Глава 10
Ли встретила рассвет в круговороте хлопот, пытаясь загрузить себя работой до предела - лишь бы не вспоминать вчерашнее. Она перестирала гору одежды, замесила творог с особой тщательностью, собрала в плетёную корзину малину, отяжелевшую от росы. Даже ритуал выгона козы на луг превратился в неловкий диалог: Мисс Бэ-Бэ уткнулась мордой в её ладонь, издавая протяжные звуки, будто вторила неозвученной тоске новой хозяйки.
- Мне без него тоже пусто... - сорвалось с губ девушки, будто признание, которого она сама испугалась.
На опушке Ли замерла, окинула взглядом безлюдные холмы, и лишь тогда дрожащими пальцами достала из сумки потрёпанный том.
- Временное хранение, а не воровство, - прошептала она, сглатывая ком стыда, будто оправдывалась перед незримым судьёй.
Страницы о Валтарионе мелькали как крылья пойманной моли, пока буквы не расплылись в каше усталости. Она сидела, по меньшей мере, час, сопоставляя уже известные ей факты. И тогда - удар под диафрагму, от которого перехватило дыхание.
- Так оно же... Да как я сразу не поняла?! - Голос сорвался на крик, ладонь вжалась в губы, запечатывая смех и ужас воедино. - Домой, Бэ-Бэ! Сейчас же к Уильяму!
Верёвка скользнула по козьей шерсти шелковистым кольцом. Они шли обратно странной процессией - девушка, семенящая меж кочек, и коза, бренчавшая медным колокольчиком в такт их спешке. Надежно заперев козу, Ли рванула вперёд, а подол платья хлопал по траве крыльями испуганной птицы.
***
Девушка едва сдерживала дрожь в пальцах, когда её кулак застучал по деревянной двери Уильяма.
- Уильям! Ты обязан это увидеть! - голос сорвался на полуслове, когда за спиной послышался шорох.
- Его нет дома, - прозвучало мягко. Обернувшись, Ли застала взгляд Вендаи, прищурившейся от солнца. Травница поднималась с грядок, ладонью смахивая землю с передника.
- Ой!.. Вендая, я тебя не заметила, - Ли невольно отступила к дверному косяку, сжимая сумку в руках.
- Пустяки, - женщина махнула рукой, браслеты звякнули как колокольчики. - Заходи, подождёшь с чаем.
Но ноги будто вросли в порог. Ли провела языком по пересохшим губам, следя, как Вендая вытирает руки о фартук. Знает ли она? Чувствует ли энергию рун? Видела ли пса, что примчался тогда к Уильяму? Доверять можно было только Эварту... и, возможно, Уильяму.
- Я... пожалуй, вернусь позже, - выдохнула Ли, уже отворачиваясь.
Вендая замерла. В её глазах - не страх, а тихая грусть, словно она читала между строк.
- Мне жаль, что с Эвартом так произошло. Мне нравился этот старикан, - произнесла она с искренним сожалением.
- Спасибо. Ну, я пойду.
Ли переступила порог, на ходу доставая книги и пергамент из холщевой сумки. Она развернула на полу три фолианта, аккуратно выравнивая их корешки. Лучи солнца, пробивавшиеся сквозь щели ставен, золотили страницы с письменами, пока её ладонь не взметнулась к окну - занавески с глухим шорохом скрыли комнату от посторонних глаз.
- Освещение только мешает, - пробормотала она себе под нос, щёлкнув пальцами в сторону камина. Огонь вспыхнул ровным пламенем, будто давно ждал команды.
Сев на пол перед организованным хаосом, Ли погрузилась в работу. Перо скользило по пергаменту, оставляя чёткие строки, пока она сверялась с фолиантами.
- Странно... - её бровь дрогнула, когда взгляд задержался на противоречии в записях гримуара и легенде о Валтарионе. Девушка потянулась к чернильнице, но прервала жест, услышав размеренный стук в дверь.
Дверь отворилась без скрипа, впуская Уильяма. Его взгляд скользнул сначала по Ли, а затем по разложенным на полу книгам.
- Входи, - девушка отступила, жестом направляя гостя к месту, где лежали записи.
Уильям улыбнулся, снимая с себя плащ. За его спиной пламя в камине наклонилось в сторону, будто любопытствуя, а тени на стене неспешно вытянулись в спирали, повторяя узоры на пергаменте. Комната тонула в полумраке, а дрожащий свет камина выхватывал из темноты старые страницы и замысловатые символы на них. Мужчина откинулся на спинку стула, тень от его профиля металась по стене, будто пытаясь сбежать.
- Ты что-то узнала? - голос звучал устало, но в нем читалась нить надежды.
Девушка приподняла голову. Отблески пламени танцевали в ее глазах, превращая взгляд в два сверкающих кинжала.
- Пока лишь домыслы, - она провела пальцем по пожелтевшему пергаменту, толкнув его к Уильяму. На странице зловеще извивалась печать - круг со стрелами - Видишь этот символ? Ринн'гал... Печать Валтариона. Легенда гласит, что перед заточением он пообещал вернуться через "людей". Точнее, через их невинность и грехи. Раньше я считала это пустой угрозой, но теперь... - она сжала край платья, словно пытаясь удержать незримую нить мысли, - Его «грехи» - не просто выражение. Это живые люди. Семь воплощений пороков.
Уильям едва заметно дёрнул веком, скепсис застыл в изгибе брови. Ли, заметив его реакцию, торопливо продолжила, жесты стали резче, голос зазвучал настойчивее:
- Первая жертва, Эйдан... Его лень была почти болезнью. Жена с детьми голодали, а он не мог оторваться от кресла, покрытого пятнами вина. Соседи говорили, что даже крысы сбежали из его дома - нечем было поживиться.
- А Гарри? - Уильям хмыкнул, перебирая в руках зеленый листок.
- Гарри? - Ли усмехнулась без радости. - Он годами наблюдал, как пекарь-сосед строил империю из дрожжей и муки. Жена, дети, достаток... Зависть разъедала его, как ржавчина.
Мужчина устало выдохнул. На его лице пуще прежнего заиграло сомнение:
- Но Элионора... - Уильям перебил, сжимая медальон так, что металл впился в ладонь. - Она собиралась принять обет! Мы играли вместе в детстве, я...
- Ты веришь в маски, Уильям? - Ли наклонилась вперед, и тень скользнула по ее лицу, подчеркивая жесткость взгляда. - Ночью она носила шелка, которые стоили годового дохода трактирщика. Я видела её мать, они явно из зажиточных особ. Ее «служение» в кабаках не имело ничего общего с нуждой. Это был «голод» - но не тела.
Мужчина замер, вдруг осознав, как мало знал о тех, кого считал близкими. Он провел рукой по лицу, словно стирая невидимую паутину, и перевел взгляд на гримуар, который Ли резко открыла на странице с кроваво-красными маргиналиями.
- Ли, всё равно не сходится, ведь Эварт...
- Эварт... - шепот девушки дрогнул. Она коснулась строк, где буквы казались выжженными. - Здесь сказано: «Души грешников откроют врата, а души невинных проложат путь тьме». Я не понимала, пока ты не спросил о сыне пекаря. Он стал первой жертвой - невинным, что начал прокладывать путь. - Ее ноготь впился в пергамент, оставив белесую царапину. - Это не два разных ритуала, Уильям. Это пазл. Семь ключей... и три жертвы, чтобы открыть дверь для Валтариона!
Воздух сгустился. Уильям вскочил, опрокинув стул. Теперь он видел: символы на телах, убийства, даже легенда - все сплелось в единый узор, как нити паучьей сети.
- Значит, осталось... - он не договорил, но Ли уже кивала, ее пальцы нервно перебирали подол платья.
- Четыре грешника. И один невинный. - В ее голосе прозвучала тяжесть, словно каждый слог был отлит из свинца. - И демон явится сюда. Самое страшное - кажется, Мириэль к этому причастна...
Тень от книжной полки дрожала на лице Ли, словно пытаясь скрыть подёргивающийся уголок её рта. Она сжала страницы гримуара так, что бумага затрещала, будто плача от боли.
- Подожди, с чего ты взяла, что твоя сестра приложила к этому руку? - Уильям сел рядом с ней, и его дыхание смешалось с запахом свежей полыни - тяжёлым, удушающим, как сама мысль о предательстве.
Ли резко вдохнула и покривилась, будто воздух превратился в осколки стекла. Её рука непроизвольно потянулась к шраму на запястье - бледной черточке, случайно оставленной сестринским ножом в далёком детстве.
- Я не верю в совпадения, - прошипела она, и голос её задрожал, выдав давнюю боль. - Она... или то, что от неё осталось... - Ли замолчала, глядя на собственное отражение в глазах кузнеца. - Она молила о силе, Уильям. Ночью. Когда думала, что я сплю. Она всё мое детство готовилась. - В горле встал ком, заставивший её говорить тише, словно боясь, что призраки услышат. - Валтарион обещал помочь ей воскресить мать... Но тогда ей хватило сил лишь на тень. А теперь...
Уильям схватил её за плечи, пальцы впились в ткань платья, он притянул её к себе, гладя по голове, как маленькую. Его лицо исказилось - не гневом, а ужасом перед тем, что рушило последние островки доверия между сёстрами.
- И что мы сделаем? - Он заговорил медленно, словно каждое слово резало язык. - В твоих книгах... есть способ его уничтожить?
Девушка опустила голову. Капля слезы упала на раскрытую страницу, расплывшись чернильным пятном.
- Ни слова... - шёпотом признала она, и в этом шёпоте слышалось отчаяние ребёнка, потерявшегося в лесу. - Только...истории.
Уильяму захотелось разбить что-нибудь. Рассыпать книги, сжечь пергаменты, стереть этот ужас в порошок. Вместо этого он закусил щёку до крови, пытаясь заглушить дрожь в руках.
- Значит, - он заставил себя говорить ровно, - древний демон, твоя сестра-предательница, пять будущих трупов... и мы, безоружные идиоты, должны это остановить?
Воздух между ними сгустился, как перед грозой. Уильям сидел так близко, что Ли видела, как пульсирует жилка на его виске - тонкая нить ярости, готовой порваться. Девушка встала и отшатнулась, спиной упершись в холодную стену. Её пальцы впились в каменную кладку, будто ища опору в реальности, которая рушилась.
- Ты не понимаешь... - начала она, но Уильям перебил, шагнув вперёд. Его дыхание, горячее и неровное, смешалось с её.
- Нет, это ты не понимаешь! - он схватил её запястье, но тут же отпустил, будто испугавшись собственной силы. Глаза метались по её лицу, ища хоть каплю сомнения. - Мы уже в аду, Ли. И если даже твоя магия бессильна...
- Тогда что? - она выпрямилась, голос дрогнул от гнева и чего-то большего - страха, что он прав. - Ты убьёшь их всех сам? Мечом? Шуткой?
Он замер. Внезапная тишина оглушила громче криков. Губы Уильяма дрогнули, и он проговорил так тихо, что слова едва долетели:
- Я убью всё, что попытается забрать тебя. Даже если это буду я сам.
И прежде чем она успела вдохнуть, его ладони прижали её голову к стене. Поцелуй обрушился не как страсть, а как мольба - губы Уильяма дрожали, смешивая горечь отчаяния с солью её внезапных слёз. Ли замерла, сердце колотясь где-то в горле, но потом...
- Подожди... - она попыталась отвернуться, но его пальцы осторожно коснулись подбородка, заставляя встретить взгляд. В его глазах бушевала буря - ненависть к демонам, страх потерять её, стыд за эту слабость.
- Ты не одна, - прошептал он, прижимая лоб к её виску. Дыхание обжигало, слова лились как признание: - Даже если весь мир станет врагом...
Ли закрыла глаза, чувствуя, как его слова растворяют каменную скорлупу вокруг сердца. Её дрожащие пальцы впились в его плащ.
- Это безумие, - прошептала она в пространство между их губами. - Мы умрём.
Уильям усмехнулся - горько, почти невесело.
- Тогда я достану всех с того света, - почти в губы прошептал Уильям.
Второй поцелуй был другим. Медленным. Тягучим, как мёд. Утягивающий за собой в бездну. Ли почувствовала, как ярость тает, превращаясь в нечто опасное и сладкое. Рука Уильяма скользнула к её шее, большой палец провёл по прыгающей артерии - жест одновременно нежный и осторожный.
- Мы найдём способ, - он говорил между поцелуями, словно клялся. - Я заставлю звёзды упасть, если понадобится...
Она оторвалась, задыхаясь, пальцами вцепившись в его волосы.
- Идиот... - смех смешался со слезами. - Ты же не знаешь астрономию.
Уильям прижал её ладонь к своей груди, где сердце билось в бешеном ритме.
- Зато умею верить в тебя.
Их дыхание сплелось в единый вихрь - больше не было демонов, магии, смерти. Только два сломанных сердца, бьющихся против правил обречённого мира.
- Мы найдём следующую жертву первыми, - сказала она в пустоту, наблюдая, как трещит костёр - крошечная попытка света пробить тьму. - Если я... - Голос сорвался. Она ненавидела эту слабость.
- Тебе нужно усилить магию, - Уильям подошёл вплотную, его тень накрыла её, как плащ. - Что тебе поможет? Зелья? Артефакты?
Девушка горько усмехнулась.
- Ведьмины камни. Матушка рассказывала... будто они открываются тем, кто в этом нуждается. - Она повернулась, и в её глазах Уильям увидел то, чего раньше не замечал - ребёнка, верящего в сказки. - Но я искала. Всю жизнь. Это... миф.
Он схватил её руку, внезапно, грубо, заставив встрепенуться.
- А что, если нет? - Его глаза горели, как в лихорадке. - Если они существуют... Где искать?
Ли замерла. Его пальцы, обхватившие её запястье, были горячими - единственное тёплое место в ледяном мире.
- Легенды говорят... что они сами тебя находят в лесах, на опушках, подальше от людей.
Повисла густая тишина. Где-то за стенами завыл ветер, Ли открыла шторы, впуская тусклые лучи солнца в комнату.
***
Закат растекался по небу кроваво-оранжевым сиянием, окрашивая верхушки деревьев в тёплые тона. Ли шла, ощущая, как холодок сырой земли просачивается сквозь тонкие подошвы ботинок, цепляясь за лодыжки, словно руки утопленника. Крест Эварта стоял у обрыва - грубое дерево покрылось пятнами от попадающих на него океанических капель.
- Привет, Эварт... - голос сорвался в шепот, когда пальцы коснулись шершавой поверхности. Слеза скатилась по щеке, оставив солёную дорожку. - Прости, что не пришла пораньше... Мы с Уильямом ищем твоего убийцу...
Она опустилась на колени, не обращая внимания на влагу, проступающую сквозь ткань. Ветер играл прядями её волос, словно озорной призрак поднимал и опускал то одну прядку, то другую.
- Мы как слепые котята, Эварт. - Ладонь вцепилась в крест, сучок вонзился в кожу. - Валтарион... Магия... Всё это словно вода - чем сильнее сжимаешь, тем быстрее утекает. - Ещё одна слеза упала на влажную землю. - Если бы ты был с нами, то непременно посмеялся бы над ситуацией.
Внезапно со стороны воды донесся крик чайки - пронзительный, слишком громкий в этой тишине. Ли замерла, ощутив, как мурашки побежали от копчика к затылку. Шорох за спиной - чёткий, намеренный. Сердце забилось в горле, пальцы инстинктивно сложились в жесте, что обещал защиту.
- Эй, призраки не шаркают ногами... - попыталась пошутить она, оборачиваясь.
Белый тигр стоял в трёх шагах, выделяясь на фоне темного леса, будто возник из самого воздуха. Его глаза - два ледника - смотрели на неё с ярко выраженным сожалением. Цветок в пасти казался неземным: лепестки белой лилии казалось, светились изнутри, как лунные блики на воде.
Ли вскрикнула, отпрянув к могиле. Зверь медленно опустил голову, положив цветок у её ног. Когда он отступил, девушка опомнилась.
- Ты... - она подняла дрожащую руку, не веря собственным глазам. - Ты такой... - Голос предательски задрожал.
Тигр издал низкий звук, больше похожий на мурлыканье огромного кота. Его хвост плавно изогнулся, указывая на лилию. Ли осторожно протянула пальцы, ожидая, что видение рассыплется. Но лепестки оказались настоящими - шелковистыми и тёплыми, будто хранящими в себе солнечный свет.
- Прости... - она прошептала, внезапно осознав, что улыбается впервые за недели. - Я думала... - Слова застряли, когда тигр попятился назад, намереваясь уйти. И вот, на его месте остались лишь глубокие следы.
Ли прижала цветок к груди, вдыхая аромат, в котором смешались морская соль и запах далёких степей. Впервые за долгие дни что-то тёплое шевельнулось под рёбрами - хрупкое, как фарфор в руках ребёнка.