Глава 8. Тень прошлого
Париж стал для нас не просто убежищем — он стал игровой площадкой. Мы отрывались по полной: гипнотизировали богатых меценатов на званых ужинах, забирали их деньги с лёгкой улыбкой и пустыми обещаниями. На эти средства мы купили поместье у моря — роскошное, с белыми стенами, огромными окнами и видом на Лазурный берег. Оно напоминало тот дом в мире-темнице, где мы впервые нашли странное подобие уюта, только теперь это было наше, настоящее. Казалось, мы оставили весь ужас позади — охотников, Зальцманов, Хоуп. Мы пили кровь туристов, танцевали под звёздами, занимались сексом на каждом углу этого поместья, и я почти поверила, что так будет всегда.
Я приняла свою вампирскую суть — жажду крови, что пульсировала в венах, и силу, что текла в каждом движении. Сначала это пугало, но теперь я смирилась, и — хоть я бы никогда не сказала этого Каю в лицо — мне это нравилось. Прошлая жизнь, полная правил и долга, осталась позади, а новая была свободной, дикой, не хуже старой — просто другой. Я научилась наслаждаться скоростью, гипнозом, даже вкусом крови — это стало частью меня, и я больше не отталкивала её.
Но мы наделали слишком много шума. Гипноз, кражи, исчезновения людей — это не могло остаться незамеченным. Мы привлекли внимание, и я, дура, не заметила, как тень прошлого начала сгущаться вокруг нас.
Тот вечер начался идеально. Я ездила в город за покупками — новые платья, вино, немного еды для вида — и заглянула в спа, чтобы побаловать себя. На обратном пути я вела свой новый синий Mini Cooper, о котором мечтала ещё в прошлой жизни. Мотор мурлыкал, ветер трепал волосы через открытое окно, и я улыбалась, напевая что-то под радио. Жизнь не могла быть лучше. Но на полпути к поместью я почувствовала, как машину повело — колесо спускало. Я выругалась про себя, съехала на обочину и припарковалась у пустынной дороги. Было темно, глубокий вечер, только редкие фары проезжающих машин мелькали вдали. Луна висела низко, бросая бледный свет на асфальт.
"Пустяк," — подумала я, выходя из машины. Поменять колесо — дело пяти минут для вампира, это не проблема. Но тревога закралась в грудь, холодная и липкая. Что, если это не просто так? Я открыла багажник, вытащила домкрат и запаску, и тут мир взорвался болью. Хруст моей шеи эхом отдался в голове, и я рухнула на землю.
Очнулась я в подвале. Холодный бетон под ногами, запах сырости и плесени в воздухе. Руки горели — я была привязана к стулу верёвками, и они жгли кожу, как раскалённое железо. Вербена. Я сразу поняла, что это не просто узлы — кто-то знал, как держать вампира. Мой взгляд метнулся к пальцам: кольца дневного света, которое Кай сделал для меня после обращения, не было. Это был не просто кусок магии — в нём было что-то сентиментальное, его подарок, его забота. И теперь его забрали. Паника сжала горло, но я заставила себя дышать.
Я прислушалась. Тишина. Ни шагов, ни голосов — только капля воды где-то вдали да моё собственное дыхание. Одиночество и неопределённость душили сильнее верёвки. Я крикнула:
— Эй! Есть тут кто? Покажитесь, чёрт возьми!
Никто не ответил. Я дёрнулась, пытаясь освободиться, но верёвки впились глубже, кожа зашипела, и я сморщилась от боли, стиснув зубы. Сколько я провалялась с вывернутой шеей? Час? День? Какое сейчас время суток? Я не знала. Без кольца солнце могло стать моей смертью, но хуже всего было не это. Кто меня похитил? Зачем? Почему не убили сразу? Вопросы крутились в голове, как рой ос, и я не могла найти ответов.
"Надеюсь, Кай уже ищет меня," — подумала я, закрывая глаза. Он должен был заметить, что я не вернулась. Он всегда находил меня — в мире-темнице, в Мистик-Фоллс, везде. Но теперь... теперь я не была уверена. Мы слишком расслабились, слишком поверили в свою свободу. И кто-то воспользовался этим.
Вдалеке послышался звук — тихий, но отчётливый. Шаги. Кто-то приближался.
Шаги приблизились, и дверь подвала скрипнула, впуская свет от фонаря. Я сглотнула ком в горле, готовясь к чему угодно — вампирам, ведьмам, оборотням. Но не к этому. Хоуп Майклсон шагнула внутрь, её силуэт вырисовывался в полумраке, как воплощение силы и высокомерия. Её тёмно-рыжие волосы лежали в идеальной укладке, подчёркивая острые черты лица, а глаза — те самые глаза Майклсонов, холодные и пронзительные — смотрели на меня с лёгкой насмешкой. Она была в чёрной кожаной куртке, джинсах и ботинках, от которых пахло дорогой и решимостью. В другой реальности я бы даже захотела с ней подружиться — смелая, храбрая, готовая убить ради близких, и умереть. Но я оказалась по другую сторону баррикад, среди тех, кого она хотела уничтожить.
Я отвела взгляд, выдохнула и выдавила:
— Что тебе нужно?
— Так сразу к делу? — ухмыльнулась она, скрестив руки и шагнув ближе. Её голос был ядовитым, как змеиный укус. — Опережая твой вопрос: Кай пока не сможет тебя найти. Я скрыла тебя заклинанием, и он будет метаться, как слепой щенок, пока я не решу иначе. Сначала ты ответишь на мои вопросы, а потом мы дождёмся твоего парня.
— А если я не буду отвечать? — выплюнула я, глядя ей в глаза. Я не знала, чего она хочет, но это явно не сулило нам с Каем ничего хорошего.
Хоуп наклонила голову, её ухмылка стала шире.
— Для начала, как вы смогли нас провести в тот день, когда мы решили, что с Каем наконец-то покончено? Голем был слишком реалистичным, не похожим на тех, с какими мы сталкивались раньше. Кто вам помогал? Назови мне имя. И ещё — знает ли Кай, как избежать слияния? Он ведь единственный остался из клана близнецов.
— И это все твои вопросы? Ради этого пересекала океан? — бросила я, стараясь звучать смелее, чем чувствовала.
Она прищурилась, её взгляд стал острым, как лезвие.
— Я здесь не только ради этого. Нам нужен Кай. И ты можешь убедить его помочь нам. Тогда вы оба останетесь живы и продолжите играть в свою счастливую маленькую жизнь. — Она ядовито ухмыльнулась, наклонив голову, будто играла со мной в кошки-мышки.
Я отвернулась, чувствуя, как глубоко закопанные обиды и эмоции начинают подниматься. Из-за них — Зальцманов, Хоуп, их чёртовых планов — я оказалась в темнице с Каем. Проходила через кошмар раз за разом, пока моя психика не сломалась и не решила, что любить его — похоже единственный способ выжить. Или я любила его по-настоящему? Я не знала. Всё, что я знала, — это то, что моя жизнь могла бы быть другой, если бы они не ставили свои интересы выше обычных людей, вроде меня тогда.
— Я не собираюсь ничего тебе говорить, — сказала я тихо, но твёрдо. — И помогать вам тоже не хочу. Если ты не помнишь, именно из-за вас я оказалась в том аду. Так что иди к чёрту.
Её глаза на миг дрогнули — может, ей даже стало меня жаль. Но это длилось секунду. Она резко вытащила из заднего кармана тонкий, аккуратный деревянный колышек и с силой всадила его мне в ногу. Я закричала — сначала от неожиданности, потом от боли, что разорвала мышцы. Кровь потекла по джинсам, пропитывая ткань.
— У меня нет времени на твои переживания, — холодно сказала Хоуп, вытаскивая кол и с интересом разглядывая его. — Тебе лучше начать отвечать на вопросы и согласиться на сделку. Моя подруга в беде, так что поторопись.
— Это были новые джинсы, — прохрипела я, тяжело дыша, пытаясь уцепиться за сарказм, чтобы не сломаться.
Она улыбнулась — коротко, без тепла — и засадила тот же кол мне в другую ногу. Новая волна боли пронзила меня, я зашипела, стиснув зубы. Раны затягивались медленно, слишком медленно. Меня явно накачали вербеной, пока я была в отключке, и голод ослаблял меня ещё больше. После нескольких минут пыток — кол в бедро, в плечо, снова в ногу — я устала играть в героя. Слова вырвались сами:
— Ладно! Стой, ведьму зовут Мира, — выдохнула я, сжимая кулаки, пока верёвки жгли запястья. — Она сделала голема. Про клан я почти ничего не знаю, Кай не любил говорить о них. Это всё.
Хоуп прищурилась, проверяя, не вру ли я, но, к счастью, поверила. Она кивнула, пробормотала заклинание, снимая скрывающий барьер, и воздух вокруг слегка дрогнул. Мы застыли в ожидании Кая. Это была ловушка для него — я знала это, чувствовала каждой клеткой. Но, чёрт возьми, я так отчаянно хотела его увидеть. Его ухмылку, его руки, его голос. Даже если это означало конец.
Хоуп посмотрела на меня с лёгким раздражением, будто я была назойливой мухой, а не пленницей, которую она только что пытала. Она наклонилась, развязывая верёвки, пропитанные вербеной. Кожа на запястьях была красной, обожжённой, но я стиснула зубы, не давая ей увидеть мою слабость.
— Даже не пытайся сбежать, — бросила она, её голос был холодным, как сталь. — Я сверну тебе шею, не успеешь и шагу сделать.
Она схватила меня за руку, её пальцы впились в кожу, и потащила наверх. Лестница из подвала скрипела под нашими шагами, выводя нас в уютный домик — деревянные полы, цветастые занавески, запах ванили в воздухе. Милое место. Интересно, куда делись хозяева? Я не успела додумать эту мысль, потому что через несколько мгновений входная дверь взорвалась мощной волной магии, отлетев в сторону с оглушительным треском.
На пороге стоял Кай. Его тёмные волосы растрепались, глаза горели яростью и безумием, а губы изогнулись в той самой ухмылке, от которой у меня всегда замирало сердце. Я улыбнулась уголком рта, не сдержавшись — он был моим спасением, моим хаосом, моим всем. Он нашёл меня.
Кай махнул рукой, и мягкая волна магии откинула меня в сторону, к стене, чтобы я не попала под удар. А потом он бросился на Хоуп. Она увернулась с кошачьей грацией, её ухмылка стала шире — его злость забавляла её. Началась схватка, и я замерла, не в силах отвести взгляд. Это было завораживающе: Кай швырял заклинания, его руки двигались быстро, посылая волны силы, а Хоуп отвечала вампирской скоростью и ведьмовскими приёмами. Она метнула в него огненный шар, он отбил его барьером, тут же контратаковав невидимым ударом, от которого она отлетела к дивану.
— Что, малышка Майклсон, думала, я сдамся так легко? — бросил он с язвительной ухмылкой, уворачиваясь от её когтей. — У меня ещё полно фокусов в рукаве.
В этом был весь Кай — сарказм как оружие, ярость как топливо. Он не боялся умереть, не боялся вообще ничего. Он чувствовал себя лучше всех, даже когда кровь текла по его виску, а футболка рвалась от её ударов. Хоуп играла с ним, как кошка с мышью, — ждала, когда он выдохнется или оступится. Но в нём было столько злости, столько жизни, что он не собирался отступать.
— Давай, трибрид, покажи, на что способна, — подначивал он, швыряя в неё стул магией. Она разбила его в щепки одним движением руки, её глаза вспыхнули золотом.
Но ей это наскучило. Одной рукой она резко пригвоздила его к стене — невидимая сила сдавила его грудь, прижимая к штукатурке. Кай был потрёпан: футболка в крови, по виску стекала алая капля, смешиваясь с потом, дыхание хриплое. Хоуп подняла другую руку, и я услышала, как его сердцебиение ускорилось — она начала вырывать его сердце магией, медленно, без касания, будто не хотела пачкать руки.
— Хватит! Ты его убьёшь, прекрати! — закричала я, бросившись к ней. Но не успела сделать и двух шагов, как мощная волна отшвырнула меня назад. Я врезалась в шкаф, дерево треснуло, а боль пронзила спину.
Хоуп даже не посмотрела на меня. Она наклонилась ближе к Каю, её голос стал низким, угрожающим.
— Ну что, готов поговорить, Кай? Или мне нужно ещё помучить тебя и твою подружку?
Он хрипло рассмеялся, несмотря на то, что магия сжимала его всё сильнее. Кровь капала на пол, но в его глазах горел вызов.
— Ты думаешь, я сдамся из-за пары фокусов? — прохрипел он. — Давай, продолжай, посмотрим, кто сломается первым.
Я видела, как он борется, как его тело дрожит от напряжения, и моё сердце разрывалось. Он не сдастся — это было в его природе. Но Хоуп не шутила. Она хотела ответов, и она получит их, даже если придётся убить нас обоих.
— А ты упрямый, — небрежно бросила Хоуп, её голос сочился высокомерием. Она всё ещё держала Кая прижатым к стене, её магия сжимала его, как тиски, но её взгляд был холодным, почти скучающим.
Я лежала у разбитого шкафа, чувствуя себя бесполезной. Боль в спине пульсировала, вербена всё ещё ослабляла меня, но я не могла просто смотреть, как она ломает его. Собрав последние силы, я схватила обломок ножки стула — острый, зазубренный кусок дерева — и метнулась к Хоуп. Пока она была занята Каем, я вонзила кол ей в спину, вложив в удар всю свою злость. Кровь брызнула на пол, и Кай рухнул с глухим стоном, освобождённый от её заклинания.
Но Хоуп даже не пошатнулась. Она резко обернулась, вытащила обломок из спины одной рукой, будто это была заноза, и с презрительной ухмылкой прижала меня к полу. Её сила была ошеломляющей — я не успела даже вдохнуть, как оказалась распластанной на холодных досках, её колено вдавилось мне в грудь.
— Я трибрид, — прорычала она, её глаза вспыхнули золотом. — Думаешь, меня можно убить какой-то щепкой?
Я взглянула на Кая. Он застыл, тяжело дыша, кровь стекала по его виску, футболка висела лохмотьями. И в его глазах — впервые за всё время — проскользнул настоящий испуг. Я ошибалась. Он не был бесстрашным. Он боялся потерять меня. Этот взгляд пробил меня насквозь, но времени осмыслить его не было.
Хоуп выпустила когти — длинные, острые, как кинжалы — и одним движением раздвинула мои рёбра. Боль взорвалась в груди, я задохнулась от шока, когда её рука зашла внутрь, сжимая моё сердце. Она держала его, готовая выдернуть в любой момент, лишить меня жизни — снова. Мое тело разрывалось от агонии, дыхание спёрло, кровь хлынула мне в горло. Я не хотела умирать. Не сейчас, не так, не снова. Я посмотрела на Кая, мои глаза молили о спасении, о чём угодно.
Он сдался.
— Отпусти её, — выпалил он, его голос дрожал от напряжения. — Я сделаю, что ты скажешь.
Он отвёл взгляд, будто сам не верил, что сказал это. Хоуп ухмыльнулась, упиваясь моментом — она заставила Кая Паркера, психопата и еретика, испугаться по-настоящему. Её рука медленно, с садистским наслаждением, вышла из моей груди, оставляя за собой кровавый след. Я кашлянула, задыхаясь, боль всё ещё раздирала меня, но сердце билось — слабо, но билось.
Кай оказался рядом за долю секунды. Он рухнул на колени, нежно притянул мою голову к себе на колени, его пальцы скользнули по моим волосам, убирая их с лица. Он улыбнулся — той самой кривой, язвительной улыбкой, которая всегда вытаскивала меня из тьмы.
— Ну что, дорогая, тебя теперь даже за покупками одну отпускать нельзя? — бросил он, его голос был хриплым, но в нём всё ещё звучал его фирменный сарказм. — И могла бы просто посидеть тут тихо, пока я разбираюсь с этой трибридной куклой Барби?
Я слабо усмехнулась, несмотря на боль, и он погладил меня по щеке, его взгляд смягчился на миг. Но потом он повернулся к Хоуп, не поднимая глаз.
— Выкладывай, — коротко бросил он, его тон стал резким, как лезвие. — Чего тебе надо, раз ты решила испортить нам медовый месяц?
Хоуп встала, отряхивая руки, будто только что закончила грязную работу. Её ухмылка не сходила с лица.
— Умный мальчик, — сказала она. — Теперь слушай внимательно.
Хоуп скрестила руки, её ухмылка была острой, как лезвие.
— Мою подругу Джози, — начала она, глядя на Кая с ядовитым удовольствием, — ту самую, которую ты так хотел убить. Её поглотила тёмная магия из древнего артефакта, и она... мягко говоря... немного слетела с катушек. Тьма пожирает её изнутри, и нам нужно, чтобы ты забрал эту магию. Помимо тебя и Джо, способность поглощать магию есть только у Лиззи, но нам не нужна ещё одна злобная Зальцман. А ты еретик — ты сможешь выдержать эту силу... — она сделала паузу, её улыбка стала шире, — или нет. Это уже не важно.
Я поднялась с пола, опираясь на стену, грудь всё ещё ныла от её когтей, а голова гудела от услышанного. Ему нельзя это делать! Если Кай заберёт эту тёмную магию, он станет прежним — тем психопатом, что убивал ради забавы, или ещё хуже, чем-то неуправляемым. Я не могла этого допустить. И потом — разве они просто отпустят его с такой силой? Это была ловушка, очередная игра, где мы с Каем — пешки. Я открыла рот, чтобы возразить, но он опередил меня.
— Ладно, так уж и быть, — сказал он с той своей ленивой ухмылкой. — Помогу вашей милашке Джози не превратиться в королеву тьмы окончательно. Где подписать контракт?
Его глаза блестели — он был опьянён предвкушением новой, необъятной силы. Я знала этот взгляд: он уже строил план, какой-то безумный ход, который либо спасёт нас, либо уничтожит. Он посмотрел на меня, и в его взгляде мелькнула искра — молчаливое "всё ок, не волнуйся". Я сделала вид, что поверила, кивнула, но внутри всё кричало: это ошибка. Хоуп довольно ухмыльнулась, достала из кармана кольцо и бросила его мне, я судорожно натянула его на палец.
Через день мы были в Мистик-Фоллс. Хоуп не теряла времени — самолёт, машина, и вот мы снова на пороге школы Сальваторе. Знакомые стены, запах дерева и магии, но теперь здесь было пусто — ни учеников, ни шума. Видимо, их эвакуировали из-за нас... или из-за Джози. Я боялась. Боялась потерять Кая, потерять того, кем он стал за этот год во Франции — саркастичного, но нежного, дикого, но моего. Что, если эта тьма заберёт его у меня?
Перед тем как войти, я сжала его руку, заставляя притормозить. Он обернулся, его тёмные глаза смягчились, и он улыбнулся — не той язвительной ухмылкой, а чем-то настоящим, человеческим. Притянул меня к себе, его ладонь легла мне на затылок, и он нежно поцеловал меня. Его губы были тёплыми, мягкими, с лёгким привкусом крови и виски — таким знакомым, таким живым. Он отстранился, глядя мне в глаза.
— Всё будет хорошо, Даша, — сказал он тихо, погладив меня по щеке. — Я же Кай Паркер, помнишь? Мне всегда везёт.
Я хотела поверить ему, но страх сжимал сердце. Этот жест — такой неожиданный, такой не похожий на него — только усилил мою тревогу.
— Ну долго вы там ещё мяться будете, голубки? — Хоуп закатила глаза, стоя у входа с нетерпеливым видом. Её голос вернул нас в реальность. Мы вошли за ней, шаги отдавались эхом в пустых коридорах. Было подозрительно тихо — ни звука, ни движения, только запах магии витал в воздухе, тяжёлый и горький.
— И где она? — спросил Кай, засовывая руки в карманы, его тон был небрежным, но я видела, как напряжены его плечи.
— Мы погрузили её в сон, — ответила Хоуп, ведя нас по коридору к библиотеке. — Если она не выбралась, всё пройдёт быстро. Идите за мной.
Мы поднялись по лестнице, направляясь к комнате Джо. Хоуп остановилась у одной из комнат, пробормотала заклинание, и дверь с лязгом открылась. Внутри, на на кровати, лежала Джози — её тёмные волосы разметались по подушке, глаза закрыты, но кожа была бледной, с чёрными венами, что проступали под ней, как паутина. Тьма окружала её, как аура, пульсирующая и живая. Она выглядела сломленной, но даже во сне от неё веяло опасностью.
Кай присвистнул, наклонив голову.
— Ну и видок у твоей подружки, — бросил он Хоуп. — Что ж, приступим к шоу?
Я схватила его за руку, сжала сильнее, чем хотела.
— Кай, не надо, — прошептала я, мой голос дрожал. — Это ловушка. Ты не знаешь, что эта магия с тобой сделает.
Он посмотрел на меня, его ухмылка дрогнула, но он прикрыл её своей обычной бравадой.
— Расслабься, дорогая, — сказал он, потрепав меня по плечу. — Я справлюсь. А если нет... ну, по крайней мере, будет весело.
Хоуп наблюдала за нами, её взгляд был холодным и расчётливым. Она ждала. И я знала: что бы ни случилось дальше, это изменит всё.