Зов северной луны

Настоящее время

Шла вторая неделя апреля — душная, цветущая и жаркая.

Ноирин, которой за всё это время выпала честь трижды доставить письма из одного конца города в другой, изнывала от скуки ещё больше, чем обычно. Все дни она проводила в резиденции клана Вещего лесного голоса, где ей приходилось подстраиваться под неспешный темп жизни Шивана, и вскоре от бесконечных чаепитий, ленивых шахматных схваток и послеполуденного сна у неё начала пухнуть голова.

Возвращаться домой Ноирин не хотела. Ей было очень стыдно за свои непочтительные мысли, но провалившиеся щёки Мохсена, которому становилось всё хуже и хуже, синяки под его глазами и редкие пучки волос вызывали у неё отвращение. Нара, как ни странно, поддержала решение дочери не появляться в отчем доме и разрешила ей поселиться во дворце клана Вещего лесного голоса — конечно, после одобрения главы.

Когда Ноирин начало казаться, что она теряет рассудок от переизбытка энергии, случилось чудо: из Альянса пришло письмо, адресованное и ей, и Шивану одновременно. Оно было от Иче, который сообщал о том, что рекомендовал их обоих для выполнения нового задания. За подробностями им следовало незамедлительно отправиться к беседкам на улице Шиповника, где их и ждал старший товарищ.

Поспешно запихав в рот остатки растаявшего ванильного мороженого, Ноирин проглотила их и осторожно уточнила:

— Пойдём?

Шиван скорчил недовольную мину.

— Ну пошли-и-и! Нельзя же заставлять Иче ждать!

— Ладно, — сердито ответил друг и протянул ей шёлковый платок. — Только рот вытри!..

Иче стоял у первой беседки, прислонившись спиной к выкрашенной в синий цвет опорной балке. Заметив Шивана и Ноирин, он оживлённо воскликнул:

— Готовы к новому заданию?

— Ещё бы! — отсалютовала Ноирин. — Что на этот раз?

— Сопровождение, — пояснил Иче. — Один торговец запросил отряд, чтобы в целости и сохранности доставить товар к открытию летнего рынка в городе Юла́н. Уж не знаю, почему он боится идти один, учитывая, что дорога к Юлану контролируется солдатами и является одной из самых безопасных во всей Тарне, но отказывать ему, разумеется, никто не стал. Всё-таки в наши обязанности входит выполнение любых просьб, особенно если они хорошо оплачиваются...

— А вы пойдёте с нами? — с надеждой спросила Ноирин.

— Нет, — ответил Иче и, оглядевшись, загадочно добавил: — По правде говоря, я позвал вас сюда, а не в Альянс, чтобы рассказать о человеке, которого назначили командиром вашего отряда. Будьте с ним осторожнее: он довольно груб и не приемлет возражений. Лучше помалкивайте и делайте то, что он говорит. Иначе, боюсь, от простого общения с ним у вас останется больше плохих впечатлений, чем от нашего первого совместного похода...

Ноирин задумалась.

— Это не может быть Кайшин?

— Ни в коем случае! — отрезал Иче. — Кайшин такими делами не занимается. Он вообще почти ничего в Альянсе не делает, и я понятия не имею, почему его, учитывая все обстоятельства, до сих пор не выгнали... Ну да неважно! Лучше послушайте, по какому маршруту вы отправитесь...

Передать родителям новость о походе Ноирин попросила Ра́зу, служанку клана лесного голоса, которая как раз собиралась навестить Нару, чтобы забрать у неё несколько овощных корзин. Встречаться с матерью лицом к лицу она побоялась, справедливо рассудив, что та не придёт в восторг от подобного известия, поэтому ещё десять минут рассыпалась в благодарностях перед Разой, неохотно согласившейся принять удар на себя.

Когда все нужные вещи были собраны, Шиван запихнул в карман шёлковый носовой платок, посмотрел на сгорающую от нетерпения Ноирин и неожиданно выпалил:

— Послушай, я давно тебя знаю!

Она хихикнула. Друг рассердился:

— Ничего смешного! Я давно тебя знаю, но всё же никак не могу понять, чему ты так радуешься. Долгой ходьбе, ночлегу неизвестно где, невозможности умыться, опасностям, которые поджидают на каждом шагу? Неужели наш первый поход ничего тебе не показал? Может, лучше отказаться, пока не стало совсем поздно?

— Но я не хочу отказываться... — потрясённо сказала Ноирин.

Забросив мешок на плечи, Шиван припечатал:

— Могу тебе сказать, что ужасы, поджидающие нас за стенами города, не стоят того. Я видел много раненых и потерявших рассудок во время обычных походов поисковиков, и это зрелище уж точно не из приятных!

— Дело в том, что... — начала она и резко замолчала, когда за открывшейся нараспашку дверью возникла разъярённая Раза.

Топнув ногой, служанка потрясла пальцем и взбешённо заорала:

— В следующий раз сама будешь рассказывать матери о заданиях! Она велела, чтобы ты немедленно возвращалась домой!

Ноирин оторопела.

— Но... Мне же пришёл приказ из Альянса...

— Нара сказала, что ей плевать на Альянс и его приказы, — зашипела Раза. — Тебе нужно домой. И прямо сейчас!

— Ну и ну, — мягко произнёс певучий мужской голос. — Что произошло?

Сдвинув Разу с порога, в комнату шагнул Шияо Энь. На его голове красовался тонкий серебряный венок с высеченными из малахита листьями, а на запястье висели чётки из красного дерева.

— Зачем так кричать? — укоризненно произнёс он.

— А как ещё? — буркнула пристыженная Раза. — Надо же девчонку убедить домой вернуться!

Господин Энь махнул рукой.

— Какая ерунда! Никого не надо ни в чём убеждать. — Он посмотрел на Ноирин. — Я как раз собирался навестить твоих родителей и предупрежу их обо всём как надо. А вы поторопитесь. Кажется, вас давно ждут.

Глава клана не ошибся. У входа в главное здание Альянса Шивана и Ноирин остановил незнакомый поисковик. На его поясе висела гроздь длинных игл, медные волосы были заплетены в десяток тонких, начинающихся ото лба кос. Крутанув в пальцах одну из игл, он сухо проговорил:

— Меня зовут Гаэ́ль. Можете не представляться, я знаю, кто вы. Не будем терять время, вы и так уже задержались.

Задержкой отряда также был недоволен и дожидающийся их у городских ворот торговец. Тощие кривые ноги, загорелая желтоватая кожа, коричневые пятна на блестящей лысине придавали ему сходство с жареной картошкой, нанизанной на палочки. Подумав об этом, Ноирин прыснула, но, заслышав возмущения торговца, смущённо замолчала.

— Чёрт бы вас всех побрал! — рявкнул тот. — Где вас носит? Сам бы уже десять раз дошёл туда-обратно!

— Ну так иди, — бесцеремонно прервал его Гаэль. — Дорога безопасная, зачем тебе поисковики? Или всё-таки боишься?

Связка игл угрожающе звякнула. Торговец сразу пошёл на попятную.

— Побаиваюсь, командир, чего греха таить, — буркнул он. — Телега тяжёлая, сам не справлюсь, если вдруг что...

Гаэль кивнул.

— Тогда помалкивай и иди вперёд, пока я не передумал, — велел он и многозначительно посмотрел на Ноирин. — К вам это тоже относится.

Спустя пару часов отряд добрался до ивового леса, растущего у песчаного берега Темноводной — бурной реки со множеством мелких водоворотов, подводных коряг и саблезубых рыб. Ноирин перешагнула через высохшие останки крупной серой птицы и, услышав шорох в низких ветвях ив, настороженно повернулась на звук. Из листьев на неё смотрело загорелое мальчишеское лицо, покрытое то ли пятнами грязи, то ли большими веснушками.

Парень поднял палец и прижал его к губам, однако Ноирин, не отреагировав на бессловесную мольбу, завопила:

— Командир! Тут кто-то есть!

Гаэль метнулся к деревьям, но незнакомый юнец успел скрыться, сломав, судя по хрусту, целый десяток слабых веток. Ноирин отошла назад, к Шивану, который изучал лес округлившимися глазами.

Командир вернулся ни с чем, помрачнев сильнее прежнего, и, ничего не объясняя, велел идти дальше. Телега со скрипом покатилась по песчаному берегу Темноводной. Не прошло и двадцати минут, как Шиван, привыкший в это время сладко спать в своей кровати, принялся беспрестанно зевать, роняя подбородок на грудь. Ноирин же постигла иная проблема в виде тупой боли, скребущейся внизу живота: всё тело горело, и рубашка моментально стала сырой, хоть выжимай.

Лоб покрыла испарина, боль распространилась по бокам и стрелой вонзилась в поясницу. Стиснув зубы, Ноирин медленно осела на землю. Сквозь слёзы у неё получилось разглядеть отделившуюся от отряда фигуру, и вскоре Шиван, подбежав к ней, всплеснул руками.

— Ты что, опять забыла о кровотечениях?

— Не начинай, — обиженно огрызнулась Ноирин. — Просто из головы вылетело!..

— У тебя всегда вылетает, — проворчал Шиван. — Насквозь и со свистом! Дай посмотрю, пока Гаэль не понял, что мы отстали!

Ноирин подозревала, что командир как раз таки уже всё понял и решил их не поторапливать — отстали, и ладно, проблем меньше, — однако высказывать свои предположения не стала. Пальцы Шивана, расстегнув нижние пуговицы её рубашки, прикоснулись к животу. Обычно ему нужно было несколько секунд, чтобы справиться с болезненными симптомами, но сейчас они оказали достойное сопротивление теплу его тха. Ноирин передёрнулась, из-за чего Шиван заметно разволновался и пустил в ход больше энергии, но мучительная боль не отступала.

Когда лицо друга из румяного превратилось в землисто-серое, Ноирин положила свою ладонь поверх его и чересчур бодро воскликнула:

— Мне уже лучше, спасибо! Ты отлично справился!

— Я же чувствую, что ничего не изменилось! — запротестовал Шиван. — Потерпи ещё немного!

Он напрягся, и из его пальцев выступил насыщенный жёлто-зелёный свет. Он яркой вспышкой полетел к ивовым верхушкам и, запутавшись в них, разлетелся на враз потускневшие искры. Шиван проводил их расстроенным взглядом и выдохнул:

— Перестарался...

— Что? — переспросила Ноирин.

— Перестарался, — горько повторил он, шмыгнув носом. — Или, точнее, неправильно использовал тха. Потратил много, а толку никакого. Восстанавливаться теперь неделю придётся...

— Тогда больше не нужно меня лечить! — выпалила Ноирин. — Раз уж ты решил, что не хочешь помогать другим, то не делай из меня исключение и не трать свои драгоценные силы!

Выговорившись, она перевела дух. Ей давно хотелось отказаться от незаслуженной привилегии пользоваться умениями Шивана, но найти нужные слова никак не получалось — до этого самого дня.

— Эй! — раздалось из-за ив. — Чем это вы тут занимаетесь?

Ноирин резко обернулась, одёрнув рубашку. Ничуть не смущаясь, парень с веснушками шлёпнулся на землю рядом с Шиваном и по-дружески толкнул его в плечо. Шиван брезгливо отстранился и смахнул с одежды крошечный комок грязи.

— Что, дружище, не даёт? — насмешливо спросил незнакомец, почесав кудлатую голову. — Может, у меня получится уговорить?

— Я тебе сейчас дам! — рассердилась Ноирин и замолчала, поняв глупую двусмысленность своих слов.

— Сочтёмся! — Рассмеявшись, парень посмотрел вдаль и ловко вскочил на ноги. — Но чуть позже! Видеться с вашим командиром мне не хочется!

Чмокнув губами воздух, он ринулся обратно в лес.

— О чём это он? — озадаченно спросил Шиван. — Что ты должна мне дать?

Ноирин покраснела до кончиков ушей.

— Неважно! Он идиот!

— И вы тоже! — гаркнул Гаэль, возникший рядом с ними, как угольно-серый дух —вестник несчастья. — Какого чёрта отошли от отряда без разрешения?

Скользнув внимательным взглядом по Ноирин, которая до сих пор не застегнула рубашку, он посмотрел на растрёпанного Шивана и поморщился.

— Могли бы и подождать.

— И вы туда же! — возмущённо закричала Ноирин.

Зачем-то принюхавшись, Гаэль подошёл к ивам.

— Здесь был кто-то ещё?

— Да, — ответила Ноирин. Шиван помог ей подняться и вытащил из её волос сухой лист. — Какой-то странный кудрявый парень с веснушками.

— Нужно с ним разобраться, — безапелляционно произнёс Гаэль. — Мне не нравится, что за нами кто-то ходит. Предлагаю разделиться. Ты, — он указал на замершего Шивана, — пойдёшь дальше с господином торговцем. До Юлана осталось меньше часа, поэтому думаю, что с заданием ты справишься. А мы с девчонкой отыщем гадёныша, который считает, что может мешать нам выполнять свою работу...

Так и не поняв, почему командир выбрал её для погони за незнакомцем, Ноирин побежала за ним в лес. После того как ивы сменились кедрами, Гаэль сел на корточки возле кустов дикой пепельной гортензии и молча указал пальцем на небольшую поляну. Подобравшись поближе, Ноирин уставилась на веснушчатого паренька, лежащего в траве.

— Жди меня здесь, — скомандовал Гаэль и, бросившись прямо на ничего не подозревающего юнца, прижал его к земле.

Тот истошно заорал и вцепился зубами в обнажённое предплечье поисковика, занёсшего руку для удара, после чего, дёрнув головой, оторвал небольшой кусок плоти и брезгливо сплюнул его в траву. Гаэль, лицо которого, несмотря на жуткую рану, оставалось бесстрастным, ударил парня коленом под дых и вонзил кончик одной из игл в его шею.

По телу юнца прошла судорога. Он всхлипнул, из приоткрытого рта вытекла кровь, карие глаза остекленели. Довольно усмехнувшись, Гаэль достал из поясной сумки тонкую, но крепкую на вид верёвку и связал ею ноги поверженного противника.

— Он умер, да? — хрипло спросила Ноирин, выглянув из кустов. Стремительная драка поразила её так, что о боли она позабыла за считанные минуты. — Совсем?

— Нет, частично, — без тени улыбки ответил Гаэль. — И пока он в таком состоянии, нужно отвести его в город. Ну... Или дотащить.

Спорить Ноирин побоялась, хотя наблюдать за тем, как пленник бьётся головой и другими частями тела о брёвна и камни, ей было неприятно. Насчитав более пятнадцати ударов, в результате которых на обеих сторонах лица паренька появились уродующие его синяки и ссадины, она подскочила к Гаэлю и храбро высказалась:

— Давайте обработаем ему раны! Мы ещё даже на дорогу не вышли, а он уже на тёртую свёклу похож...

— Обработать раны! — передразнил её Гаэль, сильнее дёрнув за верёвку. — Предлагаешь мне лечить шпиона? Я не твой дружок и спасать ублюдков не собираюсь!

— Но он не сделал ничего плохого! — не отставала Ноирин. — Просто смотрел...

Словно в подтверждение её слов юнец застонал, приоткрыл слипшиеся от крови глаза и вдруг улыбнулся, обнажив странные заострённые зубы.

— И правда... Просто смотрел, — просипел он.

Ноирин наклонилась к нему на ходу.

— Ты меня слышишь? Как тебя зовут?

— Каэ́да, — невнятно пробормотал он. — Из Ниеви́на.

— Говори прямо. — Гаэль сплюнул прямо на порванные штаны Каэды. — Ты из чёртового волчьего племени!

Каэда приподнялся на разодранных локтях и невозмутимо ответил:

— Ну так живём мы в Ниевине. Ты же, братишка, и так всё знаешь, о чём мне говорить прямо? Могу сказать, что... — Он посмотрел на Ноирин и заключил: — Девчонка красивая. У нас таких нет, а мне светленькие нравятся. Я бы с ней...

Закончить фразу ему не дала очередная игла, воткнувшаяся в кадык. Каэда остолбенел, икнул и грузно завалился на левый бок. Гаэль весьма отчётливо давал понять, что ситуацией распоряжается лишь он один, поэтому Ноирин, смирившись с невозможностью помочь симпатичному парнишке, поравнялась с командиром и не произнесла ни слова до самого конца похода.

У главных ворот Гаэль, позаимствовав у пожилого солдата пустую телегу, бросил в неё полуживого Каэду и как ни в чем не бывало пошёл к западной части города вместе со своим необычным грузом. Ноирин замешкалась — никакого приказа поисковик ей не дал, — но всё же решила пойти за ним, чтобы посмотреть, что он будет делать с юнцом.

Район Интао, в который свернул Гаэль, был ей не знаком: эти улицы принадлежали солдатам и стражникам, выполняющим обязательства по охране города, а также клановым, занимающимся расследованием преступлений и вынесением наказаний. Обычно к ним обращались в наиболее серьёзных случаях, и сейчас Ноирин было сложно представить, что здесь понадобилось поисковику, который всего-навсего поймал выходца из лесного поселения.

Или всё дело заключалось в том, что Каэда — представитель какого-то там волчьего племени?.. Ни о чём подобном Ноирин не знала, но и это не казалось ей достаточной причиной, чтобы тащить человека к солдатам без суда и следствия.

Подойдя к узкой железной двери, Гаэль сделал непонятный жест ладонью: двинул ею влево и вверх, согнув указательный палец. Дверь издала потусторонний звук, похожий на вздох, и отъехала в сторону. Ноирин попыталась разглядеть, что находится внутри мрачного здания, но потерпела неудачу: открывшийся перед ней коридор был слабо освещён одной настенной свечой, которая потухла, когда внутрь залетел ветер.

— Подожди здесь, — сказал Гаэль. — И смотри в оба: даже в таком состоянии он вполне способен залезть тебе в трусы.

Он ушёл. Ноирин, так и не сообразив, что следует предпринять, чтобы не подпустить очнувшегося Каэду к себе, дрожащим голосом поинтересовалась:

— Правда, что ли?

— А? — Юноша потрогал разбитый нос и зарычал — совсем как пёс. Телега зашаталась, когда он пошевелился и закинул ногу на ногу.

— Про трусы, — смущённо шепнула Ноирин.

— Не-а, неправда, — ответил Каэда. — Без разрешения такие дела не делаются. Да и что я там не видел?

Зардевшись, Ноирин на всякий случай отошла подальше. Ждать Гаэля пришлось недолго: вскоре он вернулся в компании пары солдат, которые стащили Каэду с телеги и понесли его внутрь мрачного здания. Он не кричал и не вырывался: наоборот, позволил подхватить себя, словно немощного больного, и с наслаждением вытянулся в руках солдат, как час назад — на лесной полянке.

Перед тем как исчезнуть в темноте, Каэда заголосил непристойную песню и помахал Ноирин на прощание. Она хихикнула: песни подобного содержания ей никогда не нравились, но залихватское исполнение «волчонка» придавало неприличным словам особое очарование.

— Что, Гаэль снова поймал своего старого приятеля? — с тихим смешком сказал человек, незаметно отделившийся от тёмно-серой стены. Его лицо скрывал чёрный шарф. — Не обошлось без спектакля, да?

— Такой себе спектакль, — взволнованно ответила Ноирин, почувствовав непонятную слабость в коленях: увидеть здесь Кайшина она уж точно не ожидала. — На Каэде живого места нет... Я вообще не понимаю, как он ещё что-то говорить может! И не только говорить, но ещё и петь!

Кайшин рассмеялся.

— Ох, ты ещё не знаешь, на что способны ребята из Ниевина. Но, надеюсь, и не узнаешь впредь. Как насчёт того, чтобы уйти отсюда? Одной тебе лучше здесь не оставаться. Да и после похода неплохо будет отдохнуть, как думаешь? Я могу проводить тебя до района бесклановых.

Положив ладонь на вновь разболевшийся живот, Ноирин посмотрела на простирающуюся перед ней улицу — длинную, нагретую апрельским солнцем. Удушающе пахло гнилым мясом, сахарным сиропом и рисовой лапшой на пару. У таверны неподалёку вяло дрались двое пьяных солдат, а третий, подпрыгивая на месте, увлечённо подбадривал обоих и оглушительно хохотал из-за каждого удачно нанесённого удара.

— Я могу тебя проводить, — повторил Кайшин, проследив за её измученным взглядом. — Считай это обычной дружеской помощью, если что-то смущает.

— Ладно, — решилась Ноирин. — Спасибо...

Вместе они дошли до одного из мостов, перекинутых через речку Ягодную, и спустя десять минут вступили на покрытую ямами дорогу бескланового района. Торговцы, случайные прохожие и знакомые родителям Ноирин земледельцы смотрели на них, как на диковинное чудо: кто-то с искренним удивлением, а кто-то — с непониманием и почему-то осуждением.

Из-за этого Ноирин захотелось провалиться сквозь землю: а вдруг кто расскажет Мохсену и Наре, что видели её в компании взрослого мужчины, о котором чета Хиако к тому же была не самого лучшего мнения? Отец, конечно, не станет её наказывать, потому что вряд ли поймёт, о чём идёт речь — лихорадка отняла у него почти все жизненные силы, — но вот мать... Она разорётся так, что весь Интао будет знать о «проступке» Ноирин и перемывать ей косточки как минимум весь следующий месяц.

Подумав об этом, Ноирин несдержанно застонала. Надо же было так опростоволоситься, согласившись на сопровождение Кайшина!..

— Не переживай, — сказал он, заметив её замешательство. — Я не собираюсь показываться на глаза твоим родителям. В последний раз наша встреча получилась... не очень приятной. И повторять её нет смысла.

— Я боюсь, что кто-то из знакомых расскажет им, что видели меня с вами, — нехотя призналась Ноирин, сжав полы рубашки вспотевшими ладонями. — Нара не любит сплетни и пересуды, поэтому это будет хуже, чем если бы она увидела нас своими собственными глазами... Видимо, мне надо готовить задницу к розгам!

— Не надо, — спокойно ответил Кайшин. — Никто тебя не тронет, поверь. Вот мы и пришли!

Не успела Ноирин моргнуть, как сопровождающий, сделав шаг к соседскому дому, исчез во вспышке ослепительно-белого света, похожего на разряд грозовой молнии. Вымученно откашлявшись, она встряхнулась, разгладила помятую рубашку и толкнула калитку, не заметив, как обескровленное лицо Мохсена, показавшееся в окне второго этажа, исказилось в уродливой страдальческой гримасе.