянула её в себя. Словно сама смерть звала на дно. Она погружалась всё глубже и глубже, пока пальцы, дрожащие от холода и силы, не сомкнулись на артефакте.
Сердце.
Стальное сердце.
Оно пульсировало — медленно, тяжело, будто отбивало ритм какого-то древнего заклятия. Из него стекала кровь, оставляя отпечатки на её ладонях. Живое, и в то же время мёртвое.
Она вышла из воды, одежда прилипла к телу, словно вторая кожа. Капли срывались с её ресниц, а мокрые фиолетовые локоны обрамляли лицо, из которого исходило хищное, хищное спокойствие.
Она провела рукой по волосам, убирая их с глаз. И, подняв взгляд к небу, где бушевала стихия, хитро ухмыльнулась.
Она знала, что только теперь всё начинается.