С Чистого Листа.

Зал совета был просторен для немногочисленных присутствующих, и обычные стулья с резными символами народов, не стояли у двух столов в форме полумесяца в центре комнаты. Из-за отсутствия большого количества стульев просторная комната выглядела пустой и не имеющей никакого значения, но она всё равно выполняла своё предназначение. Она была расположена на самой высокой точке Древа жизни, и из её открытых стен и арочных проёмов открывался впечатляющий вид на королевство Садида. Несмотря на то, что ночная тьма сгустилась и превратила яркие зеленые, коричневые и синие цвета пейзажа в палитру темно-синих оттенков, закатом и множеством звёзд, которые стали видны, можно было спокойно любоваться в минуты молчания или раздумий.

Мастер Бонта либо стоял в центре полукруглых столов, либо прохаживался взад-вперёд, либо задерживался у открытых арочных проходов на несколько часов, слушая и принимая участие в обсуждении. Один из длинных столов превратился в личный стол Тофдру, так как на нём было разложено множество пергаментов, состоящих из расшифрованных исследований Кселора и множества отчётов, которые последовали за нападением на Дерево. Хотя Джорис и раньше говорил с королём о могущественном артефакте, которым владел Нокс, это был первый раз, когда обсуждение затянулось до боли долго.

Королевский двор Садиды сомневался в целесообразности размещения Элиакуба и Дофуса под своей крышей. Несмотря на то, что с момента разгрома Кселора Нокса прошло уже несколько недель и королевская семья и граждане Садиды испытывали огромную благодарность к спасителям, медленный темп работы с Элиакубом начал некоторых нервировать.

Король Окхарт восседал на массивном стуле, который служил ему троном за пределами тронного зала, а перед ним стояли его сын Арман и посланник Джорис, которые оставались почётными гостями при дворе. Камергер Тофдру сидел в стороне, спрятавшись за стопками свернутых листов, полотняных и бумажных пергаментов, после того как задремал через несколько часов после начала обсуждения. Король проинформировал Арманда и Джориса о том, что произошло в зале Дофуса ранее этим днём, и хотя малый совет должен был снять все опасения, связанные с кубом и присутствием элиатропов, драконов и Дофуса, он только подлил масла в огонь.

Арманд настаивал на своём мнении по поводу ситуации, желая быть услышанным и понятым, но он конфликтовал с окружающими его людьми... как, впрочем, и в большинстве случаев. Его громкий голос не смог разбудить дремлющего камергера, но он начал истощать силы двух других присутствующих, которые всё ещё не спали.

- Элиакуб не может оставаться здесь, если никто не может к нему даже прикоснуться. Это небезопасно, - сказал Арманд, расхаживая по комнате и не сводя глаз с отца - И Дофус тоже не может. Если информация о том, что в Садиде хранятся два могущественных артефакта, начнёт распространяться, у нас появятся нежелательные гости и начнутся споры. У нас и так мало союзников, отец. Неужели мы действительно собираемся рисковать тем, что у нас есть?

Король наблюдал, как его сын нервно расхаживает вокруг маленького хозяина Бонты, время от времени хрустя костяшками пальцев или поглаживая свою козлиную бородку и подбородок в раздумье и разочаровании.

- Я не верю, что наше положение улучшилось бы, даже если бы мы могли использовать куб... и, как вы знаете, мы не можем этого сделать.

- А мы хотя бы пытались? Если Кселор смог справиться с этим до определенной степени, возможно, мы тоже сможем, - сказал Арманд, задержавшись у стола со стопкой порванных и испачканных пергаментов, разглядывая их, прежде чем продолжить говорить, драматично размахивая мускулистыми руками - У нас есть результаты исследования, мы можем предотвратите те ошибки, которые он совершил. Всё, что нам нужно сделать, это попытаться!

Джорис взглянул на Окхарта после того, как Арманд высказал мысль, которая в лучшем случае вызывала беспокойство, и встретился взглядом с королём, который выдал, что тот думает о том же, о чём и он. Даже мысль о том, чтобы использовать Элиакуб просто для того, чтобы он, наконец, отреагировал приятным образом, привела бы к большему риску и неприятностям, чем Садида могла себе позволить.

- Я бы не советовал совершать такие действия, ваше королевское высочество. Элиакуб подчиняется лишь нескольким личностям, и эти немногие и есть элиатропы. Элиакуб не подчиняется никому, кроме своих законных хозяев, как это испытал на себе Кселор Нокс.

- И я не стану подвергать никого из моих людей безумию куба, Арманд, - сказал король, приняв сторону Джориса в этом вопросе, надеясь, что его сын вразумится - Даже ты можешь почувствовать его ауру, находясь в зале Дофуса или рядом с ним; ничего хорошего из этого не выйдет, пытаясь овладеть им или понять его. Даже если бы мы попытались, некоторые другие народы и правители не были бы удовлетворены тем, что нам удалось подключиться к Элиакубу без помощи элиатропов. Мы только вызовем гнев, страх и недоверие... - Окхарт вздохнул, так как уже мог представить себе плохие последствия. Арманд был прав, у них было всего несколько союзников; Мир Двенадцати был не так сплочён, как следовало бы. Бонта был одним из немногих надёжных союзников Садиды наряду с Кра, но было бы ложью сказать, что их союз был идеальным. - Кроме того, - продолжил он - Мы в долгу перед элиатропами, как и перед сэром Персидалем; они наши гости, и Элиакуб находится под нашей защитой. Мы храним Элиакуб для элиатропов, а не для того, чтобы найти ему применение или воспользоваться его возможностями. Вмешательство в него без согласия Юго было бы оскорблением и позором для нашего имени.

Арманд часто хмурился в этот вечер, и он сделал это снова после того, как отец в очередной раз не согласился с ним.

- Что он знает о том, что правильно, а что нет? О том, что должно быть сделано? Он мальчик! - сказал он, повысив голос, и наконец остановился, чтобы посмотреть в лицо своему отцу, стоявшему рядом с Джорисом со сжатыми кулаками.

- Мальчик, которому удалось победить врага, который был свободен в своих действиях почти двести лет, - напомнил Джорис Арманду тоном, который звучал слишком спокойно для сложившейся ситуации - Вы недооцениваете возможности элиатропов, ваше королевское высочество, независимо от их возраста.

- Возраст... - усмехнулся принц, его хмурое выражение лица немного смягчилось, когда он стал серьёзнее - Что, если именно возраст мешает Юго пользоваться Элиакубом? Мы будем ждать, пока он вырастет? Мы не можем хранить Элиакуб так долго, чтобы другие народы не усомнились в наших намерениях или не захотели заполучить куб для себя. Среди нас есть взрослый элиатроп, почему мы полагаемся на ребенка?

Опасения и вопросы Арманда были обоснованы; у короля не было на них ответа. Джорис, однако, немного выпрямился, чтобы иметь возможность смотреть на высокую фигуру принца снизу вверх, и ему пришлось сильно запрокинуть голову, чтобы посмотреть ему в глаза, чтобы его честность не была легко опровергнута.

- Мы уже заявляли, что леди Элис не способна использовать Элиакуб. Она...

- Она, конечно, не может помнить! - внезапный сарказм в голосе Арманда вывел Джориса из себя, но мастер ничего не сказал, сохраняя самообладание, позволяя Арманду высказать свои мысли -Что, если это уловка? Что, если она знает секреты Элиакуба и отказывается делиться ими? Как долго она пробыла с Кселором? Пять, десять, двадцать лет? Кто сказал, что она ничего не знала обо всём, пока была там в плену? Она могла бы держать это при себе!

Окхарт закрыл глаза и сделал глубокий тихий вдох, слушая неистовство Арманда, ожидая возможности попытаться остановить его, а не перебивать и не усиливать его и без того растущий гнев:

- Ты хватаешься за соломинку, Арманд...

- А что, если это так? - спросил он, широко раскрыв глаза, прежде чем они сурово сузились - Мы приняли их с распростертыми объятиями, отец, но только один элиатроп проявил добрые намерения. Думать, что все его люди, где бы они ни были, такие же, как он, наивно и невероятно. Что, если они разжигатели войны? Что, если они скрывались все эти столетия с определенной целью? Мы ничего не знаем об элиатропах, записи о которых слишком устарели или разбавлены, как пьяные сказки пандаван! Что, если есть причина, по которой их осталось так мало? Что, если Элиакуб - это не что иное, как оружие, ожидающее своего применения? Кто-нибудь из вас думал об этом?!

- Если мальчик действительно один из немногих, кто может получить доступ к Элиакубу, то цель Элиакуба не в том, чтобы сеять хаос или какие-либо другие разногласия. Он доказал, что у него благородное сердце и он обладает зрелостью, которая превосходит многих взрослых; возможность получить доступ к такой реликвии уже означает, что Юго имеет огромное значение для своего народа. В нём нет злобы... Даже вы должны это видеть. - сказал Джорис со своей обычной собранностью и спокойствием, не обращая внимания на лихорадочные рассуждения Армана. Однако он размышлял, поскольку обвинения, предположения и домыслы принца привели в движение целый ряд мыслей.

И король, и мастер промолчали, когда тяжелый кулак Арманда с силой и грохотом опустился на стол, а за грудой пергаментов послышалось испуганное заикание камергера, которого внезапный шум пробудил его ото сна. Пергамент выкатился из кучи и упал на пол, прежде чем Арманд выразил свое недовольство:

- Мы слишком доверчивы! Дети всегда невинны, не так ли? Просто подожди, пока он подрастёт! - он убрал кулак со стола, встретив неодобрительный взгляд отца, и его верхняя губа приподнялась, обнажая зубы, прежде чем он повернулся - На сегодня с меня хватит. Уже поздно.

- Арманд...

В голосе Окхарта звучало предостережение, но то, что он назвал сына по имени, не помешало принцу покинуть зал совета, вынужденному смотреть вслед уходящему Арманду с явным разочарованием и гневом. Он глубоко вздохнул и немного поник в большом кресле, которое служило ему временным троном, пока его усталые глаза не обратились к Джорису, мастер не сводил глаз с того места, где принц завернул за угол.

- Простите вспышку гнева моего сына, мастер Джорис. Это сложный вопрос.

- Что это так и есть... - Джорис кивнул в знак согласия, прежде чем снова обратить своё внимание на короля - Но нетрудно заметить, что принц беспокоится о благополучии королевства, ваше величество, и он не ошибается, полагая, что Элиакуб и элиатропы не такие, какими кажутся. Мы знаем слишком мало, чтобы быть уверенными в их истинных намерениях или в том, какова истинная сила Элиакуба.

Окхарт провёл своей массивной рукой по лицу, долгий совет вымотал его, но ещё не закончился. Нужно было закончить на такой ноте, чтобы он казался завершенным и не повисал в воздухе без ответа.

- Вы провели много времени с леди Элис, мастер Джорис, и знаете её лучше всех. Вы верите, что она что-то скрывает от Элиакуба и своего народа? - спросил он, не в силах избавиться от настороженных ноток в своем голосе.

Джорис на минуту замолчал, чтобы подумать о той, которую он обучал и за которой присматривал, и точно знал, что сказать.

- Нет, кроме её страхов и озабоченности. Эта дама искренна в своих поступках; она ничего не знает. Хотя я буду честен.... то, что она ничего не знает или не помнит, не означает, что она невиновна; возможно, в своем прошлом она совершала ужасные поступки, которые могли бы представить известных нам элиатропов в совершенно ином свете. Однако я верю, что у неё такая же добрая воля и сердце, как у мальчика; в ней нет ни капли недовольства. У меня нет причин сомневаться в её словах.

Король тихо, но задумчиво пробормотал что-то себе под нос и кивнул, показывая, что он обдумывает то, чем поделился с ним Джорис, принимая всё это во внимание, а также помня о том, что сказал Арманд.

- Однако Элиакуб - это другое дело, - продолжал маленький мастер, не упуская из виду другие важные факты - Мы видели, на что он способен... и пока он не в руках того, кто может должным образом управлять им, он остаётся угрозой.

- Действительно, было бы наивно полагать, что никто не заинтересуется кубом, независимо от того, что в данный момент он бездействует...

- Действительно... - Джорис слегка опустил голову и уставился на остроносые носки своих ботинок, задумчиво разминая руки за спиной. Садида оказалась в трудном положении. За все годы, что Джорис скитался по этому миру, это была, безусловно, одна из самых сложных проблем, с которыми он столкнулся. Но с другой стороны, элиатропы и их Элиакуб с самого начала были необычными... Он мог только надеяться, что его собственное вмешательство никоим образом не поставит под угрозу Бонту, несмотря на то, что король попросил его остаться в Садиде и оценить ситуацию как можно лучше. - Другие короли мира обратят внимание на то, что Садида скрывает при королевском дворе, и начнут задавать вопросы. Садиде нужно будет выйти вперед и раскрыть присутствие Элиакуба, как можно скорее. Король и Совет Бонты знают о существовании Элиакуба, но они тоже хотят знать, что станет с Элиакубом, независимо от того, смогут ли Юго, Адамай или Элис им воспользоваться. Это реликвия власти... и вы знаете, что некоторые люди жаждут власти больше всего на свете, в то время как другие боятся её.

Король кивнул. Нельзя было избежать того факта, что Совет Двенадцати, наряду с другими народами и правителями, должен был быть проинформирован об Элиакубе, прежде чем они узнают об этом из ложных слухов. Ему нужно было правильно рассчитать время, но это также слишком сильно зависело от прогресса Юго. Он поднялся со стула, чтобы встать, и сказал, приближаясь к мастеру, который выглядел как младенец по сравнению с королем-великаном:

- Я благодарю вас за ваши советы и мнения, мастер Джорис. Мне нужно обдумать этот вопрос, прежде чем я приму какое-либо решение... Однако я могу обещать вам, что пройдет совсем немного времени, прежде чем я решу, что делать дальше. Давайте отложим этот совет и немного отдохнем...

- Конечно, ваше величество.

Джорис почтительно поклонился, принимая благодарность короля, и опустил голову, когда правитель Садиды прошмыгнул мимо него, чтобы покинуть большую круглую комнату. Тофдру больше не спал из-за маленькой выходки Арманда, и ему удалось подняться со стула, на котором он просидел несколько часов, и последовать за своим королем, предварительно собрав все пергаменты и заметки под мышкой и оставив хозяина наедине с самим собой и его мыслями. Было уже поздно, как заявил принц перед тем, как умчаться, но Джорис не чувствовал усталости, его мозг работал сверхурочно. Он посмотрел на одну из светящихся сфер из мха, которые освещали зал совета, прежде чем обратить свой взор к темному виду внешнего мира. Ответы на многие вопросы были где-то там, но он не мог не задаться вопросом, где именно должен быть самый важный ответ. Кто-то знал, что это не так.... он был уверен в этом, но кто?

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

Погода была приятно теплой даже после того, как солнце скрылось за горизонтом и на Садиду опустилась ночь. Чтобы насладиться этим, Элис поставила одно из своих кресел у открытой арки, ведущей на балкон её комнаты, и раздвинула занавески из листьев, чтобы впустить легкий ветерок. Она читала книгу, используя для чтения свет из своих покоев, позволяя летней ночи высушить её влажные волосы, вьющиеся пряди которых ниспадали на плечи и обвивались вокруг стройной шеи. Сидя в своем простом бело-голубом платье, которое у неё было, и в том, что когда-то было её изодранным капюшоном, она погрузилась в чтение книги, которую взяла в библиотеке, и ужасы, которые она пережила ранее, были сдержаны рассказом о разбитом сердце и разрушенной дружбе.

Вернувшись в свои покои, она приняла ванну и смыла с себя воспоминания о предыдущих событиях этого дня, воспользовавшись возможностью попытаться утопить свои тревоги и мысли в теплой воде. Она уже почувствовала себя лучше после того, как поговорила с Юго и Адамаем и даже поужинала с ними, Алибертом и Руэлем, но этот день вымотал её больше, чем предыдущие. Она с благодарностью удалилась в свою комнату и сняла испачканное платье, чтобы смыть грязь и неприятности, вскоре после того, как за ней закрылась дверь и она осталась одна.

Она оторвала взгляд от записей, когда какой-то звук отвлек её внимание от спора между драконом Болгротом и иопом по имени Рикке, и её внимание переключилось. Звук был негромкий, похожий на глухой удар, но выделялся на фоне стрекотания сверчков и нежного шелеста листьев; он почти сразу же вызвал у неё интерес. Она медленно поднялась со стула, вглядываясь в ночную тьму, прежде чем положить открытую книгу на подушку стула, чтобы не потерять из виду то место, где ей пришлось прервать чтение, и, прищурившись, удержалась от вопроса, есть ли там кто-нибудь, когда вышла на улицу.

Она осторожно вышла на балкон, скользнув взглядом по замшелой балюстраде, ночному небу и темному горизонту, но не обнаружила никаких следов чьего-либо присутствия. Было ли это животное или просто ветер? Она тихонько вздохнула, когда мысль о том, что она всё ещё параноик, пришла ей в голову, прежде чем поднять глаза к небу, чтобы полюбоваться звездами. Это было подходящее развлечение, чтобы сдержать внутреннее смятение. Их было так много... и все они были прекрасны. Она сделала последние несколько шагов вперед, скрестила руки на балюстраде и оперлась на неё, глубоко вздохнув, когда заменила записи в книге на то, что составляло лишь малую часть "Кросмоза".

- Ты ищешь Морского дракона? - внезапно раздался знакомый голос, после того как на балкон вернулись тишина и покой.

Элиатропа почти потерялась в разнообразии звездного неба, её глаза снова начали искать того, кто был там, прежде чем их взгляд упал на тёмную фигуру, стоявшую дальше вдоль балюстрады, на которую она опиралась. Темные цвета его одежды идеально сочетались с окружающей обстановкой и ночью, но свет из помещения выдавал его, отражаясь в нескольких металлических украшениях, которые он носил, в то время как теплый свет падал ему на спину. И снова хозяину Бонты удалось появиться незамеченным.

- Мастер Джорис, я не...

- ...Ожидала меня здесь увидеть? - спросил Джорис, его глаза были скрыты темнотой капюшона, и в ночи был виден бледный блеск, выдававший, что он улыбается - Прости, я знаю, что это ненормально...

Она посмотрела на него с благоговением, когда её небольшой испуг прошёл, прежде чем она опустила взгляд, чтобы скрыть свои истинные чувства, и тихо произнесла мягким тоном:

- Нет, это почти как... тогда.

Её первые новые воспоминания. Зелень леса, синева неба, запахи природы и его голос, который поразил её, как и минуту назад. Их первая встреча запечатлелась в её памяти, и, хотя сейчас была ночь, она вспомнила тот день, когда он стоял там в темноте. Она погладила тыльную сторону ладони, вспомнив, как он пожал её, когда представился, прежде чем она подняла взгляд к звездам и призналась:

- Не думаю, что когда-нибудь буду возражать, если ты не будешь пользоваться дверью, как все остальные...

Из-под тёмного капюшона мастера донёсся внутренний смешок, но он остался на месте, оценивая её честность.

- Я уже собирался вернуться в свои покои, когда увидел, что у вас все еще горит свет, - сказал он, поворачивая голову, чтобы посмотреть на открытую арку и окна, через которые тёплый свет свечей, освещающий мох и цветы, проникал из комнаты на балкон - Я надеялся застать тебя бодрствующей.

- Надеялся?

Он кивнул, посмотрев перед собой, и поднял руки, чтобы натянуть перчатки, его пальцы согнулись, когда он стал более серьезным.

- Я узнал о сегодняшних печальных новостях, - сказал он, на мгновение задержав взгляд на своих пальцах, прежде чем его проницательный взгляд метнулся к Элис, и взгляд, которым он её одарил, невольно стал пугающим. То, как она выпрямилась с выражением неловкости на лице, подтвердило ему несколько вещей, прежде чем он продолжил. - Мне жаль, что ваша попытка связаться с Элиакубом не увенчалась успехом.

Элис сглотнула, услышав, как искренне Джорис выражает сочувствие, и ждала, что он скажет что-нибудь ещё, но ничего не последовало. Она должна была знать, что он узнает о том, что произошло в камере Дофуса, но знал ли он также о том, что произошло потом? Он не упоминал об этом, по крайней мере, пока.

- Я надеялась, что всё изменится после того, как ты поделишься со мной записями Нокса...

Джорис легко уловил разочарование и то, что было описано как стыд в голосе Элиатропа, и сказал, не снимая перчаток и пряча руки за спину:

- Мы оба знали, что это будет нелегко, леди Элис. Тем не менее, вы предприняли попытку, и этим стоит гордиться, независимо от результата. Хотя то, что ни вы, ни Юго не смогли разобраться в Элиакубе в этот день, вызвало некоторые опасения. Его величество Шеран Шарм созвал небольшой совет, чтобы обсудить будущее Элиакуба в пределах границ Садиды. Это не принесло удовлетворения.

- И что же было решено?..

- Пока ничего, - заверил Джорис, когда Элис перевела взгляд не на звезды, а на него. Он не пошевелился, когда она оторвалась от балюстрады, наблюдая, как она делает несколько шагов, необходимых для того, чтобы приблизиться, а не сохранять дистанцию между ними. - Мало что можно сделать, поскольку всё зависит от способностей Юго. Главная проблема заключается в том, сколько времени Садиде придется скрывать присутствие Элиакуба от других народов. Времени остается всё меньше...

Элис встала рядом с Джорисом и внимательно слушала, улавливая его размышления, поскольку он оставался задумчивым, рассказывая о том, что обсуждалось во время совета, на котором он присутствовал.

- Я верю в Юго, - тихо сказала она, снова положив руки на дерево, доходившее ей до пояса - Может, я и не верю в себя, но я искренне верю в него. Это не потому, что он хочет, чтобы я стала частью его семьи, хотя это делает его ещё более особенным; это из-за его взглядов... его достоинств. В нём есть что-то такое, что я не могу объяснить, но это заставляет меня уважать его. - она действительно гордилась им и Адамаем, и это было заметно - Возможно, этот день и не прошел гладко, но... - она сделала паузу, вспомнив свое отражение в ряби на поверхности озера - Но я верю, что в следующий раз, когда Юго вступит в контакт с Элиакубом, всё пройдет лучше.

Джорис наблюдал за ней краем глаза и спросил, заметив, как она поглаживает тыльную сторону ладони:

- Юго сегодня не добился успеха из-за вас, леди Элис?

- Это... да... - смущенно призналась она, и вопрос, который задал ей Джорис, был не резким или осуждающим, а обеспокоенным - Я... - она сжала губы и закрыла глаза, не желая видеть того, что напугало ее в комнате Дофуса. Сама по себе попытка заставила её сердце биться быстрее, но она старалась сохранять спокойствие. - Я обещала Юго, что буду рядом с ним, но оставила его наедине с королём, когда не смогла справиться со своими страхами... Я сбежала.

Король действительно рассказывал о том, как Элис покинула палату Дофуса, выглядя так, словно ее что-то напугало, и хотя её реакция не стала неожиданностью для Джориса, он не был уверен, как к этому относиться теперь, когда услышал это лично от Элис. Она говорила правду, но у него не было причин сомневаться в ней, в отличие от Арманда. Но что она испытала в камере Дофуса? Были ли это обычные страхи, которые она испытывала, или она что-то вспомнила? Ему стало любопытно, но он не счёл нужным спрашивать её. Как бы ему хотелось узнать её досконально, хотя... были ещё части её натуры, которые он хотел исследовать, но дистанция между ними сохранялась ради блага друг друга.

- Но... - её голос нарушил тишину, повисшую на балконе, заставив мастера отвлечься от своих мыслей и вернуться к настоящему - Я извинилась перед Юго за своё поведение после этого и пообещала ему, что буду рядом с ним во время следующей попытки. Это слишком важно... Я знаю, что Элиакуб - важнейший элемент нашего будущего, и если драконы верят, что Юго - единственный, кто может справиться с ним, то мои личные страхи не должны мешать. В следующий раз я буду сильнее. Я должна быть...

С каждым шагом человек становится сильнее, это было правдой, и Джорис всем сердцем верил, что Элис не такая хрупкая, какой казалась на первый взгляд. За её словами последовал согласный и одобрительный кивок мастера, прежде чем снова воцарилась тишина, и эта странная пара посмотрела друг на друга, словно разговаривая без слов. Им обоим было что сказать друг другу, но ни один из них не проявил инициативу поделиться тем, что было у них на уме. Это была странная ситуация, сложившаяся между ними...

- Ты... - Джорис моргнул, когда Элис тихо заговорила с ним, и внезапно смутился, когда она отвела от него взгляд и позволила ему блуждать, пока он не остановился на усыпанном звездами небе над головой - Ты спросил, не ищу ли я Морского дракона. Я... я не знаю, как выглядит Дозиак. Не могли бы вы...?

Она не закончила свой вопрос, продолжая смотреть вверх, ночная темнота почти скрывала румянец на её щеках, вызванный мыслями и чувствами, которые она намеренно держала при себе.

- С удовольствием. - сказал он, проследив за её взглядом и отыскав звездный узор, изображавший одного из двенадцати дозиаков.

Он знал, что это была попытка сменить тему, чтобы между ними не возникло неловкости после того, как они не могли отвести друг от друга глаз, но он не возражал. Наблюдение за звездами дало ему повод остаться с ней и не думать о том бремени, которое она несла, и которое он хотел взять на себя.