Глава 11
Мотор взревел, вибрации передавались сквозь сиденье прямо в грудную клетку. Лиам уверенно держал руль, а я сидела рядом, сосредоточенная, как хирург на операции. Но внутри — вихрь.
Не страх.
Азарт.
Жгучее, почти болезненное чувство, от которого кровь текла быстрее.
— Давненько ты, наверное, за рулём мотоцикла, раз так спокойно сидишь рядом, — внезапно спросил Лиам, будто хотел прочитать меня между строк.
Я бросила на него быстрый взгляд, краешком губ усмехнулась:
— Мотоцикл — это как вторая кожа.
Пауза.
— Адреналин идёт мне. Он очищает. Стирает всё ненужное.
— Ты живешь им, — произнёс он почти шёпотом, не как вопрос, как вывод.
Я не ответила — не нужно было. Мы оба знали, что это правда.
Пять секунд до старта. Четыре. Три.
— Готова? — без пафоса, но с вызовом.
— Считай, я уже в голове обошла всех.
Два. Один.
Выстрел.
Машина рванула с места, как сжатая пружина. Меня вдавило в кресло, волосы рвануло назад от потока воздуха. Лиам держал курс точно, без суеты. Уверенно. И чертовски быстро.
— Первый поворот — правый, через двадцать! — выкрикнула я, голос стал острым, как лезвие.
Я видела, как трасса сжимается, как асфальт будто двигается навстречу, как всё внутри меня натягивается, как тетива.
— Вижу! — коротко бросил он, и я почувствовала, как он переносит вес машины в поворот.
Резкий сдвиг. Шины заскрежетали, но он не замедлил — наоборот, дал ей сыграть на грани.
Адреналин ударил мне в виски, я усмехнулась — вот это жизнь.
— Дальше — сразу левый! Узкий, на сцеплении, не тормози сильно! — выкрикнула я, глядя на приближающийся изгиб.
— Как скажешь, штурман, — сквозь зубы.
Он вошёл в поворот с упрямым напором, чуть рисковал, но машина держалась. Я
почувствовала, как меня чуть потянуло в сторону — и это было восхитительно.
Не боль, не страх — чувство полёта.
Грань между контролем и хаосом.
А мы с Лиамом — ровно на этой грани.
Я рассмеялась — не громко, но с оттенком чего-то дикого.
Он услышал.
— Кажется, тебе действительно это нравится, — сказал он, не отводя взгляда от дороги.
— Это не нравится. Это — как дышать, — ответила я. — Или как вспоминать, кто ты есть на самом деле.
Он кивнул. Но в его взгляде всё ещё сквозило непонимание.
— Слушай, — сказал Лиам громче, чтобы перебить рев мотора, — я всё-таки не понимаю одного.
— Чего же? — спросила я, не отрываясь от дороги.
— Ты — Ева Фернандес. Зачем тебе всё это?
Ну вот, началось... — подумала я.
Почему фамилия всегда звучит как клеймо?
Почему, если ты родилась с определённой фамилией, все твои поступки должны быть ею оправданы?
— О чём ты? — спросила я, изобразив непонимание.
— Не прикидывайся, — сказал он резко. — Ты всё поняла. Я хочу знать: зачем тебе гонки, клубы, этот рваный ритм жизни? У тебя ведь есть всё. Ты можешь жить спокойно. Без этого всего. Разве нет?
Он действительно не понимал. Как и все остальные. Не понимал, что за словом «свобода» я как раз и имела в виду всё то, что он перечислил.
Без этого всего я бы сидела в своей башне. Только это была бы не сказочная башня Рапунцель — скорее её антипод. И волосы никто бы не просил спустить. Да и про фонарики можно забыть — ни сказки, ни света.
Папа когда-то предлагал взять год на раздумья: попутешествовать, не спешить с поступлением. Но я настояла на университете. Хоть какой-то выход, хоть какое-то движение. Путешествия мне были не нужны — я и так уже везде была.
Слишком везде. Слишком часто.
Он какое-то время молчал, сосредоточенно ведя машину, словно обрабатывая услышанное. Я уже готовилась к привычной лекции — про то, как важно не терять себя, про возможность жить «нормально», если этого по-настоящему захотеть. Но вдруг он тихо произнёс, не отрывая взгляда от дороги:
— Знаешь, на твоём месте, наверное, тоже сорвался бы. Только выбрал бы что-то более глупое — например, кулачные бои или прыжки с крыши. — Его губы чуть искривились в усмешке.
— А ты выбрала скорость. В этом есть своя
красота.
Я посмотрела на него, слегка приподняв бровь.
— Значит, ты не собираешься устраивать мне нравоучений?
Он покачал головой.
— Нет. Не собираюсь. Я не святой, чтобы судить. Да и кто я, чтобы диктовать, как жить? Мне просто хотелось понять. Теперь понимаю — это не прихоть, а что-то важное. Как воздух. И никому ты не обязана объяснять свой выбор.
Я молчала несколько секунд, чувствуя, как его слова освежают меня, словно холодный глоток воды после бега.
— Спасибо, — тихо сказала я, глядя вперёд, — что не начал говорить, как все.
— Я не «все», — ответил он, в голосе слышалась твёрдость и тепло. — Если хочешь мчаться, я буду рядом. Только не забывай иногда оглядываться, а то могу потерять тебя из виду.
Я улыбнулась.
— Только смотри, чтобы не отстал. Я быстро еду.
— А я — быстро догоняю.
И мы замолчали. Но теперь молчание было другим — редким и искренним. Между нами не было слов и обещаний, только понимание: мы движемся по одной дороге, по одной полосе.
До третьего поворота было далеко. Самый коварный, как говорили — затяжной, со слепым входом, и там уже не прощали ошибок. Машина мчалась вперёд, а я чувствовала, как воздух снаружи дрожит от скорости.
Лиам держал руль уверенно. Без рывков, без излишней бравады. Всё чётко. Сухо.
Профессионально. Почти пугающе спокойно.
— Ты не всегда был таким, — бросила я, не глядя на него, сканируя карту трассы в голове.
— Каким? — его голос был сдержан, но я уловила интерес.
— Словно всю жизнь сидел за рулём на грани.
Он не ответил сразу. Машина прошла мимо аварийного конуса — видимо, у кого-то срезало угол.
— Я только недавно стал таким, — тихо произнёс он.
Я повернула голову. Он не смотрел на меня.
Глаза прикованы к дороге, пальцы крепко сжаты на руле.
Мы пронеслись мимо второго чекпоинта. Толпа взревела где-то далеко за границами фокуса. Но здесь, в кабине, было тихо. Только он. И я.
— А ты? — спросил он через секунду. — Чего ты боишься выжечь внутри себя?
Я усмехнулась.
— Я не боюсь. То, что не выдерживает моего огня — значит, не стоило того, чтобы оставлять.
— Значит, ты не боишься потерять?
Я слегка повернула голову и встретилась с ним взглядом.
— Я боюсь потерять только скорость, — прошептала. — И себя. Но пока мотор подо мной и ветер в ушах — я жива.
Он усмехнулся, еле заметно.
— Тогда держись крепче. До третьего поворота не так уж далеко, но мы туда войдём на всех оборотах. Без торможения.
— Я уже держусь, — ответила я с легкой улыбкой. — А ты смотри, не сорвись.
Он бросил на меня короткий взгляд — не враждебный. Скорее, признание:
— Не в этот раз, Паучиха.
До третьего поворота оставалось совсем немного — самый коварный, затяжной, со слепым входом, где не прощали ни малейших ошибок. Я смотрела на трассу, пытаясь понять, как лучше пройти этот участок, но голова была пустой. Как штурман, я не могла ничего подсказать и тихо призналась:
— Не знаю, как туда лучше заходить.
Лиам не отвёл глаз от дороги и спокойно ответил:
— Хорошо. Тогда доверимся чутью. Надеюсь, у пауков девять жизней.
Я бросила на него пылающий взгляд, и мы продолжили разгоняться.
Внезапно он плавно переключил передачу вниз, почувствовалось, как мотор сжался, готовясь к манёвру. Руль в его руках уверенно повернулся — машина легко наклонилась, будто слушалась каждого движения. Ветер снаружи стал свистеть громче, а мы влетели в поворот, где асфальт словно исчезал под колесами.
Лиам чётко держал траекторию, смещая вес машины, не давая ей сорваться с курса. Я затаила дыхание — такой крутой поворот требовал полной отдачи, и он не позволял себе ни малейшей ошибки. Резко, но плавно, руль повернулся ещё сильнее, передача переключилась на пониженную, чтобы выжать максимум сцепления.
Когда мы наконец выехали из поворота, Лиам слегка улыбнулся:
— Вот так, — сказал он, — держись крепче. Едем дальше, Паучиха.
Мы ворвались в последний прямой, и Лиам точно вовремя переключил передачу — машина рванула вперёд, словно на предельной грани. Финишная черта вспыхнула перед глазами, и мы пересекли её третьими. Как только машина остановилась, мы одновременно выскочили наружу, дыхание было прерывистым, сердце колотилось в груди — адреналин зашкаливал.
Я не смогла удержать улыбку и, не отводя взгляда от него, почувствовала, как что-то тёплое разливается внутри. Он тоже улыбался — тихо, почти устало, но по-настоящему.
— Ты хлюпик, — сказала я с лёгкой насмешкой, — но гонщик из тебя вышел отличный.
Лиам рассмеялся, и его смех прозвучал легко, освобождающе, словно снял с плеч тяжёлое напряжение.
Мы подошли к паре, занявшей первое место, тепло поздравили их, пожали руки. Их радость была искренней, а в этот момент казалось, что все страхи и волнения исчезли, уступив место дружбе и взаимному уважению.
Адреналин постепенно стихал. Я посмотрела на телефон и позвонила Герману:
— Поеду в городскую квартиру, не жди меня.
Он нехотя согласился, и я положила трубку.
Лиам ушёл в разговоры с гонщиками, а я подошла к бару и заказала безалкогольный коктейль. Хант лично позаботился, чтобы мне дали именно то, что я хочу, а не просто что-то из меню.
Сев на стул, я сделала глоток и пыталась найти хоть немного спокойствия, которое всё ещё ускользало
****
Лиам закончил разговор с гонщиками и подошёл к бару, где сидела Ева. Её глаза блестели чуть ярче обычного, а улыбка казалась шире — почти неестественно широкой.
— Может, прокатимся по городу? — предложил он.
Ева захихикала и, чуть наклонив голову, посмотрела на него с игривым блеском:
— Ох, ну ты даёшь! Я? За рулём? Я ж тебя точно собью... Или сама!
Она покачалась на стуле, словно пытаясь удержать равновесие, но всё же справлялась с этим с улыбкой.
— Нет, — сказала она, чуть запинаясь на словах, — я лучше буду твой персональный болельщик — орёт и машет руками!
Лиам приподнял бровь, ловя лёгкую неуклюжесть в её движениях и речи.
— Надеюсь, ты не слишком выпила, — улыбнулся он, чуть обеспокоенный.
— Ага, — ответила она, весело моргая, — только пару коктейлей... Или три? Пять? Неважно! Главное — настроение!
Она громко засмеялась, и в этот момент Лиам заметил, как её руки слегка дрожат, когда она поднимает бокал, чтобы заказать ещё один.
— Ева... — начал он мягко.
— Тише, — перебила она, подмигнув, — я королева танцпола! Пойдём, я тебя туда утащу!
Она резко встала, чуть пошатываясь, и, ухватив Лиама за руку, потащила его к танцполу.
Когда они остановились, она прижалась к нему, улыбаясь так широко, что казалось — сейчас рассмеётся в голос.
— Ты горячий, как печка, — прошептала она, почти падая ему на грудь.
Лиам осторожно положил руку на её спину, поддерживая.
— Может, ты немного перебрала? — спросил он тихо.
— Я? Никогда! Просто... настроение... взрывное, — она улыбнулась и закрыла глаза, неумело качая головой.
Лиам крепко поддерживал Еву за талию, когда она чуть не споткнулась, пытаясь поймать ритм.
— Ты же понимаешь, что в таком состоянии лучше домой? — осторожно сказал он, глядя ей в глаза.
Она покрутила головой, стараясь показать, что всё под контролем, но в глазах заблестела легкая растерянность.
— Домой? — протянула она с лёгкой улыбкой. — Да ладно тебе, я же только разогрелась!
— Разогрелась — это хорошо, — улыбнулся он мягко, — но лучше я тебя провожу. Там и тише, и безопаснее.
Ева замялась, потом вдруг громко захихикала.
— Слушай, ты испугался? — спросила Ева, уставившись на него снизу вверх, с ленивой полуулыбкой.
— Чего? — Лиам вскинул брови.
— Ну, ты пришёл в кафе, устроил целый спектакль, будто мы встречались три года, я изменила тебе, и ты теперь не хочешь продолжать.
— Это тебя задело?
— Задеть меня может разве что локоть прохожего, и то — не факт, — фыркнула Ева. — А слова? Нет. Просто любопытно стало, что у тебя переклинило.
Он на мгновение задумался, потом признался:
— Ты мне понравилась. А потом я подумал, что я тебе — тоже. И... где-то внутри возникла ревность. Глупо, знаю. Но я не хотел быть «ещё одним».
— Хотеть не вредно, — усмехнулась Ева. — А я вот думала о тебе. А потом решила — нравишься. Но хлюпик мне не нужен.
Лиам усмехнулся, хотя что-то в её тоне его кольнуло.
— Понял тебя.
Лиам оказался хлюпиком. Отлично. Просто блеск.
В этот момент Ева вдруг нахмурилась, прикрыла рукой рот и сморщилась:
— Что это за запах?..
— Какой запах? — Лиам тут же насторожился.
Она поднялась, осматривая пространство, и взгляд её упал на распылитель воздуха, спрятанный в углу, но работающий на полную мощность.
— Это... лилии? — спросила она, морщась всё сильнее.
— Лилии?.. Понятия не имею.
— У меня на них аллергия, — прошептала она, поднимаясь. Было видно, как тяжело ей дышать.
— Чёрт, — выругался Лиам и тут же помог ей надеть куртку. Видя, что она слабеет, он подхватил её на руки.
— Сейчас вызову такси, всё нормально, — пытался успокоить он её, направляясь к дороге.
В этот момент их остановил Хант.
— Что с ней?
— Плохо от запаха освежителя. Похоже, с лилиями, — быстро ответил Лиам.
— Точно лилии, — кивнул Хант, задумчиво. — У неё аллергия? Везёшь домой?
— Да, — кивнул Лиам.
Хант молча бросил ему ключи от той самой гоночной машины, на которой они сегодня соревновались.
— Утром вернёшь, — сказал он. А потом, когда Лиам уже разворачивался, окликнул:
— И да, Лиам... Считай, ты взял её в аренду. За всё нужно платить.
Лиам кивнул, понимая, что с Хантом иначе не бывает.
Открыв пассажирскую дверь, он аккуратно усадил Еву, пристегнул ремень, а сам сел за руль. Он понятия не имел, где она живёт, а в таком состоянии в отель её везти было рискованно. Оставить у себя — казалось лучшим решением. Утром, когда всё уляжется, он сам её проводит домой.
****
Когда машина с Лиамом и Евой скрылась за поворотом, Хант медленно подошёл к барной стойке. Его шаги были неспешны, но в них чувствовалось давление, как перед бурей.
— Поговорим, — коротко бросил он бармену.
Тот сразу понял — шутки закончились. Вышел из-за стойки, нервно вытирая руки о фартук.
— Ты что, подлил ей алкоголь? — Хант смотрел на него так, будто мог выбить признание взглядом.
— Нет! Что ты, я сделал всё как ты велел! Ни грамма спиртного! — заговорил бармен, запинаясь. — Она сама попросила безалкогольный.
— Тогда объясни, почему она в стельку? — Хант шагнул ближе, и бармену пришлось отступить. Его спина упёрлась в стену. — Она шаталась, несла чушь, и её чуть не вырвало.
— Я... я не знаю, честно. Всё делал по списку. — Бармен побледнел.
И тут, как на грех, из-за стойки раздался громкий голос:
— Эй, бро! А чё ты мне налил? Где ром? Или хотя бы водка? — Парень держал в руке точно такой же коктейль, какой заказывала Ева. Он недоумённо понюхал напиток и поморщился.
Хант медленно обернулся, потом вновь посмотрел на бармена. Тот опустил взгляд.
— Видимо... перепутали, — пробормотал он.
Хант больше не сказал ни слова. Он просто посмотрел на него — молча, хищно. Тот взгляд был хуже любого крика.
— Это в последний и последний раз, — произнёс Хант холодно. — Ты работаешь на меня — значит, ошибок быть не должно. Ты понял?
Бармен закивал так быстро, что чуть не уронил поднос.
Хант отвернулся и ушёл так же спокойно, как и пришёл.
Он знал, что если с головы Евы упадёт хоть один волосок — Виктор не станет спрашивать, кто виноват, а просто и тихо разберется с ним, Хантом.
Потому что ему доверили Еву.
«Хочет кататься — пусть катается. Но ты не спускай с неё глаз, ясно?»
Тогда это прозвучало почти буднично. Почти спокойно.
Но Хант слишком хорошо знал, что стоит за этим «ясно».
Теперь он даже не смотрел в сторону бара.
Просто развернулся и пошёл прочь.
****
Лиам придерживал уже изрядно опьяневшую Еву, одной рукой поддерживая её за талию, другой — возился с замком входной двери. Девушка зевала, рассматривала обстановку вокруг, словно впервые её видела, и, вцепившись в его шею, горячо дышала в щеку.
Наконец, дверь поддалась. Он помог ей войти внутрь, и она едва не ударилась головой о косяк. Сняв с неё кроссовки, Лиам легко подхватил её на руки.
Ева обвила его шею и, казалось, уснула прямо в этот момент. Но стоило ему опустить её на диван, как она тут же открыла глаза и, капризно нахмурившись, пробормотала:
— Э... чё это?..
— Диван, — спокойно ответил он.
— Ну неееет... Я на диванах не сплю. Мало места... неуютно... — протянула она, морща нос.
Она упрямо попыталась встать, но пошатнулась, еле удержав равновесие.
— Боже... сколько я вообще выпила?.. — заплетающимся языком спросила она, а потом неожиданно расхохоталась. — Я такая... расслабленная... ммм...
Лиам только покачал головой. Поведение Евы в пьяном виде поражало: язык без костей, границ — ноль. Он снова поднял её на руки и понёс в спальню.
— Во, это уже лучше, — пробормотала она, глядя на двуспальную кровать, немного меньше её собственной. — Положи сюда... по центру. Мне нравится по центру...
Он уложил её, но сам не успел развернуться, как услышал её голос
— А мне где спать? — удивился он.
— У тебя же есть диван, нет? — невинно хлопнула ресницами Ева, заворачиваясь в одеяло.
— Может, я на краешек?
— Неа. Обойдёшься. Тут узко. Это моё место, — упрямо заявила она, едва не уснув.
Лиам молча смотрел, как её тело медленно поднимается с каждым вдохом, а губы надуваются, когда ей что-то не нравится. Он уже хотел выйти, но девушка резко приподнялась:
— Я не могу в этом спать, — пробормотала она, морща лоб. — Тут... жарко. И неудобно. Я сплю в пижаме.
— Поздравляю. Но ты не у себя дома, ангелочек.
— Я знаю... — обиженно надула губы. — У тебя есть футболка?
Он вскинул брови.
— А для чего тебе футболка?
— Уф... тебе всё надо объяснять... — раздражённо пробормотала она, присаживаясь на край кровати. — Дай футболку. Я переоденусь.
Тон был почти командный. Лиам криво усмехнулся:
— Всё в стирке.
— Рубашку?
— В стирке.
— Жакет?
— Лето на дворе.
— Халат?! Майку?.. хоть что-то!
— А если у меня вообще ничего нет?
Ева задумалась, потом, совершенно не стесняясь, встала, сняла куртку и брюки, оставшись в белье. Под хмельное бормотание что-то вроде «Жарко же...» она вновь плюхнулась в кровать, накрылась одеялом и, кажется, собралась спать.
Лиам застыл.
«Если бы она не была пьяна... она бы сделала это?»
Он уже собрался уходить, но из шкафа всё же достал футболку.
— Белую, — раздался голос из-под одеяла, еле слышно, но чётко.
Лиам не выдержал — рассмеялся и кинул ей белую футболку. Она с поразительной ловкостью натянула её через голову, как юркая кошка, и через секунду уже молчала. Похоже, уснула.
Он же, взяв одеяло, направился на диван.
— Ну надо же... в собственном доме — и на диване, — пробормотал он, усмехаясь.
****
Утро было тихим. Ева проснулась, чувствуя лёгкое гудение в голове. Она приподнялась на подушке, огляделась.
— Где я?.. — прошептала она, морщась. На ней была чужая футболка, а вместо воспоминаний — провалы.
Комната была в тёмных тонах: аккуратный шкаф, большая кровать, компьютерный стол у стены.
— Неплохой ремонт... — пробормотала она.
Взгляд скользнул по стулу — на нём висел мотоциклетный костюм. И тут словно щёлкнуло:
— Лиам...
Она встала, пошатываясь, и пошла искать телефон. В гостиной, объединённой с прихожей, её взгляд остановился на фигуре, растянувшейся на диване.
Лиам спал, запрокинув руки за голову. Его синие волосы были взъерошены, а одеяло сползло до живота, обнажая рельефный пресс.
— Боже... да ему моделью надо быть, — пробормотала она, восхищённо прикусив губу.
На тумбочке рядом с диваном лежал её телефон. Она аккуратно взяла его и ушла в спальню.
Двадцать пропущенных — от Германа. Ева вздохнула. Если сейчас не ответить — он взбесится. Если ответить — начнёт допрос. Она сделала глубокий вдох и нажала «перезвонить».
Он ответил сразу.
— Где вы? Я обзвонил охрану, консьержа, проверил парковку — вас не было.
— Да, меня не было... — спокойно, почти нежно ответила она. — Я просто... поняла, что ехать далеко, и остановилась в отеле. Всё хорошо, Герман, скоро приеду.
— Хорошо, — вздохнул он. — Вам звонил преподаватель. У вас сегодня в 11:00 практическое занятие. Постарайтесь успеть.
— Успею, — кивнула Ева, хотя он этого не видел.
Она отключилась и положила телефон на кровать. Голова всё ещё гудела, но теперь — от мыслей, а не только от выпитого.
Услышав шаги за спиной, Ева обернулась. В дверях стоял Лиам — в спортивных штанах, с чуть взъерошенными волосами, всё ещё немного сонный.
— Что ты делаешь? — спросил он, подходя ближе.
Ева задержала взгляд на его прессе дольше, чем собиралась. Потом резко отвела глаза и, делая вид, что занята, пробормотала:
— Ищу ключи от байка.
— Они у Ханта, — спокойно ответил Лиам.
— Что?! — воскликнула она, выпрямившись. — Зачем ты отдал ему их?
— А что мне было делать? Ты была пьяна. Я не мог оставить байк на парковке, да и тебя одну. Поэтому забрал машину Ханта и отвёз тебя ко мне.
Ева вздохнула, смиряясь с фактом.
— Ладно... Но мне нужно вернуть байк. Съездишь за ним, пожалуйста?
— Хорошо. А куда ты торопишься?
— К одиннадцати в университет. Но сначала — домой.
Лиам чуть наклонил голову.
— Позавтракаем перед этим?
Ева замялась. Отказываться было как-то неловко, да и голова всё ещё гудела.
— Можно. Только... у тебя есть что-нибудь от головы?
— Да, сейчас принесу.
Он повернулся, собираясь идти в ванную. Ева вдруг хмыкнула:
— Может, наденешь футболку?
— А ты просто не смотри... или не можешь? — усмехнулся Лиам через плечо.
На кухне пахло кофе. Лиам стоял у кофемашины с полотенцем, накинутым на шею, и всё ещё без футболки. Волосы торчали в разные стороны, как будто он только что вышел из душа.
Ева сидела за столом в его широкой футболке, закрывавшей почти всё. Взгляд скользнул по его широкой спине, и в голове неожиданно всплыли слова Германа: «Он играет в баскетбол с сыном своего друга».
Теперь понятно, откуда у него такая фигура... классная, между прочим, — отметила она мысленно, сдвинувшись поудобнее на стуле.
Лиам поставил перед ней чашку латте. Ева сделала глоток — вкус оказался неожиданно приятным, насыщенным, с лёгкой горчинкой. Лучше, чем в любом кафе.
— У тебя кофемашина профессиональная? — спросила она, делая ещё один глоток.
— Подарок. Говорят, я от кофе добрее.
Через минуту он подал ей завтрак: яичница с беконом и сыром, рядом — нарезанный французский батон.
Ева посмотрела на тарелку с осторожным выражением.
— Что-то не так? — заметил он её лицо.
— Нет-нет... просто... — Она на мгновение запнулась, потом решила: Я же в гостях, чего капризничать? — Просто не ем бекон.
— Not a problem, — пожал плечами он. — Ешь яичницу.
— Я и её не ем. И хлеб... и сыр у тебя странный.
Лиам посмотрел на неё с лёгким недоумением.
— Я, конечно, понимаю, что у богатых свои странности... но вы там, случаем, не с голоду умираете? — язвительно спросил он.
Ева закатила глаза:
— Если бы мой тренер это увидел, он бы со стула упал. Он считает, что на завтрак — только каша, варёное яйцо и, упаси боже, ни грамма хлеба.
— Думаю, ты вполне можешь съесть кусочек. Ты и так в отличной форме.
— Вижу, ты успел это рассмотреть, — фыркнула Ева, намекая на его взгляд.
— А как не рассмотреть, — ухмыльнулся он, закидывая в рот кусок бекона. — Знаешь, когда ты вчера сняла мота костюм и полезла в мою футболку... я едва смог оторвать взгляд. Кстати, как спалось в ней?
— Ужасно было неудобно! — вспылила она, хотя на самом деле было удивительно комфортно.
— Странно. Обычно всем нравится. — Он подмигнул.
— Пф. Не строй из себя мачо. Не твоё амплуа.
— А я и не строю. Просто честный парень, который любит хороший кофе, хороший завтрак... и зрелищные переодевания.
— Вот и отлично. Отвезёшь меня в городскую квартиру. Она ближе, — бросила Ева, смотря на него.
****
— Подождёшь полчаса? Я переоденусь, и ты отвезёшь меня в университет.
Она взглянула на часы — было десять утра.
Лиам молча кивнул. Когда я успел стать водителем? — усмехнулся он про себя. Но не раздражался. Наоборот — внутри теплилось странное желание делать для неё даже такие мелочи. Как и вчера — когда он смотрел на её пьяное лицо, полное эмоций, и вдруг понял, что может смотреть на него хоть всю жизнь.
Ровно через полчаса Лиам услышал лёгкий стук каблуков по каменному полу террасы. Он поднял взгляд и замер на месте.
Из дома вышла Ева — и выглядела так, будто сошла с обложки модного журнала. На ней была кремовая юбка миди, сидящая по фигуре и подчёркивающая плавный изгиб талии. Мягкая белоснежная рубашка, слегка заправленная спереди, небрежно спадала с плеч, создавая безупречный баланс между строгостью и легкостью. На ногах — остроносые туфли цвета слоновой кости на среднем каблуке с тонкими ремешками вокруг щиколотки. Ультратонкие кольца мерцали на пальцах, а запястье украшали часы с кожаным ремешком.
Волосы Евы были собраны в аккуратный пучок, а тонкие золотистые дужки очков подчёркивали выразительность её взгляда. На плече висела минималистичная кожаная сумка песочного оттенка, из неё выглядывал ноутбук в матовой обложке. Легкий аромат её духов — что-то с нотами ириса и белого чая — растекался по утреннему воздуху, как невидимый шлейф элегантности.
— Вау... — только и смог вымолвить Лиам, приподняв бровь. — Очень эффектно.
— Спасибо, — ответила она спокойно, будто слышала это каждое утро, хотя в её голосе промелькнула лёгкая довольная нотка.
Они ехали молча, за окном медленно просыпался город.
Возле университета Ева посмотрела на него:
— Заберёшь мой байк и подъедешь к универу днём?
— Не смогу. У нас сегодня матч по баскетболу.
— Хорошо, тогда вечером, ладно?
— Договорились.
— И... спасибо, что не оставил одну, пьяную. — Она подмигнула, открывая дверь.
В салоне остался аромат её духов — лёгкий, цветочный, с горчинкой, напоминающий жасмин и белый перец. Лиам на мгновение задержал взгляд на её спине, прежде чем она исчезла за дверью университета.
Всё же можно её вывести на эмоции, — усмехнулся он. И даже очень приятно.