Глава 4
Рассвет застал меня сидящей на краю кровати, пальцы впились в пожелтевшие страницы дневника Агнесс.
Эварт, закутанный в плащ цвета мокрого камня, ждал у порога.
- Собирайся, - буркнул он, кивнув на туман. - Они не любят гостей после полудня.
Дорога к дому Уильяма вилась сквозь чащу, где деревья шептались листьями на забытых языках. Я прижимала гримуар к груди, чувствуя, как холодок от его обложки проникает сквозь ткань. Внезапно ветви разомкнулись, и перед нами возникла изба, крытая мхом, а рядом кузня, из трубы которой валил дым, пахнущий медью и тайной.
У небольшого сада перед домом их с улыбкой встретила женщина.
Её волосы, цвета спелой пшеницы, были собраны под льняным платком, выгоревшим до мягкого серо-голубого оттенка. Лицо - сеть мелких морщинок у глаз, будто от постоянной улыбки, и румянец, словно впитавший аромат малиновых листьев. Руки в веснушках и царапинах, но движения точные, будто каждый палец помнит, как обернуть рану подорожником или отделить лепестки ромашки от горькой сердцевины.
- Эварт! Давно не заходил, - она склонила голову на бок, щурясь, - опять захворал?
Старик усмехнулся и махнул на нее рукой.
- Что ты, я хоть и старый, но все еще ого-го, - в подтверждение своих слов Эварт пытался сделать приседание, которое сопровождалось кряхтением, а затем и вовсе стонами боли. – Ох, святой Авдий...
Женщина улыбнулась, и мы вместе помогли старику встать.
- Да-а, ты еще «ого-го», - хохотала незнакомка. – Кого ты ко мне привел?
- Это Ли, племяшка моя. По хозяйству помогает.
Собеседница вежливо протянула мне руку, я же ее пожала и представилась.
- Я Вендая, рада знакомству! – травница обернулась к Эварту, и, выгнув бровь, посмотрела вопросительным взглядом с улыбкой на лице. – Племянница, правда? Едва ли.
Старик усмехнулся, но промолчал, дав мне время на раздумья. Вендая, однако, уже впилась взглядом в гримуар, прижатый к моей груди, и её тонкие губы дрогнули в понимающей улыбке.
– Ох, простите невежу, – она засуетилась, с грохотом отворяя входную дверь. – Гостей редко вижу, разучилась встречать. Садитесь, чай сейчас будет... Уилли скоро придёт – заказ для какого-то лорда заканчивает.
Эварт подтолкнул меня к столу, бросив травнице через плечо:
– Надолго не задержимся. У Ли вопросы. – Он нахмурился, будто проглотил осиное гнездо. – Девчонка у меня... э-э, увлечения странные. Да потом ещё к озеру идти – там, где безглавых теней видели. Слыхала, да? Говорят, сектанты к ритуалам темным руку приложили.
Вендая резко обернулась, и котелок звякнул о железную подставку. Пальцы её вцепились в край полки с сушеными кореньями, будто искали опору.
– Люди? – Она фыркнула, и смешок её прозвучал как скрип ржавых ножниц. – Если бы. – Взгляд её скользнул к окну, за которым сосны гнулись под порывами ветра. – Те тени... они из мира, куда нам дороги нет. Их пробудило Нечто. Или кто-то хочет его пробуждения...
Эварт плюхнулся на скамью, закатив глаза:
– Ну началось. Духи, древние проклятья – каждый раз одно и то же!
– Сказки, да? – Вендая вскинула голову, и в её глазах вспыхнул отсвет пламени. – Твой Генри тоже твердил про «сказки», пока его не нашли у болота. – Она швырнула в кипяток пучок полыни, и едкий запах заставил меня зажмуриться.
– А как их... уничтожить?
Травница замерла, словно решая, стоит ли бросать в меня нож. Потом наклонилась так близко, что я разглядела сеть морщин вокруг её губ.
– Уничтожить? – Она прошептала, и в улыбке её заплелась тоска. – Они – предупреждение. Кто-то рвёт печати, дитя. И когда Нечто вырвется... – Она сунула мне в руки чашку с чёрным чаем. – Пей. Пока не поздно.
Эварт шумно хлебнул, но не успел я открыть рот – дверь с визгом распахнулась. Все вздрогнули.
– Уилли, слава ветрам! – Вендая выдохнула, но плечи её остались напряжёнными.
Высокий парень в пропылённом плаще шагнул в хижину, бросив на меня любопытный взгляд.
– Эварт, старина! – Он щёлкнул языком, ухмыляясь. – Кого привёл?
– Ли. Племянница, – процедил дед, будто признавался в воровстве.
Уилли присвистнул, усаживаясь напротив. Его взгляд скользнул к гримуару, и я намеренно прикрыла рукавом символы на обложке.
– Красивая безделушка, – он протянул руку, будто хотел коснуться кожи, но Вендая шлёпнула кувшином по столу.
– Не пугай девочку! – рявкнула она.
Я встала, расправив плечи.
– На телах несчастных... там были знаки. Я ищу того, кто хоть что-то знает. Эварт прислал к вам.
Чашка Эварта с грохотом покатилась по полу.
– Ли! – зарычал он, вскакивая. – Ну не так же сразу вываливать!
Уилльям рассмеялся, развалившись на стуле. В его смехе звенели стальные лезвия.
– Опасная племяшка у тебя, дед. – Он прищурился, изучая меня. – Такие обычно долго не живут... или становятся интереснее всех нас.
В его глазах читался азарт, не присущий обычному кузнецу.
Неловкая пауза повисла в воздухе, разорванная лишь треском поленьев в очаге. Вендая, усаживаясь за стол, намеренно громко подвинула глиняную кружку.
– Со знаками не помогу, – отрезала она, избегая моего взгляда. – Не видела их.
– Тогда откуда уверенность, что они связаны с этим «Нечто»? – я упёрлась ладонями в край стола.
Травница медленно обвела взглядом хижину – сушёные ветки Бог пойми чего под потолком, связки чеснока, искрящийся огонь в печи.
Эварт хрипло закашлял, вставая. Его тень на стене изогнулась, будто пытаясь вырваться из комнаты.
– Хватит. Ли, мы идём.
Я дёрнула его за рукав, но он вырвался, шагнув к двери. Вендая вдруг рассмеялась – коротко, нервно.
Уильям, до этого молча наблюдавший с подоконника, куда переместился совсем незаметно, спрыгнул на пол бесшумно, как кот.
– Помочь могу, – он провёл языком по нижней губе, глядя на меня поверх плеча Эварта. – Символы эти... – пальцы его скользнули по собственному запястью, – видел их на мёртвых собственными глазами. Могу нарисовать.
Я застыла, а Эварт обернулся, и в его глазах мелькнуло нечто похожее на страх.
Неторопливым шагом Уильям направился за пергаментом и угольком. Вскоре на куске кожи показался рисунок. Я склонилась над столом и уставилась на него, не в силах отвести взгляд.
– На груди у последней жертвы. Вырезано ножом... или когтем.
– Хм, - взволнованно проговорила я. - Наконец-то стало интересно.
Поблагодарив Уильяма и Вендаю за помощь, мы с Эвартом выдвинулись в сторону озера. Я бережно убрала кусок пергамента между обложкой и страницей гримуара.
Мы пробирались вдоль заросшей тропы, где корни деревьев цеплялись за наши плащи. Озеро впереди чернело, а над водой клубился туман, принимая очертания безликих монахов. Эварт, опираясь на посох, кряхтел — годы огородничества согнули его спину.
— Здесь, — прохрипел он, обводя пространство рукой. — Той ночью видели. Безглавых, как казнённые предатели.
Я присела на корточки, платье задевало мокрую землю. Мои голые пальцы рылись в грязи, выискивая обрывки ткани, следы, поломанные ветки — что угодно, что могло бы объяснить эти тени. Но находила я лишь ржавые гвозди да кости птиц.
— Сказки, — пробормотала я, вытирая руки о бедро. — Или гнилой эль из трактира.
Эварт не стал задавать ни вопросов, ни выдвигать теории о том, чего все равно не понимает.
Вернуться решили затемно, ибо солнце к тому времени уже склонилось за островерхие башни королевского замка. Тропа вела нас через опушку, где полевые маки и чертополох росли меж камней, будто чья-то невидимая рука рассыпала рубины по древнему щиту. Поваленный дуб, облепленный бархатцами плесени, лежал у края поляны — его корни, похожие на скрюченные пальцы, всё ещё цеплялись за комья земли.
Эварт прислонился к мшистому стволу, сняв кожаный ботфорт, чтобы вытряхнуть камешек.
— До деревни чуть-чуть, — буркнул он, — но ноги старика требуют передышки.
Я присела на валун, ощущая холод камня даже сквозь юбку. Тишину нарушал только шелест листьев да... странное шуршание в терновнике сзади.
Обернулась резко — и застыла. Из чащи, где тени сплетались в кружево, глядели два круглых глаза. Не кошачьих, не совиных — синих, как льдинки в проруби. Слишком больших для зверя.
Сердце ударило в рёбра, но пальцы сами собой сложились в защитном заклинании, а мозг отчаянно подбирал слова.
—Живность пугает путников, — прошептала себе под нос, вспоминая детские страшилки.
Тихо дернула Эварта за рукав, не сводя взгляда с куста.
— Идём. Здесь... сыро.
Старик фыркнул, поднимая посох с земли:
Мы зашагали быстрее. Но даже когда огни деревни замигали вдали, я чувствовала тот синий взгляд между лопаток. Как будто кто-то прикрепил к плащу ледяную иглу.